КОЕ-ЧТО О КНИГАХ И О ЗАПАДЕ

КОЕ-ЧТО О КНИГАХ И О ЗАПАДЕ

Много писалось о том, что Сталин якобы сумел «обмануть» зарубежных интеллектуалов и они, посетив СССР, писали о нем вполне лояльно, а то и восторженно.

Действительно, Сталин принимал Бернарда Шоу, Лиона Фейхтвангера, Ромена Роллана, вел с ними продолжительные беседы, и потом они писали восторженные оды про СССР. Но эта картина, мягко говоря, неточна. Само ее существование в головах советских, а теперь российских интеллигентов говорит о колоссальной промывке их мозгов.

Начнем с того, что «обманывать» Бернарда Шоу не было необходимости: он был и до конца своих дней остался убежденным сторонником социалистических экспериментов.

Действительно: 29 июля 1932-го Сталин принимает Б. Шоу в своем кремлевском кабинете, а 31 июля гость заявляет: «Я уезжаю из государства надежды и возвращаюсь в наши западные страны — страны отчаяния». «Для меня, старого человека, составляет глубокое утешение, сходя в могилу, знать, что мировая цивилизация будет спасена… Здесь, в России, я убедился, что новая коммунистическая система способна вывести человечество из современного кризиса и спасти его от полной анархии и гибели».

2 августа в Берлине Бернард Шоу заявил: «Сталин — очень приятный человек и действительно руководитель рабочего класса», «Сталин — гигант, а все западные деятели — пигмеи».

6 августа, уже в Лондоне он прочел полуторачасовой доклад на тему поездки. Говорил он вещи весьма интересные: «В России нет парламента или другой ерунды в этом роде. Русские не так глупы, как мы; им было бы даже трудно представить, что могут быть дураки, подобные нам. Разумеется, и государственные люди советской России имеют не только огромное моральное превосходство над нашими, но и значительное умственное превосходство».

Разумеется, Б. Шоу заявил, что все слухи о голоде в России являются выдумкой и что Россия никогда раньше не снабжалась продовольствием лучше, чем сейчас[207].

Он честно пытается подвести «теоретическую базу» под преследование «врагов народа», под гонения на «ученых-мухолюбов», то есть генетиков[208] (англ.). В общем, очень разносторонний негодяй и очень полезный клеврет Сталина. Но при чем тут обман? Это действие обычнейшего революционного подонка. Точно так же Бернард Шоу пишет о милом чудаке Гитлере и его приятных, человеколюбивых соратниках, не отягченных такой ерундой, как парламент. И — конечно же! — Бернард Шоу отмечает громадное умственное и моральное превосходство Гитлера над любым либералом.

Если уж об «обманутых», то к их числу в какой-то мере можно относить Лиона Фейхтвангера. По приглашению Советского правительства он посещает СССР в 1937 году, после чего пишет книгу «Москва 1937», где в восторженных тонах рассказывает о Сталине и оправдывает показательные суды и расстрелы в СССР[209].

Но, во-первых, и Фейхтвангер обманывается потому, что сам этого хочет.

А во-вторых, подоночная книга вызвала к нему не лучшее отношение в мире. В США, куда Фейхтвангер сбежал во время войны, его частенько допрашивали в ФБР, до самой смерти так и не дали американского гражданства.

А в СССР «Москва 1937» была вскоре изъята из библиотек, а в 1947 году в разгар кампании против «космополитов» журнал «Новый мир» назвал его агентом англо-американского империализма.

Если о знаменитостях, то, скажем, Андре Жид писал вовсе не то, что от него хотели в СССР… «Три года назад я говорил о своей любви, о своем восхищении Советским Союзом. Там совершался беспрецедентный эксперимент, наполнявший наши сердца надеждой, оттуда мы ждали великого прогресса, там зарождался порыв, способный увлечь все человечество. Чтобы быть свидетелем этого обновления, думал я, стоит жить, стоит отдать жизнь, чтобы ему способствовать. В наших сердцах и умах мы решительно связывали со славным будущим СССР будущее самой культуры. Мы много раз это повторяли, нам хотелось бы иметь возможность повторить это и теперь.

Но уже перед поездкой туда, — чтобы увидеть все своими глазами, — недавние решения, свидетельствовавшие о перемене взглядов, стали вызывать беспокойство.

Я писал тогда, в октябре 1935-го: «Глупость и нечестность нападок на СССР заставляют нас выступать в его защиту с еще большим упорством. Как только мы перестанем это делать, на защиту СССР тотчас бросятся его хулители. Ибо они одобрят те уступки и компромиссы, которые им дадут возможность сказать: «Вы видите теперь!», но из-за которых он отклонится от намеченной цели. И пусть наш взгляд, сосредоточенный на этой самой цели, не позволит нам отвернуться от СССР»[210].

После этих словес — полное разочарование. В СССР Андре Жида «наказали» — не печатали. Очень ли он страдал, не знаю, вроде не умер от горя. А вот за рубежом его печатали и переводили на многие языки.

Вообще же на Западе в 1930-е годы выпускалось огромное количество книг об СССР. Немцы называли мне цифру «не менее 250», французы ручались за 200. Практически все эти книги не переводились на русский язык, а после 1945 года сделались «неактуальны» и были почти забыты.

Написаны эти книги в большинстве довольно объективно и представляют собой ценный литературный источник.

Вот английский политик и профсоюзный деятель сэр Уолтер Ситрайн, с его книгой, вышедшей в Цюрихе в 1938-м: «На поиски правды в Россию». Масса сведений о ценах, зарплатах, жилье, нравах… Чего стоит таблица — сравнение цен на товары в СССР и в Британии, с указанием того, сколько рабочие в обеих странах должны работать, чтобы купить один и тот же товар. Переведи такую книгу на русский — и получится самая натуральная антисоветская пропаганда, статья 58.

А вот книга «бифштекса» — переметнувшегося к нацистам «красного внутри» бывшего коммуниста Карла Альбрехта «Преданный социализм». Писал он, похоже, вполне честно, но нацистам его рассказы так понравились, что их тиражировали десятками тысяч экземпляров.

Вот, например, про лесозаготовки: «Выяснилось, что выполнить программу лесозаготовок 1929 г. прежними средствами и методами невозможно. К этому моменту как раз началась коллективизация. Ответственный за нее комиссар по сельскому хозяйству указал на то, коллективизация будет невозможной, если, как раньше, лесозаготовки в зимний сезон будут проводиться насильственно рекрутированными массами крестьян с их лошадьми, которые при возвращении домой не только чудовищно сокращаются в числе, но и настолько измучены, что не в состоянии участвовать в весенних работах…

Согласно принятым методам и организации работ, уже в 1928 г. для лесозаготовок и транспортировки леса в течение четырех месяцев с 15 ноября по 15 марта требовалось в общей сложности около пяти миллионов человек и двух миллионов лошадей.

Эти непредставимые массы людей принудительно отправлялись в местность без дорог, причем об их размещении и обеспечении не проявлялось ни малейшей заботы»[211].

На европейца такие описания производили еще более тяжелое впечатление, чем описания процессов, расстрелов и ссылок.

По мере построения «реального социализма» Запад все больше разочаровывался в сталинизме. Он отталкивал не идеями даже, а бытовой и общественной практикой. Этот процесс завершился уже после Второй мировой… Во многом потому, что Вторая мировая и победа СССР оттянули процесс «развода» двух версий цивилизации. Но стоило начаться формироваться сталинизму — как он начался.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.