Захват вермахтом Ростова-на-Дону

В ночь на 20 ноября остатки 353-й стрелковой дивизии, в которой сохранил боеспособность только 1145-й стрелковый полк, отошли на северо-западную окраину Ростова, к поселку Каменоломни. 343-я Ставропольская стрелковая дивизия в течение дня отражала атаки мотопехоты 13-й танковой дивизии. В связи с отходом правого соседа полковник Чувашев был вынужден развернуть 1155-й стрелковый полк фронтом на север между селом Крым и балкой Чалтырской.

Для обороны северных и северо-восточных подступов к Ростову по приказу генерала Ремезова была введена в бой 347-я Краснодарская стрелковая дивизия полковника Н. И. Селиверстова. 1175-й Майкопский стрелковый полк майора Черкасского из Батайска был переброшен в район высоты 105 и поселка Каменоломни, где вошел в подчинение командира 31-й стрелковой дивизии полковника М. И. Озимина. 1177-й Анапский стрелковый полк майора Ф. Г. Рыбкина прикрыл Аксайскую переправу, а 1179-й Нефтегорский стрелковый полк полковника В. П. Зюбанова из Ольгинской выдвинулся на восточную окраину Ростова – в поселок Орджоникидзе, аэропорт, поселок Фрунзе. Здесь он с ходу вступил в бой с танками и мотопехотой 14-й танковой дивизии. 907-й Приморский артиллерийский полк капитана Чубы двумя дивизионами поддерживал огнем 1177-й и 1179-й стрелковые полки. Штаб дивизии разместился в Доме актера, на пересечении улиц Театральной и Максима Горького.

В этот день наземным войскам активно помогали ВВС. Утром Ставка ВГК директивой № 004997 приказала командующему Закавказским фронтом: «Оказать содействие 56 отдельной армии действиями бомбардировочной авиации, для чего срочно перебазировать 132 авиадивизию ДБ в район Армавир, Тихорецкая для работы по заданиям командования 56 армии. Прикрытие – истребителями 56 отдельной армии» [188] . Но и истребители применялись для штурмовки позиций противника. Так, 590-й истребительный авиаполк подполковника А. Д. Соколова в составе шести самолетов ЛАГГ-3, трех И-16 и девяти И-15-бис в районе совхоза «Овощной» в 10 км севернее Ростова уничтожил три танка, шесть крытых тентом грузовиков, до взвода пехоты.

К исходу дня войска 56-й Отдельной армии занимали рубеж между станицей Грушевской, хутором Камышеваха, Каменным Бродом, балкой Рубежной, высотами 93,3, 97,0, 109,4, балкой Чалтырской и восточной окраиной хутора Калинин. Части Ростовского гарнизона (230-й полк конвойных войск НКВД, 33-й мотострелковый полк НКВД, Ростовский стрелковый полк народного ополчения, батальон Ростовского военно-политического училища) спешно готовили оборону по окраинам города и в районе переправ через Дон на Буденновском проспекте. Оперативных резервов у командарма-56 в районе Ростова больше не было.

Вечером на заседании Военного совета 56-й Отдельной армии был подписан приказ № 034, в котором предусмотрительно закреплялись маршруты отхода и переправы на левый берег Дона всех соединений и частей усиления армии. В преамбуле приказа было четко указано: «В целях недопущения пробок и перекрещивания на путях подвоза и эвакуации, приказываю: 1. Закрепить за 343-й стрелковой дивизией с частями усиления основной маршрут: Красный Чалтырь, разъезд Западный, Красный Город-Сад, Койсуг, использовать для людского состава лодочные переправы у Цементного и Шиферного заводов (Верхне-Гниловская). Для гужевого и автомобильного транспорта – Американский железнодорожный мост с выходом от станции Заречная по дороге на Койсуг» .

За 353-й стрелковой дивизией со средствами усиления закреплялся основной маршрут: Султан-Салы, Ростов (Буденновский проспект), с использованием переправы по Новому железнодорожному мосту, по плашкоутному мосту в створе Буденновского проспекта и подвижных переправочных средств порта, с выходом на левобережье Дона на Батайское шоссе. Гужевой транспорт 353-й дивизии и артиллерии частей усиления направлялся от железнодорожного виадука по полевой дороге западнее шоссе через реку Чмутова на западную окраину Батайска.

317-й стрелковой дивизии, сводному курсантскому полку 1-го Ростовского артиллерийского училища и стрелково-пулеметному батальону 6-й танковой бригады отводился маршрут через хутор Щепкин, поселок Орджоникидзе, Аксайскую переправу через реку Дон по плашкоутному мосту и далее в станицу Ольгинскую. 31-я стрелковая дивизия получала основной маршрут через поселок Чкалова, Нахичевань, с выходом личного состава на переправу на 29-й линии, а автотранспорта – на новый железнодорожный мост на 45-й линии. 6-я танковая бригада должна была направлять тяжелые и средние танки по старому железнодорожному мосту, а легкие Т-26 и огнеметные ОТ-26 – на Буденновскую переправу.

347-я стрелковая дивизия с частями усиления получала маршрут для двух полков на переправу через Зеленый остров, третьему полку – на Аксайскую переправу. Эскадроны 68-й кавалерийской дивизии должны были отходить на Новочеркасск, Старочеркасскую, Красный Ловец, Нижнеподпольный, Первомайский, автотранспорт и артиллерия – на Аксайскую переправу.

Командирам соединений приказывалось тщательно рекогносцировать маршруты, подходы к переправам, организовать на них контрольно-регулировочные посты, а начальнику охраны тыла 56-й Отдельной армии полковнику Микрюкову – выставить усиленную охрану на переправах. Для растаскивания аварийных машин на мостах и подходах к ним начальнику Ростовского гарнизона генерал-майору А. А. Гречкину приказывалось иметь на каждой стороне моста по дежурному трактору. В заключительной части приказа все командиры соединений предупреждались, что ко всем нарушителям порядка будут применяться самые суровые меры воздействия, вплоть до расстрела на месте [189] .

В 14.30 19 ноября свыше 40 танков противника прорвались через линию обороны стрелково-пулеметного батальона 6-й танковой бригады и повели наступление в направлении высоты 117,0 и стыка Аксайской дороги, с целью выйти на юг, в направлении поселка Орджоникидзе. Атака была отбита. В районе поселка Чкалова при движении колонны танков и мотопехоты были сожжены четыре и подбит один танк. В районе аэропорта и дороги, ведущей на Новочеркасск, было сожжено три и подбито два танка.

В политдонесении сообщалось, что « смело и бесстрашно вел себя в бою коммунист лейтенант Второв Александр Иванович. На подожженной, а потом горевшей машине он продолжал вести сокрушительный огонь и только в последнюю минуту, когда начали рваться снаряды в машине, попытался выйти, но был убит » [190] . Красноармеец-радист комсомолец Тищенко по приказу командира под огнем противника вышел из машины, чтобы сориентироваться на местности. А когда бронемашина была охвачена пламенем от термитного снаряда противника, он вывел раненного в голову красноармейца Солуянова и вынес красноармейца Кошубу, у которого были оторваны обе ноги, укрыв их от огня.

В четверг, 20 ноября, в 4.30 утра представитель Ставки Верховного главнокомандования начальник Генерального штаба РККА Маршал Советского Союза Борис Михайлович Шапошников провел переговоры по прямому проводу с командованием 56-й Отдельной армии. В конце разговора от имени Ставки ВГК он дал прямое указание генерал-лейтенанту Ремезову: «Город Ростов должен быть удержан при всяких обстоятельствах. Драться до последнего бойца!» [191]

С 8.00 танковые части и мотопехота противника повели наступление в трех направлениях:

а) в направлении высот 87,0 и 117,0 силою до 50 танков и двух батальонов мотопехоты, пытаясь через поселки Орджоникидзе и Фрунзе выйти на Аксайскую переправу и отрезать главные силы армии с востока;

б) через Красный Крым и Труд на поселок Каменоломни силами до 50 танков и двух-трех батальонов мотопехоты, пытаясь выйти на ростовские переправы через Дон с севера;

в) в направлении Красного Города-Сада силами до 20 танков и батальона автоматчиков с целью захвата основных переправ через Дон – железнодорожных мостов южнее вокзала Ростов-Главный и автогужевого моста в створе Буденновского проспекта.

В течение дня по всему фронту 56-й Отдельной армии шли ожесточенные бои с большими потерями с обеих сторон. При бомбежке танковой колонны противника у села Султан-Салы погиб смертью героя военком 366-го ближнебомбардировочного авиаполка батальонный комиссар А. Г. Соболев, направивший свою горящую машину в скопление живой силы и техники противника.

353-я стрелковая дивизия ночью с большими потерями вышла из полуокружения и к утру 20 ноября отошла в район поселка Каменоломни, на северную окраину Ростова. По приказу штаба армии ее, как утратившее боеспособность соединение, вывели на следующее утро через Ростов и Батайск в станицу Ольгинскую. 1145-й стрелковый полк перешел в подчинение начальника Ростовского гарнизона для ведения уличных боев.

В районе поселка Орджоникидзе, на северо-восточной окраине Ростова, необстрелянные бойцы 347-й стрелковой дивизии упорно сопротивлялись наступавшему противнику, подбили 7 немецких танков [192] . В оперативное подчинение к ней вошел 230-й полк НКВД, занимавший до этого оборону на западной окраине города. Участник боев капитан И. М. Березенцев вспоминал: «В темную, холодную ночь на 20 ноября наши колонны вытянулись по крутым улицам. Рано утром мы заняли оборону. Командование 347-й стрелковой дивизии приказало направить на танкоопасные направления противотанковые орудия.

Со стороны станицы Александровской появились 3 фашистских танка. Они медленно спускались по отлогому склону балки Кизитеринка. Стоявшие на их пути противотанковые орудия открыли огонь. Один танк задымил. Прогремели новые выстрелы… Бронированные машины скрылись в зарослях на дне балки.

В двух подбитых танках разведчики обнаружили вышитые полотенца, снятые, видимо, с образниц в украинских хатах, приемник Киевского радиозавода, даже детские игрушки» . [193]

К 14 часам 14-я танковая и 60-я моторизованная дивизии прорвали оборону 347-й стрелковой дивизии. Соединения и части, действовавшие восточнее Ростова-на-Дону, оказались отрезанными от главных сил армии. В станице Аксайской и на подступах к переправе в течение дня шли кровопролитные бои с переменным успехом. Через час немецкие танки и мотопехота прорвали оборону 31-й стрелковой дивизии, усиленной 1175-м стрелковым полком, на ее правом фланге и на стыке с 343-й стрелковой дивизией и ворвались в поселки Сельмаш, Орджоникидзе, Красный Город-Сад. В бой вступили подразделения Ростовского полка народного ополчения, чекисты 33-го мотострелкового полка, отдельные группы бойцов и командиров 353-й стрелковой дивизии, курсанты сводного батальона Ростовского военно-политического училища.

В это время в Ростовский городской комитет обороны заехал начальник управления железной дороги имени К. Е. Ворошилова Алексей Игнатьевич Нецветай и доложил, что на станции скопилось много эшелонов, в том числе с ранеными воинами и эвакуированными гражданами. Когда по телефону связались с вокзалом, начальник станции Ростов-Главный Демин сообщил: «В нас стреляют люди, одетые в форму Красной армии. Они обливают вагоны керосином и поджигают их» . Тогда А. И. Нецветай срочно выехал на станцию, чтобы навести порядок и ускорить эвакуацию. Группе чекистов во главе с лейтенантом госбезопасности Ф. А. Кулаевым было поручено выяснить, кто ведет стрельбу. В нее вошли Н. И. Семыкин, А. А. Башмахчиев, Н. М. Синельников, А. Н. Чернявцев. Спустившись по улице Энгельса (в настоящее время – Большая Садовая), у ворот бумажной фабрики они увидели автомашину начальника управления дороги, а рядом труп самого А. И. Нецветая. Еще через 30 м, на мосту через Темерник, их встретили огнем немецкие диверсанты. В неравном бою пятеро воинов-чекистов погибли. Посмертно А. И. Нецветай в 1942 г. был награжден орденом Ленина. Всем погибшим чекистам указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 г. присвоили ордена Отечественной войны I степени.

Использовав возникшую на станции панику и неразбериху, группа диверсантов прорвалась на левый берег Дона с целью захвата железнодорожных мостов. Охранявшие мосты бойцы 56-го полка железнодорожных войск НКВД по охране особо важных сооружений вступили в бой. Взвод младшего лейтенанта Кашкарова уничтожил прорвавшуюся группу спецназовцев противника. Особенно отличился пулеметчик гарнизона, младший сержант Конончук, уничтоживший два десятка диверсантов. Но и из 56 наших бойцов уцелело всего 12 человек.

К 17 часам до батальона автоматчиков с 30–40 танками овладели районом главного железнодорожного вокзала и небольшими группами стали распространяться с западных окраин города к его центру, выходя в тыл 31, 347, 353 и 343-й стрелковым дивизиям. В районе железнодорожных и наплавного автогужевого мостов завязались скоротечные бои, переходившие в рукопашные схватки, в результате которых переправы несколько раз переходили из рук в руки.

К концу дня обстановка еще более осложнилась. 347-я стрелковая дивизия (без 1175-го стрелкового полка) вела бой на северо-восточной окраине Ростова. За два дня, 19 и 20 ноября, она уничтожила 30 танков и до трех батальонов пехоты противника. 1177-й стрелковый полк (командир – подполковник Рыбкин, комиссар – старший политрук Абрамов, начальник штаба – капитан Дышленко) удерживал станицы Аксайскую и Александровскую, уничтожив до 20 танков и до батальона пехоты противника [194] . 1179-й стрелковый полк (командир – подполковник Зюбанов, комиссар – старший политрук Титаренко, начальник штаба – капитан Приходько) с марша вступил в бой на северо-восточной окраине Ростова с танками и мотопехотой противника. Подбил семь танков.

Остатки 31-й стрелковой дивизии с 1175-м стрелковым полком 347-й дивизии разрозненными группами удерживали северную окраину Ростова. Понесшая большие потери 353-я стрелковая дивизия была отведена на левый берег Дона и заняла опорные пункты в районе наплавного автогужевого и обоих железнодорожных мостов. Командиру 353-й стрелковой дивизии полковнику Г. Ф. Панченко командующий 56-й армией приказал усиленным батальоном 1145-го стрелкового полка, наступая от центра города вдоль улицы Энгельса, уничтожить противника в районе главного железнодорожного вокзала. В дальнейшем ему следовало, наступая на Красный Город-Сад, пробить пути отхода 343-й стрелковой дивизии. В это время 343-я стрелковая дивизия, отрезанная противником от переправ в центре города, сражалась с превосходившими силами врага в районе поселка Западного, хутора Семерниково, Красного Города-Сада.

33-й мотострелковый полк НКВД, 230-й полк конвойных войск НКВД и Ростовский полк народного ополчения вели уличные бои на северной, северо-западной и северо-восточной окраинах Ростова. Подразделения 230-го полка, сдерживая продвижение противника, уничтожили до двух взводов мотопехоты, захватили два немецких автомата, пистолет «Парабеллум» и несколько портфелей с документами. 10 рядовых и младших командиров получили ранения, 2 человека и автомашина были захвачены противником на улицах города.

В сводке политуправления войск НКВД СССР о боевой деятельности 33-го мотострелкового полка по обороне Ростова указывалось, что он с 17 по 20 ноября « охранял переправы через р. Дон и обеспечивал революционный порядок в городе. При временном оставлении частями Красной Армии Ростова полк вел ожесточенные бои с противником, прикрывая части, отходящие на левый берег р. Дон. В течение всей ночи вел уличные бои в городе, этим самым обеспечивая отход и переправу наших частей за Дон через переправы Нижнегниловская – Гниловская, Буденновская и Кировская ». В справке отмечалось, что полк поставленные задачи выполнил с честью. Так, наводчик орудия Слепцов, « будучи один у пушки и заметив двигавшийся на него танк, открыл по нему огонь, в результате чего танк повернул обратно. Через несколько минут на бесстрашного артиллериста двинулись три вражеских танка. Метким огнем из орудия Слепцов подбил один фашистский танк, остальные повернули обратно» . Шофер Николаенко, « будучи окружен немцами, вступил с ними в бой, прорвался через вражеское кольцо, спас машину и раненых бойцов ».

Отличился и водитель автомобиля красноармеец Денисенко. Находясь в резерве, он, не являясь артиллеристом, вычистил имевшуюся в полку трофейную польскую 37-мм пушку без прицельного приспособления, а на шутки бойцов и их заявления, что из нее стрелять нельзя, неизменно отвечал: «Я из нее буду истреблять фашистские танки и всякую фашистскую сволочь» . Когда же немцы ворвались в Ростов, « Денисенко вытащил пушку на Буденновский проспект и открыл из нее огонь по вражеским танкам и автомашинам. Метким огнем из пушки он заставлял несколько раз вражеские танки и машины поворачивать обратно. При отходе из города Денисенко пушку не бросил, а, прицепив ее к автомашине, перевез на левый берег Дона » [195] .

С наступлением темноты противник проник в центр города и, действуя с тыла, пытался уничтожить гарнизоны, оборонявшие баррикады, ведя по ним огонь из автоматов, пулеметов и минометов. В 21.00 командующий 56-й Отдельной армией генерал-лейтенант Ремезов отправил в Ставку ВГК боевое донесение: « К переправам просочились мелкие группы автоматчиков. Страшат, конечно, не они. За ними идут танковые дивизии, которые рассекли армию надвое: Отряд РАУ, 68-я кавалерийская и остатки 317-й стрелковой дивизий с боями отходят на Новочеркасск, а 343-я, 353-я и остатки 31-й стрелковых дивизий ведут бои в городе, прокладывая путь к переправам » [196] .

К этому времени сводный батальон 1145-го стрелкового полка сумел выбить противника из района наплавного автогужевого моста в створе Буденновского проспекта. Ему удалось очистить от врага часть Буденновского проспекта и улицы Энгельса. Военный совет и часть командиров и политработников штаба 56-й Отдельной армии, находившихся на выносном пункте управления в центре города, в здании обкома ВКП(б), использовали эту успешную контратаку для отхода на основной командный пункт в Батайске. Одним из последних уходил Г. И. Кулик, видимо предчувствовавший, что ему придется лично как представителю Ставки ВГК отвечать перед И. В. Сталиным за сдачу Ростова и Керчи.

Для поддержания связи с частями и соединениями, продолжавшими вести уличные бои, была оставлена группа командиров с радиостанцией и охранным эскадроном штаба армии. В бой бросали все имевшиеся в распоряжении командования боеспособные подразделения. На оборону улиц, примыкавших к переправе, направили даже гарнизонный отряд милиции [197] .

Всю артиллерию, в первую очередь тяжелую, дальнобойную, было приказано переправить на левый берег Дона для огневой поддержки частей, которые вели уличные бои в городе. Полковые 76-мм и противотанковые 45-мм пушки оставались в стрелковых подразделениях, как орудия непосредственной поддержки пехоты. Основную материальную часть 515, 526, 870-го гаубичных и 476-го пушечного артиллерийских полков РГК удалось вывезти на левый берег Дона. Вместе с прибывшими из Закавказья 116-м гаубичным и 17-м корпусным артиллерийскими полками РГК указанные тяжелые артиллерийские полки не давали покоя немецким войскам в Ростове в течение 22–28 ноября 1941 г. Были сохранены и установки залпового огня БМ-13 трех огневых дивизионов 8-го гвардейского минометного полка. Боеприпасы полку (реактивные 132-мм мины) доставлялись из Москвы специально выделенными самолетами.

Пятница стала кульминацией пятидневного сражения за Ростов-на-Дону. В течение ночи с 20 на 21 ноября уличные бои шли по всему городу, особенно упорные – в районе переправ у Аксайской, острова Зеленого, у наплавного автогужевого и обоих железнодорожных мостов – Американского и Литерного. Отдельные танки и группы автоматчиков, проникшие в центр города, вели борьбу с защитниками баррикад. После полуночи представитель Ставки ВГК начальник Генерального штаба РККА маршал Шапошников вызвал к телеграфу Бодо командующего 56-й Отдельной армией. Между ними состоялся разговор.

Шапошников: «Побеспокоил вас, чтобы в трудном деле поближе участвовать с вами вместе в обороне города Ростова. Какая последняя обстановка? То, что вы уже передали, я знаю, что есть нового в дополнение к переданному вами. У меня все» .

Ремезов: «Докладываю. Час тому назад противник, проводивший ночную атаку из района высоты 117,1 на северную часть Аксайской, проник до моста и овладел им. Организована контратака с той и с другой стороны реки. Противник, безусловно, здесь будет уничтожен. 343-я стрелковая дивизия ведет бой на северной окраине Красный Город-Сад. Противник, что необычно для него, в течение всей ночи ведет бой с нами. Вокзал находится в его руках. Назавтра предстоит тяжелая борьба на улицах города. Задача заключается в том, чтобы нанести врагу как можно больше потерь и сохранить боевую технику. В сегодняшних боях потеряно большое количество материальной части (танков, артиллерии и три бронепоезда). Много смелых храбрых командиров и политических работников дивизий погибло» .

Шапошников: «Да, сегодня армия вела жестокие бои. Если противник понес большие потери, которые есть, конечно, и у нас, то сегодняшний день, 21 ноября, нужно напрячь все силы, проявить всю энергию и настойчивость, чтобы выбросить противника из города и спасти материальную часть и оружие».

Маршал дал также ряд указаний по минированию и подрыву мостов и мостовых переправ через реку Дон.

Ремезов: «Все понятно. Будет исполнено. Все мосты заминированы; при надобности они будут взорваны. Прошу помощи в восстановлении боеспособности частей. Нуждаться будем в оружии и артиллерии» .

Шапошников: «Хорошо. Потом разберемся, а сейчас надо драться и добывать победу» [198] .

К 2 часам ночи связь с войсками, продолжавшими вести бои в центре и на окраинах Ростова, была окончательно потеряна. В 3.40 через офицеров связи в войска был отправлен боевой приказ № 036 об отходе соединений и частей на левый берег Дона с указанием путей отхода и участков обороны на южном берегу. В течение утра и первой половины дня главные силы 56-й Отдельной армии отходили через город к переправам, которые враг нещадно обстреливал изо всех видов оружия: танковых пушек и пулеметов, минометов, малокалиберной артиллерии, карабинов и автоматов. Вспыхивали скоротечные, ожесточенные ближние бои с большими потерями с обеих сторон.

Через переправы в районе Зеленого острова, наплавной автогужевой мост в створе Буденновского проспекта и по железнодорожным мостам, по которым были уложены запасные шпалы для проезда и прохода боевой техники, машин, повозок и личного состава, отходили 31, 347, 353-я стрелковые дивизии, артиллерийские полки РГК, остатки боевой техники 6-й танковой бригады, многочисленные тыловые подразделения и горожане. 343-я стрелковая дивизия не сумела пробиться к центру города и переправилась через Дон и Мертвый Донец у Кумженской и Колузаево по тонкому льду, усиленному дощатым настилом, в результате часть орудий и автомашин были утоплены.

Прикрытие переправ в Ростове выполняли 33-й мотострелковый и 230-й конвойный полки НКВД, Ростовский полк народного ополчения, курсанты Военно-политического училища, остатки 1145-го стрелкового полка 353-й стрелковой дивизии и кавалерийский эскадрон охраны штаба армии, почти целиком уничтоженный на Ворошиловском проспекте пулеметным огнем танков и мотоциклистов противника.

Попытки разведывательных и штурмовых подразделений противника из состава 2-й роты 800-го полка особого назначения «Бранденбург», егерей разведывательного батальона под командованием штурмбаннфюрера Курта Мейера и роты гауптштурмфюрера Оскара Шпрингера бригады СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» овладеть мостами и захватить плацдарм на левом берегу Дона 21 ноября успеха не имели. Взвод младшего лейтенанта Быльченко 33-го мотострелкового полка НКВД атаковал группу вражеских автоматчиков, пробравшихся на левый берег реки Дон в районе железнодорожного моста. Противник, потеряв 30 человек, в том числе 2 офицеров, отошел на правый берег Дона.

К 17 часам основные силы 56-й армии были отведены на южный берег Дона. Все переправы были взорваны, за исключением моста на Зеленый остров, куда незамедлительно проскочили 12 немецких танков без сопровождения пехоты. «Поутюжив» в течение четырех часов траншеи и стрелковые ячейки 2-го батальона 230-го полка конвойных войск НКВД, уничтожив несколько десятков бойцов и командиров, немецкие танки покинули остров, так как советская дальнобойная артиллерия открыла по нему огонь и несколько снарядов разорвалось в непосредственной близости от моста. После этого советские саперы взорвали мост.

Железнодорожный и наплавной (деревянный) мосты у станицы Аксайской с 16 ноября оборонял взвод 230-го полка НКВД в количестве 46 человек. 20 ноября к 20 часам к переправам приблизилась группа немецких автоматчиков и обстреляла выставленный наряд. Взвод ответил огнем, не дав немецким автоматчикам проникнуть к мостам. К полуночи наплавной мост по приказу командования был взорван саперами. В течение всей ночи противник не прекращал попыток захватить железнодорожный мост, освещая местность ракетами, но все эти попытки были отбиты. Утром 21 ноября противнику удалось приблизиться к мосту, завязался бой за переправу. Но благодаря умелым действиям командира взвода лейтенанта Александрова и старшего политрука Борисова враг был отбит, а мост затем взорван саперами. В результате боя было ранено 3 человека и 1 человек пропал без вести.

В донесении старшего офицера ВОСО 56-й армии подполковника И. П. Кулжинского отмечалось, что с 17 по 21 ноября 1941 г. при отходе подразделений железнодорожных войск демонтировалось верхнее строение пути (60 км), стрелочные переводы, сигнальное и заправочное оборудование, подвижной состав, ГСМ, топливо, строительные материалы. Только батальон под командованием старшего лейтенанта Лозового на участках Хапры – Гниловская, Ростов-Западный – Ростов-Берег, Темерник – Ростов-Товарный взорвал 11 мостов, 124 стрелочных перевода, 38 тысяч метров рельсов [199] .

Захват Ростова-на-Дону стал следствием серьезных просчетов советского командования, прежде всего 56-й Отдельной армии, главной задачей которой и являлась организация обороны города. Свою роль сыграла и несогласованность действий 56-й армии с командованием Южного фронта. Несмотря на двухкратное превосходство советских войск в танках и полуторное – в самолетах, наступление трех армий Южного фронта с целью окружить и уничтожить 1-ю танковую армию Клейста развивалось медленно. В ходе стремительного броска танковые и механизированные соединения Клейста сумели овладеть донской столицей, прежде всего потому, что город оказался не готов к обороне и не имел для этого специального гарнизона. В ходе боя штаб 56-й Отдельной армии вообще утратил управление войсками. Телефонистки с центральной телефонной станции просто разбежались, городская телефонная связь была парализована, а полевая телефонная связь и радиосвязь не были заранее налажены [200] . Поэтому героическое сопротивление отдельных подразделений, бойцов и командиров не могло изменить ситуацию: советские войска, понеся серьезные потери, оставили город.

Например, в Ростовском стрелковом полку народного ополчения из 1118 человек в районе Батайска собралось всего 800 человек. Полк потерял 10 человек убитыми, 13 – ранеными и 295 – пропавшими без вести. Часть из них, получив ранения или контузии, просто не сумела переправиться через Дон и замерзла на морозе. Но большинство просто осталось в городе, в общей сутолоке и неразберихе « много разбежалось по домам. Люди никогда не воевали и толком даже оружием не владели, а тут такие страсти, тем более мимо дома, где семья и все ». Уже после освобождения Ростова-на-Дону 130 человек вернулись, из них 70 человек приняли обратно, остальным отказали. Судьба остальных 175 человек, пропавших без вести, остается неизвестной [201] .

По данным генерала Э. фон Макензена, собственные потери его корпуса составили за это время 409 убитых (в том числе 19 офицеров), 147 пропавших без вести (2 офицера) и 575 эвакуированных раненых (18 офицеров) [202] . В пятидневных боях за Ростов-на-Дону, с 17 по 21 ноября 1941 г., 3-й моторизованный корпус вермахта захватил в качестве трофеев 260 орудий всех калибров, 83 танка, 2 бронепоезда, 29 самолетов. В плен попал 17 841 военнослужащий РККА.

Документы штаба 56-й Отдельной армии указывают, что потери составляли от 30 до 50 процентов в личном составе и вооружении. Согласно сводке управления начальника артиллерии 56-й Отдельной армии, потери материальной части в соединениях и частях усиления с 17 по 21 ноября 1941 г. составили 123 миномета и 109 орудий. Если прибавить к этому количеству 20 утраченных противотанковых ружей [203] , то получается 252 ствола – почти столько, сколько указывал в качестве своих трофеев и генерал Э. фон Макензен.

Командование 56-й армии 26 ноября издало специальный приказ № 0018 «Об организации эвакуации машин в ходе боев и о несвоевременном представлении сведений о потерях боевых, транспортных и вспомогательных машин». В нем отмечалось, что особенно много техники в ходе боев за Ростов оставила 6-я танковая бригада (60 танков, 26 автомашин) и 343-я стрелковая дивизия (19 тракторов, 43 автомашины). Подчеркивалось, что командование бригады и дивизии « не организовало их эвакуации, а помощник командира 6-й танковой бригады отсиживался в тылу » [204] .