6. Архитектура и изобразительное искусство

6. Архитектура и изобразительное искусство

Большинство известных нам памятников древнерусской архитектуры и живописи представляют церковное искусство. Поскольку русская Церковь входила в лоно Византийской, русское церковное искусство, безусловно, должно было следовать византийским канонам, по крайней мере в начальный период распространения христианства на Руси. Поэтому часто говорят, что с точки зрения истории искусства, Киевская Русь была частью Византии.

Невозможно отрицать сильное византийское влияние в древнерусской архитектуре и живописи. Но, однако, реальный процесс русского художественного развития был чересчур сложным, чтобы его можно было описать в рамках теории «византинизации» Руси или какой-либо другой строгой доктрины подобного рода. Во-первых, наше знание о древнерусском искусстве неполно. Если некоторые церковные сооружения сохранились, то памятники светской архитектуры – нет, так как большинство жилищ строилось из дерева и поэтому было менее долговечно, чем церковные здания. Более того, за исключением немногих фундаментов, до нас не дошли постройки дохристианского периода, и, таким образом, у нас нет возможности проследить связь между языческой и христианской архитектурой. К тому же само понятие «византийское искусство» требует толкования. В нем было несколько школ и необходимо разделять, например, между архитектурным стилем Константинополя и византийских провинций, таких как Фракия и Македония, с одной стороны, и Анатолия – с другой.

Начнем с проблемы дохристианской архитектуры на Руси. Приблизительно в 1908 г. в Киеве археологи обнаружили овальный фундамент постройки, который сочли остатками языческого капища, хотя тому и нет прямого доказательства. На этом основании было высказано предположение, что языческие капища на Руси имели овальную форму.354 Нет конкретных свидетельств для такого общего заключения. Если рассмотреть параллели в других славянских странах, увидим, что, например, капище Святовита на острове Рюген квадратной формы.

Очевидно первые христианские церкви были построены для русских не ими самими, вскоре после их первого крещения в 866 г. Вероятно одна находилась в Тмутаракани. В 1022 г. князь Мстислав Тмутараканский возвел там другую церковь, послужившую образцом для собора в Чернигове, заложенного тем же князем. К моменту его смерти, в 1036 г., собор был еще не закончен, но позже его достроили.355

Хотя черниговский собор несколько раз перестраивали, его первоначальные архитектурные особенности были сохранены. Он организован по византийскому плану – базилика с пятью нефами; в нем также очевидно определенное влияние архитектурного стиля закавказских храмов.356

Первым из роскошных киевских храмов была, так называемая, «Десятинная» церковь, заложенная Владимиром Святым и законченная в 1039 г. Согласно К. Дж. Конант эту церковь начали строить по плану византийской базилики с тремя нефами, по позже план изменили, и появилось двадцать пять отдельных объемов, предназначенных для возведения свода, но не двадцати пяти куполов, как считают некоторые.357

Еще раньше, приблизительно в 989 г., Владимир повелел построить собор в Новгороде. Из летописи мы узнаем, что первая Св. София Новгородская, построенная из дерева, была о тринадцати верхах.Некоторые археологи готовы видеть в этом термине купола, по более правдоподобным кажется, что «верхи» можно объяснить просто как элементы крыши.358

По Конант, один из архитекторов этого собора, видимо, был из Азии. Этот стиль, несомненно, повлиял на стиль других ранних русских церквей, и в Новгороде и в Киеве.

Два самых впечатляющих памятника русской архитектуры одиннадцатого века – Софийский собор, построенный в Киеве в 1037-1100 гг., и второй новгородский собор того же имени, заложенный в 1045 г. Киевский собор дошел до нас в плохом состоянии, искаженным пожарами и перестройками. Новгородский несколько лучше сохранился до немецкого нашествия, но был страшно поврежден немцами перед отступлением 1944 г.

Судя по всему, Св. София Киевская в ее первоначальном виде была величественным собором. В плане она представляла собой квадрат, внутренний объем делился колоннами на нефы. Собор имел пять апсид – все на восточной стороне – и тринадцать куполов; огромный – в центре и двенадцать, поменьше, – вокруг него. Собор был великолепно украшен внутри стенными росписями, мозаиками и иконами.

Как целое, Св. София Киевская – выдающееся произведение византийского стиля, но она не была простой копией какого-либо храма, существовавшего тогда в Византии. Считается, что так называемая «Новая церковь» (Nea Ecclesia) в Константинополе, законченная в 881 г., послужила исходным образцом для создателей Софии и некоторых других киевских храмов, построенных при Ярославе Мудром. Однако Киевская Св. София значительно сложнее по своей архитектуре, чем ее прототип. В ней заметны также художественные мотивы византийских провинций (в этом случае Анатолии). Кроме того не исключается возможность определенного влияния новгородского деревянного зодчества, особенно если принять во внимание количество куполов, совпадающее с количеством новгородских «верхов».

Вторая Св. София Новгородская была возведена на месте первой деревянной, уничтоженной пожаром 1045 г. Новгородская Св. София более строга и менее роскошна, чем киевская, но прекрасна по-своему. Ее пропорции совершенно другие, апсиды вытянуты, и, хотя главный объем храма прямоугольной формы, она не квадратная. У собора шесть куполов.

Согласно А. И. Некрасову, некоторые архитектурные черты этого храма принадлежат романскому стилю.359 В течение двенадцатого века с ростом местных культурных центров, большинство столиц удельных княжеств украсились церквями, каждая из которых, если и была меньше киевского Софийского собора, но имела свой собственный особый стиль.360

Показательно, что в художественном стиле церквей как западной Украины (Галиция и Волынь), так и восточной Руси (Суздаль и Рязань) переплетаются и романские и закавказские (грузинские и армянские) стилистические влияния. Как показывают последние археологические изыскания, рязанская церковь начала двенадцатого века имела форму так называемого «армянского креста».361

Вторая половина двенадцатого и начало тринадцатого века были периодом расцвета суздальской архитектуры.362

Как мы знаем, в это время Владимиро-Суздальское княжество вышло на первый план, руководимое такими одаренными правителями как Андрей Боголюбский и Всеволод III. Оба были увлеченными строителями. Из летописей известно, что Андрей приглашал в Суздаль архитекторов из разных стран. Историк В. Н. Татищев утверждает, что однажды император Фредерик Барбаросса посылал Андрею мастеров-строителей из Германии.363 Татищев не указывает источника этого сообщения, но обычно его информация достоверна. Нам известно, что суздальские князья поддерживали дружественные отношения и с Византией, и со Священной Римской империей. Возможно, Андрей Боголюбский нанимал некоторых грузинских и армянских архитекторов, а также строителей из Западной Руси (Галиции).

Присутствие такого большого количества иностранных архитекторов в пятидесятые-шестидесятые годы двенадцатого века, видимо, стимулировало художественную активность местных суздальских мастеров, и в 1194 г. летописец замечает, что Всеволод пригласил только русских мастеров подновлять соборы Суздаля и Владимира.364

Два выдающихся архитектурных памятника периода княжения Андрея – Успенский собор во Владимире (построен в 1158 – 1161 гг., восстановлен в 1185 -1189 гг., перестроен в 1194 г.) и изумительная миниатюрная церковь Покрова Богородицы на берегу реки Нерль недалеко от Боголюбова (1165 г.). В княжение Всеволода во Владимире возвели Димитриевский собор (1194 – 1197 гг.), известный декоративной отделкой внешних стен. Не менее замечателен Георгиевский собор в Юрьеве-Польском, построенный сыном Всеволода Святославом (1230 -1234 гг.). Его фасады тоже украшены резьбой, даже более эффектной, чем на Димитриевском.

Хотя каждая из этих церквей отличается индивидуальностью, все они принадлежат одному общему архитектурному стилю, «Суздальскому», для которого характерна гармоничная композиция и изящество линий и отделки. В архитектурных и декоративных деталях прослеживаются поразительные параллели между суздальскими, армянскими и грузинскими церквями, суздальскими и западными романскими. Однако, едва ли было бы правильным без оговорок называть суздальский стиль и церкви романскими, как это часто делается. По справедливому замечанию Н. П. Кондакова, романское искусство само развивалось под влиянием Византии, и в византийском искусстве одиннадцатого и двенадцатого веков можно найти много «романских» элементов. Искусство некоторых восточно-европейских стран, таких как Западная Украина, Сербия и Венгрия, принадлежит к этому романо-византийскому типу и, с точки зрения Кондакова, именно к Западной Украине (Галиция и Волынь) мы должны обращаться в попытках обнаружить источники суздальского искусства.365

В любом случае, если и существуют романские элементы в суздальских церквях, то сами они выглядят совсем не так, как романские церкви Богемии, Германии и Франции. В общем, трудно отрицать, что, соединяя различные элементы византийского, закавказского и романского искусства, архитекторы – и иностранные, и русские, приглашенные суздальскими князьями, создали новый и совершенный стиль в русском искусстве. К. Конант называет его «подлинно классическим» и «достойным эллинистического духа вместе с чувством чистоты и покоя, которые всегда присутствуют в самых великих произведениях искусства».366 Впоследствии суздальские храмы, в свою очередь, послужили образцом для московских церквей пятнадцатого столетия, построенных итальянскими мастерами.

Кроме церквей и Андрей, и Всеволод возвели для себя роскошные дворцы. Согласно летописцу, и иноземцы, и русские съезжались в Боголюбове, чтобы полюбоваться палатами Андрея. Ничего не осталось от этого дворца на земле, но его фундаменты, недавно раскрытые археологами, дают некоторое представление об этом грандиозном архитектурном ансамбле, который включал в себя палаты, несколько теремов и собор, все соединенное галереями.367

В то время как и церковь и князья финансировали развитие архитектуры, церковь выступала против скульптуры, считая ее языческим искусством. Предубеждение против скульптуры в древней Руси было столь велико, что не только в церковном, но и в светском искусстве для нее не было места. В результате скульптура в Киевской Руси самостоятельно не развивалась, и даже барельефы использовались в основном в декоративных целях.368 Среди немногих образцов русской скульптуры этого периода можно упомянуть мраморные саркофаги в Софийском соборе в Киеве, один из них – саркофаг Ярослава Мудрого – богато украшен. Из каменных барельефов святых можно назвать барельефы Св. Георгия и Св. Михаила на стене монастыря Св. Михаила, датируемые двенадцатым веком, они хотя и грубой работы, однако не лишены определенной выразительности. Резьба по камню и декоративные украшения на стенах Димитриевского собора во Владимире и Георгиевской церкви в Юрьеве-Польском исключительно разнообразны и декоративны. Кроме разнообразных изображений Христа и святых в них присутствуют фигуры реальных и фантастических животных и птиц, включая кентавров и грифонов.

Живопись, как и архитектура, пользовалась поддержкой Церкви, и ее развитие не ограничивалось искусственно, как это случилось со скульптурой. С другой стороны, произведений русской живописи киевского периода сохранилось не так много, как образцов архитектуры, поэтому наше знание о ней, неизбежно, страдает неполнотой.369

Первые живописцы, работавшие на Руси, были «греки», то есть византийцы. Большинство из них, вероятно, приехали из Анатолии. К счастью, сохранилась, по крайней мере, часть стенных росписей Софийского собора в Киеве. Эти фрески иллюстрируют жизнь Богоматери, Христа, Св. Георгия – покровителя Ярослава Мудрого.

На стенах лестницы, ведущей на хоры, изображены сцены из жизни Константинополя. Из них до нас дошли изображения возниц и колесниц на ипподромных бегах. Сохранились также цирковые сцены с акробатами, охотниками, музыкантами и жонглерами. В работе над фресками двенадцатого века (такими как росписи в церквях двух киевских монастырей – Св. Михаила и Св. Кирилла, а также в так называемой церкви на Нередице недалеко от Новгорода), безусловно, вместе с греками принимали участие и русские живописцы. На Нередице, возможно, работали и армянские художники. Церковь на Нередице стала одной из самых болезненных потерь, понесенных во время немецкого нашествия.

История иконописи сходна с историей фресковой живописи. Сначала иконы или привозили готовыми из Византии, или на Руси писались греческими мастерами. Позже были обучены свои художники. Первым прославился у современников некий Алимпий, упоминаемый в «Патерике» Печерского монастыря. Византийские иконы исключительной красоты время от времени привозили в течение всего двенадцатого столетия. Видимо, именно Юрий Долгорукий привез из Константинополя знаменитую икону Богоматери, которую его сын Андрей поместил в Успенский собор Владимира и которая под именем иконы Владимирской Божьей Матери, стала одним из священных символов Древней Руси.

Мозаики использовались в убранстве Софийского собора и некоторых других церквей Киева и Чернигова370. Искусство эмали стало чрезвычайно популярным – русские художники киевского периода достигли высочайшего технического уровня в изготовлении перегородчатой эмали. В кладах, подобных найденным в Рязани в 1822 г. и Киеве – в 1889 г., находятся несколько замечательных ювелирных изделий из золота и эмали, датируемых двенадцатым столетием. Расцвет этого вида прикладного искусства свидетельствует о художественной зрелости Киевской цивилизации.371

Нет никаких сомнений, что искусство вышивки Киевской Руси тоже было высоко развито, хотя до нас дошло совсем немного его образцов. И в монастырях, и в княжеских дворцах обучались искусные вышивальщицы, а княгини особо покровительствовали этому искусству, распространение которого, однако, ни в коем случае не ограничивалось княжескими палатами. Почти каждая хозяйка и в городах и в деревнях, очевидно, была знакома, по крайней мере, с азами вышивания, которое, таким образом, можно считать видом народного искусства в самом широком смысле этого слова. Корни искусства вышивания уходят в глубь веков. Примечательно, что основные мотивы русской крестьянской вышивки датируются скифскими и сарматскими периодами.372

В этой связи несколько слов необходимо сказать о роли орнамента в русском искусстве. Популярными были и «растительный» и «звериный» стили. Первый, по-видимому, пришел на Русь из Византии. Последний, как нам известно, был характерен для скифского и сарматского искусства. В раннем средневековье он распространился по всей Европе. Судя по всему, распространение звериного орнамента в средневековом русском искусстве было результатом как традиций сарматского периода, так и влияния западных образцов, которые по сути дела были вариантом тех же традиций. Видимо следует признать также значительное влияние на русское искусство декоративного искусства исламского Ближнего Востока. Разнообразие орнаментальных форм характерно для всех проявлений русского художественного духа, особенно в прикладных искусствах. Он проявляется в украшении рукописей, вышивки, в эмалях, в резьбе по дереву и так далее. Он влияет не только на искусство высших классов, но также и на народное искусство; те же традиции сохраняются и в русском крестьянском искусстве более современных периодов.