Всё началось в Эреду

Всё началось в Эреду

Вот что гласит «Царский список»:

После того как царственность низошла с небес,

Эреду стал местом царственности…

В этом городе, расположенном на берегу пресноводной лагуны, у самого Нижнего моря (Персидский залив), собрались усталые путешественники. Захватив город, они не разрушили его. Он служил им перевалочным пунктом. Записанный через несколько веков миф рассказывает, что здесь находился дворец бога Энки, воздвигнутый на дне океана. Ни один бог, кроме Энки, не имел туда доступа. В первозданном океане построил добрый Энки город Эреду и вознёс его над поверхностью вод так, что он «засиял, подобно высокой горе». Омываемый пресными водами, этот город являлся собственностью бога Энки, который охранял его и его жителей. Это был священный город. Паломники продолжали посещать его и после того, как в небесной иерархии произошли перемещения и бог Энки отошёл на второй план, уступив первенство своему брату Энлилю. На протяжении нескольких веков жители Южной Месопотамии строили здесь святилища. И шумеры воздвигли в этом месте свой первый храм, пока ещё небольшой и скромный, не отличавшийся ни совершенством архитектуры, ни богатством украшений.

Необычная судьба выпала на долю расположенного поблизости от Эреду Эль–Обейда, где имелся старинный храм и где, как предполагают археологи, было запрещено находиться простым смертным. По всей видимости, здесь жили только жрецы, обязанные заботиться о храме и принимать на вечный покой знатных людей из Эреду, Ура и других городов. Судьба этого города, погребённого под холмом Эль–Обейд (его шумерское название не установлено), по мнению некоторых учёных, свидетельствует о резких переменах, происшедших после вторжения шумеров в его хозяйственной и общественной жизни, но, однако, не коснувшихся его религиозных традиций. По–видимому, напуганные вторжением автохтоны бежали из города, и он остался без жителей, но завоеватели отнеслись с уважением к традиционным верованиям исконного населения.

Путь продвижения шумеров на север точно неизвестен. В упоминавшемся уже «Царском списке» перечислены города Бадтибира, Ларак, Сиппар, Шуруппак, которые после Эреду и до потопа являлись столицами Шумера. Археологические раскопки в этих городах пока ещё не дали достаточного материала для изучения древнейших периодов истории Шумера. А поскольку реконструкция событий той эпохи возможна только на основе археологического материала, нам придётся отказаться от намерения следовать за шумерами по пути их предполагаемой экспансии и ограничиться теми данными, которые имеются в нашем распоряжении.

Итак, перенесёмся в шумерский город Урук, библейский Эрех, неподалёку от которого сейчас находится населённый пункт Варка. Археологические исследования, проводившиеся здесь преимущественно немецкими экспедициями, выявили, что на рубеже IV и III тысячелетий на этом месте было крупное поселение. Поскольку здесь были обнаружены остатки архитектурных сооружений и характерные для целой эпохи изделия, период, к которому они относятся, назвали периодом культуры Урука. Хотя Урук, о котором мы ещё не раз будем говорить (расположен приблизительно в 75 км к северо–западу от Эреду), в «Царском списке» фигурирует не на первом месте, его раскопки, в особенности IV–VI слои, говорят о том, что этот город очень рано стал играть роль одного из главных политических, экономических и религиозных центров Шумера. Археологический материал свидетельствует также о стремительности, с какой росли культура и могущество государства шумеров. Раскопанный среди развалин Урука небольшой участок мостовой из необработанных известняковых блоков представляет собой древнейшее каменное сооружение Месопотамии. Здесь же обнаружено древнейшее, если не самое древнее, искусственное возвышение, на каких в Двуречье строились храмы. Стоявший на нём храм бога Ана, сложенный из известняковых блоков, археологи назвали «Белым святилищем». Внушительные размеры (80 x 30 м), совершенство архитектурной формы, сводчатые ниши, обрамляющие внутренний двор с жертвенным столом, стены, ориентированные на четыре стороны света, лестницы, ведущие в алтарь, — всё это делало храм настоящим чудом архитектурного искусства даже в глазах искушённых археологов. Храм бога Ана не единственное крупное культовое сооружение столь ранней эпохи в Уруке. Комплекс храмов, названный шумерами Эанна и посвящённый богине Инанне, культ которой в этих местах со временем вытеснил культ бога Ана, не намного моложе. Так называемый храм «Д» в этом комплексе, имевший 80 м в длину и 50 м в ширину, с двором в форме буквы Т в центре и стройными колоннами, — ещё одно воплощение архитектурного гения шумеров. В шумерских храмах имелись десятки помещений, в которых жили со своими семьями князья–жрецы, энси, правители, державшие в своих руках верховную светскую и духовную власть, жрецы и государственные чиновники. Здесь же располагались административно–хозяйственные учреждения города и храма.

Другие шумерские города той эпохи с точки зрения материальной культуры и архитектуры мало отличались от Урука. В центре каждого из них на искусственной платформе возвышался храм в честь бога–покровителя — владыки и повелителя города, всюду тот же метод укладки стен, такие же ниши и свободно стоящий жертвенный стол и пр. Тождество материальной культуры, религиозных верований, общественно–политической организации различных шумерских городов–государств не подлежит сомнению. Однако это отнюдь не доказывает их политической общности. Напротив, скорее можно предположить, что с самого начала экспансии шумеров в глубь Месопотамии возникло соперничество между отдельными городами — как вновь основанными, так и завоёванными. Сохраняя культурную и религиозную общность, а также тождественную хозяйственно–политическую структуру общества, шумеры вместе с тем создали из отдельных городов самостоятельные, нередко жестоко враждующие между собой государства. Отголоски этих войн, которые велись ещё на заре истории Шумера, дошли до нас в строках эпических поэм, сложенных в более поздние века, когда описываемые в них события превратились в легенды, а живые люди — в богоподобные существа.

Однако отложим на время вопрос о соперничестве между городами–государствами и об их общественно–политическом устройстве и вернёмся к материальной культуре той эпохи. Не прекрасные сосуды и не великолепная архитектура (мы поговорим о них позже) привлекают особое внимание исследователей, а возникшая в это время письменность. Именно в тех культурных слоях Урука, о которых идёт речь, были обнаружены первые таблички с пиктографическим письмом. В Эрмитаже хранится один из древнейших памятников письменности — плитка с пиктографическими значками, высеченными, как полагают советские учёные, около 2900 г. до н. э. В настоящее время в музеях Европы, Азии и Америки имеется уже около четверти миллиона шумерских табличек и фрагментов. Изучена и обследована лишь небольшая их часть. Известно, что по крайней мере 95% этих документов представляют собой тексты хозяйственного содержания: описи инвентаря, счета, расписки, отчёты, сведения о жертвоприношениях и храмовом имуществе. На этом основании учёные пришли к выводу, что письменность в Шумере возникла в связи с хозяйственными потребностями и особенностями экономики. Шумерские города–государства нуждались в точном учёте всех материальных ценностей, расходов и доходов. Появившаяся благодаря достаточно прозаическим, будничным потребностям шумерская письменность быстро прошла несколько фаз развития и довольно скоро заметно усовершенствовалась. Первоначальные рисунки предметов, малопригодные для обозначения сложных понятий, были заменены значками, передававшими звуки речи. Так возникло фонетическое письмо. Древнейшие таблички, в большом количестве найденные в так называемом слое Урук IV, представляют собой пиктограммы, изображающие человека, части его тела, орудия и пр. Эти «слова» говорят о людях, о животных и растениях, об орудиях и сосудах и т.д. Из них мы узнаём, что у шумеров были плуги, повозки, корабли, возы на полозьях, различные орудия и утварь. Позднее пиктограммы стали заменяться идеограммами, смысл которых не совпадал со значением рисунка. Знак ноги, например, стал обозначать не только ногу, но и различные действия, связанные с ногой. Первоначально таких значков, в которых уже нелегко было разгадать прототип–картинку, насчитывалось около 2000. Очень скоро их число сократилось почти на две трети; одним и тем же знаком стали передавать одинаково звучавшие или однокоренные слова (например, слова, обозначавшие орудие пахоты и пахоту). После этого уже оставалось сделать всего один шаг, чтобы знаки приобрели чисто звуковое значение — возникло слоговое письмо. Однако ни шумеры, ни народы, заимствовавшие у них систему письма, не сделали следующего шага — не создали алфавитного письма.

Создали шумеры и системы счисления — десятеричную и шестидесятеричную. При помощи соответствующих символов они научились обозначать как очень большие величины, так и самые малые дроби. Мягкой, пластичной глины было сколько угодно под руками. Под лучами солнца она быстро высыхала, превращаясь в камень. Не было недостатка и в тростнике, из которого делались палочки для письма. Может быть, этим объясняется страсть к письму, так владевшая шумерами, да и их преемниками в Месопотамии? Шумерские писцы выдавливали клинописные знаки вначале на небольших (4–5 см в длину и 2,5 см в ширину) и «пузатых» глиняных табличках. Со временем они становятся крупнее (11 х 10 см) и более плоскими.

Попытки хотя бы приблизительно датировать время возникновения письменности у шумеров ведут к таким же запутанным и ожесточённым спорам, как и вопрос об их происхождении или времени появления в Месопотамии. Предметом дискуссии является, например, датировка упомянутого выше письменного документа — камня с пиктографическими знаками. Однако, поскольку в археологических слоях, относящихся приблизительно к 2900 г. до н. э., мы уже находим много табличек с идеографическим письмом вместо рисуночного, можно сделать вывод, что с момента возникновения древнейших записей прошло по меньшей мере 200–300 лет. Заметим, кстати, что вокруг этой проблемы родилось множество малоубедительных и даже фантастических гипотез. Если допустить, что письменность шумеров не могла развиться за слишком короткий срок — а они пришли в Месопотамию незадолго до эпохи Урука, — то возникает предположение, что шумеры владели искусством письма ещё на своей прародине. Такая гипотеза существует. Может быть, они писали вначале на дереве, а позднее, уже в Месопотамии, лишившись этого «писчего материала», нашли новый — глину?

Едва ли стоит сомневаться в существовании определённой зависимости между широко распространёнными в Шумере цилиндрическими печатями и пиктографическим письмом. Встречающиеся уже в ранних археологических слоях и ещё не слишком многочисленные в период Урука IV, эти печати в период Джемдет–Насра получили самое широкое распространение. В них воплотились великолепный художественный вкус и замечательное мастерство шумерских резчиков. Цилиндрические печати периода Урука имеют 8 см в высоту и 5 см в диаметре. Оттиск такой печати длиной 16 см рассказывает нам сейчас об очень многом. Здесь и картины быта, и отголоски давно забытых верований. Через пятьдесят веков мы находим запечатлённое в камне дыхание той эпохи.

Археологический материал, относящийся к этому времени, необычайно богат и выразителен. Благодаря ему учёные смогли с большой достоверностью восстановить внешний облик шумерских городов–государств, их хозяйственно–политическую структуру, занятия жителей и религиозные верования. Раскопки рассказывают о том, как набирало мощь государство шумеров, как развивались их ремесло, торговля, зодчество. Поражает и восхищает темп культурного и экономического развития Шумера. Как мало понадобилось времени, чтобы вместо облепленных глиной тростниковых хижин появились огромные постройки, чтобы безжизненные, затопляемые во время разливов рек или, наоборот, безводные и пустынные районы превратились в цветущие сады, поля и луга, изрезанные сетью ирригационных каналов, которые служили также и для судоходства. Даже при самом беглом обзоре достижений шумеров в области материальной культуры в эпоху Урука поражаешься необычайной жизнеспособности этого народа и многообразию его талантов. Это был народ строителей, художников, хороших организаторов и т. д.

Экспансия шумеров, отголоски которой запечатлены в позднейшем эпосе, вела на север. Соперничавшие между собой города–государства всячески старались укрепить свою мощь. Процветает торговля, растёт сеть ирригационных каналов, расширяются площади орошаемых земель, развиваются религиозные культы — один из важнейших элементов духовной жизни шумеров, считавших, что люди созданы богами и являются их собственностью, а поэтому должны служить богам и умножать их богатство и благосостояние. Шумерские города–государства ревниво оберегают свою территорию, независимость, внимательно следят за успехами друг друга, готовы в любой момент напасть, захватить, подчинить. То и дело вспыхивают войны за власть. Предпринимаются даже попытки захватить господство над всем Шумером, в чём мы убедимся позднее.

За короткое время после вторжения в Двуречье в социальной структуре шумерского общества произошли кардинальные перемены. В эпоху Урука это было уже общество, разделившееся на богачей и бедняков. Этому древнейшему классовому обществу, по–видимому, было не чуждо примитивное рабство.