2. НА КАВКАЗСКОМ ФРОНТЕ

2. НА КАВКАЗСКОМ ФРОНТЕ

1 ноября 1914 года на базе Кавказского военного округа начала разворачиваться отдельная Кавказская армия. Ее командующим, в силу занимаемой должности царского наместника на Кавказе, императорским указом назначался престарелый генерал-адъютант И. И. Воронцов-Дашков. Начальником армейского штаба становился генерал-лейтенант Н. Н. Юденич. Кавказская армия разворачивалась на приграничной полосе от побережья Черного моря до озера Урмия протяженностью в 720 километров.

Назначение командующим Кавказским фронтом графа И. И. Воронцова-Дашкова было актом чисто номинальным. Хороший администратор и опытный царедворец не имел ни военного таланта, ни желания бывать в действующих войсках, фактически с первого дня войны все управление Кавказской армией легло на плечи генерала Н. Н. Юденича. Большого секрета это ни для кого не представляло. Только один возраст царского наместника не позволял ему командовать подчиненными ему войсками.

Утром 2 ноября в Тифлисе собрался военный совет только что образованной Кавказской армии. Об обстановке на русско-турецкой границе информировал начальник армейского штаба. Генерал Юденич напомнил собравшимся военачальникам, что по данным его штаба турецкие сухопутные силы насчитывают до 1, 5 млн человек. Это 40 пехотных дивизий низама (кадровых) и 53 дивизии радифа (обученного резерва). Мустафиз (султанское ополчение) может быть доведен до 100 тыс. человек. Турецкая кавалерия насчитывает в своем составе более 60 полков, в том числе 20 — формируемые из ополчения курдских племен в Турецкой Армении.

Генерал Н. Н. Юденич докладывал военному совету: «3-я турецкая армия, непосредственно противостоящая нам, состоит из трех корпусов (9, 10 и 11-го), в составе каждого по три пехотных дивизии, а также 2-й отдельной кавалерийской дивизии, четырех конных курдских дивизий. Основные ее силы сосредоточены в районе Эрзурума. 10-й корпус развернут у Самсуна. На днях из Месопотамии начала перегруппировку пехотная дивизия 213-го корпуса. Всего в армии насчитывается около 2 130 батальонов, почти 160 эскадронов и курдских конных сотен, а также 270—300 орудий. Армию возглавляет Гасан-Изет-паша, начальник штаба — немецкий генерал Бронзарт фон Шеллендорф. Мы полагаем, что это турецкое объединение имеет пока оборонительные задачи...»

Далее в своем докладе генерал Н. Н. Юденич остановился на составе своих сил. Они состояли из 120 пехотных батальонов, 127 казачьих сотен и 304 орудий. Кавказская армия развернулась в полосе от Батума до Сарыкамыша. На Приморском (Батумском) направлении находились отдельные части 66-й пехотной дивизии, 5-я Туркестанская стрелковая и 1-я Кубанская пластунская бригады, 25-я бригада пограничной стражи. На Ольтинском направлении действует 20-я пехотная дивизия генерала Н. М. Истомина. Она усилена 26-й бригадой пограничной стражи.

Начальник армейского штаба подчеркнул, что главным направлением является Сарыкамышское. Здесь сосредоточены главные силы армии — 1-й Кавказский армейский корпус генерала Берхмана в составе двух пехотных дивизий, 1-й Кавказской казачьей дивизии и трех бригад, а также 2-й Туркестанский армейский корпус генерала Слюсаренко, имеющий две стрелковые бригады. В крепости Каре заканчивает формирование 3-я Кавказская стрелковая бригада генерала Габаева, в Тифлисе — Сибирская казачья бригада генерала Калитина.

Сравнительный анализ показывал, что силы 3-й турецкой армии и Кавказской были примерно равны. Генерал Юденич обратил внимание участников военного совета на то важное обстоятельство, которое могло сыграть решающее значение в начальный период войны: на Сарыкамышском направлении русские войска имели почти двойное превосходство в личном составе.

На других направлениях ситуация складывалась совершенно иной. Особенно тревожило Ольтинское направление — здесь неприятель превосходил только что сформированный отряд генерала Истомина по пехоте в шесть, по артиллерии — в три раза.

Обращалось внимание, что турецкая кавалерия качественно уступала русской, казачьей коннице. Однако в условиях горного театра военных действий, особенно зимой, когда обильные снегопады и почти полное отсутствие фуража, такое преимущество не сулило особых выгод.

«Исходя из имеющегося соотношения сил и средств, учитывая горный театр войны и условия погоды, — заключил начальник штаба Кавказской армии, — предлагаю в ближайшее время ограничиться активной обороной и ведением вдоль границы боевой разведки. Одновременно необходимо завершить отмобилизование и формирование резервов, готовить наступательную операцию».

Военный совет поддержал предложение генерал-лейтенанта Н. Н. Юденича. За это высказались строевые командиры, начальник армейской разведки, инспектор артиллерии — начальник артиллерии армии и другие должностные лица. С мнением начальника штаба согласился и генерал-адъютант И. И. Воронцов-Дашков, который планирования боевых действий не касался. Более того, по старости лет он почти не выезжал из столицы своего наместничества города Тифлиса.

Русская армия на Кавказе первой начала наступательные боевые действия. Это делало честь армейскому штабу, сумевшему быстро отмобилизовать войска приграничного военного округа и выдвинуть их к границе. Штабная культура генерала Юденича и его подчиненных оказалась на высоте.

15 ноября разведывательные отряды 1-го Кавказского корпуса, с ходу заняв приграничные горные рубежи и перевалы, начали выдвижение на Эрзурум. Завязались первые бои с боевым прикрытием главных сил 3-й турецкой армии. На следующий день государственную границу перешли главные силы русского армейского корпуса.

Однако неприятельское командование и его многочисленные германские советники оказались готовыми к такому первому ходу противной стороны. Спустя два дня русские авангардные отряды, атакованные частями 9-го и 11-го турецких корпусов, опасаясь обхода своего правого фланга, отошли к государственной границе.

Такое приказание им дал командующий Кавказской армией, а фактически начальник ее штаба. Он старался уже в самом начале войны поставить оперативное управление действующими войсками на должную высоту. От этого во многом зависел успех проведения предстоящих армейских наступательных операций.

Все же первые дни войны дали выигрыш русской армии. Эрзурумский отряд, сформированный из подходивших к границе частей 1-го Кавказского корпуса, углубился на 20—30 километров по ту сторону государственной границы. Кавказцы решительной ночной атакой заняли высоты в районе города Алашкерт. Здесь туркам с боем пришлось отступить.

Кавказский фронт вскоре замер. С приходом в конце ноября суровой горной зимы с многочисленными снежными бурями и обильными снегопадами сделали дороги и тропы в горах почти не проходимыми. Боевые действия почти прекратились. Происходили только стычки разведывательных отрядов — и генерал Юденич, и Гасан-Изет-паша бдительно стерегли друг друга, опасаясь внезапного наступления.

Начало боевых действий на Кавказе явно не устраивало Стамбул и германскую военную миссию. Последняя рассчитывала активными боевыми действиями отвлечь от русско-германского фронта часть резервов России, которые перебрасывались на запад из Сибири и Туркестана. 3 декабря в командование 3-й турецкой армией вступил военный министр Турции Энвер-паша.

Первое сведение о смене командующего неприятельской армии в штабе Кавказской армии было получено от пленных. Затем пришло официальное подтверждение из Ставки Верховного главнокомандующего. Это насторожило генерала Н. Н. Юденича. От имени командующего Кавказской армией он отдал приказание всем ее дивизиям, бригадам и отдельным полкам активизировать разведку, усилить дежурство в штабах и на линиях связи, боевое охранение, привести в боевую готовность корпусные и армейские резервы, провести ряд мероприятий по инженерному оборудованию занимаемых позиций.

То, что сам военный министр Турции появился на Кавказском фронте, говорило о многом, в первую очередь о том, что неприятель в скором времени предпримет операцию больших масштабов. В досье разведывательного отдела штаба Кавказского военного округа Энвер-паша характеризовался как опытный военачальник, выдвинувшийся в ходе первой и второй Балканских войн. Его отличали решительность и настойчивость в осуществлении задуманного, большой авторитет среди офицерского состава турецкой армии.

Профессиональная интуиция не подвела генерал-лейтенанта Н. Н. Юденича. Вскоре от агентуры на сопредельной стороне поступили первые сведения о подготовке турецким командованием наступления с целью овладения российским Закавказьем и разгрома главных сил русской армии.

Среди прочего, султанское командование рассчитывало на вооруженное выступление мусульманского населения Батумской области — горного населения Аджарии против русских войск — «неверных». В таком случае турецкие войска, наступавшие на приморском направлении, получали хорошую поддержку с неприятельского тыла и могли получить возможность захвата портового города Батума.

Вскоре от перебежчиков с той стороны, преимущественно христиан-армян, стала поступать важная оперативная информация, которая суммировалась в разведывательном отделе штаба армии. Стало известно, что 11-му турецкому армейскому корпусу предписывалось совместно со 2-й кавалерийской дивизией и курдским конным корпусом сковать русский Сарыкамышский отряд. Причем сковать боевыми действиями так, чтобы он оказался не в состоянии перебросить хотя бы часть своих сил в другое место.

9-му и 10-му корпусам Энвер-паша приказывал, уничтожив малочисленный Ольтинский отряд противника, обходным маневром через селение Бардус отрезать передовую тыловую базу русских в селении Сарыкамыш, куда подходила узкоколейная железная дорога и где находились большие артиллерийские склады

Турецким войскам, нацеленным на Батумскую область, ставилась задача занять город Ардаган и обеспечить с севера намеченный обходной маневр с целью окружения главных сил русской армии. Захват Батума давал туркам перспективу перенести боевые действия в Гурию и другие западные земли Грузии.

Проанализированная разведывательная информация свидетельствовала о главном: начавшейся зимой первого года войны турецкое командование одним решительным ударом решило выйти к Главному Кавказскому хребту.

События развивались быстро. Уже 5 декабря фронтовая разведка выявила начавшие движение дивизии 9-го вражеского корпуса в районе селений Пертанус и Кош. Они отстояли от Бардуса по плохим горным вьючным дорогам всего в 55 километрах. 31-я турецкая дивизия была обнаружена на подходе к селению Ит. Две другие пехотные дивизии того же 10-го корпуса — 30-я и 32-я шли — в направлении Ольты по дороге из селения Тортума. От позиций русского отряда их отделяло около 100 км.

С получением таких первых сведений начальник штаба Кавказской армии приказал на всех направлениях, по возможности, выдвинуть вперед как можно дальше конные разведывательные дозоры. Одновременно активную воздушную разведку начали вести экипажи летательных аппаратов авиационного отряда армии. Каждый такой экипаж аэроплана состоял из двух человек: пилота и летчика-наблюдателя. Русскому командованию стало известно и то, что новый командующий 3-й турецкой армией Энвер-паша постарался посетить как можно больше подчиненных ему воинских частей. Возвратившись в свою штаб-квартиру, он отдал следующий приказ по армии:

«Солдаты, я всех вас посетил. Видел, что и ноги ваши босы и на плечах ваших нет шинелей. Но враг, стоящий напротив вас, боится вас. В скором времени вы будете наступать и вступите на Кавказ. Там вы найлете продовольствие и богатства. Весь мусульманский мир с надеждой смотрит на ваши усилия».

Ранним утром 9 декабря генерал лейтенанту Н. Н. Юденичу доложили, что турецкие корпуса перешли в наступление. Наиболее опасным виделось их стремление охватить крупными, во много раз превосходящими силами, Ольтинскии отряд генерала Н. И. Истомина. У него в подчинении были только пехотная бригада, 3-й Горско-Моздокский полк терских казаков, армянская добровольческая дружина и несколько других небольших подразделений, 24 орудия.

Начав наступление по всему фронту, 3-я турецкая армия сразу же лишилась главного своего преимущества — внезапности. В штабе русской Кавказской армии знали о готовящемся ударе, вопрос стоял лишь в том, куда нацеливался Энвер-паша со своими германскими советниками.

Однако уже вскоре выяснилось, что неприятельское командование при планировании наступательной операции сказалась не на высоте. Оно не смогло решить проблему согласованности действий наступающих корпусов и дивизий по времени и месту. Это привело к плачевным последствиям.

На следующий день после начала наступления, 10 декабря, две турецкие дивизии, выдвигавшиеся соответственно из селений Ит и Тортум, соприкоснулись и приняли друг друга за противника. Между ними завязался огневой бой, продолжавшийся около шести часов. Потери в обеих дивизиях составили до двух тысяч человек убитыми и ранеными.

17-я и 29-я турецкие пехотные дивизии, подошедшие вечером 11 декабря к селу Бардус, без остановки двинулись на Сарыкамыш. Стоявшие в Бардусе две сотни русской пограничной стражи — конная и пешая — отошли на перевал и заняли там оборону.

Султанский главнокомандующий Энвер-паша, не зная, что 10-й корпус вместо предусмотренного планом наступательной операции поворота от Ольты на восток увлекся преследованием русского Ольтинского отряда, направил на Сарыкамыш еще и 32-ю пехотную дивизию. Однако из-за морозов и снежных заносов на горных дорогах она не смогла туда дойти и остановилась в Бардусе.

Здесь для Энвер-паши случилось непредвиденное, которое на войне может спутать любые планы командования: 32-й дивизии турок совместно с 28-й пехотной дивизией 9-го корпуса пришлось прикрывать пути сообщения, которым угрожал наступавший от селения Еникей русский 18-й Туркестанский стрелковый полк.

Тем не менее обходящие русский правый фланг 9-й и 10-й турецкие армейские корпуса главными силами вышли на рубеж селений Арсенян, Косор. 11-й корпус, наступавший с фронта на русский Сарыкамышский отряд, завязал бои на линии Маслагит, Арди.

Турецким войскам удалось захватить город. Ардаган. Генерал Н. Н. Юденич сумел быстро парировать этот ход Энвер-паши. Из Тифлиса в направлении Ардагана по железной дороге, а затем походным порядком направляется Сибирская казачья бригада генерала Калитина с конно-пулеметной командой и Оренбургской казачьей батареей. Такой ход русского командования оказался очень удачным — прорыва турок на Боржоми не произошло.

Главные же события декабрьского наступления 3-й турецкой армии разворачивались у Сарыкамыша. Энвер-паша располагал хорошими агентурными данными о состоянии гарнизона конечной станции фронтовой узкоколейной железной дороги русских. Те для защиты Сарыкамыша и тыловых складов в нем сил почти не имели.

Гарнизон Сарыкамыша состоял из двух дружин государственного ополчения, в которое призывались военнообязанные старших возрастов, а командный состав набирался из офицеров, призванных из запаса. Кроме того, здесь были расквартированы два железнодорожных эксплуатационных батальона. И ополченцы, и эксплуатационники были вооружены устаревшими берданками, имея по 15 патронов на ружье.

По случайности на железнодорожной станции оказалось несколько стрелковых взводов, направляемых в тыл для формирования нового 23-го Туркестанского стрелкового полка, и два орудийных расчета с трехдюймовыми орудиями. Случайно оказались в тот день в Сарыкамыше и 200 человек выпускников Тифлисской школы прапорщиков, ехавшие на фронт в свои воинские части.

В это время Сарыкамышский отряд Кавказской армии, у которого железнодорожная станция находилась в глубоком тылу, возглавлял помощник командующего армией генерал А. 3. Мышлаевскии. Получив первые сведения о наступающих турецких колоннах, он сумел разгадать замысел неприятеля, главный удар которого направлялся на Сарыкамыш.

Мышлаевскии принял смелое решение снять с передовой часть сил отряда и бросить их на защиту Сарыкамыша. 12 декабря с фронта в тыл, поспешая, двинулись 5 батальонов 1-й Кубанской пластунской бригады, 80-й пехотный Кабардинский, 155-й пехотный Кубанский, 15-й Туркестанский стрелковый и 1-й Запорожский кубанских казаков полки, 20 орудий 20-й Кавказской артиллерийской бригады, Терская казачья батарея и Кавказский мортирный дивизион.

Этим войскам предстояло проделать по горным дорогам марш-бросок в 70—100 километров. Подойти к Сарыкамышу за одни сутки, то есть 13 декабря, могли только казачий кубанский полк и один пехотный батальон, посаженный на обозные повозки.

Армейское командование решило организовать оборону Сарыкамыша теми силами, которые в нем имелись. Эта задача была возложена на оказавшегося на железнодорожной станции проездом на фронт полковника Генерального штаба И. С. Букретова, начальника штаба 2-й Кубанской пластунской бригады, офицера распорядительного и боевого.

Он незамедлительно принял на себя командование в Сарыкамыше, распределил силы по секторам обороны, приказал свезти на вокзал артиллерийские боеприпасы из отдаленных складов и неожиданно для себя стал обладателем 16 станковых пулеметов. Из стрелков-туркестанцев были сформированы две сводные роты пехоты, которые были направлены к защитникам Бардусского перевала — двум сотням пограничных стражников.

Турки, обессиленные трудным маршем в зимних горах, где снег лежал по колено, продвигались медленно. Дивизии и полки растянулись по горным дорогам. Когда турецкие колонны начали спускаться с окрестных гор в долину, их обнаружили еще издалека.

Навстречу им по приказу генерала Юденича на санях были высланы два железнодорожных эксплуатационных батальона. Это неожиданное препятствие задержало турецкие авангардные части на исходе 12 декабря в 8 километрах западнее Сарыкамыша.

Однако сосредоточившись за ночь, на рассвете следующего дня 17-я и 29-я турецкие дивизии повели наступление непосредственно на сам Сарыкамыш. Продвигаться им вперед пришлось с трудом и немалыми потерями. Русские довольно умело оборонялись, используя главным образом огонь станковых пулеметов «Максим».

В самый критический момент боя 13 декабря, когда турки овладели Северным Сарыкамышем, подошло обещанное полковнику Букретову подкрепление из состава Сарыкамышского отряда. К вечеру в бою с русской стороны участвовало уже до 9 батальонов пехоты и 7 конных сотен, казакам которых пришлось спешиться и вести огневой бой.

Этим силам защитников Сарыкамыша 13 декабря чудом удалось отстоять селение и железнодорожную станцию. Однако с гор в долину спускалось все больше и больше турецких батальонов.

Наступление в условиях суровой горной зимы складывалось совсем не так, как планировалось военным министром Турции. Много турецких солдат — аскеров — отстало по пути от своих подразделений, много людей, выступивших в поход для быстроты движения без теплой одежды, замерзло в лесах на склонах гор.

В результате 29-я турецкая пехотная дивизия потеряла замерзшими на привалах и сильно обмороженными солдатами до 50% своего списочного состава. В 17-й соседней дивизии ситуация была несколько лучше.

«Драма, порожденная Энвер-пашой, завершалась», — так иронически оценивал эти события в своих послевоенных мемуарах начальник штаба 9-го турецкого корпуса. Наступательные планы военного министра турецкого султана начали рушиться еще во время горного марш-броска.

Однако к полудню 15 декабря весь 10-й турецкий корпус сосредоточился перед Сарыкамышем. Кольцо окружения, не без помощи местных жителей-курдов, почти сомкнулось. Железная дорога в сторону крепости Каре оказалась перерезанной. Осколком снаряда была выведена из строя единственная радиостанция на железнодорожном вокзале, через которую поддерживалась связь со штабом армии.

Становилось фактом, что задуманный турецким главнокомандующим план наступательной операции, казалось, мог осуществиться. С потерями Энвер-паша не считался.

Между тем благодаря своевременно принятым штабом Кавказской армии мерам силы русской стороны у Сарыкамыша все прибывали. Они насчитывали здесь уже более 22 батальонов пехоты, 8 конных сотен, около 30 орудий и почти 80 пулеметов. Однако неприятель продолжал сохранять почти двукратное превосходство в людях, имея 45 батальонов пехоты.

15 декабря вражеские войска многократно поднимались в атаку на позиции защитников Сарыкамыша. Султанские аскеры шли вперед с яростью обреченных, зная, что в большом селении их ждет кров и тепло, а на русских складах найдется огромное количество провианта и теплой одежды. Однако в тот день все турецкие атаки были отражены.

Вечером 15 декабря генерал-лейтенант Н. Н. Юденич получил от командующего Кавказской армией графа И. И. Воронцова-Дашкова приказ, который круто изменил фронтовую судьбу военачальника. Телеграмма гласила:

«Ввиду прорыва турок предлагаю вам вступить в командование войсками 1-го Кавказского и 2-го Туркестанского корпусов...

Вы должны разбить турок у Сарыкамыша и открыть себе выход на Каре вдоль железной дороги, а при невозможности — на Каракурт и даже по обходным путям в направлении к Карсу, уничтожая турок, которые перебросились с Ольтинского направления на пути между Сарыкамышем и Карсом.

Для облегчения вашего движения можно уничтожить часть ваших обозов и бросить излишние тяжести. В случае недостатка продовольствия широко пользуйтесь местными средствами.

Сам я переезжаю в Александрополь, чтобы принять дальнейшие меры. Необходимо, чтобы связь ваша с Тифлисом и Александрополем не прерывалась, организуйте ее на Кагызман, оттуда до Каракурта есть летучая почта».

Этой телеграммой, продублированной в могилевскую Ставку Верховного главнокомандующего генерала от инфантерии великого князя Николая Николаевича-младшего Романова, царский наместник на Кавказе расписывался в полной беспомощности во главе армии. Он давал полное право своему начальнику штаба отступить, бросая склады и обозы, с Сарыкамышской позиции к крепости Каре. Или, говоря иначе, отойти в глубь российской территории от государственной границы, позиции на которой и занимал отдельный Сарыкамышский отряд генерала Мышлаевского.

Волей судьбы генералу Н. Н. Юденичу вверялась судьба главных сил Кавказской армии, атакованных корпусами 3-й турецкой армии. Для того чтобы отразить турецкое наступление, требовалось проявить полководческое дарование.

Защищать Сарыкамыш становилось все сложнее. К вечеру 16 декабря в лесу севернее железнодорожного вокзала было замечено скопление больших сил турецкой пехоты. Солдаты сторожевой заставы 80-го пехотного Кабардинского полка перехватили турецкого аскера-посыльного с приказом. Оно адресовалось командиру 10-го корпуса. Среди прочих сведений в нем имелись указания на подготовку общей ночной атаки русских.

Действительно, около 22 часов вечера, когда ночная темень с трудом проглядывалась, 3-й батальон 1-й Кубанской пластунской бригады, занимавший высоту Орлиное гнездо, вокзал и мост на шоссе, был атакован плотными колоннами турок. Этот участок обороны Сарыкамыша являлся наиболее опасным, так как непосредственно за ним находились склады боеприпасов и продовольствия. Через местных жителей-мусульман знали об этом и турки.

Под давлением атакующих пластуны начали вынужденный отход к селению. Начальник вокзального сектора обороны командир 1-го Запорожского казачьего полка полковник И. С. Кравченко пытался остановить бегущих солдат, но был убит.

Турецкая пехота, захватив вокзал, ворвалась в центральную часть селения Сарыкамыш и заняла казармы 156-го Елисаветпольского пехотного полка. Неприятель стал спешно укрепляться в захваченных зданиях, пытаясь продвинуться и дальше.

В эти часы в Сарыкамыш и прибыл спешивший сюда генерал-лейтенант Николай Николаевич Юденич. Он сразу же взял в свои руки командование войсками, защищавшими Сарыкамыш. Оценив ситуацию, генерал понял, что сдержать натиск турок и разбить их можно только активными действиями.

Жаркие схватки на узких сарыкамышских улочках и ближайших предгорьях продолжались всю ночь. Лишь к утру 17 декабря серией настойчивых контратак, проведенных по приказу генерала Юденича, удалось сдержать продвижение вперед турецкой пехоты. Обе стороны понесли большие потери.

В полдень того же дня — 17 декабря — дежурный по штабу Кавказской армии получил срочную телеграмму из Ставки Верховного главнокомандующего. В ней предписывалось генерал-лейтенанту Н. Н. Юденичу вступить в командование отдельной Кавказской армией. Приказ на него был уже подписан.

Бывший командующий генерал-адъютант граф И. И. Воронцов-Дашков, в силу своего преклонного возраста и неспособности командовать на войне войсками, отзывался в резерв Верховного главнокомандующего. Больше царский наместник на Кавказе, много лично сделавший для процветания края, никаких командных должностей в русской армии не занимал.

Прибыв в Сарыкамыш, новый командующий Кавказской армией понял всю тревожность сложившейся ситуации. Наступательные действия требовали свежих сил, резервы же были на исходе. С передовой войск больше снимать было нельзя, поскольку они подвергались атакующему воздействию турок.

Донесения командиров отдельных отрядов говорили о трудностях. Показательно здесь донесение одного из героев обороны Сарыкамыша полковника И. С. Букретова генералу Пржевальскому, у которого он в те дни находился в оперативном подчинении, датированное днем 19 декабря:

«Вчерашний день, 18 декабря, гнал людей на бой, а сегодня не желаем, пока не подойдут подкрепления. В ротах осталось по 70—80 человек, офицеры командуют 3— 4 ротами; был случай, когда командир полка командовал ротой. Пока подкрепление не подойдет и не будут присланы боеприпасы, до тех пор в наступление переходить не буду. Люди изнурены, голодны. Как прикажете действовать дальше? Я сделал все возможное. Обстановка неизвестна. Страшные потери в людях; в особенности много пошло сопровождать раненых, не возвращаются больше назад. Пулеметов нет, орудия не стреляют якобы за отсутствием целей. Держаться на позиции не в состоянии».

Бои под Сарыкамышем шли с переменным успехом. Буквально за несколько суток командующему русской армией удалось в самом пекле вооруженного противостояния главных сил сторон наладить надежное полевое управление. Связь осуществлялась через три десятка радиостанций, последнего слова военной техники. Генерал Юденич смог получить всю ясность декабрьских событий.

Оценив сложившуюся обстановку, командующий Кавказской армией принял решение нанести одновременный удар главными силами на район Сарыкамыша с фронта, Ардагана (там, на Ардаганском плато, сибирская казачья конница разбила турок) и Ольты. Одновременно было решено двинуть сильные обходные отряды в тыл неприятеля, угрожая ему тем самым окружением в горах.

Оперативный успех предполагалось достичь за счет скрытной перегруппировки частей 39-й пехотной дивизии, 1-й и 2-й Кубанских пластунских бригад, а также двух артиллерийских бригад, подходивших из Карсской крепости. Переброска этих войск требовала оперативной маскировки, иначе турецкое командование в лице опытного Энвер-паши могла парировать удар русских войск.

Генерал-лейтенант Н. Н. Юденич прекрасно понимал и другое — требовалось тщательное планирование предстоящего наступления армии, особенно с точки зрения согласования усилий привлекаемых сил и средств, осуществление маскировки на маршрутах выдвижения войск. Именно это и не удалось военному министру султана и начальнику штаба 3-й турецкой армии германскому генералу Бронзарту фон Шеллендорфу, прошедшему в рядах немецкой армии хорошую школу штабной работы.

Все эти вопросы и решались в оставшееся до армейской наступательной операции время офицерами юденичского штаба, отделов начальников родов войск и служб. Результаты декабрьского наступления 1914 года русской Кавказской армии показали высокий уровень штабной культуры ближайших помощников командующего.

Срочные меры были предприняты в отношении организации надежной связи, без которой оперативность управления армейскими войсками резко снижалась. Генерал Юденич приказал за войсками, действовавшими на основных направлениях, оборудовать несколько радиолиний. Их оконечные радиостанции размещались в штабе армии, а также в штабах дивизий и отдельных отрядов. На горных высотах и перевалах, в местах резких изгибов долин и ущелий находились промежуточные ретрансляционные радиостанции.

Так по цепочке, от одной радиостанции к другой, поддерживалась связь командующего армией с действующими войсками, передавались приказы, донесения и велись переговоры лиц командного состава. Для обеспечения управления дивизиями, бригадами и отрядами на линии большой протяженности — от Батума на черноморском побережье до Товиза в горах Турецкой Армении работало около 30 полевых радиостанций.

Атакующие усилия 3-й турецкой армии находились на исходе. Генерал Н. Н. Юденич чувствовал это по оперативным донесениям с мест боев. 22 декабря он отдал приказ по Кавказской армии о переходе в общее контрнаступление. Оно велось в горах на широком фронте и всюду увенчалось успехом.

В горно-лесном массиве под Сарыкамышем в окружении оказался почти весь неприятельский 9-й армейский корпус. 16-я рота 154-го пехотного Дербентского полка смелым ударом в штыки прорвалась в глубину обороны турок. Результат атаки на прорыв превзошел все возможные ожидания. Рота русской пехоты захватила корпусной штаб во главе с командиром корпуса и всех трех командиров дивизий с их штабами.

Разгром штабов корпуса и его дивизий повлек за собой потерю управления полками и другими воинскими частями. Они были разгромлены в горах и их остатки пленены. Большое количество вражеского оружия стало русскими трофеями.

30-я и 31-я турецкие пехотные дивизии, понесшие большие потери, начали поспешно отступать от Сарыкамыша через горный перевал к Бардусу, надеясь там закрепиться. В селение прибыл и Энвер-паша, сумевший счастливо покинуть 9-й армейский корпус до его полного разгрома. Военный министр султана уверял всех в Барду се, что его 3-я турецкая армия сражается успешно.

В ходе русского контрнаступления не удалось устоять и 10-му армейскому корпусу турок. Его дивизии, попытавшись контратаковать, стали повсеместно отступать. Их выручило то обстоятельство, что русские войска не сумели по горным заснеженным дорогам вовремя выйти в окрестности селения Бардус. 10-й турецкий корпус отступал с большими потерями.

Однако следует отдать должное командованию этого корпуса, которое попыталось хоть как-то выправить положение. 32-я пехотная дивизия турок предприняла контрудар из района Бардуса во фланг и тыл русского Сарыкамышского отряда, который вел бои с 11-м корпусом Энвер-паши на укрепленном пограничном рубеже.

Удар был отражен отрядом генерала Баратова, левая колонна которого в ожесточенном ночном бою в районе Бардуса захватила в плен остатки 32-й турецкой дивизии — две тысячи солдат и офицеров, которые уже не хотели сражаться, отчаявшись найти спасение в окрестных горах.

Успех отряда генерала Баратова разрешил назревавший кризис на правом крыле русского Сарыкамышского отряда, устоявшего перед всеми атаками действовавшего против него 11-го корпуса неприятельской армии. Это привело к тому, что повсеместно натиск его частей ослаб.

Главные силы Сарыкамышского отряда, оборонявшиеся на рубеже населенных пунктов Ени-Кей, Баш-кей, получили от генерала Н. Н. Юденича задачу перейти в наступление. Войска медленно продвигались в глубоком снегу, встречая упорное сопротивление турок. Дело доходило до штыковых схваток.

Чтобы сломить сопротивление врага, русское командование решило обойти левое крыло сил 11-го корпуса, закрепившееся на горной позиции к западу от селения Кетек. Приказ на этот нелегкий маневр получил 18-й Туркестанский стрелковый полк с четырьмя горными орудиями. Ему предстояло преодолеть 15 километров горной местности. С трудом прокладывая дорогу в снегу, нередко перенося тяжелые орудия по частям и боеприпасы на руках, бойцы упорно продвигались вперед.

Когда вышедшие в неприятельский тыл стрелки-туркестанцы развернулись в боевые порядки, на позициях 11-го турецкого корпуса началась паника. Полки стали поспешно отступать под явной угрозой окружения.

В ночь на 29 декабря турки начали отход на Ольты. На высотах к северо-западу от Сегдасора они вновь заняли арьергардную позицию по обе стороны от шоссе. На рассвете следующего дня русские, не обнаружив перед собой неприятеля, начали его преследование. Однако пройдя 8 километров, они были встречены сильным артиллерийским огнем.

Положение изменила 2-я Оренбургская казачья батарея, которая смело развернулась на открытой местности и открыла ответный огонь, оказавшийся метким. Одновременно русские стрелки рассредоточились правее и левее шоссе. Турки, упреждая обход своих флангов, отступили на 3—4 километра.

Очередную ночь русский отряд провел под открытым небом. Для разведки и наблюдения за неприятелем в Сегдасоре Авдосте вперед ушли четыре сотни сибирских казаков и конно-пулеметной командой.

Позиции отступивших турок были хорошо изучены еще засветло, и на рассвете русские стрелки начали атаку. Удача сопутствовала 263-му Гунибскому полку, роты которого, попав под перекрестный огонь, все же смогли сбить турок и заставили их обратиться в бегство. Многие султанские аскеры просто рассеялись в окрестных горах.

Новый 1915 год русская Кавказская армия встретила в наступлении. К 5 января она вышла, перейдя государственную границу, на рубеж селений Ит, Арди, Даяр. С этой линии перед ней открывались благоприятные возможности для развития наступления в глубь Турции.

Продолжавшаяся почти месяц на фронте более 100 километров и в глубину на 100—150 километров Сарыкамышская операция завершилась убедительной победой русского оружия. Урон, нанесенный 3-й турецкой армии, исчислялся в 90 тысяч человек убитыми и замерзшими. Турки оставили в руках победителей около 70 горных и полевых орудий.

Победа далась Кавказской армии дорогой ценой, хотя и гораздо меньшими потерями — она лишилась около 26 тысяч убитыми, ранеными и обмороженными.

Сарыкамышская победа имела сильный резонанс в начавшейся полгода назад первой мировой войне. За проявленное на поле боя мужество более тысячи солдат и офицеров Кавказской армии были представлены к наградам Российской империи. Самой почетной наградой для низших чинов традиционно был Георгиевский крест 4 степеней.

Николай Николаевич Юденич, только став командующим отдельной Кавказской армии, сумел продемонстрировать истинное полководческое искусство.

Оно было оценено императором Николаем II по самой высшей мерке. Кавказский полководец производится в чин полного генерала русской армии — генерала от инфантерии. Одновременно он награждается самой прославленной командирской наградой России — орденом Святого великомученика и победоносца Георгия 4-й степени. Отныне генерал Н. Н. Юденич именовался Георгиевским кавалером.

6 января 1915 года посол Французской Республики в России записал в дневнике: «Русские нанесли поражение туркам вблизи Сарыкамыша, по дороге из Карса в Эрзурум. Этот успех тем более похвален, что наступление наших союзников началось в гористой стране, такой же возвышенной, как Альпы, изрезанной пропастями и перевалами. Там ужасный холод, постоянные снежные бури. К тому же — никаких дорог и весь край опустошен. Кавказская армия русских совершает там каждый день изумительные подвиги».

Генерал от инфантерии Николай Николаевич Юденич вошел в историю первой мировой войны как полководец, продолжатель славных традиций вождей российского воинства, на протяжении двух столетий воевавших на Кавказе. Может, поэтому стиль управления войсками и личный быт командующего Кавказской армии был чем-то сродни таким личностям в военной истории, как прославленные генералы А. П. Ермолов и Н. Н Муравьев-Карсский.

Один из современников генерала от инфантерии Н. Н. Юденича так описывал его фронтовой быт: «В небольшом, довольно грязном и неприветливом городишке стоит двухэтажный дом с двумя часовыми у подъезда с развевающимся над фронтоном флагом. Из-под крыши его выбегает целый пучок телефонных проводов, на дворе постоянно пыхтят автомобили. До поздней ночи, когда небольшой городок уже засыпает, светятся окна дома. Это ставка командующего Кавказской армией. Здесь помещение штаба, квартира генерала Юденича, ряда офицеров управления, точнее кабинеты, в углу которых стоит кровать...

С вечера курьерами, по телефону и телеграфу поступают донесения. Некоторые из них немедленно докладываются командующему. Общий же доклад генерал-квартирмейстер обычно делает в 10 часов утра. Затем подается завтрак. Он проходит в общей столовой — отношения в ставке чисто товарищеские. После завтрака все приступают к работе...

Ее много. Она своеобразна. Дело в том, что отдельные армейские отряды по существу являются самостоятельными объединениями, небольшими армиями. Для каждого из них приходится оборудовать тыл, налаживать связь, думать об их усилении за счет армейских резервов. Если к этому еще прибавить, что турки сохраняют численное превосходство, что действовать нашим войскам приходится зачастую среди воинственного мусульманского населения, то вся сложность работы генерала Юденича станет еще понятнее.

В 18 часов командующий и штаб сходятся за обедом. Он тянется недолго. После обеда генерал Юденич нередко выезжает в войска. Чаще же после часовой прогулки он возвращается в ставку, где до поздней ночи принимает доклады о снабжении войск, об организации тыла, о решении кадровых вопросов... Так изо дня в день тянется трудовая жизнь в затерянной среди гор Закавказья ставке командующего».

С начала 1915 года русская Кавказская армия вела боевые действия на турецкой территории. Она получила усиление — прибывший с Северного Кавказа 4-й Кавказский армейский корпус, насчитывавший в своем составе более 30 пехотных батальонов и почти 70 эскадронов конницы. Но они были укомплектованы всего на 25—30 процентов. С таким приращением сил командующему трудно было рассчитывать на оперативное превосходство над неприятелем.

Генерал от инфантерии Н. Н. Юденич не слал в Ставку Верховного главнокомандующего требовательных телеграмм о пополнении Кавказской армии личным составом. Он знал по оперативным сводкам, что почти все подготовленные резервы направлялись на Восточный фронт, где шли широкомасштабные сражения русских фронтов с войсками Германии и Австро-Венгрии. Юденичу приходилось рассчитывать прежде всего на собственные силы.

Командующий армией, планируя боевые операции, исходил прежде всего из реальных возможностей своих корпусов и отдельных отрядов. Так, 4-му Кавказскому корпусу ставилась задача: «...частыми атаками улучшить занимаемое положение, ведя боевые действия передовыми отрядами, комплектуемыми из наиболее боеспособных частей».

Корпусное командование выполнило такую установку генерала Юденича. Применяя тактику внезапных ночных налетов обходящими и передовыми отрядами, корпус к середине июня вышел к Арнису и создал сплошную позицию, примыкавшую к озеру Ван. Центр и правое крыло Кавказской армии занимали основные горные перевалы, надежно прикрывавшие Сарыкамышское, Ольтинское и Батумское направления.

Высшее военное командование Турции решило перехватить инициативу у русского командующего и восстановить прежнее положение. Энвер-паше пришлось возвратиться в Стамбул без обещанных им султану лавров победителя на Кавказе — генерала Н. Н. Юденича он переиграть не смог. Новым командующим 3-й турецкой армии был назначен Махмут Камиль-паша. Он энергично взялся за подготовку нового «победоносного» наступления: из глубины Турции подтягивались обученные резервы, производилась перегруппировка действующих войск.

Русской армейской разведке удалось установить факт готовящегося наступления. Генералу Юденичу было доложено, что новый начальник штаба 3-й турецкой армии германский майор Г. Гузе с группой штабных офицеров прибыл на передовую для проведения рекогносцировки. Как было установлено, он на местности уточнял исходное положение первого эшелона наступающих.

9 июля 1915 года сильная неприятельская группировка, насчитывавшая более 80 пехотных батальонов и кавалерийских эскадронов, нанесла удар на Мелязгертском направлении, стремясь любой ценой прорвать оборону фланговых частей 4-го Кавказского корпуса, так и не доведенного до штатной численности. Турки стремились перерезать его растянутые коммуникации, проходившие по долине Северного Евфрата.

Атакующим удалось застать врасплох подразделения боевого охранения русских, которое, не оказав организованного сопротивления, отошло к главным силам. В корпусном тылу начали активно действовать диверсионные группы, находившие содействие у местного мусульманского населения. Командир корпуса вынужден был обратиться в штаб армии с просьбой разрешить отвод части сил на рубеж севернее Алашкертской долины.

Правильно понимая всю тяжесть складывающейся ситуации, генерал Юденич распорядился срочно сформировать сводный отряд, возглавить который поручалось генералу Н. Н. Баратову. Отряд получился хорошо маневренный, состоя из 24 батальонов пехоты, 36 сотен конницы и имея около 40 орудий. На него возлагалась задача нанести удар на левом фланге в тыл туркам. В последующем баратовскому отряду предстояло совместно с 4-м Кавказским корпусом окружить наступавшего неприятеля в районе селений Кара-клис, Алашкерт.

Такой маневр русским войскам не удался. Горная местность, разрушенные дороги, просчеты командиров замедлили наступление. Турки, потеряв только пленными около 3 тыс. человек, успели-таки своевременно уйти от Кара-клиса. К 15 сентября 4-й Кавказский корпус занял оборону от перевала Мергемир до Бурну-булах, выставив к югу от Арджиша боевое охранение.

Командующий Кавказской армией сделал все возможное, чтобы Махмут Камиль-паша не смог перебросить новые войска в Алашкертскую долину. 2-й Туркестанский и 1-й Кавказский корпуса предприняли частные наступления, которые из-за недостатка боеприпасов широкого развития не получили.

Однако большой успех выпал на долю ударного отряда генерала Чернозубова, состоявшего из 8 дружин государственного ополчения, 48 конных сотен при 20 орудиях. Он продвинулся на 35—40 километров и занял оборону в полосе 400 километров — от Арджиша до южного берега Урмия.

За умелое руководство отдельной Кавказской армией при срыве широкого неприятельского наступления летом 1915 года генерал от инфантерии Н. Н. Юденич удостоился ордена Святого Георгия более высокой степени — 3-й.

Первая мировая война охватывала все новые и новые земли. Во второй половине 1915 года штаб Кавказской армии завершил с согласия Ставки Верховного главнокомандующего разработку плана операции в Северном Иране с целью исключить вступление этой страны в войну против России. По предложению генерала Юденича и при полной поддержке нового наместника царя на Кавказе великого князя Николая Николаевича-младшего, отстраненного от власти в Ставке, создается экспедиционный корпус.

Командование им поручалось хорошо зарекомендовавшему себя в боях генералу Н. Н. Баратову. Корпус включал 3 пехотных батальона, 39 казачьих сотен и 5 артиллерийских батарей (около 8 тысяч человек и 20 орудий).

Баратовский корпус был перевезен по железной дороге из Тифлиса в Баку, перевезен на судах по Каспийскому морю и высажен в иранском порту Энзели. Спустя неделю две колонны русских войск двинулись на города Хамадан и Кум, которые являлись опорными пунктами германо-турецких вооруженных отрядов общей численностью около 8 тыс. человек. Часть корпуса выдвигалась на иранскую столицу Тегеран.

Войска генерала Баратова действовали успешно. Заняв город Хамадан, они разгромили германо-турецкие диверсионные отряды в Боруджарде, Доулетабате, Лалекяне и Куме. Теперь русский экспедиционный корпус мог выйти к границе турецкого Ирака.

По решению Ставки Верховного главнокомандующего в декабре 1915 года в Туркестанском военном округе создается Харасанскии отряд в составе около тысячи человек и 4 орудий. Он вводится в северо-восточную часть Ирана и перекрывает путь германо-турецким отрядам, пытавшимся пройти в Афганистан. Действуя совместно с английскими войсками, русские установили подвижную завесу на рубеже Бирджент, Систан, Оманский залив. Так были сорваны планы Стамбула и Берлина по закреплению своих позиций в Иране.

Ставку Верховного главнокомандующего вполне устраивало положение отдельной Кавказской армии. Поэтому на осень 1915 года ей ставились только задачи активной обороны. Все было бы хорошо, если бы протяженность рубежа расположения сил армии (до 1500 километров) соответствовала наличию сил и средств, которыми располагал генерал Юденич.

Командующий Кавказской армией создает «маневренный резерв» и производит перегруппировку войск. Он докладывает в Могилев Верховному главнокомандующему России о том, что его армия готова вновь перейти в наступление лишь после обеспечения боеприпасами. На широком фронте — от приморского Батума до реки Восточный Евфрат проводятся инженерные работы по усилению занимаемых позиций.

Генерала Н. Н. Юденича беспокоило и приближение зимы на горном театре военных действий. Войска требовалось обеспечить теплой одеждой, провиантом, боеприпасом, фуражом. Для этого саперные роты и строевые части занимались ускоренной прокладкой новых дорог и исправлением старых.

Начавшаяся зима в горах надолго должна была приостановить боевые действия сторон. С наступлением холодов с обильными снегопадами противники ограничивались лишь поисками разведывательных групп, старательно наблюдая действия друг друга.