Глава 7. Абхазия и Южная Осетия
Грузинская ССР занимала территорию площадью 69 700 кв. км, то есть всего 0,31 % площади СССР. На территории этой республики было три автономных образования – Абхазская АССР (8600 кв. км), Аджарская АССР (2900 кв. км) и Юго-Осетинская АО (3900 кв. км). Суммарная территория автономий в Грузии составляла 15 400 кв. км, то есть 22 % ее общей площади.
Все три автономии Грузинской ССР были образованы почти одновременно. Так, Абхазская АССР образовалась 4 марта 1921 г. и лишь 16 декабря того же года вошла в состав Грузии. Аджарская АССР как субъект советской Грузии сформировалась 16 июня 1921 г., а Юго-Осетинская АО – 20 апреля 1922 г.
Замечу, что попытки получения автономии другими народами, населявшими Грузинскую ССР, жестоко подавлялись советскими карательными органами. Так, в конце 1920-х – начале 1930-х годов мингрельская интеллигенция поднимала вопрос об автономии Мингрелии на основании того, что мингрелы имеют свою историю, самобытную культуру и т. д. В XIX веке была издана мингрельская азбука из 35 букв (тогда же была создана и сванская азбука), в 1931–1935 гг. для мингрелов издавалась ежедневная газета тиражом в 10 тыс. экземпляров. В те годы идея мингрельской автономии пользовалась большой популярностью в среде мингрельской интеллигенции и местной партийной верхушки. Но в конце 1930-х годов мингрелы были подвергнуты массовым репрессиям, и идея автономии канула в лету. За автономию боролись и армянские анклавы в Грузии, но результат был тот же, что и с Мингрелией.
Конечно, дело тут не в личной неприязни Сталина к мингрелам, сванам или армянам. Дело в другом. Создание хотя бы четвертой автономии на территории Грузинской ССР еще больше подчеркнуло бы искусственность образования этой республики в обозначенных Сталиным административных границах, что никоим образом не соответствовало стремлениям идеологов советской национальной политики.
Годы и национальный состав жителей Абхазии[276]
В Абхазии грузины с начала ХХ века стали выживать абхазов. В таблице приведены статистические данные.
После распада СССР Временный Военный Совет Грузии с целью оформления прекращения правовых связей с бывшей метрополией в феврале 1992 г. принял решение о переходе Республики Грузия к Конституции Грузинской Демократической Республики 1921 года, в которой Абхазская АССР как субъект государственно-правовых отношений не предусмотрена. В результате принятия органами власти Грузии вышеперечисленных актов Грузинская ССР, с которой Абхазская АССР находилась в государственно-правовых отношениях, фактически перестала существовать, и образовалось новое государство – Грузинская Демократическая Республика, с которой Абхазская АССР никакими документами или обязательствами не связана. После прекращения действия Конституции СССР и Грузинской ССР конституция Абхазской АССР лишилась правового основания и перестала соответствовать сложившимся к этому времени политическим и юридическим реалиям. Во взаимоотношениях Абхазии и Грузии возник недопустимый правовой вакуум.
Чтобы преодолеть этот вакуум, а также стремясь установить межгосударственные отношения между Грузией и Абхазией, выраженные в Декларации «О Государственном суверенитете Абхазии» от 25 августа 1990 г., Верховный Совет Абхазии 23 июля 1992 г. признал Конституцию Абхазской АССР 1978 года прекратившей свое действие и до принятия новой Конституции Абхазии восстановил Конституцию Советской Социалистической Республики Абхазии 1925 года, сохранив действующую систему органов законодательной, исполнительной и судебной власти.
Одновременно Президиуму Верховного Совета Абхазии было поручено внести на утверждение сессии Верховного Совета предложение по составу рабочей группы по разработке договора между Абхазией и Грузией.
Как видим, абхазы поступили логично и вполне законно. Однако грузинское руководство решило устроить абхазам кровавую бойню.
Поводом для нападения на Абхазию стали действия сторонников бывшего («законно избранного») президента Грузии Гамсахурдиа. Поддерживающие его мингрелы уже дважды пытались поднять мятеж в западной Грузии – Зугдиди, Сенаки. В третий раз это произошло 10 августа 1992 г., тогда были захвачены в плен грузинские полицейские и члены комиссии по переговорам между звиадистами и сторонниками Шеварднадзе. Шеварднадзе предъявил звиадистам ультиматум, срок которого истекал 13 августа. Он заявил, что армия из 25 тысяч человек войдет в Мингрелию, чтобы найти заложников.
13 августа Шеварднадзе в разговоре с Ардзинба пообещал, что в Абхазию войска введены не будут. Однако в планах Шеварднадзе не было мирного решения проблемы, он был готов провести операцию «Меч» по молниеносному захвату Абхазии. По этому плану в ночь на 14 августа по железной дороге должны были быть введены войска, высажены десанты во всех ключевых пунктах Абхазии с тем, чтобы наутро «блицкриг» закончился.
Плану не суждено было сбыться, так как именно в ту ночь был взорван железнодорожный мост через реку Ингур. Есть версия, что взрыв был организован звиадистами, говорят и о российских саперах, предупредивших и задержавших начало агрессии.
Тем не менее в ночь на 14 августа 1992 г. грузинские войска вошли в Абхазию и уже к полудню были в Сухуме.
15 августа морской десант (из Поти) был высажен в районе Цандрыпш (Гантиади). Несколько десятков абхазских ополченцев, вооруженных охотничьими ружьями, более пяти часов противостояли десятикратно превосходящим по численности и неизмеримо по вооружению грузинским десантникам с четырьмя единицами бронетехники. В тот же день грузинские войска вышли на российскую границу на реке Псоу.
15—17 августа проходили переговоры между С. Багапшем, З. Лабухуа – с абхазской стороны, и Т. Китовани, Д. Иоселиани, Т. Надарейшвили – с грузинской стороны. Была достигнута договоренность о прекращении огня и отводе вооруженных формирований сторон от Сухума.
Однако грузины нарушили перемирие и 18 августа захватили Гагру, а затем – Сухум.
На оккупированной территории грузинские войска устроили массовый террор абхазов, русских и армян. В 1993 г. вышла «Белая книга Абхазии», где собраны десятки документов, перечислены фамилии убитых грузинами местных жителей. Открываю страницу навскидку и цитирую: «М. К. Джинджолия (избиение руками, ногами, автоматами, велосипедными цепями, имитация расстрела, угрозы абхазам выселением в Турцию с обращением оставшихся в рабство, присутствие при зверских пытках, которым подвергли гульрипшского милиционера – мингрела Т. Джаганджагава, отказавшегося принимать участие в уничтожении абхазов, прохождение “сквозь строй” в драндской тюрьме и др.), Л. И. Топуридзе (основная вина – санинструктор абхазского ополчения; в течение суток избивали, насиловали, расстреливали долго и мучительно – судмедэкспертизой отмечено множество огнестрельных ран с повреждением спинного мозга, влагалища, костей конечностей, костей носа, ушибы головы, отказывали в медицинской помощи, вызвав смерть наперекор сопротивлявшемуся гибели здоровому девичьему организму) и т. д.
Из показаний работника “Гидропроекта” С. А. Жиба: “Был взят в плен у села Цугуровка… Взяв меня в плен, боевики начали хлопать в ладоши, танцевать и кричать, что поймали «абхазскую обезьяну»… Меня били постоянно, грозя автоматами увозили на мусоросвалку на расстрел, стреляли справа и слева, били опять, говоря «Война все спишет». Затем вновь помещали в одиночную камеру. В день один раз давали кушать кусок хлеба и пол-миски первого. Затем меня перевели в ИВС Сухумского УВД, где по очереди били его работники. Когда меня брали в плен, ударили саперной лопаткой по лицу, оставив глубокий шрам… Однажды пришел надзиратель с автоматом и сказал, что поведет меня на расстрел. Я ответил: «Часто выводите, а никак не можете расстрелять!» Он повел меня на третий этаж, завел в кабинет, где находилась девушка в очках с Сухумского телевидения. Она стала беседовать со мной, спросила, кто я, и когда я сказал, что я абхаз, то она ответила:
“Ты апсуа, а я – абхазка”. Она хотела, чтобы я ей сказал, что население заставили взять оружие, но я ответил, что добровольно пошел защищать Абхазию. Тогда она взяла дубинку у солдата и ударила меня по спине, а потом солдат (со знаком лейтенанта милиции) сильно ударил еще раз, в результате чего я потерял сознание. Мне сделали укол, и допрос продолжался… Журналистка все повторяла: «За что мы воюем – знаем, а вы за что воюете?» И я всякий раз отвечал:
«За Родину воюю». В ответ шли новые оскорбления и побои…”»[277]
Читаю далее: «В период оккупации разграблены все ведущие научно-исследовательские институты, разработки которых пользовались мировой известностью, – Сухумский физико-технологический институт, Институт экспериментальной патологии и терапии Академии медицинских наук России, Сухумский филиал Московского НИИ “Атолл” и т. д. Разграблено и сожжено здание единственного в мире специализированного центра абхазоведения – Абхазского института языка, литературы и истории им. Д. И. Гулиа вместе со всей документацией, библиотекой, этнографическими, археологическими и антропологическими коллекциями, архивом персоналий, исторических документов, рукописей, фольклорных записей, фотоархивом и т. д. Разграблено и сожжено здание Абхазского государственного архива, в котором погибли сотни тысяч страниц уникальных документов, отражающих жизнь многонационального, в том числе и грузинского, населения Абхазии. Как и Абхазский институт, госархив был окружен гвардейцами, залившими бензин в архивохранилище, а затем отгонявшими горожан, пытавшихся потушить пожар. Разграблены и сожжены базы и хранилища археологических экспедиций – всеабхазская (на Лечкопском плато), Тамышская и Цебельдинская, вместе с которыми погибли уникальные коллекции, отражающие замечательную культуру древнеабхазских племен и их разнохарактерные связи с соседними народами Кавказа, со Средиземноморьем и Европой»[278].
А вот показания начальника охраны Института экспериментальной патологии и терапии АМН РФ А. П. Горбунова о нападении на институт 16 августа 1992 г. грузинских гвардейцев: «Проходя мимо лабораторного корпуса, командир спросил, что это за здание, на что я дал пояснение. Тогда он приказал своим товарищам “прочесать” здание лабораторного корпуса и в случае, если двери кабинетов будут закрыты, то взорвать эти двери. Проходя мимо обезьяньих домиков, он вновь спросил, что это за домики. Я пояснил, что в них содержатся обезьяны. На это командир гвардейцев отдал распоряжение – взорвать эти домики. Я стал убеждать его, что животные ни в чем не виноваты, и что они представляют собой достояние государства. На это он мне заявил: “Тогда их надо выпустить, и пусть они погрызут абхазцев”… На КПП командир гвардейцев стал выяснять у охранников, где ключи от гаражей и автомашин. Под навесом около КПП стояло несколько автомашин, в том числе два автобуса, бортовые автомашины и др. …командир грузинских гвардейцев приказал своим подчиненным вскрыть гаражи любым способом и угнать все автомашины, а где не удастся взломать гаражи и угнать автомашины – все взорвать… Одна из автомашин была угнана в направлении с. Михайловка… 16 августа после моего ухода с дежурства был устроен настоящий погром, а именно были взломаны гаражи, угнаны все автомашины, взломаны служебные кабинеты всех руководителей ИЭПИТа и работников института, похищены личные вещи из кабинетов, оргтехника (калькуляторы), телевизоры, кондиционеры. Несколько клеток обезьян были вскрыты, и часть обезьян разбежалась… в одну из ночей в клетке был застрелен грузинскими гвардейцами взрослый самец павиан-гамадрил… гвардейцы ежедневно требовали от руководителей ИЭПИТа Агрба Виолеты Зосимовны и Бедия Зураба Варламовича выдать им детенышей обезьян бесплатно…»[279].
Территориальные притязания Грузии (1992 г.) к России (1), Азербайджану (2), Армении (3) и Турции (4). (Из гагрских трофеев)
И это «гвардейцы»? Нет, это скорее примитивные дикари-людоеды из каменного века!
1 октября 1992 г. абхазы переходят в наступление и берут поселок Колхида (сейчас Псахара). На следующий день была взята Гагра. 6 октября абхазские части освобождают Леселидзе (Гечрипш) и Гантиади (Цандрипш). Абхазия восстанавливает контроль над своим сектором абхазо-российской границы. Отступающие войска Госсовета Грузии, бежав из Абхазии, переходят пограничную реку Псоу, сдают оружие российским военнослужащим и объявлены интернированными.
С октября 1992 г. по июль 1993 г. в Абхазии шли позиционные бои. 2—15 июля абхазы проводят наступательную операцию. Они форсировали реку Гумисту и установили контроль над шоссе Шрома – Сухум. 27 июля в Сочи подписано соглашение о прекращении огня и механизме контроля за его соблюдением.
Грузинская сторона нарушает условия соглашения, и 16 сентября абхазы начинают наступление на Очамчирском направлении.
20 сентября абхазское командование предлагает грузинским войскам прекратить сопротивление и по безопасному коридору выйти из блокированного Сухума. Однако ответа не последовало. 21–26 сентября шли уличные бои в Сухуме, проведены успешные операции на Очамчирском фронте. 27 сентября освобождена столица Республики Абхазия город Сухум. Второй армейский корпус грузинской армии разбит. Государственный флаг Республики Абхазия водружен на фронтоне здания Верховного Совета. 28 сентября Эдуард Шеварднадзе бежал из Абхазии. В итоге вся территория Абхазии была очищена от грузинских войск.
Участвовала ли Россия в Абхазской войне? Ответ на этот вопрос дает тот же полковник Баранец: «И тем не менее, когда грянула грузино-абхазская война, в армии Ардзинбы были десятки танков, бронетранспортеров, артиллерийских систем, с помощью которых были обращены в бегство грузинские части (у абхазов было примерно 50 танков, более 80 БМП и около 75 артустановок). Вот тогда и выяснилось, что не все это было захвачено в российских частях, дислоцированных на территории республики. Многое абхазам досталось “официально и законно”…
На аэродроме “Бомбора” базировались российские боевые самолеты Су-27 и Су-25, вертолеты Ми-24. Спецслужбы Грузии установили, что с этого аэродрома уходили российские штурмовики на бомбежку позиций грузинской армии во время войны с абхазами. С бомборского аэродрома доставлялись и боеприпасы абхазам во время их знаменитого похода на Гагру. Грузинская военная разведка утверждала также, что дислоцирующаяся на “Бомборе” десантно-штурмовая бригада участвовала в боях на стороне абхазов. Эти утверждения подкреплялись фотографиями, документами, показаниями многочисленных свидетелей. Опровергать их было бессмысленно.
Но самое опасное и парадоксальное состояло даже не в этом.
В критические моменты войны на подмогу грузинским правительственным войскам посылались… российские военнослужащие, танки и другая боевая техника. Происходила странная вещь: Шеварднадзе публично заявлял, что в его армию Россия поставляет новейшее российское вооружение, а российское военное руководство категорически отрицало это.
К этим поставкам наибольший интерес проявляла американская разведка – в районе конфликта под журналистской “крышей” работало несколько ее сотрудников (один из них погиб при странных обстоятельствах). Именно тогда в американской прессе появлялись сообщения о новых российских танках с экипажами, которые использовались в боевых порядках грузинских войск.
Генералы и офицеры российского Генштаба часто спрашивали друг друга:
“На чьей же мы стороне? ” Получалось, что мы были по обе стороны линии фронта. Как когда-то на учениях. Но там была игра. А здесь – война. Там “убивали” в шутку. Здесь – всерьез…»
Действительно, 8 августа 1993 г. был убит высокопоставленный офицер ЦРУ Фредди Вудрофф, работавший под дипломатической «крышей». Грузинские власти объявили, что он был убит случайно, когда некий Шармаидзе в пьяном виде палил из автомата Калашникова.
Также как с Абхазией грузинские власти решили поступить и с Южной Осетией. Первый и ключевой пункт принятого 11 декабря 1990 г. Верховным Советом Республики Грузии «Закона» четко формулировал: «Упразднить Юго-Осетинскую автономную область».
Как и абхазов, осетин никто не спрашивал, хотят ли они выйти из состава СССР.
До 1991 г. граница между РСФСР и Грузинской ССР была фактически административной, а теперь осетинский народ оказался в двух независимых государствах – Грузии и Российской Федерации.
Банды грузин еще до распада СССР начали геноцид осетинского народа. Вот рассказ 80-летней Плион из села Мамитыкау: «С начала декабря 1990 года мы почти каждую ночь ночевали в лесу. Врывались грузинские бандиты, устраивали погромы, угрожали перебить всех до одного. Среди прочих приходил даже учитель хеитской школы Зубашвили и грузин-ювелир, работавший в Цхинвале».
Летом же 1992 г. в Южную Осетию вошли регулярные грузинские части, до зубов вооруженные советским оружием, которое им любезно уступили (за весьма скромное вознаграждение) наши герои-генералы. Далее процитирую полковника Баранца: «К пригородам Цхинвала (столица Южной Осетии) грузины подтащили системы залпового огня, танки и артиллерию и открыли огонь по жилым кварталам города.
Руководство Южной Осетии экстренно проинформировало об этом Кремль и попросило вмешательства. Ельцина в Москве не было. Он находился с визитом в США. “На хозяйстве” оставался вице-президент Александр Руцкой.
Руцкой приказал заместителю министра обороны генерал-полковнику Георгию Кондратьеву (отвечавшему в то время в Минобороны РФ за миротворческие акции) немедленно убыть в район Цхинвала, изучить ситуацию и принять меры “для предотвращения расстрела города”.
Генерал Кондратьев с группой офицеров в тот же день вылетел на юг. Уже через четыре часа после вылета с подмосковного военного аэродрома Чкаловский Кондратьев по закрытой связи проинформировал Руцкого, что “идет массированный обстрел Цхинвала грузинскими боевиками”. Несколько снарядов попали на территорию аэродрома, на котором базировался наш вертолетный полк. Руцкой и Кондратьев обсудили возможные меры, которые в той ситуации можно было оперативно принять, чтобы остановить бомбежку города и российских военных объектов.
Кондратьев, всегда отличавшийся решительностью, предложил поднять эскадрилью вертолетов и нанести ракетные удары по позициям грузинской артиллерии. Вице-президент согласился. Но, перед тем как вертолеты изготовились к нанесению ракетного удара, Руцкой позвонил Шеварднадзе и предупредил, что, если бомбардировка города не прекратится в течение ближайших 30 минут, он отдаст распоряжение уничтожить подразделения грузинской армии.
Шеварднадзе заявил, что войска, которые штурмуют Цхинвал, “не являются грузинской армией”.
Такое утверждение развязывало руки Руцкому, и он не без ехидцы сказал грузинскому президенту, что в такой ситуации ничего не сдерживает его от того, чтобы помочь “дружественному южно-осетинскому народу противостоять неизвестному агрессору”. И тут же отдал приказ Кондратьеву:
– Вертолеты – огонь!
Авиаторы сработали снайперски, уже во время первого вылета сумев сжечь две установки “Град” и несколько танков. Как только генерал Кондратьев доложил о результатах работы вертолетчиков вице-президенту, в Кремле тут же раздался звонок из Тбилиси. Шеварднадзе потребовал от Руцкого “не вмешиваться во внутренние дела суверенного государства Грузия”.
В ответ Руцкой в откровенно издевательском тоне выразил удивление такой “отеческой заботой” Шеварднадзе о жизни и сохранности безымянной войсковой группировки. И более того, вице-президент приказал генералу Кондратьеву снова поднять в воздух вертолетную эскадрилью и еще раз нанести ракетный удар по артиллерии, обстреливающей столицу Южной Осетии.
Гневу Шеварднадзе не было конца.
Он снова звонил Руцкому и, уже не слишком заботясь о дипломатических выражениях, кричал в телефонную трубку, требуя прекратить удары авиации. В свою очередь, Руцкой упорно требовал остановить огонь грузинской артиллерии по Цхинвалу. В конце концов, перемирие наступило…»
24 июня 1992 г. в Дагомысе было заключено российско-грузинско-осетинское соглашение о прекращении огня и направлении в район конфликта Смешанных сил по поддержанию мира (ССПМ) для осуществления контроля за прекращением огня, выводом вооруженных формирований, роспуском сил самообороны и обеспечением режима безопасности в зоне контроля.
Для решения этих задач 9 июля 1992 г. в зону конфликта был введен российский парашютно-десантный полк. В состав миротворческих сил вошли грузинский и осетинский батальоны. В грузинских селах стояли грузинские миротворцы, в осетинских – осетинские. Российские блокпосты располагались между конфликтующими сторонами, что исключало предвзятое отношение к российским миротворцам.
Коллективные миротворческие силы довольно быстро ликвидировали вооруженное противостояние и добились свободного перемещения людей по всей территории, активизации торговли и хозяйственной деятельности. Стало сокращаться и количество постов, занимаемых миротворцами. Так, если в 1992 г. в зоне конфликта было 40 застав и постов, то к началу 1996 г. их оставалось только 12, из которых 3 грузинских, 5 осетинских и 4 российских.
На многих участках российских миротворцев сменили представители правоохранительных органов.
К началу 1999 г. в состав российского контингента Миротворческих сил входили: объединенный штаб, военные наблюдатели, мотострелковый батальон. Общая численность личного состава – 531 человек, боевой техники – 47 единиц, автомобильной техники – 55 единиц.
Только с 1992 г. по 1999 г. российские миротворцы в Южной Осетии потеряли 10 человек убитыми и 4 ранеными. Затраты России на проведение этих операций за 1992–1997 гг. составили 86 918 тыс. рублей.