Поединок с Маленковым

Поединок с Маленковым

После расправы с главным конкурентом лидеры двух политических сил – партийного и государственного аппаратов – сразу развернули борьбу за первенство между собой. Соперничество Хрущева и Маленкова отражало не только их личные интересы, но и интересы тех сил, которые они представляли.

В постановлении июльского пленума ЦК КПСС «О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Л.П. Берия» было подчеркнуто, что «партия является организующей и направляющей силой советского общества». Особое внимание обращалось на необходимость держать в поле зрения партии работу всех государственных органов и покончить с бесконтрольностью любого руководителя, какой бы пост тот не занимал, «памятуя, что партийное руководство всеми организациями является главным условием успешной их работы». Это была серьезная заявка на партийное лидерство в стране.

Маленков понимал, что этот документ фактически лишает его власти и он становится подконтрольным Хрущеву. В ответ на этот вызов он принял контрмеры. На августовской сессии Верховного Совета Георгий Максимилианович выступил со своей программой по развитию народного хозяйства. Говорил он долго и обстоятельно. Маленков призывал разработать комплекс мер по организации крутого подъема производства предметов потребления и повышения их качества.

– Таким образом, – говорил Георгий Максимилианович, – речь идет о том, чтобы, не снижая внимания к развитию тяжелой индустрии, ускорить развитие легкой и пищевой промышленности. Задача состоит в том, – провозгласил под бурные аплодисменты глава правительства, – чтобы в течении двух-трех лет резко повысить обеспеченность населения промышленными и продовольственными товарами – мясом, рыбой, сахаром…

Маленков говорил о необходимости выравнивания темпов роста двух основных видов индустрий – производства средств производства (группа А) и производства средств потребления (группа Б).

Коснулся Маленков и проблем развития сельского хозяйства. Среди мер по преодолению отставания в этой отрасли он назвал необходимость повысить заготовительные цены на мясо, шерсть, картофель и овощи, значительно уменьшить нормы обязательных поставок с подсобного хозяйства колхозников, в два раза снизить денежный налог.

Это выступление Маленкова имело огромный резонанс как внутри страны, так и за рубежом. Пошла гулять поговорка: «Пришел Маленков – поедим блинков». У деревенских мужиков до краев наполненный стакан самогона стал называться «Маленковским».

Единственный, кто остался недовольным выступлением главы правительства, был Никита Сергеевич. Он понимал, что Маленков перехватил инициативу. Хрущев не ожидал от соперника такой прыти. В его представлении Маленков был никчемной фигурой. Он знал его сильные и слабые стороны. Впрочем, сильных сторон он не видел. Никита Сергеевич считал Маленкова канцелярским работником, который никогда и нигде не занимал первые посты. Вся его деятельность была связана с аппаратом, подготовкой всевозможных документов и это позволяло думать, что у него нет качеств настоящего лидера и он без боя сдаст свои позиции. Однако этого не случилось. Соперник показал характер и оказал сопротивление.

В ответ на выступление Маленкова Хрущев принял меры. Он провозгласил курс на борьбу со всевозможными проявлениями бюрократизма в работе правительственных и советских органов. Это был беспроигрышный ход. Бюрократия вообще непобедима, а если еще отнестись к этому делу с пристрастием, то можно наскрести кучу ужасающих дел.

Так, собственно, и случилось – в ведомстве Маленкова нашли серьезные бюрократические «проколы»: тут и излишнее бумаготворчество, и неоправданная волокита с решением важнейших вопросов, и негодные методы воспитательной работы, и многое, многое другое. Все было оформлено постановлениями ЦК КПСС «О серьезных недостатках в работе Государственного аппарата» и «О существенных недостатках в структуре министерств и ведомств и мерах по улучшению работы государственного аппарата». И хотя имя Маленкова не упоминалось, всем было понятно, что в его хозяйстве нет порядка, процветает бюрократизм, а сам он плохой организатор и руководитель.

Маленков пытался противиться усилению позиций Хрущева и снова завладеть инициативой. Выступая перед избирателями Москвы, он дал оценку международным проблемам. По его мнению, «холодную войну» неверно считают альтернативой «горячей», ибо это звенья одной цепи и «холодная война» готовит горячую, а та «…при современных средствах боевых действий означает гибель мировой цивилизации».

К слову сказать, Маленков ничего не выдумывал и ничего не сказал нового. Такого же мнения придерживались и ученые – физик Альберт Эйнштейн и философ Бертран Рассел. А вот Хрущев по этому вопросу устроил Маленкову настоящую головомойку. По его мнению, в атомной войне погибнет только капитализм, а социализм будет по-прежнему непобедим. Высказывания Маленкова признавались неправильными еще и потому, что они, мол, способны породить у народа настроение безысходности и страха бороться против захватнических планов империалистов. Маленков, ссылаясь на науку, пытался отстоять свое мнение, но из этого ничего не выпито.

Хрущев атаковал соперника по всем направлениям. Он хорошо подготовился. У него был крепкий и надежный тыл. Свою деятельность на посту Первого секретаря ЦК КПСС он начал с замены региональных партийных руководителей. Уже к концу 1953 года были освобождены от занимаемых должностей первые секретари ЦК КП Грузии, Армении, Северо-Осетинского, Тульского, Ленинградского, Костромского, Молотовского обкомов КПСС… Он сменил руководителей, которых в разное время рекомендовал Маленков и утвердил тех, кого сам знал и на кого мог опереться в борьбе за власть. Параллельно с этим Хрущев подверг уничтожительной критике все ведомства, которыми руководил Маленков. Здесь и антибюрократическая компания и неумение председателя Совета министров отстаивать позиции Советского Союза в международных отношениях. Постепенно он перетянул на свою сторону Молотова, Кагановича и других членов Президиума.

Конечной целью всех этих нападок стал январский (1955 года) пленум ЦК КПСС. На нем Никита Сергеевич, что называется, распоясался. Особый гнев Хрущева вызвала речь Маленкова на сессии Верховного Совета СССР в августе 1953 года о развитии легкой промышленности и производства товаров народного потребления. Хрущев отверг тезис Маленкова о том, что на определенном этапе социалистического строительства темпы развития легкой промышленности должны опережать темпы развития тяжелой индустрии. Он назвал эти рассуждения «отрыжкой правого уклона, отрыжкой враждебных ленинизму взглядов, которые в свое время проповедовали Рыков, Бухарин и другие правые уклонисты».

Это была явная демагогия. В то время, когда эту теорию выдвигали Рыков и Бухарин, она действительно была неуместна. Страна находилась накануне войны, и необходимо было перевооружение, которое нельзя было осуществить без превалирующего развития тяжелой индустрии.

Маленков выдвинул идею преимущественного развития легкой и пищевой промышленности в другое время. Война была победоносно завершена, а армия оснащена современным оружием и техникой. Теперь нужно было думать о людях, нуждающихся в одежде и пище. Хрущев это отлично понимал, но он умышленно извратил идею Маленкова только потому, что она исходила не от него. Он громогласно заявил: какой это, мол, глава правительства, который не понимает таких простых вещей.

Припомнил Хрущев Маленкову и его высказывание на сессии, где тот выступил со своей программой развития сельского хозяйства.

– Это было популистское выступление, – кричал Никита Сергеевич, – с претензией на дешевый авторитет. В секретариате ЦК работали над этой проблемой, а он взял и выдал ее как свою.

Вот оно – подлинное чувство ущемленного самолюбия. Хрущев обвинил Маленкова в плагиате идей и в правом уклоне, но пройдет совсем немного времени и он будет с запалом, размахивая руками, выдавать идеи

Маленкова за свои. Надо, мол, подумать о человеке и нужно, чтобы производство товаров народного потребления не отставало от темпов производства тяжелой индустрии. Угодливые историки и пропагандисты так и запишут эту идею в актив Хрущева. Он, мол, первый заговорил о нуждах людей и стал проявлять о них заботу, забыв, что раньше об этом говорил Маленков.

Но все это будет позже, а на январском 1955 года пленуме Хрущев громит Маленкова за проявленную инициативу.

Самые резкие обвинения были предъявлены Маленкову в связи с его многолетними отношениями с Берией. Хрущев, да и другие выступавшие на пленуме говорили о политической недальновидности Председателя Совмина, который, попав под влияние Берии, превратился в безвольное орудие в руках злейшего врага партии.

О том, что и Хрущев долгое время находился с Берией в дружеских отношениях, как-то не вспоминали.

На Маленкова была возложена политическая ответственность и за «серьезное отставание сельского хозяйства». «Не обладая необходимыми знаниями и опытом в этой отрасли, – шумел Хрущев, – он по существу и не пытался разобраться в вопросах сельского хозяйства, слепо доверяя таким очковтирателям, как бывший заведующий отделом сельского хозяйства ЦК товарищ Козлов». Список грехов Маленкова этим не ограничился. Он, оказывается, претендовал «не только на руководство деятельностью правительства, но и на руководство Президиумом ЦК».

Хрущев приписывал своему сопернику те самые поползновения, которые предпринимал сам.

31 января пленум ЦК КПСС особо рассмотрел «Организационный вопрос о товарище Маленкове».

Было признано, «что он… не обеспечивает надлежащего выполнения обязанностей председателя Совета министров СССР».

Так Маленков стал очередной жертвой интриг Хрущева в борьбе за власть. По его предложению новым главой правительства был избран Булганин. Однако он недолго оставался на этом посту. Его постигла та же судьба, что и Маленкова. Хрущев просто не признавал и не считался с его мнением.

В зарубежных поездках Хрущев не давал Булганину даже слова сказать, пытался унизить и всячески показать, что главный во всех делах он, Хрущев, а не какой-то там Булганин. Николай Александрович тяжело переживал эти унижения и хрущевские интриги, пытался противостоять им, но вскоре был отправлен в отставку. Никита Сергеевич вышел на финишную прямую к вершине власти и достиг ее в 1958 году. С этой минуты страна уже не знала покоя, он «пропахал» ее вдоль и поперек, все сдвинул с места, сломал, но ничего не поставил на место и не построил. Вот уж поистине: ломать – не строить.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.