Устная история и музеология: пути и формы сотрудничества

Устная история и музеология: пути и формы сотрудничества

Понятие «устная история», так же как и «музеология», до сих пор является дискуссионным. Одни определяют и устную историю, и му-зеологию как самостоятельные науки, другие рассматривают их как теорию и методику работы, в том числе исследовательской. Но, так или иначе, их связывает ряд факторов и черт. Во-первых, более интенсивная методологическая и теоретическая направленность исследований исторического профиля. Во-вторых, то, что становление и развитие этих исторических дисциплин со второй половины XX в. связано с внедрением звукозаписывающей и электронно-вычислительной техники, информационно-коммуникативных и компьютерных технологий. Эти факторы привели к корректировке принципов экспозиционной работы в музеологии, вернули музеи к научной работе и междисциплинарному взаимодействию. В то же время развитие устной истории предоставило новые методы изучения исторического прошлого и историко-культурного наследия, создало новые исторические источники, обладающие высокими демонстрационными и эмоциональными ресурсами, что создало возможности для модернизации музейной работы и в сфере научных изысканий, и в сфере презентации памятников истории и культуры.

В современной научной практике среди множества определений устной истории выделяется несколько ее принципиальных функций и содержательных компонентов. Это собственный метод исследования — интервью, с помощью которого осуществляется фиксирование субъективного знания отдельной человеческой личности об эпохе, в которой жил человек. Это собственный исторический источник — фото-, видео-и транскрибированные материалы исторического интервью. Их отличительными признаками является оформленная в звуке или видеоизображении индивидуальная информация, отражающая эмпирический жизненный опыт человека как участника или очевидца исторических явлений и процессов; его оценки и представления. Например, в определении одного из ведущих центров устной истории США «Истории и памяти университета Индианы», с помощью устных исторических источников собирается «материал о прошедших событиях у свидетелей и участников этих событий. Устная история базируется на памяти, а память, в свою очередь, является субъективным способом фиксирования прошлого, включающего в себя современную переоценку давних событий и индивидуальную психику человека. Устная история может установить, как индивидуальный опыт и впечатления могут повлиять на прошлое и как прошлое влияет на настоящее»¹. Обязательным в устной истории является документирование и архивирование устных исторических источников для их последовательного использования и в экспозиционной и в научно-исследовательской работе.

Взаимодействие с устной историей открывает большие перспективы для музеологии. Об этом свидетельствует тот смысл, который вкладывается в современные представления о музеологии: «структура и методы комплексного процесса сбора… и экспонирования и другого коммуникативного использования таких предметов движимого культурного наследия, которые могут… служить получению и распространению познаний, а также передаче эмоций»[94] ^[95].

Можно предложить несколько путей взаимодействия устной истории и музеологии. Во-первых, существует необходимость расширить понятие «музейные предметы» за счет «историко-культурного наследия», которое должно включать не только вещественные памятники культуры, но и памятники или продукты духовного наследия, базирующиеся на коллективной и индивидуальной исторической памяти. Нельзя ограничивать социальную значимость музеев только той частью культурного наследия, которая сосредоточена в них в предметном виде. Так было изначально с самых первых музеев. Однако в XX в. изменились представления об информации, кардинально изменились способы и пути ее фиксации, презентации и хранения. Например, история недавнего прошлого в экспозициях музеев может стать интереснее благодаря рассказам ее участников. Соответственно должно меняться и представление о наследии. К памятникам наследия, по нашему мнению, относится не только то, что можно увидеть, т. е. образцы материальной культуры, но и то, что составляет духовное, ментальное, этническое, конфессиональное его содержание, хранящееся в памяти человека или общества, рассказанное или продемонстрированное им.

Одним из главных предназначений музеев должны стать фиксация и хранение памяти и ее презентация. Традиционно музей заполняет эту нишу опять же мемориально-вещественными артефактами и свидетельствами — фотографиями, дневниками, записками, письмами и другими предметами. Менее распространено включение в экспозицию устной или визуальной информации, которая отличается большим эмоциональным воздействием. При формировании тематических коллекций музейщики часто работают с «бывалыми людьми», «знатоками местной истории», с помощью которых моделируются или реконструируются историко-культурные процессы, но такая работа проводилась и проводится музеями без научно-методического оформления материалов бесед или опроса, их документирования и архивирования, тем более без аудио-или видеофиксации.

На современном этапе развития музееведения активизировались поиски новаторских подходов как на этапе сбора самого материала, так и на этапе его популяризации и демонстрации массовому посетителю, формирования экспозиций. Исследовательские, собирательские, поисковые и познавательные усилия из материальной сферы все чаще перемещаются в духовную. Одной из очевидных проблем современных музеев является существование огромных музейных фондов с сотнями тысяч экспонатов, лишь незначительная часть которых доступна для населения через постоянные и временные выставки. Зарубежные музеологи, высоко оценивая содержание музейных фондов России, тем не менее все чаще критикуют их за архаичный способ презентации историко-культурного наследия, за превращение музеев в склады вещей, которые недоступны не только массовому посетителю, но и исследователям. Вызывают нарекания со стороны музеологов и методы работы с посетителями. При распространенных формах презентации историко-культурного наследия посетитель исключен из процесса познания прошлого. Он являлся пассивным созерцателем, более того, в процессе познания задействованы главным образом органы зрения.

В наши дни ищутся новые принципы формирования экспозиции, пути презентации наследия, формы и методы взаимодействия посетителя и экспозиции, способы воздействия экспозиции на посетителя. Среди них — новационные формы презентации интеллектуальных достижений человечества, основанные на развитии научной и технической мысли, являющейся важнейшей частью духовного наследия. В отечественном музееведении к этому направлению относится прежде всего Политехнический музей, который одним из первых стал переводить принципы построения экспозиции от пассивных форм к активным. За Уралом примером является иркутский «Экспериментарий» — Музей занимательной науки. Большая часть его экспонатов, объясняющих законы физики, создана силами сотрудников музея из подручных средств. Эти экспонаты можно не только потрогать, но и самостоятельно привести в действие. Усилило бы эффект восприятия использование в экспозиции продукции визуальной антропологии и устной истории, например аудио-и видеоинтервью по истории развития регионального сообщества физиков, их рассказы о жизни и деятельности. Современные технические условия позволяют организовать индивидуальный просмотр или прослушивание без участия экскурсовода. Устная информация обогащает любой вещественный экспонат. Иногда без комментариев или объяснений невозможно понять или адекватно оценить, каким образом реализовывался тот или иной предмет в истории или культуре, и для посетителей многие предметы остаются «безмолвными», несмотря на сопроводительные подписи. В таких случаях достаточно было бы аудио-или видеоинтервью, сопровождающих вещественные источники в экспозиции.

Устная информация значительно дополняет и письменные документы, особенно широко используемые при демонстрации событий новейшей истории. Музейные экспозиции по истории XX в. не могут удивить посетителей «экзотическими» экспонатами, такими как зуб мамонта, захоронение древнего человека, кинжал скифского воина и т. п. XX в. представлен в музеях предметами унифицированной фабрично-заводской материальной культуры, свидетельствами повседневной жизни и технических достижений. Устные исторические источники представляют музеям возможность дать более широкую, более глубокую и более панорамную картину исторического процесса или события. Примерами являются «тематический музей» по истории репрессий «АЛЖИР» — «Акмолинский лагерь жен изменников родины» (Республика Казахстан), в котором при формировании экспозиций интересно сочетаются вещественные экспонаты и рассказы очевидцев; «музеи исторического события», например музей истории Солоновского боя в Волчихинском районе Алтайского края; вещественные и вербальные коллекции в «музеях исторической личности», например, музеях писателя В. М. Шукшина в с. Сростки, писателя А. П. Соболева в с. Смоленском, космонавта Г. С. Титова в с. Полковниково Алтайского края. При любом профиле музея большое значение в музейной работе, в том числе при создании экспозиций, приобретают историко-культурные памятники устного происхождения вербальная и визуальная запись воспоминаний, рассказов, семейных историй. На современном этапе музейщики ищут пути включения этого наследия в музейные фонды, музейные экспозиции, временные музейные выставки.

Для этого при государственных музеях, на наш взгляд, целесообразно создавать архивы устных исторических источников, так называемые «устные архивы», так же как и при общественных мемориальных комнатах, кабинетах, центрах в образовательных и культурнопросветительских учреждениях. И в том и в другом случае необходимо выполнение ряда научно-методических условий, которые разработаны в устной истории. Первое условие касается правильной научной фиксации интервью с последующим документированием и архивированием материалов. Обязательным условием для общественных музеев является последующая передача «устных архивов» на государственное хранение в муниципальные и центральные архивы или создание фондов устных источников при государственных музеях с регистрацией и постановкой на учет. Это требование связано с уникальностью создаваемых «человеческих документов», востребованность которых будет возрастать из года в год, из десятилетия в десятилетие, из столетия в столетие.

Устные исторические источники в силу своей специфики больше, чем какие-либо другие документы из государственных фондохранилищ (официальные документы), передают «аромат эпохи», ощущения и самочувствие человека в эту эпоху, «живое дыхание истории». Созданные на основе интервью или материалов беседы источники отличаются «человеческим содержанием» и поэтому показывают не только историю быта или бытовые условия эпохи, но и человека эпохи. Этим они и интересны тем, кто стремится к объективной и полной реконструкции прошлого, и тем, кто пришел увидеть прошлую жизнь и человека прошлого. Устные исторические источники позволяют музеям расширить свою деятельность за пределы «складирования древностей» и стать многофункциональными учреждениями.

Таким образом, создание устных архивов при музеях является перспективным развитием музейного дела. Современная эволюция музеев по пути от презентации материальных культурных артефактов к презентации всего историко-культурного наследия человечества требует обновления арсенала методов работы по сбору, хранению и популяризации материальных и духовных ценностей как единого целого, полновесно отражающего эпоху, когда экспозиция материальной культуры сопровождается звуковым или видеорядом, шумовым фоном эпохи, слайдовой демонстрацией, пением или рассказом участника событий. Для устного историка важно, что любая эпоха, исторический процесс, историческое событие или явление отражается не только в материальных предметах, но и в звуковой форме, в виде рассказов людей. В отечественных музеях метод устной истории получил широкое распространение в практике музея Министерста культуры, Мемориальном музее космонавтики, музее Н. Е. Жуковского и др.

В завершение можно предложить несколько путей вкрапления устной истории в музейное дело. Представляется интересным комбинировать экспозиции по истории раскулачивания и репрессий из вещей и фотографий семейных архивов с коллекциями аудио-и видеоматериалов с рассказами, песнями, стихами и другими устными вербальными и визуальными памятниками, собранными и созданными исследователями с помощью носителей информации. Наложение видеоряда или аудиозаписи на экспозицию фотографий, личных вещей, архивных дел создает условия для более эмоционального восприятия. По такому же принципу можно создавать выставки или постоянные экспозиции по истории целины с фоторядом и аудиорядом — песнями и воспоминаниями целинников, шутками, прибаутками, рассказами о повседневной жизни или рассуждениями об общественной атмосфере того времени, о дискуссионных моментах. По таким же принципам можно формировать выставки по истории исчезнувших сел, по истории общественной реакции региональных сообществ в 1991 г. на попытку ГКЧП взять власть в свои руки.

Жизненные истории, изнутри отражающие исторические события, позволяют ощутить дыхание истории, бережно, с пониманием (осуждение, одобрение, уважение и другая палитра эмоций) относиться к событиям и участникам исторической жизни. В развитии научных форм популяризации (создании выставок и экспозиций) большое значение приобретают психолого-педагогические вопросы, в частности воздействие музея на посетителя.

Направлениями работы по созданию при музеях архивов устных исторических источников может стать интервьюирование очевидцев и участников не только общероссийских событий, но и событий, интересных для конкретного регионального сообщества. Например, в истории Алтайского края есть ряд общеисторических процессов и событий, протекавших своеобразно, соответственно специфическим региональным условиям. Среди них известны роговское движение в Причумышье в годы Гражданской войны, добытинское восстание в период коллективизации в Причарышье, ефремовское движение в стахановской истории на территории хлебопашеских районов и т. д. Любой общероссийский исторический процесс имел свое «региональное лицо» на Алтае и может быть запечатлен в музейных экспозициях или инсценирован в лицах с озвучиванием или сопровождаться аудио-и видеоматериалами.

Предметом сотрудничества устных историков и музеологов может служить формирование фонда устных исторических источников по истории советских общественных организаций (пионерия, комсомол). В целом необходимо отметить, что советская эпоха, оставшись в прошлом, очень быстро уходит из знаковой системы современного общества. Быстро происходит потеря советской лозунгово-уличной агитации, монументальной живописи и скульптур, советских традиций оформления улиц и парков и других широко распространенных свидетельств советской эпохи. Новая символика настенной живописи рекламно-плакатного творчества является свидетельством иного времени — постсоветской России. Пройдет еще несколько лет, и сбор материальных свидетельств советской эпохи будет таким же актуальным, каким в советское время являлся сбор материальных памятников крестьянской цивилизации. Забываются и советская повседневная жизнь в колхозах, и традиции общественной жизни: история пионерских организаций, народных дружин и т. д. При этом уповать на письменные документы нельзя: даже в газетах и журналах жизнь общества в советское время не отражалась адекватно ни в ее драматических, ни счастливых проявлениях: зачастую лакировалась, политизировалась или ретушировалась. Не способствуют реконструкции советской истории в музеях и не менее ангажированные современные оценки. Воссоздать в экспозиции жизнь коммуналки, колхозного общества или пионерского отряда можно только с опорой на вербальные или визуальные устные свидетельства.

Самостоятельным направлением музейной региональной работы может стать история научных исследований и изобретений в гуманитарной, естественнонаучной, технической сферах. Это может быть, в частности, летопись исторических, археологических, этнографических исследований на Алтае. Население Алтайского края в силу особенностей его заселения и формирования большого числа историко-культурных групп является предметом исследования ведущих российских этнографов из Москвы, Ленинграда, Новосибирска, Омска, Томска, проводивших на его территории экспедиции и выезды в 1950-1990-е гг. Их материалы легли в основу публикаций, монографий, статей и других солидных научных изданий по истории и культуре народов Алтая. Но получить полное представление по ссылкам на их полевые материалы об их исследовательских маршрутах, изученных населенных пунктов, этнографических группах невозможно. С помощью устной истории можно организовать интервью по истории этнографических исследований с такими известными исследователями, как В. А. Липинская (г. Москва), Е. Ф. Фурсова, Г. В. Любимова (г. Новосибирск), Т. Б. Смирнова, М. А. Жигунова, Т. Н. Золотова (г. Омск) и др. В музеях можно создать стенды с картографированием исследовательских маршрутов, озвучить их с помощью отрывков аудио-и видеоинтервью и зрительно обогатить с помощью слайд- и фотопрезентацией из материалов экспедиции. Около такой экспозиции можно организовать самостоятельное объемное проникновение посетителя в тематическое прошлое.

Таким образом, устная история создает новые возможности для музейной практики в области поисково-собирательной, экспозиционно-презентационной и научно-исследовательской работы и условия для решения теоретико-концептуальных и методологических проблем музеологии и других гуманитарных наук. В качестве примера взаимодействия устной истории и музеологии в Приложении 5 размещен ряд вопросников, которые могут расширить возможности музейной работы и внедрения новых презентационных форм, среди них вопросники по истории пионерии (13 и 14) и истории этнографических исследований на Алтае (15).