Глава I. Место Киевской Руси в истории
Глава I. Место Киевской Руси в истории
1. Европа ли Россия?
С точки зрения географии Европа это западное продолжение Азии – азиатский мыс. Однако в традиционной географической школе эта территория рассматривается как отдельный континент, ограниченный на востоке Уральскими горами. С этой позиции России отводится своего рода промежуточное положение, и она разделяется на две части: «Азиатская Россия» – на восток от Уральской гряды, и «Европейская Россия» – на запад от нее, Таким образом, с точки зрения элементарной географии на вопрос «Европа ли Россия?» можно ответить без колебаний. Только часть России входит в состав Европы.
И все-таки такой ответ, хотя и определенный, вряд ли является удовлетворительным, поскольку традиционное деление страны на две части искусственно: Уральская гряда низка и не нарушает целостности широтных природных зон, столь характерных для русского географического ландшафта. Более того, этот вопрос постоянно задается вовсе не в географическом смысле. Под «Европой» подразумевается не географическая, a историческая и культурная общность.
Вопрос, в таком случае, должен формулироваться более определенно: Европа ли Россия в историческом и культурном смысле? Принадлежит ли Россия, исторически и культурно, к европейскому союзу наций?
На вопрос, задаваемый в подобной форме, чаще всего отвечают отрицательно, во всяком случае иностранцы. Г-н Дж. Мариотт может быть избран как типичный приверженец негативистского взгляда.
"Россия не является, – пишет он, – и никогда не являлась членом европейской семьи. Еще со времен падения Римской империи и миграций, вследствие завоеваний викингов и тевтонцев, между скандинавами, англичанами, немцами, французами, иберами и итальянцами сложилась определенная степень родства, несмотря на все значительные различия в их развитии. Даже Польша, благодаря своей приверженности западной форме христианства, имела некоторое родовое сходство с Европой. Россия же нет"1.
У самих русских всегда существовали две точки зрения, классическими представителями которых можно считать «славянофилов» и «западников» девятнадцатого века. Западники рассматривали Россию как восточную часть Европы и объясняли различия между Россией и Западной Европой «отставанием» исторического процесса в России в связи с неблагоприятным географическим положением, монгольским нашествием тринадцатого века и другими причинами.
«Славянофилы», напротив, готовы были признать существование коренного отличия России от Европы и, вместо рассуждений об отставании русской цивилизации, подробно останавливались на ее самобытности и самодостаточности. Главным идеологом этого направления, в том что касается вопроса, который интересует нас здесь, был Николай Данилевский. В своей книге «Россия и Европа» этот автор изложил теорию различающихся «культурных типов», представленных разными нациями и группами наций в их истории. Он согласился с величием «германо-романской» цивилизации, но отказался признать ее «общечеловеческой» – единственным путем прогресса. Этой теорией он попытался доказать право «славянского культурного типа» на самостоятельное развитие.
По его мнению, цивилизацию, которую обычно называют «европейской», нужно именовать «германо-романской». Отождествлять «европейский» с «германо-романским» значило бы, с его точки зрения, совершать логическую ошибку. Но, поскольку подобное отождествление обычно происходит, он спрашивает себя: «Принадлежит ли Россия к Европе в этом смысле (то есть к германо-романской Европе)?» Его ответ – выразительное «нет»2.
Какую позицию займем мы относительно этой старой полемики? Прежде всего, можно предположить, что сам предмет спора на сегодняшний момент устарел, поскольку, с точки зрения историка, больше не существует Европы в традиционном понимании. За последние триста лет Европа расширилась политически: каждая ведущая европейская держава подчинила себе огромные территории на других континентах, иной раз даже поглощая целые неевропейские народы. Она увеличилась также демографически, за счет эмиграции, в результате которой новые «европейские» нации утвердились в обеих частях Америки, в Австралии и Африке. В более близкое к нам время Европа продолжила технологическую и промышленную экспансию, приводя в движение силы, которые, однажды освободив, она уже не в состоянии контролировать.
Поскольку европейские страны одна за другой – Испания, Португалия, Голландия, Великобритания, Франция, несколько позднее Германия – каждая создали свою колониальную империю, они, таким образом, вышли за пределы собственно Европы, и, в конце концов, поколебали единство региона. Россия тоже, хотя и не приобрела заморских колоний, постоянно двигалась на восток через бесконечные территории, пока не обнаружила, что подчинила себе огромный субконтинент. Таким образом появилось несколько «мировых держав», тогда как центр Европы, сокрушенный в результате двух мировых войн, теперь раздроблен политически и разнороден культурно.
В каких же отношениях с Европой находятся эти мировые державы? «Европа» ли Соединенные Штаты? Да, в смысле культурных основ и традиций; нет, в том смысле, что США создали собственную культуру, которая сейчас, в свою очередь, оказывает влияние на Европу.
Европа ли Великобритания? Опять да, в смысле ее исторического происхождения; и опять нет, поскольку, являясь ведущим членом Британского Союза, она живет своей собственной жизнью.
И тогда Европа ли Россия? Да, в том смысле, что русская цивилизация имела множество контактов c европейской культурой – даже в германо-романской интерпретации – начиная со Средних веков. Нет, в том смысле, что Россия – сама по себе целый мир, целый субконтинент не только географически, но и политически и культурно.
Даже мировые державы не вечны. Сглаживающий эффект индустриализации быстро стирает старые культурные различия между отдельными нациями. Использование атомной энергии создает императив «единого мира», хотя мирового объединения и нельзя достичь за одну ночь. В это объединение каждая нация должна внести и уже внесла свой вклад. Перенося этот аргумент назад на более ранние периоды истории, мы начинаем осознавать, что нельзя судить весь исторический процесс по европейским стандартам, да и в самой Европе всегда существовали центробежные тенденции.
Следовательно, чтобы ответить на вопрос, поставленный в названии этого раздела, мы сначала должны прийти к общему мнению по другому вопросу: А что такое Европа? Спор, таким образом, заходит в тупик. Но сам факт, что вопрос задавался именно по поводу России, говорит о присутствии чувства, что, если Россия и Европа, то лишь частично, и что часто, если не всегда, ее историческая колея расходилась c путями других европейских держав.
Показательно, что и те, кто исключил бы Россию из Европы, и те, кто нет, признают, что некоторые основные расхождения между Европой и Россией раскрываются в ходе истории. Словом, суждение Мариотта об абсолютной культурной обособленности России, вне всякого сомнения, уязвимо. На протяжении долгого времени в русской и европейской истории наблюдались не только различные, но и сходные процессы, и во внимание следует принимать как те, так и другие. Связи между Россией и Европой множились на каждой ступени средневекового и последующего развития, и, оставляя пока в стороне современную эпоху, можно сказать, что эти взаимоотношения были особенно тесными в киевский период.