Здоровье

Здоровье

В октябре 1918 года на Потешном дворе Кремля были организованы небольшая амбулатория, где работали врач-терапевт, он же заведующий, два фельдшера, сиделка и санитар, и больница на 10 коек с приемным покоем, которая размещалась на втором этаже. Больница, как и амбулатория, осуществляла медицинское обслуживание сотрудников ВЦИКа и Совнаркома, а также других лиц, проживавших в Кремле.

Для оказания медицинской помощи членам правительства, работавшим вне Кремля, в так называемых домах ВЦИКа были организованы медпункты: в Первом доме (гостиница «Националь»), во Втором доме (гостиница «Метрополь») и в Третьем доме (угол ул. Садово-Каретной и пер. Божедомского, ныне ул. Делегатская, 1). В следующем, 1920 году медпункты были организованы в Четвертом (ул. Воздвиженка, 4) и Пятом домах (ул. Грановского, ныне Романов пер., 2). Все эти медпункты почти сразу же были реорганизованы в стационары на несколько коек, где велся также амбулаторный прием.

Приемные покои Пятого (амбулатория № 1, ул. Грановского, 2) и Третьего (амбулатория № 2, ул. Делегатская, 1) домов ВЦИКа в 1922 году были реорганизованы в амбулатории, в которых, помимо оказания медицинской помощи, было впервые начато проведение регулярных медицинских осмотров, положивших начало будущей диспансеризации. В 1925 году амбулатория № 1 стала наиболее крупным поликлиническим учреждением широкого профиля в системе Санупра Кремля, в ней работали 20 врачей различных специальностей. В конце 1927 года здесь была организована помощь на дому. В качестве средств передвижения использовались конные пролетки, а основу терапевтического арсенала составляли лекарственные средства растительного происхождения.

Летом 1925 года больницу и амбулаторию перевели из Кремля в здание на углу улиц Воздвиженка и Грановского. А 20 августа 1938-го здесь была учреждена Центральная поликлиника Лечебно-санитарного управления Кремля.

24 апреля 1953 года Лечебно-санитарное управление Кремля было преобразовано в Четвертое главное управление при Министерстве здравоохранения СССР, которое осуществляло медицинское обслуживание высокопоставленных советских государственных и партийных деятелей. Именно это подразделение отвечало за лечение и отдых руководства страны, а также тех, кто работал в ЦК и госаппарате.

У большинства советских министерств и ведомств были собственные лечебные учреждения. Например, у Министерства путей сообщения были свои дома, школы, детские сады, ясли, больницы, санатории. В огромной Центральной клинической больнице МПС всю жизнь лечился возглавлявший это министерство Л. М. Каганович. Может, он и долголетием своим во многом обязан врачам этой больницы.

Были свои лечебные учреждения у Центрального комитета КПСС, Совмина. Недалеко от Крылатского в 1957 году была построена Центральная клиническая больница. В Волынском, неподалеку от Ближней дачи Сталина, находился санаторий. Еще одна кремлевская больница была на улице Грановского, в непосредственной близости от Кремля. Там были специальные палаты для генерального секретаря, членов Политбюро. Напротив больницы, на этой же улице, стоит дом, в котором жили многие руководители страны. Дом на улице Грановского, как и Дом на набережной, появился, когда стал насущным вопрос о выселении из Кремля членов правительства и их семей. В Доме на набережной тоже была своя поликлиника. Жители обоих правительственных домов могли обедать в находившихся тут же столовых лечебного питания или брать домой готовые диетические блюда или полуфабрикаты.

Принцип, по которому обеспечивалось медицинское обслуживание высокопоставленных пациентов, был взят из недавнего прошлого: в прежние времена у дворян, купцов, разночинной интеллигенции были свои семейные доктора. Отношения с ними завязывались дружеские, в буквальном смысле на всю жизнь: доктор Е. С. Боткин, лечивший Николая II, его жену и детей, был расстрелян вместе с царской семьей в подвале Ипатьевского дома.

У каждого члена Политбюро и председателя правительства был свой лечащий врач, который знал о своем пациенте все и наблюдал его постоянно.

Во всем мире личные врачи есть у каждого руководителя государства. Они обязательно сопровождают его в поездках. Каково состояние здоровья президента, значения не имеет: присутствие врача — требование безопасности. Не могу сказать, сколько врачей ездило с Хрущевым, Брежневым, когда он был болен. При Горбачеве постоянно находились два врача. Талантливые, умные, прекрасные специалисты Игорь Борисов и Николай Покутный. Они практикуют и сегодня. Один возглавляет спецотдел в ЦКБ, другой является главным консультантом этой больницы.

Личные врачи постоянно наблюдают за своими пациентами, становясь членами семьи, вместе с ней переживая все горести и радости. Надо отдать им должное: в нашу эпоху дешевых сенсаций мы от них никаких скандальных разоблачений об их пациентах не услышали, хотя личные врачи были посвящены во многие тайны своих высокопоставленных подопечных.

Это были врачи-универсалы, поскольку они отвечали за здоровье человека, а не за состояние отдельных органов. И зрение, и слух, и сердце, и желудок — все было на их попечении.

В медицинском обслуживании членов ЦК был уже другой порядок: врачи не должны были постоянно находиться при своих пациентах, их вызывали по звонку, и у каждого был не один, а несколько пациентов.

Для такой работы очень сложно подобрать специалиста. Не каждый согласится, не у каждого хватит характера. Не знаю, может быть, и попадали в Четвертое главное управление Минздрава случайные люди. Но мне известно, что личный врач Брежнева академик Е. И. Чазов, который долгие годы возглавлял Четвертое управление, относился к подбору кадров очень ответственно. Хотя, возможно, кого-то, как это у нас водилось, принимали по блату, по звонку.

Зарплата у врачей управления была процентов на 10–15 выше, чем по всей стране. Врач получал достойное жилье, никогда не нуждался в медикаментах и специальном оборудовании. Ему было обеспечено качественное питание в служебных столовых. Врачи Четвертого управления имели возможность повышать свой профессиональный уровень, изучать новые методы лечения. Для них регулярно проводились лекции по повышению квалификации. При этом они не имели права экспериментировать с подбором лекарств. Тут на помощь приходили крупнейшие специалисты, консультанты ЦКБ и спецполиклиник. Руководство управления с завидным упорством выбивало деньги на новое оборудование, следило за тем, чтобы сотрудники получали необходимые навыки работы с ним.

Конечно, сейчас ситуация совсем иная. Финансирование слабое, и частные клиники у нас располагают порой более современным оборудованием, чем кремлевская больница.

ЦКБ всегда была местом, где останавливались на лечение зарубежные гости ЦК КПСС, элита коммунистических и рабочих партий всего мира и их родственники. Здесь их обследовали, прежде чем направить на реабилитацию в Крым, на Кавказ или в здравницы Подмосковья. Здесь лечили и выхаживали. Думаю, сегодня невозможно точно сказать, сколько человек воспользовалось этой возможностью, но речь идет, безусловно, о тысячах.

В центральном корпусе ЦКБ есть спецблок для пребывания там генерального секретаря, а теперь президента Российской Федерации. Это большой трехкомнатный люкс, где можно работать: принять кого-то для беседы, провести совещание. Еще в советское время здесь же был оборудован специальный блок для зарубежных гостей высшего уровня. В соответствии с международной практикой принимающая сторона обязана обеспечить главе иностранного государства место в больнице на случай непредвиденных обстоятельств. Сегодня, как и прежде, это палата в ЦКБ. В кортеже высокого гостя на всякий случай должна быть машина «скорой помощи». Бригада врачей имеет четкие инструкции: если что случится — они привезут гостя в ЦКБ, а там будет обеспечена экстренная помощь и круглосуточное дежурство. За рубежом все обстоит точно так же. Мы приезжаем, нам сообщают, в каком госпитале зарезервировано место. Во Франции или ФРГ это может быть частный госпиталь, который находится под контролем правительства. В США это, как правило, военный госпиталь. Готовя визит, протокольная служба проверяет, какие в госпитале условия, наш врач изучает обстановку, обменивается номерами телефонов со службами госпиталя. Первое время я всегда сам при этом присутствовал, проверял палату в Америке, Франции, Германии. Потом, зная в целом, как обстоят в таких лечебных заведениях дела, больше полагался на нашего врача.

Начиная с 1996 года в связи с ухудшением самочувствия президента вместе с Ельциным за рубеж выезжала бригада врачей, 3–4 человека. На всякий случай мы брали кардиолога. В самолете был оборудован специальный отсек для медиков, где они могли при необходимости подключить свою аппаратуру. Для подстраховки у нас обязательно была предварительная договоренность с соответствующим зарубежным кардиоцентром.

Сегодня можно из любой страны пригласить специалиста для консультации. Консультировать наших докторов перед операцией по аортокоронарному шунтированию приезжал из США Дебейки, светило кардиохирургии. Борису Николаевичу предлагали сделать операцию на сердце за рубежом. Но он наотрез отказался, положившись на наших врачей. Прошло уже довольно много времени, ему регулярно делают обследования, в частности в Институте сердца в Германии. Сердце работает нормально. И это лишний раз свидетельствует о том, что у наших хирургов золотые руки. На Западе очень высоко ценят наших Р. С. Акчурина, Л. А. Бокерию. Это великие врачи. Если бы можно было снабдить таких специалистов новейшей западной техникой!

Громадные концерны, такие, как «Сименс», работают над разработкой нового оборудования для Института сердца в Германии. В результате институт располагает уникальной аппаратурой, которую может обновлять буквально каждый год.

Мы закупаем, конечно, импортное оборудование, но при ограниченных средствах не можем получить все лучшее, что есть на Западе. Бывают и промахи. В 90-е годы для одного нашего крупного государственного деятеля был срочно закуплен за границей аппарат, с помощью которого можно дробить камни в почках. Однако пациент оказался таким габаритным, что аппарат не подошел ему по размеру.

Борясь с привилегиями, мы сделали одну великую глупость: в начале 90-х годов позволили приватизировать кремлевскую больницу на Мичуринском проспекте. Хорошо, потом спохватились, доказали, что приватизация прошла незаконно, и вернули больницу Четвертому управлению.

Сейчас в здравоохранении остается слишком много проблем, начиная с зарплаты врачей и кончая, конечно, состоянием больниц и поликлиник. Но все же стало лучше, ведь был период, когда на операцию надо было чуть ли не свои бинты приносить, не говоря уже о лекарствах. И еще деньги заплатить. Такое положение в здравоохранении дало нашим богатым соотечественникам повод вообще игнорировать отечественную медицину. И они дружно поехали со своими деньгами на Запад, обеспечивая финансовую подпитку зарубежным клиникам. Да, за рубежом выше уровень санитарии, комфортности, четче режим, лучше разработана система реабилитации больных. Но я считаю, что для нас тут не все потеряно.

Мы лишились многих санаториев в Крыму, Прибалтике. У нас была лечебная база в Боровом, на Иссык-Куле. Все эти здравницы действуют и теперь, но уже не у нас. Жаль, что из-за войны в Чечне не снискали заслуженной популярности санатории на Северном Кавказе. Ведь еще 200 лет назад Александр I подписал указ о развитии Кавминвод. Там и сегодня есть что развивать. Это великолепная база, не хуже Баден-Бадена и Карловых Вар. В государственных и частных санаториях Кисловодска и Железноводска можно неплохо подлечить желудок, почки, печень, сердце, нервную систему.