Поединок на копьях
Поединок на копьях
Конный поединок на копьях (joute, jouste, jouxte) был одним из популярнейших рыцарских развлечений. Достаточно сложно точно определить период, когда этот вид воинских состязаний получил распространение во Франции, эта проблема связана с выяснением момента появления нового способа использования копья в кавалерии. На ковре из Байе (1077— 1085) видно, что всадники, вооруженные длинными копьями, редко атакуют, держа копье наперевес под мышкой; почти все пни поднимают его в правой руке над головой как пилум древних, предназначенный для метания. Похоже, только в XII в. возник обычай атаковать, не выпуская копья из руки, плотно прижимая его к телу, а поединки как раз предназначались для упражнения воинов в таких атаках.
Обычно турнир начинался либо завершался поединками. По длинной оси ристалища возвышалась сплошная изгородь — барьер (toil) из досок, обтянутый холстом, высотой фута четыре (около 1,3 м). Всадники располагались с разных сторон барьера. Пустив лошадей во весь опор, они атаковали друг друга, держа копье наперевес. Искусство бойцов состояло в том, чтобы, поразив соперника в верхнюю часть туловища, сбросить его с коня либо «преломить копье». Суммарная скорость обоих коней придавала удару такую силу, что если оно не скользило по латам всадника, то ломалось. Чтобы этот бой сделать более безопасным, с начала XIV в. стали использовать специальные формы оружия. Боец скакал на соперника, слева от барьера, надежно защитив левую руку щитом. Он держал древко копья повернутым слегка влево, к голове лошади, чтобы поразить соперника в середину щита.
Рис. 1-3
Наконечник копья для поединков был притуплён, чтобы им нельзя было пробить щит и кольчугу; вначале он назывался roc или rochet (камень, скала). До середины XIV в. форма наконечника была такой, как показано на рис. 1, затем, к концу XV в., она изменилась, появилось деление на три-четыре выступа (рис. 2 и 3). Такой наконечник стал называться корончатым. В XIII в. участники поединков не имели специального защитного снаряжения, а сражались в боевых доспехах [11*], всадник (рис. 4) только сдвигал вперед наплечные щитки (ailettes).
«Роман о кастеляне из Куси» [49], датирующийся первыми годами XIII в., дает любопытное описание церемоний, связанных с проведением поединка. Сир де Куси, влюбленный, как известно, в даму де Файель, приглашает ее присутствовать на поединках, которые должны состояться между Ла Фером и Вандёем, и умоляет даровать ему рукав, чтобы явиться на празднество с этим куртуазным предметом, прикрепленным к правой руке. Дама де Файель оказывает сиру де Куси любезность, о которой он просит. Любопытно, что еще два участника поединков являются на турнир с подобными же «залогами». Состязания назначены на понедельник. На них собирается множество сеньоров и дам, а также граф де Суассон, герцог Лимбургский, граф Филипп де Намюр, много рыцарей из Эно и т. д. Все прибывают в воскресенье, поселяются в Вандее, и граф де Намюр дает пир, на который приглашает всех дворян и дам, приехавших на поединки.
Рис. 4
В понедельник рано утром герольды возглашают под окнами гостиниц, что участникам пора готовиться к состязаниям. Слуги и оруженосцы седлают лошадей. Собирается шумная процессия, которая под звуки труб отправляется слушать мессy, после которой дамы спешат занять подготовленные для них трибуны. Состязания начинаются.
Судя по роману, который, вероятно, сочинен не раньше 1230 г., барьера, разделявшего участников, не было:62 в двух эпизодах этих одиночных схваток сказано, что лошади столкнулись, но этого не случилось бы, если бы их разъединял барьер из скрепленных досок [49. Vs. 704]. Участники так жестоко сшибались, что их щиты разлетались на куски, шлемы падали, и часто оба рыцаря вылетали из седел. Если бойцы не были ранены, они возвращались на свои «rens», т. е. концы ристалища. Там они садились на других лошадей, меняли сломанное оружие и брали другие копья, чтобы начать новый заезд. Каждый поединок предусматривал три заезда, если рыцари были одинаково искусны. Самым красивым считалось сломать оба копья, не выпав из седел.
Рис. 5
Сохранившиеся тексты того времени дают кое-какие точные сведения о доспехах. Шлемы имеют «barbieres» (подбородники), или скорее «ventailles» (дышала).63 Смотровая щель называется «lumi?re». На тело надет «bourel», толстый стеганый поддоспешник («bourel» — подушка). Упоминаются также «glioires deslachies», по всей видимости — какая-то часть доспеха всадника или лошади. «Glio» означает «гибкий», но тогда на кольчуги воинов еще не крепились пластины; следовательно, слово «glioires» не может обозначать стальных пластинок в доспехе всадника.64 Скорее всего глюары, судя по текстам, защищали седло. На рис. 7, 8 и 10, изображающих бойцов более позднего времени, можно разглядеть, что для большей надежности подпруга закреплена на уровне икр всадника над крыльями седла и удерживается двойными зубчатыми стальными полосками, которые, таким образом, невозможно было разрубить, чтобы седло съехало на бок и всадник упал. Возможно, глюары и были этими гибкими полосками, удерживающими подпругу. Но мы даем это объяснение с очень большими оговорками.
В тексте говорится также о «fautre», как писалось в ранних редакциях «Романа о кастеляне из Куси» (потом стали писать «faucre»). А ведь в XIV в. и позже этим словом обозначалась прикрепленная к нагруднику железная опора для. копья (крюк), поддерживающая его в горизонтальном положении. Но в то время воины еще не носили стальных нагрудников; бойцы были одеты в поддоспешник-гамбизон и кольчугу, поверх которой иногда надевался налатник. Крюк не мог быть приделан к кольчуге, следовательно, он должен был крепиться на подвеске вокруг правого плеча.
Автор романа подробно описывает посадку бойца: сир де Куси держался в седле прямо, как стрела, на длинных стременах, верхом на молодой пегой лошади. К его правой руке был прикреплен сборчатый рукав из тонкой ткани, богато расшитой золотом.
Рис. 6
Поединки на копьях были гораздо опасней, чем турниры, и поэтому для них очень рано потребовалось специальное вооружение. В первую очередь стали усиливать шлем, который должен был выдерживать страшный удар, когда копье скользило по щиту снизу вверх. Шлем стали прочно соединять со стальным нагрудником спереди и сзади. Щиту придавали особую форму, чтобы он мог отклонять удары вправо и влево. Крепкие латы защищали правую руку. Переднюю луку седла высоко поднимали и дополняли форбугом, чтобы прикрыть ляжки и голени. На рис. 4, изображающем бойца около 1300 г., еще не видно этих дополнительных защитных приспособлений. Этот всадник вооружен, как для обычного боя. Но в бою многие удары копья часто не попадали в цель, в то время как и поединке они почти всегда ее достигали. Хотя бойцам было запрещено метить куда-либо, кроме щита и подбородника, но если удар был неточным, копье могло, проскочив в какую-нибудь щель доспеха, убить человека. Стояла задача полностью защитить всадника от случайностей. Главным было, чтобы наконечник копья не натолкнулся на какой-нибудь выступ или дефект доспеха, что помешало бы ему соскользнуть. Рыцарский доспех конца XIII в. хорошо защищал тело, но щит, который держали под углом к нижней части шлема, заставлял копье проскальзывать снизу вверх, и оно, наткнувшись на шлем, часто сбивало его с головы.
Рис. 7
Если внимательно присмотреться к доспеху конца XIII в., видно, что воина в основном пытались защитить от рубящего удара и удара булавой. Шлем был конической формы, так что удар, наносимый сверху вниз, скользил и приходился на наплечные щитки и щит, со щитков соскальзывал на наручи и терял силу. Но коническая форма ничего не давала для защиты от удара копья. В этом случае было выгоднее, чтобы оно проскальзывало вбок. Тенденция развития специализированного снаряжения для поединков проявилась в придании особой конструкции седлу. Доспехи на корпусе и на ногах должны были выдержать удар копья, а седлу придавали такую форму, чтобы всадник не мог вылететь из него. На передней луке устанавливаются ясли (b?te), полностью прикрывающие живот всадника. К этим яслям крепится хомут (соlliеr hourde), сделанный из ивовых прутьев и покрытый валиком из ткани с набивкой, а поверх — расписной кожей. Это было что-то вроде форбуга, какие позже использовались на турнирах. Этот вид седла, показан на рис. 5 [14*].
Рис. 8
Несколько раньше, в середине XIV в., придумали полностью закрытые седла для поединков (рис. 6) [13*]. Две полосы, соединявшие передние и задние ясли, крепились на шарнирах и застегивались перед задней лукой. Передняя часть яслей выполняла роль форбуга, защищая бедра. Ясли и крылья изображенного седла были обтянуты кожей, выкрашенной в синий цвет. На рыцаре поверх лат надет узкий налатник из красной ткани. Голова защищена горшковым шлемом, покрытым наметом синего цвета.
Рис. 9
На рис. 5 изображен всадник более позднего времени, на голове у него — бацинет с подъемным забралом, сильно выступающим на месте смотровой щели. К бацинету прикреплена кольчужная бармица, полностью закрывающая плечи. Руки защищены только рукавами кольчуги, прикрывающей также все тело по бедра. Поверх нее надет кожаный налатник с толстой прокладкой на груди. Щит очень широкий, сильно изогнутый, с несколькими металлическими умбонами. Он закрывает весь торс от древка копья по левое плечо. Ноги защищают обычные боевые поножи и налядвенники. Задняя лука седла — железная, очень высокая, охватывающая бедра; она позволяет всаднику, держащему копье наперевес, упереться в стремена и вставать на них. Живот и ляжки всадника защищает кожаный форбуг. Лошадь в попоне из ткани и в железном налобнике с наглазниками. Но все-таки это вооружение еще не совсем подходило для поединков, Корончатый наконечник легко цеплял забрало бацинета и мог его сбить. Остроконечная форма корпуса бацинета была бессмысленной. Правую руку прикрывал только щиток копья, оставляя открытым плечо. Однако в ту эпоху существовал уже более рациональный доспех для поединков.
Рис. 9 а
В парижском Музее артиллерии есть чрезвычайно интересный тарч из расписанной кожи, датируемый второй половиной XIV в. С его наружной стороны изображен поединок без барьера, по французскому обычаю. Два рыцаря скачут во весь опор друг на друга, опустив копья на крюк (рис. 7 и 8). Голова защищена плоским саладом круглого в горизонтальной плоскости сечения, выполненным из одного куска и снабженным смотровой щелью. Вогнутый, сильно заткнутый с боков щит имеет сверху выемку для древка копья. Выемка прикрыта щитком копья. На одном из всадников — налатник с подбивкой, на другом — кольчуга и стальной набрюшник. Нога защищены лишь наколенниками и наголенниками (gr?ves). Рукава, или, скорее, длинные полотнища ткани прикреплены к плечам бойцов и вьются на ветру. Сведениями, почерпнутыми из миниатюр рукописей этой эпохи и по сохранившимся деталям вооружения, мы попробуем дополнить и пояснить этот любопытный рисунок.
В Музее артиллерии в Париже имеется турнирный салад, в точности соответствующий изображенным на нашем тарче (рис. 9 и 9а). Он выкован из одного куска. Смотровая щель прорезана в части, закрывающей лицо; она разделена на два длинных отверстия с выступами сверху и снизу, чтобы в щель не попало копье. Слегка выступающий продольный гребень на макушке усиливает шлем. Салад крепился прочным ремнем под подбородком. Форма этого шлема такова, что наконечнику копья не за что зацепиться.
Рис. 10
Рис. 10 дает достаточно полное представление об этом доспехе. Щит висит на шее на ремне и удерживается в нужном положении левой рукой. Верхняя часть щита, срезанная прямо, доходит до уровня нижней кромки салада так, чтобы корончатый наконечник не мог зацепиться за что-нибудь. Выемка в верхней части щита вынуждает бойца держать копье на уровне правой подмышки, а позади захвата древко опирается на упор для копья. Торс защищен кольчугой либо узкой в талии и толсто простеганной коттой из кожи и ткани. Но если копье противника попадет в щит у его нижней кромки, левой руке не хватит силы, чтобы не дать ему наклониться; тогда наконечник копья поразит всадника на уровне живота — эта часть тела дополнительно защищена набрюшником из трех сочлененных стальных полос. Если хороший удар копья приходился прямо в щит, он, как правило, мог опрокинуть всадника назад. Если тот упирался в заднюю луку, как на примере на рис. 4, удар мог раздробить ему поясницу или опрокинуть лошадь на всем скаку, так что человек и животное падали. Чтобы избежать этого, необходимо было амортизировать силу удара там, где его действие было особенно чувствительным, а именно — в пояснице. Для этого бойцы надевали ниже набрюшника пояс, набитый наподобие валика, а заднюю луку седла делали с наклоном назад в верхней части. Тогда в момент удара этот валик отчасти амортизировал его, и всадник, натянув стремена до вертикального положения, оказывался сидящим на »той отогнутой части луки и мог наклонить корпус как угодно без риска раздробить поясницу.
Рис. 10 демонстрирует, что такой прием возможен. В двух последних примерах, как и в следующих, можно заметить, что верх корпуса бойца сильно нагружен: салад, щит, нагрудник или кольчуга, копье, наручи придавали ему солидный вес. Опуская копье, боец подавал всю верхнюю часть корпуса вперед, наклонял голову, упирался в верх задней луки и вставал на стременах. Вес верхней части всадника значительно повышал силу удара, который он наносил, и в той же степени смягчал силу получаемого удара. Это чистая механика, и мы увидим, что опыт только подтверждает это наблюдение. На передней луке нашего бойца также есть амортизирующие валики,
В конце XIV в. доспех для поединка на копьях претерпел значительные изменения. Салад нельзя было надежно закрепить, и он мог, если наконечник копья натыкался на смотровую щель, ударить всадника в нижнюю часть лица и разбить ему нос и челюсть. Выемка в верхней части щита была слишком высокой и заставляла бойца чересчур поднимать локоть, что ослабляло силу удара. Копейные удары, всегда приходящиеся в верхнюю часть щита, если не сбивали салад, то по крайней мере сдвигали его. Поэтому все внимание мастеров-доспешников было сосредоточено на улучшении верха защитното доспеха. При этом старались полностью обезопасить голову, а также увеличить массу верхней части корпуса.
Рис. 11
В XIII в. поединки проводили в горшковых шлемах, К середине XIV в. в употребление вошел бацинет, потом салад. К 1390 г. вернулись к горшковому шлему, но он приобрел специальную форму (рис. 11). На этом рисунке боец изображен в спокойном состоянии, до момента, когда положит копье на крюк. Его шлем пристегнут спереди и сзади к нагруднику и наспиннику. С правой стороны тарч имеет выемку для копья, поддерживаемого крюком. К налатнику прикреплены широкие и длинные рукава с фестонами. Задняя лука седла сделана вертикальной. Помимо щитка, прикрывающего выемку тарча, копье имеет позади точки захвата кистью, там, где оно лежит на крюке, граппу (grappe), т. е. несколько рядов железных колец с зубчиками «бриллиантовой» огранки, которые мешают древку проскальзывать по крюку в момент удара. На лошади — попона с гербами рыцаря.
Рис. 12
На рис. 12 показан атакующий боец. Наклон тела и головы позволяет ему видеть противника от головы до седла; положение тарча рассчитано на соскальзывание копейных ударов вбок. Всадник, крепко уперевшись в заднюю луку, переносит вся тяжесть тела вперед, причем путлища принимают почти вертикальное положение. Для этою вида шлемов характерен огромный вес из-за значительной толщины лицевой пластины, мощной верхней части шлема, а также несколько меньшей задней части.
Рис. 13
На рис. 13 представлены детали шлема для поединков из музея замка Пьерфон, датируемого последними годами XIV в. Шлем весит 9,8 кг. Он состоит из трех частей: теменной, назатыльника и лицевой (дышала). Теменная пластина прочно склепана с назатыльником, имеющим слегка ребристую форму. По три заклепки с каждой стороны соединяют лицевую пластину с назатыльником. В передней, очень толстой части лицевой пластины приклепана петля, в которой вращается на штыре «жесткая лапа» (moraillon) с тремя квадратными отверстиями. В эти три отверстия входили три выступа с защелками (cramponnets ? tourniquet) на нагруднике, не дававшие шлему свалиться при ударе. Сзади назатыльник крепился к наспиннику ремнем с пряжкой. На рис. 13 (А) показан вид шлема сбоку, (В) — сзади; (С и c) — крепление «лапы». Для вентиляции служат четыре отверстия в верхней части назатыльника, окованные медью, и по три с каждого бока являются слуховыми отверстиями.65 Всадник мог видеть своего противника, только наклонив корпус вперед, поскольку наклонить шлем, жестко скрепленный с нагрудником, было невозможно без наклона тела.
Достаточно рассмотреть рис. 12 и 13, чтобы увидеть, что все части этого доспеха были рассчитаны на то, чтобы заставить корончатый наконечник соскользнуть вбок в горизонтальной плоскости и избежать его проскальзывания вверх или вниз. Боец целился (рис. 12) в верхнюю часть тарча (а) или в край лицевой пластины (b). На рис. 12 видно, что этот край сильно закруглен и притуплён так, что наконечник мог соскользнуть и вправо, и влево или же пройти над плечом. Более выгодно было бить в тарч в точку (а); поэтому бойцы старались, чтобы на их тарчах копью было не за что зацепиться. Железо или сталь были или слишком пластичными, или слишком тяжелыми, чтобы можно было придать щиту такую же толщину, как лицевой пластине. Поэтому тарчи делали из легкого дерева (липы или груши), их укрепляли снаружи и внутри ребрами, выкладывали пластинками из оленьего рога на манер шахматной доски. В результате их полированная поверхность была исключительно прочной и выдерживала удар копья. Щит висел на шее на ремне и удерживался, как уже говорилось, в нужном положении левой рукой, управлявшей поводьями. Позже щит крепился на плетеных пеньковых веревках, проходивших через его центр.
Рукопись, датируемая 1446 — 1448 гг. [5*; 8], описывает доспех для поединков того времени. Из текста этого руководства, составленного профессиональным военным, видно, что к тому времени вооружение для копейных поединков несколько изменилось. Шлем почти такой же, как на рис. 13. Смотровая щель слева немного шире, чем справа, чтобы упростить бойцу прицеливание. Напротив, правая часть пластины, «что лицо прикрывает», имеет несколько отверстий, «дабы жар излишний из шлема выпускать». Щит, добавляет рукопись, должен прикрывать человека от точки, расположенной на расстоянии двух пальцев под смотровой щелью слева, до точки, расположенной на расстоянии полфута под локтем, т. е. иметь высоту 0,5 м. и ширину 0,5-0,6 м. Сверху он должен быть срезан прямо и иметь сбоку на середине высоты выемку, Внизу щит должен быть полукруглым, а посередине вогнутым на три-четыре пальца, «каковое углубление придает ему вид маленькой накидки и является большим удобством, когда рукой правишь конем». На расстоянии полуфута (0,16 м) от верха в центре щита могут быть пробиты два отверстия, чтобы пропустить ремни, которые его фиксируют.
Автор описывает два вида доспехов. Первый — это стальная кираса, в которой, однако, в отличие от боевых лат, нельзя опускать или поворачивать голову, не двигая торсом, «потому что волан (voulant) закрыт и закреплен таким образом, что не может ни двигаться, ни качаться ни вверх, ни вниз» [8]. Слово «волан» (старофранцузское наименование кривого садового ножа) следует понимать как ожерелье или латный воротник. Шлем, состоящий из склепанных пластин, пристегивается на пряжках к кирасе спереди и сзади, образуя с нагрудником одно целое. От поясницы до головы всадник может двигаться только целиком. Второй вариант представляет собой бригантину с «кирасиной» («cuirassine»), т. е. толстым накладным железным нагрудником, завязанным на правом боку или на спине и прикрывающим грудь до нижних ребер. Он усиливал обычную бригантину и позволял прикреплять шлем и щит. К «кирасине» приделаны две двойных пряжки и отшлифованное кольцо. Одно из этих креплений находится посреди нагрудника, на высоте солнечного сплетения, второе — слева от него, чуть выше. Эти крепления служат для пристегивания шлема; основное назначение левого — не дать лицевой пластине поразить щеку бойца при получении удара. На «кирасине» слепи, близ левого предплечья, на три пальца ниже ремня, скрепляющего нагрудник на плече, приклепано железное ушко толщи ной в палец, образующее неподвижное кольцо. Сквозь него трижды пропускается толстый крепкий шнур, на котором держится щит. Шнур проходит сквозь «грушу» (poire), прикрывающую кольцо и служащую опорой для щита, входит в отверстия на щите и завязывается снаружи. К бригантине или кирасе приделана на спине, между плеч, пряжка, служащая дли крепления шлема и препятствующая его падению вперед.
На нагруднике, на высоте ложных ребер, слева приклепано маленькое кольцо, сквозь которое пропущен шнур, поддерживающий «железную руку» (main de fer). Она от локтя до пальцев сделана из цельного куска металла и прикрывает руку, держащую поводья, на нее же сверху опирается щит. Левое предплечье полностью защищено наплечником, представляю щим одно целое с верхним наручем (garde-bras). Правая кисть закрыта перчаткой под названием «кормилец» (gagne-pain).66 От нее вместо нижнего наруча отходит труба, закрывающая руку до локтя и выше, т. н. «баранья лопатка» (espaulle de mouton); очень широкая на уровне локтя и открытая сзади, она прикрывает локтевой сгиб. Все это рассчитано на защиту руки, держащей копье наперевес. Правое плечо защищено сочлененными пластинами и диском с выемкой, сделанной для древка копья на уровне подмышки. Защита ног не отличается от используемой в боевых доспехах.
Копье от граппы до наконечника должно иметь длину 13-13,5 футов (4,3-4,5 м). Таким образом, в целом эти копья были не короче 15 футов (5 м). Расстояние между тремя выступами наконечника — 2,5—3 пальца. Крюк должен иметь накладку из дерева или свинца, чтобы зубчики граппы впечатались в него и не могли соскользнуть. Щитки копий имеют диаметр около полфута (15—16 см) и подбиты изнутри войлоком толщиной три пальца.
Рис. 14
Упомянутая нами рукопись заслуживает совершенно особого внимания. Написана она специалистом, объясняющим назначение деталей доспехов, которые еще сохранились в собраниях музеев и частных коллекциях, что помогает истолковывать рисунки из средневековых рукописей.
Рис. 14 сделан на основании сохранившихся деталей доспехов и миниатюр, в т. ч. из «Хроник» Фруассара [9*. Т. 4]. На нем изображен доспех (без защиты ног) в комплексе. Вид но, как шлем крепится к низу нагрудника ремнем, пропущенным, как в сложных блоках, через отшлифованные кольца и пристегнутым на конце нижней пряжкой. Сбоку слева шлем фиксируется вторым ремнем, не дающим лицевой пластине поразить щеку всадника при ударе копья. Рядом с этим креплением видна толстая скоба, сквозь которую трижды пропущен плетеный шнур, проходящий сквозь «грушу» и держащий щит. Внизу маленькое кольцо с плетеным шнуром поддерживает «железную руку». Видно, что левый верхний наруч представляет одно целое с наплечником. Справа виден подвесной диск, закрывающий подмышечную впадину, с выемкой для копья снизу. Под ним прочно прикреплен к нагруднику крюк для копья с усиливающей консолью. Бедра защищены юбкой бригантиной.
Видно усовершенствование в конструкции шлема. Уже пс верхняя часть, как на рис. 13, приклепывается к назатыльнику, а кромки последнего загибаются и приклепываются к ней сверху. В образце с рис. 13 копье может задеть за край верх ней пластины и деформировать шлем, в то время как в шлеме с последнего рисунка копью не за что зацепиться. Частые зак лепки тщательно сделаны в форме «капель жира» для того, чтобы оружие скользило. Процитированный выше автор уточняет, что при необходимости эти заклепки следует выровнять, чтобы корончатый наконечник ни за что не цеплялся. Еще одно важное замечание: правая передняя часть нагрудника образует плоскую поверхность для удобства крепления крюка для копья и консоли, а правая боковая сплющена под прямым углом, чтобы лежать в одной плоскости с древком копья. Такая конструкция придает большую силу удару и устойчивость копью, не давая ему отклониться вправо или влево. Итак, доспехи для конного поединка на копьях достигли абсолютного совершенства с защитной точки зрения. Но это совершенство было обретено только благодаря значительному весу, а этот вес стал одной из составляющих успеха бойца: он придавал устойчивость в седле всаднику и большую силу удару копья.
Рис. 15
Щит крепился плетеным шнуром и держался на ремне, переброшенном через левое плечо или шею. В начале XV в. он приобрел форму, показанную на рис. 15 [9*. Т. 4].
Во второй половине XIV в. конные поединки на копьях приобрели огромную популярность, тогда же появились первые ордонансы о поединках. Фруассар оставил пространное описание прошедших в 1390 г. на равнине между Кале и аббатством Сен-Энгельберт состязаний, Во время перемирия (тогда шла Столетняя война) трое молодых французских рыцарей в качестве зачинщиков объявили по всей Англии о предстоящих в конце мая поединках. Это были: Бусико-младший, Реньо де Руа и сир де Сен-Пи. По приглашению из Англии в Кале прибыли: граф Хантингдон, Джон де Куртене, сэры Джон Дрейтон, Джон Уолворт, Джон Рассел, Томас Шерборн, Уильям Клифтон, Уильям Тэйлбур, Годфри де Сетон, Уильям Хаскене, Джон Арундел и многие другие.
В соответствии с обычаем трое зачинщиков поставили три шатра с одной стороны ристалища. У входа в каждый из них были подвешены «щит войны» и «щит мира». «И было решено, что тот, кто желает состязаться и биться с одним из них, должен коснуться, либо послать кого-нибудь коснуться одного из щитов, либо всех, если ему будет угодно. И ответят на его вызов, и будет он удовлетворен поединком, которого требовал» [34. L. 4; 9*. Т. 4].
Зачинщики — трое французских рыцарей, выставившие свои щиты, расположились вооруженными у входа в шатры. С противоположной стороны ристалища находились английские рыцари, «все с одного края». Каждый английский рыцарь мог проделать подряд шесть заездов с копьем, либо с одним и тем же противником, либо со следующим, если первый по той или иной причине отказался продолжать поединок. Если англичанин касался трех щитов троих французских рыцарей, это значило, что он собирается сделать по два заезда против каждого и.» них. Граф Хантингдон послал сначала коснуться щита мессира Бусико, но они сделали только три заезда; в первом же граф проткнул щит противника. От четвертого Бусико отказался, и граф послал коснуться щита сеньора де Сен-Пи. «И тот, кто никогда не давал отказа, вышел тотчас из своего шатра и сел на коня, и взял свой тарч и копье. И когда граф счел, что готов, и жаждал лишь поединка, рьяно пришпорил он коня, и Сен-Пи так же своего. Они опустили копья и нацелились один на другого, но лошади в сшибке пересеклись,67 а они тем не менее преломили копья. Но в этом же заезде, что удачным был для сеньора моего, он сбил с графа шлем. Вернулся тот к своим людям, и весьма скоро вновь надел шлем, и взял копье, и сир де Сен-Пи свое. И пришпорили они лошадей и сшиблись в полную силу копья, и ударили в тарчи сильно и жестоко, и чуть было не свалили они друг друга наземь, но сжали коней ногами и удержались. И вернулись каждый на свой край, и освежились, и перевели малость дыхание. Мессир Джон Холленд (Хантингдон), каковой большую страсть имел славу своему оружью добывать, сызнова взял копье и присовокупил к нему тарч, и пришпорил свою лошадь. И когда сир де Сен-Пи увидел, что тот едет, не отказался он от боя, но ринулся навстречу столь рьяно, как только мог. И грянули оба рыцаря своими копьями боевыми о шлемы стальные столь сильно и столь жестоко, что искры алые во все стороны разлетелись. В этой схватке остался без шлема сир де Сен-Пи. И весьма бодро проехали рыцари далее, и вернулись каждый на свой край».
Здесь речь идет о копейном поединке воинов с острым оружием, т. к. в одном из заездов одному рыцарю проткнул руку наконечник копья, пробивший щит. Шлемы часто слетали, и иногда у рыцаря, потерявшего шлем, шла носом кровь. Отсюда понятно, до какой степени стремились для куртуазных (шеи прочнее соединить шлем с кирасой. Копья так «жестоко» ударили в тарчи, что лошади приседали на задние ноги, и всадники откидывались на круп, но не вылетали из седел.
В середине XV в. после ряда усовершенствований, внесенных в доспех, боец превратился в простую машину для нанесении удара. Его задача была лишь пришпорить лошадь и направить копье в горизонтальной плоскости. Копье держит уже не ни, а кронштейн, расположенный на соответствующей высоте. Доспех всадника столь совершенен, что получить ранение он может лишь при падении с лошади. На рис. 16 и 18 изображен характерный турнирный доспех того времени. Огромный шлем лежит непосредственно на латном воротнике, прикрепленном к нагруднику; его держит ремень и еще два ремня сзади. Верхние наручи сделаны из скользящих пластин, а левая латная рукавица составляет одно целое с налокотником.
Рис. 16
Рис. 16 позволяет разобраться в устройстве этого доспеха. Это нагрудник (А) с воротником (В), стойка которого (а) входит под шлем. С правой стороны нагрудника имеется выступ для присоединения крюка для копья, сбоку нагрудник выкован плоским, под прямым углом к передней части, чтобы можно было привинтить кронштейн (F). К набрюшнику (С) а центре приклепана пряжка для крепления шлема спереди. В неподвижную скобу (D) пропускаются плетеные шнуры, держащие щит, как уже объяснялось выше (рис. 15). Крюк для копья имеет внизу наклонную консоль (упор), служащую ему опорой. Наспинник (Е) состоит из двух частей; верхняя крепится на плечах к нагруднику и служит опорой для затылочной части шлема, а нижняя заканчивается канавкой, где проходят и соединяются ремни пояса (G), и имеет сбоку две пряжки, чтобы застегивать боковые ремни нагрудника. Обе части наспинника склепаны друг с другом и сильно вырезаны, чтобы освободить лопатки. Сам наспинник служит только для поддержки шлема и ни на какой удар не рассчитан. В нижней части назатыльника приклепаны два выступающих штифта с головками. Посреди наспинника, приблизительно на 15 см выше пояса, приклепан еще один штифт, а по бокам, над канавкой для пояса, — две пряжки. Ремень охватывает штифт наспинника, проходит через два штифта назатыльника и пропускается через две нижних пряжки, где затягивается. Таким образом шлем был крепко привязан к спине, а его вес переносился на пояс.
Вид сбоку (рис. 18) показывает, что странная форма доспеха для поединков возникла как результат долгого опыта использования этих доспехов. Диаметр шлема в основании от переднего кольца до штифтов назатыльника был не менее 33 см, оставляя таким образом расстояние не менее 8 см между наружной поверхностью (а) и носом воина. Толстый подшлемник оставлял уши открытыми и закреплялся сзади так, что голова могла поворачиваться в этом железном цилиндре в любом направлении. Боец мог открыть дверцу справа, чтобы глотнуть воздуха. Шлем ложился на утолщение (bourrelet) воротника, надеваясь на его отбортовку, как крышка на круглую коробку. Видны передний и задний ремни, прочно присоединяющие шлем и делающие его одним целым с кирасой. Воротник усиливал нагрудник в области наиболее вероятного удара.
Рис. 17
Видно, что кронштейн (F) полностью изолирован от груди и нагружает только плечи и набрюшник. Весь вес доспеха таким образом приходился на переднюю часть, что в равной степени усиливало и защиту бойца, повышая его сопротивляемость удару, и удар копья, направленного в противника.
К набрюшнику (С) приклепаны сочлененные набедренники (D) с двумя пластинами, свободно лежащими па подвешенных к седлу набедренных щитках.
Рис. 18
Кронштейн заканчивается дугой, поддерживающей заднюю часть древка. Этот неподвижный кронштейн должен быть почти параллелен смотровой щели шлема, чуть-чуть поднимая опущенное наперевес колье таким образом, чтобы, когда всадник поднимется па стременах и подаст наклоненный корпус вперед, чтобы видеть щит противника, — видеть что-либо ниже ему не обязательно, — наконечник его копья находился в точности на высоте середины этого щита. Таким образом, бойцу остается только направлять лошадь и поворачивать корпус чуть вправо или влево, чтобы наконечник попал в самый щит соперника. Широкий треугольный щиток, вытянутый книзу, прикрывает кисть, держащую копье. Седло имеет высокие луки, но без боковых ясель, их с успехом заменяют стальные набедренные щитки. У тарча больше нет выемок для древка копья ни сверху, ни сбоку; сверху он прямоугольный, внизу слегка закругленный, выпуклый в горизонтальном сечении и вогнутый в вертикальном, выложен пластинками из оленьего рога. Держится он на ремне через шею и плетеных тесемках, пропущенных сквозь приклепанное к нагруднику кольцо.
Рис. 19
Рис. 19 изображает щиток копья, прикрывающий правую руку. Такие щитки обычно усилены в области, наиболее подверженной копейным ударам.
На рис. 17 изображен раскрытый шлем из Музея артиллерии в Париже. Он выкован из четырех частей: назатыльника; теменной (верхней) части, приклепанной к назатыльнику заклепками, которые опилены, чтобы не оставлять неровностей для наконечника копья; детали, образующей смотровую щель и снабженной отростками, приклепанными к верхней части дышала; лицевой пластины (дышала) на шарнире. Дверца крепится с правого бока к краю назатыльника. Когда дышало закрыто, его жестко фиксирует передний крючок дверцы. Отверстия, пробитые в верхней части шлема и назатыльнике, служили для крепления намета и геральдической фигуры из вываренной кожи.
Это вооружение, предназначенное исключительно для поединков, появилось во Франции только после 1450 г. Оливье де ла Марш в своих «Мемуарах» [60. L. 1. Ch. 6] отмечает: «И, понятно, уборы и празднества тогда (в 1438 г.) были не таковы, как ныне; ибо бились государи в сукнах шерстяных, в лощенке да полотне, мишурою златой изукрашенных или просто расписных, и не было такого, чтобы копия толстые преламывать и тягости единоборства ратного претерпевать, каковые в гаком почете ныне...»
Доспехи для поединков достигли своего максимального веса но Франции к концу первой половины XV в. По ту сторону Рейна их еще, если это было возможно, перещеголяли в тяжеловесности; там доспехи были почти такими же, как на рис. 14, по с большим крюком, большими щитками на подмышках, а значительного веса шлем крепился к нагруднику и наспиннику не ремнями, а широкими железными лапами со штифтами. Музей артиллерии в Париже имеет один экземпляр таких немецких доспехов, музей в Пьерфоне — три, граф Ньеверкерке — пятый, а Эрмитаж в Санкт-Петербурге — шестой, снабженный коленными щитками (дилъже).
К 1460 г. еще встречались свободные поединки, без барьера, или, как тогда говорили, «без полотна»; но этот вид боев делался все более редким. Рост популярности поединков через барьер объясняется также тем, что они были не столько воинским упражнением, сколько поводом для демонстрации неимоверной пышности доспехов. Хоть копья еще ломали, но они были менее тяжелыми, чем в прошлые времена.
Оливье де ла Марш описывает поединки, состоявшиеся по случаю свадьбы Карла Смелого с Маргаритой Йоркской, сестрой короля Англии (1468 г.). Эти поединки длились девять дней. Тогда их называли «un pas» (проход или шаг), откуда пошло выражение «passe d’armes». Поединки проходили на рыночной площади в Брюгге, в огороженном пространстве только с двумя входами и барьером, покрытым расписанным холстом. Началом послужил выход великана, которого на золотой цепи вел карлик. Герольд Золотое Дерево68 объявил, что великан принадлежит Маргарите Йоркской и она призывает доблестных рыцарей освободить его из-под власти карлика, за которого сражались рыцари из партии защитников.
«И в назначенном для копейных поединков месте, на входе, расположенном близ церкви святого Христофора, стояли врата великие, златыми деревами расписанные, и молот златой висел там. В противном же конце, супротив ратуши, были подобные же врата с деревами златыми. И были врата башенками преславно изукрашены; пребывали же на оных трубачи упомянутого государя моего Бастарда69 с большими занавесями (на трубах) с его гербами, и в его ливреи облаченные (в тот день — красные одежды с маленьким золотым деревом на рукаве в честь турнира). На башнях ворот было два знамени белых с деревами златыми. Напротив дам, на стороне рынка крытого, было Золотое дерево посажено, была это большая сосна с позолоченным стволом; и под деревом был воздвигнут помост на трех столбах изящной работы, где пребывали карлик, и великан, и герольд Золотое Дерево, который вел церемонию состязаний. У одного из столбов были написаны четыре строки, которые гласили:
Пусть никто не дивится этому помосту;
Это залог, доблестные сердца побуждающий,
К службе столь чтимой благородной
Даме со знаменитого Острова.
У самого же сего возвышения коврами увешанная трибуна была, где прибывали судьи, государем назначенные, чтобы оный ”pas“ в разуме и справедливости блюсти... Перед трибуною судьи клеймили и мерили все копья; и не было на том ”pas“ копья для поединка, которое бы не было измерено мерой судей назначенных, и никто не выходил с копьем, не измеренным... Дома, башни и все вокруг упомянутого ристалища, как далеко, так и близко, было столь заполнено народом, что весьма отрадное зрелище являло...» [60. L. 2. Ch. 4]
Рис. 20
Все это требует некоторых пояснений. «Раs», или «passage» (проход), прежде считался авантюрной затеей. У странствующих рыцарей существовал обычай располагаться на мосту, перекрестке дорог, — в доспехах и на коне, — и не пропускать ни одного рыцаря, если только тот безропотно не согласится на предложение, сделанное защитником прохода. От рыцаря, желающего пройти, защитник требовал, например, объявить, что такая-то дама — самая прекрасная и самая достойная из всех. Если желающий пройти отказывался делать такое заявление — а можно было держать пари, что он откажется, — чтобы пройти, он должен был прежде победить в поединке на копьях рыцаря, перекрывшего проход. Если же он терпел поражение, то должен был, оставив все дела, отправиться в распоряжение дамы и сказать ей, что такой-то рыцарь силой оружия вынудил его так поступить. Это не упрощало путешествий и чаще происходило в романах, чем в повседневной жизни; но иногда такое случалось и в действительности, особенно в ту эпоху, когда странствующее рыцарство было в большом почете. Таким образом, в XV в. pas d’armes были воспоминанием об этом обычае.
Рис. 21
Боец, желавший попытать счастья, посылал герольда постучать в ворота ристалища. После многочисленных формальностей, подробно описанных в «Мемуарах» Оливье де ла Марша, рыцари «Золотого дерева»70 и новоприбывшие (принявшие вызов) вооружались, и поединки начинались. Каждый поединок длился полчаса, в течение «саблона» (sablon — франц. мелкий песок), времени, пока не пересыпется песок в песочных часах. Тот, кто за это время сломает больше копий, считался победителем заезда (course). Таких поединков до полудня проводилось множество; победителем становился преломивший за день больше копий. Оливье де ла Марш подробно описывает одежды благородных участников, рыцарей, оруженосцев, пажей и т. д., которые их сопровождают. А каждый участник для нового поединка менял костюм и не появлялся дважды в одном и том же. Можно представить пышность этих празднеств и во что они должны были обходиться.
Из обилия материалов остановимся на описании экипировки сира Жака Люксембургского, сеньора Ришбургского, брата господина де Сен-Поля, коннетабля Франции, предводителя партии принявших вызов.71 «Пред ним ехали, сопровождая его, граф Скейлз и мессир Джон Вудвиль, оба — братья королевы Английской; господин де Русси, господин де Фиенн, и мессир Жеан Люксембургский и все пятеро племянников названного мессира Жака. Сопровождали его также господин де Ранти и маркиз Феррарский, все богато облаченные и верхами. Конь его (Жака Люксембургского) был крыт сукном синим, с каймой широкою малиновой с серебром, как и его щит. Шло за ним шестеро коней в уборах, и первый из оных крыт был бархатом малиновым, с широкой опушкой горностаевой; и по малиновому цветы чертополоха златые, исполненные выпуклой вышивкой. Второй конь крыт был бархатом синим, а по нему большими буквами был вышит девиз, а бахрома золотая. Третий конь крыт был бархатом черным, вышитым большими буквами, как и предыдущий, и усеянным большими серебряными колокольцами. Для четвертого — атлас лиловый, с огромными цветами чертополоха золотыми, таковыми же листами усеянный; и была оторочена оная попона бархатом черным, каковая оторочка слезами золотыми усеяна. Пажи облачены были в атлас белый, а девиз был вышит; а за оными пажами слуга ехал, одетый так же, на коне, крытом тканью камчатной белой, лиловой и черной, расшитой золотыми буквами девиза, а поверх оных — великими колокольцами серебряными. Слуга оный в поводу вел коня боевого, крытого сукном лиловым с золотом; и в таковом порядке Жак де Люксембург продефилировал пред дамами, пред Золотым деревом и пред судьями, а затем занял свое место в конце барьера».
Рис. 21 а
После обычных поединков (joutes ? la lance), где участники метили друг в друга и ломали копья, устраивали поединки «в хитрый тарч» (? la targe fut?e) или «в подбородник» (? la bavi?re). Здесь требовалось попасть не в середину щита, а сбить Какую-нибудь дополнительную деталь доспеха. Этот вид поединков был, по-видимому, особенно популярен по ту сторону Рейна и во Фландрии.
Доспех для таких поединков отличался от рассмотренных ранее. На голову надевался салад со смотровой щелью, выкопанный из одного куска. К нагруднику крепилось усиление, прикрывающее грудь, отчасти живот и заканчивающееся чуть ниже смотровой щели. К этому усилению, или дополнительному подбороднику, приделывали второе, усиление, состоящее из тонких стальных пластинок, слабо соединенных между собой конической накладкой. Щита у всадника не было. Копьем надо было попасть в центр этой накладки на уровне желудка. При ударе разжималась находящаяся под подбородником пружина и разбрасывала стальные полоски усиления в разные стороны, словно взрывая. Боец, вооруженный таким образом, изображен на рис. 20. Наконечник копья для таких столкновений имел лишь одно притуплённое острие, которым надо было попасть в середину накладки на усилении.
Рис. 22
Перейдем теперь к более подробному рассмотрению данного типа доспеха. Шлемом служил салад, подобный имеющемуся в коллекции графа Ньеверкерке (рис. 21 и 21а). Он выкован из одного куска, на верхушке корпуса — низкий гребень (А — профиль), на котором имеется отверстие (В — вид сверху; b — точка его расположения на виде сбоку) для крепления намета или украшения. Внутренний черепник крепился заклепками (d), а приделанные по бокам ремни (а) удерживали салад под подбородком. Вращающийся по оси стальной шарик (с — точка его расположения на виде сбоку; С — увеличенный вид спереди; D — увеличенный вид сбоку в разрезе) облегчает скольжение шлема по подбороднику. Когда боец опускал голову, нижний край шлема проходил внутрь подбородника, не цепляясь за него. С этим шариком соприкасаются два прямоугольных уголка, слегка выступающих над поверхностью салада. Мы еще увидим, для чего служили эти уголки.
Рис. 22 а
На рис. 22 и 22а представлен доспех в комплексе без наручей. Кираса с крюком для копья и кронштейном, как в предыдущих примерах; на ней укреплена деталь, состоящая из двух частей —подбородника (А) и нагрудника (В). На нагруднике расположен механизм, который при сильном нажатии на кнопку (а) резко выдвигает два толкателя (b), выбрасывающих вперед усиление ( на рис. 22а: С — вид сбоку; D — вид изнутри), состоящее из многих частей. От удара они разлетаются и как будто взрываются. Механизм смонтирован на кожаной подушечке, чтобы удар был менее резким.
Рис. 23-24
На рис. 23 — устройство механизма. На рис. 24 — схема действия (А — вид сбоку, во взведенном положении; В — в спущенном положении). Два толкателя (b), насаженные на винтовые пружины, удерживаются пружинным рычагом-качалкой (с). Когда кнопка (а) получает сильный удар, двойной рычаг (с) поворачивается и обе винтовые пружины освобождаются (В — рис. 24).
На рис. 22а изображены соединенные «летучие» детали второго усиления; их всего восемь: шесть — в верхней части, две — в нижней, а также центральная коническая накладка спереди. На рис. 22 показан выступ (с) в верхней части подбородника, создающий зазор между ним и верхом «летучего» усиления. В этот зазор входят шипы (d — рис. 22а), имеющиеся внутри каждой из шести деталей. Нижний край каждой из шести деталей входит в пазы, образованные внутри обеих нижних деталей приклепанными железными ленточками (е). Две ленточки, каждая из которых заканчивается крючком, соединяются в глазке, проделанном под конической накладкой. Два крючка (f), прикрепленные к нижним деталям, прицепляют между двумя плечами рычага, удерживающими оба толкателя (b — рис. 22), два других притуплённых крючка (h) входят в две скобы (i — рис. 22), закрепленные внизу нагрудника.
Рис. 25