Турнир

Турнир

Турнир (tournoi; также tournoyement, tournoiement, combat ? la foule, trespi?es, belhourdis, tupineis) — состязания рыцарей в средневековой Западной Европе.

Одна из глав очерка «Германия» римского историка Корнелия Тацита начинается словами: «Их (германцев) зрелища на всех собраниях одни и те же: обнаженные юноши прыгают с разбега меж врытых в землю мечей и смертоносных фрамей. Привычность этой игры сделала ее искусством, и искусство придало изящество этому зрелищу, которое никогда не вознаграждается: их дерзкая ловкость требует лишь одной награды — удовольствия зрителей» [97. Р. 363]. Безусловно, от этих игр и происходят столь популярные в средневековье куртуазные состязания. Нитхард, племянник Карла Великого, пишет [73. L. III], что в 844 г. дружинники Людовика Немецкого и его брата Карла однажды разделились на две равные части и начали потешный бой; потом присоединились и оба монарха с отрядом молодых людей, нападая то на одних, то на других, и в кровавое побоище игра не перешла. Вероятно, от подобных учебных сражений и зародились в средние века турниры. Следует различать турнир и поединок: турнир (tournoi)⁴⁷ — бой между двумя группами равной численности; поединок (joute) — одиночный бой на копьях. Вероятно, первым установил правила турниров, или групповых боев, Жоффруа де Прейи (умер в 1066 г.) [59. V. 1. Р. 153].

Матвей Парижский [27. VI. Р. 167] в своей истории Англии под 1194 г. называет турниры «галльскими боями» (conflictus gallici). Видимо, в Англии тех времен эти игры считались французским изобретением. В XII в. для ведения турниров были созданы правила, совершенствовавшиеся до конца XV в.; вероятно, эти правила установлены во Франции во времена Жоффруа де Прейи, откуда проникли в Англию, Германию и даже в Византию.

Турниры, несомненно, возникли как средство обучения юношей из феодальной знати воинскому искусству, для овладения верховой ездой, копьем, мечом и булавой. Чтобы сделать упражнения более безопасными, применяли только «куртуазное» оружие: копья с тупым наконечником квадратного сечения, мечи — без острия и «обтесанные» (с притупленным лезвием), булавы легкие и без выступов. Кроме того, разрешались не все приемы использования такого оружия. Рыцари могли наносить удары только сверху вниз, но «не рубить и не колоть с размаху».

Именно ради безопасности в XI в. установили строгие турнирные правила. Те, кто в пылу сражения нарушал их либо «не куртуазно» обращался с оружием, получали — по меньшей мере — строгий выговор от судей, а то и подвергались более серьезным наказаниям. Турнирные судьи перед боем были обязаны осматривать и измерять копья бойцов, проверять все оружие. А чтобы состязания не использовали для сведения счетов, воины, посвящаемые в рыцари, давали клятву, что будут участвовать в турнирах только для овладения воинским искусством.

Нетрудно догадаться, что, несмотря на предосторожности, турниры часто превращались в кровавые сражения. На турнире в Шалоне в 1274 г., где с одной стороны участвовал король Эдуард и английские рыцари, а с другой — граф Шалонский с бургундцами, несколько участников все же погибли. Смертельные случаи в этих столкновениях были настолько частыми, что участников турниров отлучали от церкви и запрещали хоронить в освященной земле.⁴⁸ В 1240 г. в Нейсе, близ Кёльна, состоялся большой турнир, во время которого погибло более шестидесяти рыцарей: они задохнулись от пыли или были раздавлены конями.

Отлучение от церкви, постановления соборов и даже королевские запреты не могли остановить рост популярности этих воинских праздников в эпоху, предшествовавшую Столетней войне, — их устраивали все чаще и чаще.

Церковь запрещала турниры не из гуманных соображений, в то время это не было свойственно духовенству. На Лионском соборе в 1245 г. Иннокентий IV запретил проведение турниров на три года под предлогом, что эти праздники отвлекают рыцарей от крестовых походов и требуют чрезмерных затрат, которые целесообразнее использовать на войну с неверными. Турниры действительно обходились недешево, — где же, как не на них, демонстрировать роскошную упряжь, доспехи, коней и одеяния? Рыцари нередко приезжали издалека, тратя на путешествие и на приобретение всего необходимого для турнирного бойца немалые суммы.

Тому, что турниры стали великолепным торжеством, далеким от первоначального назначения, во многом способствовали женщины. Одну из сторон огороженного турнирного поля занимали трибуны, предназначавшиеся в основном для знатных дам. После боя дамы обычно раздавали награды победителям. Таким образом, состязания часто превращались в источник соперничества и глубокой ненависти. Понятно, что короли, которым и без того немалого труда стоило сдерживать своих вассалов, ссорившихся по более серьезным поводам, не должны были потворствовать возникновению новых предлогов для злобы и мести. Дю Канж  [27. VI. Р. 173] подробно излагает ордонанс о турнирах Филиппа Красивого 1312 г. Король приказывал сажать в тюрьму всех, кто, несмотря на его запреты, участвуют в tournoiements, или tupineis, независимо от того, в чьем королевстве это происходит; конфисковывать имущество рыцарей и освобождать их из-под стражи только после того, как рыцари публично покаются и поклянутся «своими святыми», что не будут присутствовать на турнирах до самого дня святого Реми. Повторное участие в турнире каралось годом заключения, изъятием годового урожая, конфискацией доспехов и лошадей в пользу сеньора, в юрисдикции которого находится провинившийся. Впрочем, эти запреты всегда бывали недолговременны: как папы, так и монархи не верили в возможность действительно навсегда запретить эти празднества буллой или ордонансом и хорошо знали, что могут добиться не более чем перерыва в этих куртуазных сражениях.

Короли также выступали против посвящения дворян в рыцари во время турниров, что послужило поводом и для появления упомянутого ордонанса. Они справедливо возражали против того, чтобы победа в потешном бою давала победителю право получить рыцарство. По их мнению, для этого надо было проявить себя в иной обстановке и принести реальную пользу. Они считали, что посвящение в рыцари «на так называемых турнирах» принижает институт рыцарства.

В 1209 г. Филипп II Август уже брал со своих детей клятву, что они не будут участвовать в турнирах и, в крайнем случае, удовлетворятся присутствием на них в качестве простых зрителей и не в полном рыцарском вооружении, а в черепниках и коротких кольчугах [87. V. 2. Р. 684]. Действительно, в эти времена и позже турнирные бойцы одевались в доспехи, похожие на военные.⁴⁹

Латы особой формы появились на турнирах лишь к концу XIV в. К этому времени турниры перестали быть чисто воинскими упражнениями, что и стало одной из причин, ускоривших падение феодальной знати. Рыцари шли на войну как на большой турнир — в роскошных доспехах, длинных налатниках и наметах, на конях в попонах, но простые лучники и пешие меченосцы легко брали верх над кавалерией, отягощенной латами. Тогда, осознав свою слабость, рыцари решили в опасных случаях сражаться пешими. Но для такого боя их вооружение не подходило, в результате чего упало искусство владения копьем, которое одно обеспечивало реальное преимущество конному рыцарю.

В XII и XIII вв., хотя уже существовали правила проведения турниров, церемониал был не так сложен, как в дальнейшем. Например, в написанном в это время «Романе о Бруте» [91] рассказывается, как после коронации короля Артура, по завершении трапезы, рыцари, чтобы провести время, отправляются либо биться верхом, на копьях, либо устраивают скачки, либо сражаются друг с другом пешими или же играют в биту, прыгают через канавы и мечут дротики.

В «Романе об Амадасе и Идуане» [3. Vs. 838] также имеется описание турнира, или bouhourdeis, который проводит дворянская молодежь. Такие турниры походили на боевые кавалерийские столкновения, где за стычкой на копьях следовала битва на мечах и на булавах; только копья были без стальных наконечников, мечи — «обтесаны», т. е. без острия и лезвия, а булавы — из дерева.

Любопытен отрывок из «Романа о Ги Нантейском» [43. Vs. 2357], где наглядно описано применение копий в турнирах начала XIII в.:

Он был добрый рыцарь бретонский

И было в дружине его бойцов тридцать,

В кольчугах и шлемах, щиты их львы украшали,

Их кони были из Шателя, овернские и гасконские,

В попонах из сиглатона ярко-желтого и червленого,

На копьях у воинов были значки и пенноны,

Дамские рукава и богатые знамена,

Под брюхо коням они шпоры воткнули,

Многие копья свои расщепили и обломали,

И с обеих сторон многие вылетели из седла.

И за блестящие стальные мечи они взялись.

В то время турниры, belhourdis (бои), могли проводиться по любому поводу и без предварительного объявления. Достаточно, чтобы рыцари собрались и у них хватило времени на организацию одного из видов состязаний. Подобные турниры проводились на равнине (as pr?s), в песчаной, ровной и безлесной местности, без оград и трибун. Смотреть на них приходили кто хотел, и первыми на эти куртуазные состязания собирались женщины. К заранее объявляемым турнирам готовились тщательно. Бой устраивали на огороженном поле, с одной стороны которого, как уже говорилось, возводили трибуны для судей и дам.

В «Романе о Мерожисе де Портлегез» [77. Р. 13], который датируется XIII в., повествуется, как явившиеся на турнир дамы обмениваются знаками внимания и занимают места на трибунах. Рыцари сражаются в построениях «par batailles et par banni?res» (по отрядам и стягам). На виньетке из Вьеннской рукописи изображены турнирные бойцы, обменивающиеся сильными ударами мечей. Доспехи их ничем не отличаются от боевых; на рыцарях налатники с гербами, здесь же знаменосцы рыцарей.

В «Романе о телеге» [37], когда турнирные бойцы идут в атаку, дамы по именам называют самых прославленных рыцарей, узнавая их по гербам. Правда, иногда участники турниров носили не свои гербы, чтобы их не могли опознать. Но вряд ли это допускалось по турнирным правилам, т. к. судьи должны были заранее знать всех бойцов.

Турнирным призом были драгоценность, ловчая птица, а иногда и просто поцелуй. На турнире, который устраивал знатный вельможа, был обычай преподносить подарки всем рыцарям, принявшим в нем участие: деньги, меха, породистых жеребцов, шелковые одежды и т. д.  Таким образом, на подобные воинские празднества требовались значительные расходы как от организаторов, так и от участников. Эти затраты, делавшиеся скорее из тщеславия, чем ради благой цели, раздражали монархов, развращали дворянство и не приносили пользы ни для страны, ни для самого рыцарства.⁵⁰

В XIV в. доспехи участников турниров стали отличаться от боевых. Вместо настоящих лат, ношение которых было полезным упражнением для рыцарей, появился более легкий и специально разработанный доспех, плохо готовивший воина к его суровому ремеслу, поскольку отучал его от навыков, необходимых при схватке с врагом в тяжелом боевом доспехе. Счет поражений французской тяжелой кавалерии можно вести с того времени, когда дворяне стали использовать в воинской подготовке иное защитное вооружение, чем на войне. Военные знают, как важно армейское обучение с полной выкладкой, особенно для кавалерии, как неуверенно выглядит всадник, не привыкший к своей амуниции. Поэтому до эпохи, о которой идет речь, турниры и поединки были необходимы рыцарям, поскольку они готовились к этим упражнениям, как к войне. Позднейшие куртуазные сражения, напротив, отучали кавалерию от настоящей боевой службы.

Подробных описаний турнирного снаряжения до середины XV в. нет. К тому времени этот совершенно особый тип вооружения уже претерпел ряд модификаций, что значительно удалило его от боевой обстановки. Интересные подробности об облачении участников турнира приведены в трактате, написанном Антуаном де ла Салем в 1458 г. Он пишет [8. Р. 77]: «Перед боем они собираются в зале, где сильный жар, ибо ристания требуют скорее хладного, нежели знойного времени, будучи трудом тяжким; и разоблачаются там до рубах. Тогда мастер и слуги облачают их в полупурпуаны холщовые двухслойные, не более, начиная сверху, от шеи, шнуруют оные, к коему (пурпуану) далее крепят шоссы. Затем надевают башмаки со шпорами, и в добрую броню ноги облачают; далее верхние и нижние наручи надевают, и лишь когда руки и ноги уж закованы, облачают тело и потом главу».

Самое полное исследование по этому вопросу принадлежит Рене Анжуйскому, королю Неаполя и Сицилии (умер в 1480 г.), в котором он подытоживает все турнирные обычаи прежних времен [79. V. 2]: «Способ, каковой взял я,  по сути более всего схож с тем, что сохранился в Германии и на Рейне для турниров; также манере, в коей проводят их во Фландрии и Брабанте, а равно пользовали и во Франции в стародавние времена, что читано мною в писаниях. Из оных трех способов взявши то, что счел добрым, составил я способ четвертый, каковой познает тот, кому благоугодно будет читать далее». Далее Рене излагает материал о всех типах турниров и церемониале их проведения.

^{Рис. 1}

«...Дабы турнир сотворить, потребен какой принц, или же хоть знатный барон, или предводитель знамени,⁵¹ каковой да станет поступать по дальнейшему рассуждению». Он должен тайно снестись с принцем, с которым собирается скрестить оружие, и выяснить, согласен ли тот принять куртуазный бой; после этого начинаются публичные церемонии. Сеньор, посылающий вызов, называется зачинщиком, а тот, кому он адресован и кто его принимает, — защитником.

Зачинщик собирает как можно больше рыцарей и оруженосцев, приглашает местного гербового короля,⁵² за неимением такового кого-нибудь из именитых герольдов, вручает ему затупленный турнирный меч и говорит: «Гербовый король, возьми сей меч, иди к кузену моему герцогу Бурбонскому⁵³ да скажи ему от моего имени: зная, сколь свойственны ему доблесть рыцарская и учтивость, я посылаю ему оный меч в знак того, что желаю сотворить с ним турнир и ристание ратное в присутствии дам и девиц и иных прочих, в должный день и час и в месте, наипаче для того удобном и подходящем. Для оного турнира да изберет он четырех судей, из восьми рыцарей и оруженосцев. Пусть укажет, кто эти рыцари, какие оруженосцы, а судьи назначат время и место и будут блюсти поле».

^{Рис. 2}

Преклонив колено, гербовый король принимает меч, взяв его за острие. Зачинщик должен предложить не менее половины судей, причем двоих — из страны сеньора-защитника и двоих — откуда угодно, но судьями должны быть только старейшие и знатнейшие рыцари и оруженосцы. Далее гербовый король с внушительнейшей свитой отправляется к сеньору-защитнику и предстает перед ним в любом месте, кроме храма. В присутствии всей знати он преклоняет колено и протягивает меч рукоятью вперед со следующими словами: «Высочайший и могущественнейший принц и прегрозный государь! Высочайший и могущественнейший принц и прегрозный государь мой герцог Бретонский, Ваш кузен, посылает меня к Вам ради Вашей величайшей учтивости и доблести рыцарской, каковые, как ведомо ему, Вашей преблагородной особе присущи; только из любви и благосклонности, безо всякого дурного умысла обращается он к вам и вызывает на турнир и ристание ратное в присутствии дам и девиц; для оного и в знак сего посылает он вам меч, для такового дела пригодный».

Если защитник соглашается, он принимает меч и отвечает: «Я принимаю вызов безо всякого дурного умысла, но ради удовольствия означенного кузена и развлечения дам».

Тогда гербовый король подает сеньору-защитнику пергамент с изображением гербов восьми судей, чтобы защитник по своему усмотрению выбрал из них четырех. Когда выбор сделан, гербовый король немедля посылает одного из двух своих персевантов (poursuivant — сопровождающий)⁵⁴ к сеньору-зачинщику, чтобы испросить письма к судьям с приглашением собраться, определить условия турнира и его место.

После этого сеньор-защитник велит выдать гербовому королю два локтя золотой материи, или атласа, или бархата, чтобы тот закрепил этот кусок ткани у себя на правом плече на манер плаща. К этому «плащу» крепится лист пергамента с изображением зачинщика и защитника на конях и в турнирных доспехах (рис. 1). Гербовый король в таком облачении отправляется за судьями и, вручая им верительные грамоты, сообщает, что «они назначены двоими государями — зачинщиком и защитником — ради их доброго имени и благоразумия; да соизволят они принять предложенное им поручение, ибо отказ их был бы весьма прискорбен». Если судьи принимают поручение, гербовый король благодарит их, просит оказать любезность и установить день и место турнира, чтобы он мог упомянутый турнир огласить.

Посовещавшись, судьи определяют день и место, и гербовый король покидает их, направляясь, во-первых, ко двору сеньора-зачинщика, во-вторых — ко двору сеньора-защитника, а в-третьих — ко двору короля или в другое место, указанное судьями, для оглашения турнира. Вместо себя он может посылать и своих персевантов, но только не к устроителям турнира и не ко двору короля.

^{Рис. 3}

Когда судьи приняли предложенное им поручение, гербовый король пришивает к четырем углам пергамента гербы выбранных судей. В таком облачении, со знаменами судей он изображен на одной миниатюре в рукописи короля Рене (рис. 1). Теперь в сопровождении нескольких герольдов и персевантов он отправляется оглашать турнир:

«Слушайте! Слушайте! Слушайте! Да будет ведомо всем принцам, сеньорам, баронам, рыцарям и оруженосцам марки Иль-де-Франс, марки Шампанской, марки Фландрской и прочая, равно как и всех марок нашего королевства и прочих иных христианских королевств, кто не изгнанник и не враг государя нашего короля, да продлит Господь его дни, что в такой-то день и час, в таком-то месте состоится по всем обычаям старины величайшее ристание и благороднейший турнир на булавах мерных, мечах затупленных, в доспехах, для того пригодных, в шлемах и в налатниках и на конях в попонах, изукрашенных гербами благородных участников. Возглавляют оный турнир высочайшие и могущественнейшие принцы и прегрозные государи мои герцог Бретонский как зачинщик и герцог Бурбонский как защитник. И для того да будет опять же ведомо всем принцам, сеньорам, баронам, рыцарям и оруженосцам вышеупомянутых марок, и прочим каких бы то ни было наций, ежели они не изгнанники и не враги короля, государя нашего, каковые возжелают участвовать в турнире, дабы обрести славу: пусть носят они на своих одеждах малые гербы, каковые сейчас суть на мне, дабы зримо было, что они участники. И ежели кто любопытствует, то оные гербы суть в четверть величины гербов четырех рыцарей и оруженосцев — судей оного турнира. На упомянутом турнире знатные и богатые призы вручаться будут дамами и девицами. Объявляю также для всех вас, государи принцы, сеньоры, бароны, рыцари и оруженосцы, которые намереваются принять в турнире участие: да поселитесь вы в постоялых дворах дня за четыре до оного турнира, дабы дать свои гербы в окнах, иначе не будете до турнира допущены;⁵⁵ сие оповещаю я по велению государей моих судей, да не поставит мне того никто в вину».

^{Рис. 4}

После этой преамбулы Рене знакомит читателя с предполагаемой структурой турнира и размерами поля для ристалища (рис. 3). Поле представляет собой огороженный прямоугольник, длина которого на четверть больше ширины и который окружен двойным барьером, причем первый барьер отстоит от второго на четыре шага. Внутренний барьер — это частая полутораметровая изгородь с горизонтальной перекладиной наверху, образующей перила; наружный барьер несколько выше и состоит из остроконечных столбиков, соединенных двойными перекладинами. Между барьерами находятся пешие слуги, в обязанность которых входит при необходимости помогать рыцарям, выбитым из седла; там же — воины, не пропускающие толпу на поле. По одной из длинных сторон поля возведены три трибуны: в центре — для судей, по бокам — для знатных дам. Два входа (А и B) предназначены для сеньора-зачинщика, сеньора-защитника и их партий. На определенном судьями расстоянии натянуты два каната (c). Площадь ристалища зависит от числа участников.

^{Рис. 5}

Когда все подготовлено, сеньоры — зачинщик и защитник — въезжают в город, чтобы занять апартаменты за четыре дня до празднеств. Въезд происходит торжественно и в определенном порядке: во главе кортежа — боевой конь сеньора с плюмажем на голове и бубенцами на шее, в попоне, на которой над каждой ногой нашит герб принца. Верхом сидит малолетний паж — непосредственно на попоне или на легком седле (рис. 4). Затем шествуют кони участников турнира, по два в ряд, в попонах, украшенных гербами. Далее — трубачи и герольды со своими персевантами; замыкают процессию участники турнира, каждый со своей свитой. Войдя в город, каждый сеньор занимает апартаменты, где поселяется также не менее пяти участников с его стороны. Предводители турнира разворачивают в окне, выставляя на улицу, свои знамя и пеннон и велят разместить внизу на специальном полотнище свой герб со шлемом. Другие участники также разворачивают свои знамена, но без пеннона, и помещают свои гербы под окнами. Это соответствует тексту — «дать свой герб в окне» (рис. 7).

Автор говорит, что желательно, чтобы судьи вступили в город раньше предводителей турнира. Порядок их въезда следующий: во главе процессии четыре конных трубача с гербами судей  на занавесях (рис. 2); затем четыре персеванта (рис. 5), по двое в ряд, в облачениях с гербами судей.⁵⁶ Потом едет гербовый король, одетый, как было описано выше, а за ним верхами попарно в ряд едут судьи, облаченные в длинные красные одеяния (рис. 6). Каждый судья держит в руке белый жезл, длина которого пять с половиной футов (1,3 м); перед их лошадьми идут пешие слуги. Завершает кортеж конная свита. Сеньоры — зачинщик и защитник — берут на себя все расходы судей во время их пребывания в городе и направляют к ним по одному из своих дворецких для обслуживания.

Судьи обычно селятся рядом с монастырем, где участники турнира на следующий день после приезда должны предъявить свои шлемы и знамена. Перед своим жилищем судьи должны выставить портрет гербового короля, который держит четыре знамени упомянутых судей. Для этого берется холст высотой около девяти футов. По верху полотна пишутся имена сеньоров — зачинщика и защитника, под изображением герольда — имена, владения, титулы и должности судей.

^{Рис. 6}

После ужина, по прибытии участников, сеньоры, члены их партий и приглашенные на праздник дамы собираются в большом зале. Прибывают четверо судей и гербовый король, предшествуемые трубачами и персевантами герольдов. Начинаются танцы, которые, однако, прекращаются после возгласа одного из персевантов гербового короля, обладающего самым звонким голосом. Судьи вместе с гербовым королем поднимаются на помост. Когда персевант трижды прокричит «Слушайте!», гербовый король объявляет: «Высочайшие и могучие принцы, герцоги, графы, бароны, рыцари и оруженосцы, что носят оружие, объявляю вам от имени сеньоров моих судей: пусть каждый из вас завтра до полудня пришлет свой шлем с гербовой фигурой, в коем сражаться намерен, и знамена свои на двор сеньоров моих судей, дабы сказанные сеньоры судьи в час пополудни могли начать их разбор; и после того разбора да явятся к ним дамы и выскажут свое усмотрение судьям. И не будет в завтрашний день более ничего, помимо танцев после ужина, равно как и сегодня». Танцы возобновляются, потом приносят вино и пряности.

^{Рис. 7}

^{Рис. 8}

Действительно, на следующий день собирается пышная процессия. Как описывает Рене, в строгом порядке, согласно иерархии, в монастырь привозят: знамена принцев — шамбелланы;⁵⁷ пенноны (скаковые знамена) принцев — «первые слуги или стольники»; знамена баннере — «их рыцари»; шлемы принцев — конюшие; шлемы баннере — «рыцари или оруженосцы»; шлемы прочих участников турнира — «знатные люди или честные слуги». Судьи размещают шлемы на ограде внутреннего дворика (клуатра) в определенном порядке, над каждым из шлемов — знамя (рис. 8). Затем появляются дамы, девицы и все общество, собравшееся по случаю турнира. Судьи несколько раз проходят по галереям, и один из герольдов выкликает имена участников турнира, которым принадлежат выставленные шлемы. Если дама коснется гербовой фигуры, то рыцарь, которому принадлежит шлем, может быть  объявлен рекомендованным, что дает право другим участникам турнира его безнаказанно избивать. «Однако да не будет никто побиваем на оном турнире, кроме как за сие и по приказу судей; ежели дело рассмотрено и признано верным, значит, виновный заслуживает избиения и в оном случае да будет злоречивый так бит, чтобы весьма ощутил сие на своих плечах и никогда впредь не говорил и не злословил столь бесчестно о дамах, как имел обыкновение прежде». Так что подобное наказание было действительно только после вынесенного судьями решения и строго регламентировалось.

^{Рис. 9}

Помимо приведенной неприятной рекомендации дам, было еще несколько случаев, считавшихся более тяжкими: не сдержанное слово, ростовщичество, мезальянс (неравный брак). Два первых — непростительны.⁵⁸ Если участник турнира, обвиненный в них, все-таки выходил на ристалище, его можно было бить до тех пор, пока шлем его не упадет на землю.

Если участник турнира был рыцарем, в роду которого могли оказаться предки неблагородного происхождения, но имел хорошую репутацию, его мог ударить только один из вождей турнира, делая это куртуазно (прикоснувшись один раз турнирным мечом или палицей), и это «будет ему к чести», поскольку впредь такого рыцаря уже нельзя рекомендовать на том же основании; после этого он может взять новую гербовую фигуру и дополнить герб необходимыми элементами.

В первых, самых тяжких случаях (нарушение данного слова и ростовщичество) все рыцари и оруженосцы должны поносить рекомендованного, став к нему лицом, и бить его до тех пор, пока он не скажет, что согласен отдать свою лошадь, что равносильно признанию собственного поражения. Тогда участники приказывают слугам обрезать подпруги седла и посадить рекомендованного верхом на барьер; в таком положении, не слезая, он должен находиться до конца турнира. Лошадь же отдают трубачам и менестрелям.

Наказание дворян, замеченных в мезальянсе, менее жестоко. Их должны бить, пока они не согласятся отдать лошадь; но их оставляют на своих конях и отправляют в пространство между барьерами, где, отдав меч и булаву, они находятся под охраной герольда. Если наказанные дворяне попытаются вырваться на свободу, их усаживают на барьер.

Рыцарей, которые якобы покушались на честь дам, злословя о них, полагалось бить до тех пор, пока они громким голосом не запросят у дам пощады и не дадут обещания впредь никогда не отзываться о них дурно.

^{Рис. 10}

После церемонии в монастыре шлемы и знамена возвращают в жилища участников; вечер посвящается танцам. Однако, как и накануне, в разгар увеселений гербовый король провозглашает: «Высокие и могущественные принцы, графы, бароны, рыцари и оруженосцы, кои сегодня отправили к сеньорам моим судьям и к дамам свои шлемы и знамена, каковые разделены как с одной стороны, так и с другой на равные части под знамена и пенноны как высочайшего и могущественнейшего принца и прегрозного государя моего герцога Бретонского, зачинщика, так и прегрозного государя моего герцога Бурбонского, защитника. Сеньоры мои судьи объявляют: да явится завтра в час пополудни — только со своим пенноном — на поле сеньор-зачинщик, чтобы показать свои ряды, а с ним все прочие рыцари и оруженосцы, каковые на стороне его пребывают; быть им на конях своих, попонами с нашитыми гербами покрытых, самим же пребывать без лат, но в лучшие и красивейшие одежды облаченными, дабы пред указанными сеньорами судьями клятву принесть, и после того как сказанный сеньор-зачинщик явится со своими на поле и принесет клятву, каковая будет возглашена с помоста, в два часа пополудни да явится со своими сеньор-защитник для принесения клятвы, дабы не творили они помех друг другу».

^{Рис. 10 а}

Действительно, на следующий день сначала одна партия участников, потом другая — верхом, но без оружия — выедет на поле для ристалища после того, как герольды и их персеванты пригласят их, прокричав: «К почестям, сеньоры рыцари и оруженосцы! К почестям!»

При каждом участнике турнира должен быть собственный знаменосец со скатанным знаменем. Развернут только пеннон вождя. В руке у каждого участника лишь жезл. Некоторое время они гарцуют на конях, потом гербовый король громко провозглашает с центральной трибуны: «Высокие и могущественные принцы, сеньоры, бароны, рыцари и оруженосцы, да будет вам благоугодно, чтобы все вы и каждый из вас вознес десницу ко всем святым, и все вместе пообещайте, что никто из вас на турнире сам не станет умышленно колоть, а равно бить ниже пояса, также как и толкать и тянуть никого не будет, кроме того, кто рекомендован. Помимо сего, ежели у кого ненароком падет шлем с главы, да не коснется того никто, пока он шлем сызнова не наденет и не завяжет. Ежели же кто по умыслу сотворит иное, да покорится и лишится доспехов и коня и объявят его изгнанным с турнира и другой раз не допустят. Да касается сие всех и каждого, и тот, кого сеньоры мои судьи нарушителем огласят, да не прекословит им; и в том клянетесь вы и даете присягу телом вашим и честью вашей». На что все должны ответить возгласом одобрения: «О-эй! О-эй!» После смотра и присяги рыцарей партии зачинщика аналогичная церемония проводилась и среди рыцарей партии защитника.

В разгар танцев, которыми завершается этот день, как и  предыдущие дни, гербовый король с высоты помоста менестрелей произносит: «Высокие и могущественные принцы... и так далее, каковые прибыли на турнир, оповещаю вас от имени сеньоров моих судей: да явятся обе партии ваши завтра в полдень на ристалище, в строю и в латах и готовые к турниру, ибо в должный час судьи разрубят канаты, дабы начать турнир, за победу в коем знатные и богатые дары вручены будут дамами. Помимо сего, уведомляю вас: да не приведет никто из вас в строй для услужения себе слуг конных более указанного числа, а именно: четверо слуг для принца, трое — для графа, двое — для рыцаря и один слуга для оруженосца, пеших же слуг сколько угодно: ибо так повелели судьи».

^{Рис. 11}

После этого судьи, выбрав двух самых красивых и самых благородных дам, в сопровождении гербового короля с персевантами, а также слуг с факелами ведут их, взяв под руку, вокруг зала. Один из персевантов несет за судьями «длинное покрывало благорасположения, шитое, блестками златыми весьма изукрашенное». Этот убор представляет собой длинную белую вуаль с золотыми блестками. Обе дамы выбирают одного рыцаря или оруженосца, который назначается почетным рыцарем (оруженосцем). Его функции заключаются в том, чтобы, сидя на коне, во время боя держать покрывало на конце копейного древка и по просьбе дам опускать его на шлем рекомендованного участника, после чего рекомендованного должны перестать бить. Почетный рыцарь целует обеих дам, благодарит их и до конца вечера остается рядом, а покрывало держат на копье позади него.

Теперь настало время описать турнирный доспех, который, как говорилось, с конца XIV в. стал весьма отличаться от боевого (рис. 16).

Голову защищал стальной бацинет (рис. 10 и 10а), иначе — капелин (capeline), состоящий из черепника-назатыльника (А), подбородника (B) и забрала (C). Смотровое отверстие забрала закрыто железной решеткой. На макушке находится кусок вываренной кожи (D), который привязывается к черепнику четырьмя шнурами, пропущенными через отверстия. На колпаке установлен железный штырь с четырьмя когтями и фиксатором, входящим в отверстие (a). Именно к этому штырю крепится гербовая фигура или нашлемник (timbre) с наметом.  Кусок кожи должен быть хорошо подбит войлоком толщиной внутри в палец или более того. Когда колпак из кожи надет на черепник, забрало не поворачивается на осях. Через подвижные кольца (b), прикрепленные к оконечностям подбородника и назатыльника, пропускаются ремни, соединяющиеся с нагрудником и наспинником пряжками. В подбороднике проделаны отверстия для проветривания.

Доспех состоял из стальной бочкообразной кирасы (рис. 11) с многочисленными сквозными отверстиями, что снижало вес. Сражаться на турнире можно было также одетыми в мягкий стеганый доспех, изнутри подбитый железными пластинами — бригантину. Под кирасу с набедренниками, заканчивающуюся кольчужной юбкой, участник турнира надевал холщовый пурпуан или корсет с «толщинками», он мог быть также подбит на плечах и по рукавам до шеи (в местах, на которые приходятся удары меча и булавы) войлоком толщиной в три пальца.

^{Рис. 12-14}

Руки защищены верхними наручами (garde-bras), закрывающими их от плеча до локтя, нижними наручами (avant-bras) и перчатками. Эти части доспеха могут быть железными или из вываренной кожи (рис. 12). В последнем случае они состоят из кожаных полос, прочно скрепленных пеньковыми веревочками; локоть защищен диском, который прикреплен шнурком (А — вид наруча с внутренней стороны руки; В — с наружной). Перчатки  были стальные (рис. 14) или из вываренной кожи (рис. 13). Защита ног состояла из обычных боевых поножей, с которых только снимались большие наколенные щитки-раковены, цепляющиеся за попону, и длинные шпоры, затруднявшие движение рыцаря в толпе.

Налатник делается без сборок, чтобы лучше были видны гербы; расширяющиеся книзу широкие рукава должны доходить лишь до локтя, чтобы не мешать движениям, а горловина налатника защемлялась под подбородником и назатыльником. Юбка налатника спереди имела вырез, закрывала бедра и спускалась на конскую попону.

^{Рис. 15}

Оружие турнирного бойца (рис. 15) — меч и булава. Меч затуплен, т. е. не имеет ни острия, ни лезвия; это просто плоский железный брус с долом, выдолбленным по оси клинка на треть его длины, и с ребром, идущим от дола. Концы перекрестья выгнуты к острию и усилены жесткой железной гардой в форме полуцилиндра. Длина клинка вместе с рукоятью должна равняться длине вытянутой руки (0,7 м). Клинок (чтобы не мог пройти в отверстие забрала) должен быть шириной в четыре пальца и толщиной — в палец; для уменьшения веса делался дол. Граненая булава (B) изготовлена из прочного дерева, в качестве гарды — небольшой железный щиток, рукоять и навершие рукояти для удобства обмотаны кожей. Судьи обязаны были осмотреть мечи и булавы и засвидетельствовать это штампом (печатью), удостоверяя, что ни мечи, ни булавы не имеют излишнего веса либо длины.

К передней луке седла прикреплялся конский нагрудник — форбуг (hourd). Он прикрывал живот всадника, служил точкой опоры для левой руки, защищал бедра и колени, а также грудь лошади. Форбуг — одна из основных частей конского доспеха; состоит из двух сшитых между собой полотнищ, набитых длинными стеблями соломы. Форбуг (рис. 17) усилен прочными ивовыми прутьями, что препятствует деформации и придает ему форму. Форма и структура этого элемента снаряжения представлены на рисунке 17 снаружи (A) и изнутри (B). На груди, под шеей лошади изнутри форбуга шнурками прикреплялась плотно набитая холщовая подушка (C) в форме полумесяца, амортизирующая удары в грудь лошади при столкновении. На верхней части форбуга имеются металлические скобы (d) с железной или веревочной перемычкой, на которую опирается левая рука бойца. Часть конского доспеха, защищающая круп лошади, — обыкновенный кусок тонкой стеганой ткани, который закрывает лошадь от задней луки седла до хвоста и прикрывает круп от неожиданных ударов.

На голову лошади надет железный налобник (рис. 18), украшенный  вырезанной из вываренной кожи геральдической фигурой. Затылок защищен узким сборным железным гребнем, доходящим только до уровня верхней части форбуга.

^{Рис. 16}

Во Фландрии, в Эно, Брабанте и на берегах Рейна вооружение турнирных бойцов было более громоздким (рис. 19). Сперва надевался двойной холщовый пурпуан, разделенный на две части: одна прикрывала спину от шеи до низа бедер, другая — грудь и живот. Поверх него — брасьер (braciere), вид фуфайки с рукавами, набитыми слоем ваты толщиной в четыре пальца; потом — наручи из вываренной кожи, обвязанные снаружи прутьями и подбитые войлоком. Руки защищали очень тяжелые наплечники и налокотники, тоже из вываренной кожи. Торс, как и в вооружении французских турнирных бойцов, прикрывала бригантина. На голове — бацинет с кожаной бармицей, с подбородником, но без забрала, прикрепленный к бригантине с помощью бармицы, привязанной к ней по вороту прочными шнурками. Поверх бацинета надевали цельный шлем, обычно — из вываренной кожи, с вентиляционными отверстиями сверху и зарешеченным смотровым отверстием размером в три пальца. Шлем крепился ремнем с пряжкой только к нагруднику, чтобы его можно было легко сбросить вперед, на луку седла, если боец хотел освежиться и перевести дыхание. В это время атаковать его запрещалось. На бригантину надевали налатник, как и во французском доспехе.

Данный доспех Рене характеризует следующими словами: «И ежели кто облачен во все это, толщина его кажется более его роста». Седла по высоте были такие же, какие когда-то использовались во Франции для поединков; крылья седла и налобник — кожаные. Рене обращает внимание, что экипированные таким образом всадники не могли ни двинуться, ни повернуть лошадь, «...так они были неуклюжи».

^{Рис. 17}

В день турнира за полчаса до объявленного времени открытия на трибунах собираются дамы, почетный же рыцарь, несущий покрывало — «милость дам», — сопровождает судей и гербового короля, едущих верхом позади трубачей. После того как они, оставаясь на конях, проверят, правильно ли натянуты канаты, на месте ли рубщики канатов и все ли в порядке в целом, почетный рыцарь между канатов въезжает верхом на боевом коне и останавливается. Затем судьи снимают с него шлем и передают гербовому королю, который отправляется с ним к дамской трибуне.

«Мои весьма почитаемые и достойные дамы и девицы, — говорит гербовый король, — вы зрите здесь вашего покорного слугу и почетного рыцаря (оруженосца), каковой явился и готов сотворить то, что вы ему повелите, и шлем какового да соизволите вы сохранить у себя на трибуне». И действительно, кто-нибудь из дворян или «честный» слуга будет на протяжении всего турнира держать этот шлем на дамской трибуне поднятым на обломке копья.

^{Рис. 18}

Далее судьи и гербовый король поднимаются на свою трибуну. К десятому часу участники турнира должны были уже позавтракать и приготовиться. Чтобы облачиться в турнирные доспехи и снаряжение, требовалось два часа. С одиннадцати часов герольды и их персеванты объезжают гостиницы, где остановились рыцари, крича: «Оставляйте шлемы, оставляйте шлемы, сеньоры рыцари и оруженосцы! Оставляйте шлемы, разворачивайте знамена и ступайте за знаменем вождя». После этого каждый участник турнира медленно, в сопровождении своих людей выезжает в направлении апартаментов своего сеньора-предводителя, а знамя его несет конный герольд или персевант. Каждый из этих знаменосцев должен был быть одет в кольчугу, наручи, перчатки, ножные латы, в облачение с гербом хозяина, салад или железную шляпу; ему полагалось сидеть на хорошей и сильной, строго вышколенной лошади, всегда держаться в хвост коню хозяина и ни в коем случае не уронить знамя.

Собравшись вокруг вождей, участники турнира выстраиваются близ ристалища в определенном порядке — за трубачами и менестрелями. Впереди — пеннон сеньора-предводителя, далее — сам сеньор, потом его знаменосец; участники турнира попарно, за каждым — его знаменосец. Все останавливаются перед барьерами ристалища с обеих сторон. Герольд сеньора-зачинщика, обращаясь к судьям, просит открыть барьер. Гербовый король удовлетворяет просьбу, указав обеим партиям места, которые они должны занять. Обе партии разделены расстоянием между канатами, где рядом с трибунами стоит почетный рыцарь. Когда все выстраивались, гербовый король возглашал: «Приготовьтесь рубить канаты!» Четыре человека, сидя верхом на перекладинах барьера, держат поднятые, готовые к удару топоры. Гербовый король продолжает: «Слушайте! Слушайте! Слушайте! Сеньоры судьи мои просят и требуют от вас, сеньоры мои бойцы турнирные, чтобы никто никого не разил с размаху или со спины, равно как и ниже пояса, как сие вами обещано было, не толкал и не тащил, ежели тот не рекомендован. И ежели у кого ненароком падет шлем с головы, никто бы его не касался, пока тот его не наденет, дабы никто не желал по злобе биться лучше с одним, нежели с другим, кроме как если тот, за низости свои, был рекомендован. Помимо сего, предуведомляю вас: когда сыграют трубы отбой и барьеры отворятся, не оставаться долее на ристалище и не брать никого в плен».

^{Рис. 19}

В этот момент звучат трубы, судьи командуют шеренгам обеих партий осадить назад; потом гербовый король трижды выкликает «Рубите канаты! Да свершится бой!», и сражение начинается. Когда всадники атакуют, знаменосцы и воины выкрикивают боевой клич хозяина. Трубачи, герольды и персеванты выходят из схватки, укрываясь за барьерами. Знаменосцы двоих предводителей располагаются возле входов. Конные слуги, вооруженные обломками копий, в яцеринах или бригантинах, саладах, перчатках и поножах, готовы вытащить своих хозяев из драки, если те попросят, и выкрикивают их кличи. Пешие слуги одеты в пурпуаны или короткие куртки, на головах — салады, на руках — перчатки. У каждого в правой руке палка; их задача — подсадить упавшего рыцаря на лошадь или, если они не смогут этого сделать, вытащить с поля, окружив и обороняя дубинками.

Когда судьи сочтут, что турнир пора заканчивать, они подают знак трубачам, и после этого гербовый король выкликает: «Езжайте, знаменосцы, покидайте поле, возвращайтесь по квартирам. Вы же, сеньоры, принцы, бароны, рыцари и оруженосцы, кои с честью сражались пред лицом дам, свой долг исполнили и вправе теперь в добрый час покинуть поле: ибо приз назначен, и в сей вечер будет он вручен дамами тому, кого они изберут».

Трубы трубят отбой, барьеры открываются, и первыми выезжают, не дожидаясь своих хозяев, знаменосцы. Понемногу их нагоняют участники и в правильном порядке, как и приехали, обе стороны покидают поле; трубы не должны смолкать, пока на поле остается хоть один боец. Почетный рыцарь уезжает во главе одной из групп, предшествуемый тем, кто держал его шлем на трибуне дам и продолжает нести на обломке копья.

Не всегда было просто, несмотря на приказ судей, разнять сражающихся. Например, на турнире, состоявшемся в Брюгге в 1468 г. по случаю брака герцога Карла Бургундского с Маргаритой Йоркской, сестрой короля Англии, как рассказывает Оливье де ла Марш в своих «Мемуарах», герцог Бургундский, принимавший участие с одной из сторон, вынужден был по окончании турнира сбросить шлем, чтобы его узнали, и кинуться с мечом в схватку, «...которая возгоралась сызнова то на одном конце, то на другом; и дабы разделить их, не щадил ни кузена, ни англичан, ни бургундцев, если добром они не расходились. По окончании же турнира устраивали они сражения одни с другими, и бились по вызову не единожды и один на один, и двое на двое, и трое на трое. Однако же означенный государь мой всегда их разделял» [60. L. 2. С. 4].

Вечером, после ужина, дамы, девицы и все собрание сходятся в большом зале. Перед почетным рыцарем, сопровождаемым четырьмя судьями, несут на конце копья покрывало; рыцарь берет покрывало и вручает двум дамам, которые ранее передали ему этот головной убор; при этом рыцарь целует дам. Вместе с судьями почетный рыцарь покидает зал, причем рыцари — участники турнира находятся от него по левую руку, а оруженосцы — по правую.

Когда настанет время вручения приза, судьи и почетный рыцарь, сопровождаемые гербовым королем, выбирают одну даму и двух девиц и идут с ними при ярком свете факелов в отдельную залу. Через несколько минут все возвращаются в следующем порядке: трубачи, трубящие в трубы; герольды и персеванты, выстроенные клином; гербовый король; почетный рыцарь, с обломком копья длиной пять футов. Далее следует дама, которую справа и слева поддерживают под руки двое судей, в руках у нее — приз, накрытый покрывалом, концы которого держат обе девицы, каждую из них тоже держит под руку один из судей. Процессия останавливается перед тем, кому должны вручить приз, и гербовый король объявляет: «Воззрите на сию благородную даму, госпожу такую-то, каковую сопровождают почетные рыцарь и сеньоры мои судьи. Дама сия явилась вручить вам турнирный приз, ибо оный заслужен вами как рыцарем, мечом искусно владеющим и наиболее соперников поразившем в турнире сегодняшнем. Моя госпожа просит вас соблаговолить его принять».

Тогда дама снимает покрывало с приза. Обычно это драгоценность. Рыцарь-победитель преклоняет колена, затем поднимается, принимает приз, выходит вперед и целует в щеки сначала даму, потом — девиц. В это время гербовый король выкрикивает боевой клич (девиз) рыцаря. Празднество завершается танцами.

^{Рис. 20}

Рис. 20, изображающий церемонию награждения, сделан по миниатюре из рукописи короля Рене. Судьи одеты в длинные одежды, как и на турнире; почетный рыцарь ничем не выделяется. Гербовый король и его персеванты облачены в геральдические накидки,⁵⁹ надетые поверх корсета либо подпоясанной котты. Накидка герольда — это плащ стандартного покроя, надевающийся через голову и расшитый гербами его сеньора;⁶⁰ гербовый король носит его обычным образом (прямоугольные лопасти на груди и спине, полукруглые — на плечах), а его персеванты надевают плащ наоборот, подчеркивая этим свой более низкий статус (полукруглые лопасти на груди и спине, прямоугольные — на плечах).