МАТАРАМ И БАНТЕН В 50—60-х гг. XVII в. ВОССТАНИЕ ТРУНАДЖАИ

МАТАРАМ И БАНТЕН В 50—60-х гг. XVII в. ВОССТАНИЕ ТРУНАДЖАИ

Нескончаемые походы Султана Агунга были разорительными не только для населения театра военных действий, но и для всего крестьянства Матарама (карта № 13), стонавшего под бременем поборов и принудительных мобилизаций. Отпадение после смерти Агунга вассальных княжеств на Восточной Суматре и Калимантане, агония некогда прибыльных торговли и мореходства Пасисира — все это еще более усугубляло экономические трудности султаната. Не считаясь с этим, новый правитель, султан Амангкурат I (1646—1677), сын Агунга, увеличил налоги и другие поборы с крестьян и ремесленников в связи со строительством новой столицы в Плереде. Вельможи в расточительстве подражали монарху. Усиление эксплуатации, хищничество привилегированных слоев общества привело к массовому недовольству крестьян Явы и горожан портов Пасисира.

Уже в самом начале правления Амангкурата I поднял мятеж его младший брат принц Алит, покусившийся на жизнь государя. Он был убит дворцовой гвардией. Последовали репрессии, в том числе против мусульманского духовенства, благоволившего Алиту. Монарх повелел перебить около 6 тыс. столичных священнослужителей, обвинив их в заговоре. Демонстрируя свое неудовольствие исламом, он ограничил применение шариата, восстановив ряд утраченных функций адатного судопроизводства. Кроме того, он отказался от унаследованного титула султана, вернулся к традиционному — сусухунан (сунан).

Опасаясь за устойчивость трона, Амангкурат I круто изменил курс отца, решив избегать войн с Нидерландской ОИК. В сентябре 1641 г. был подписан мирный договор. Он предусматривал помощь сторон друг другу против внешних врагов, регулярный прием сунаном голландских посольств с дарами, обмен военнопленными. Компания согласилась на свободное плавание матарамцев ко всем ее владениям, кроме Молукк, куда каждый раз следовало запрашивать специальные пропуска. Амангкурат, со своей стороны, установил внешнеторговые пошлины, ввел государственную монополию на импортируемые европейцами рис и скот. К неудовольствию голландцев, он приступил к строительству мощного современного военного флота, неоднократно приостанавливал снабжение голландцев рисом. Внешней политике Амангкурата недоставало последовательности: он то вступал в антиголландский союз с Бантеном, то порывал с ним; соперничал с Гова-Талло, вместо того чтобы единым фронтом противостоять ОИК. Положение осложнялось еще и появлением в яванских водах кораблей с воинственными дружинами бугов, деятельно занимавшихся, по определению голландцев, «контрабандой и пиратством» и активно ввязывавшихся в междоусобицы. Враги ОИК, они стали и врагами ее союзника, сунана.

Добившись некоторой внешнеполитической стабилизации, сунан принялся осуществлять политику централизации и покорения усилившихся феодальных кланов. Он практиковал частые ротации должностных лиц, казнил без суда крупных вельмож. Вскоре этот курс принял у него характер превентивного террора. Современники считали, что он перебил около 20 тыс. человек, включая семейство своего тестя. Амангкурат постоянно держал при дворе сына и престолонаследника Адипата Анома, обоснованно опасавшегося за свою жизнь. Историки сравнивали Амангкурата I с Нероном и Иваном Грозным.

Все оппозиционные силы: крупные феодалы, преследуемые центральной властью, торговые круги, яванское обездоленное крестьянство сего мессианскими и хилиастическими чаяниями, скитающиеся воины и моряки-буги, жаждущие отмщения за Гова-Талло, во главе с краэнгом (князем) Галесонгом, — все они сплотились вокруг внука мадурского правителя князя Трунаджая, лишенного удела волею Агунга. В 1674 г. князь поднял на Мадуре восстание против сунана, мгновенно охватившее и Восточную Яву[43]. Неоднородность участвовавших в нем социальных сил обусловила крайнее разнообразие провозглашавшихся целей: антиголландские и антисунанские мотивы и борьба дворцовых клик, сепаратистские устремления бупати, антифеодальные призывы крестьян и честолюбивое стремление Трунаджаи «воссоздать под своим скипетром Маджапахит».

Хотя престолонаследник Адипати Аном и другие высшие аристократы вскоре отошли от восстания, испугавшись масс, Трунаджая в союзе с дружинами и флотом краэнг Галесонга легко захватил порты Пасисира (кроме Джепары, имевшей сильный гарнизон ОИК) и приступил к подготовке похода на столицу Матарама. Он вел борьбу под лозунгом джихада (священной войны против неверных), используя прямое обращение сусухунана за помощью к ОИК. Это обстоятельство обеспечивало ему поддержку влиятельных религиозных феодалов. Тайную помощь Трунаджае оказывал и бантенский султан Абулфатах, враждовавший с сунаном и ОИК. Первые карательные экспедиции, направленные встревоженным Метсёйкером, успеха не добились. В октябре 1676 г. Трунаджая наголову разгромил превосходящие силы Матарама и распространил свою власть на Кудус и Демак. На его сторону снова стала переходить титулованная знать, в том числе влиятельный князь — богослов Сунан Гири. В декабре 1676 г., когда Трунаджая потребовал у голландцев признания его сусухунаном, две трети территории Матарама уже находились в его руках. К. Спеелман, прибывший в Джепару во главе мощной эскадры, попытался, вызвав для переговоров Трунаджаю и посланца Амангкурата, определить, какая из сторон готова за поддержку уступить больше. Опасаясь ловушки, князь не явился. Что касается посла Матарама, ему пришлось подписать 22 февраля 1677 г. исторический договор с ОИК, существенно урезавший суверенитет султаната. По условиям договора, сунан выплачивал голландцам за военную помощь 250 тыс. реалов, передавал им большую партию риса. Они получали также пошлинный иммунитет и право создания факторий повсеместно в Матараме. Купцы-азиаты теперь могли торговать в султанате лишь с разрешения ОИК. Наконец, сунану пришлось согласиться с шестикратным увеличением территории Компании за счет Краванга и Приангана. Получив выход к южному побережью Западной Явы, колонизаторы отныне отрезали Матарам и Бантен друг от друга.

Воспользовавшись разрывом Трунаджаи с бугами и выходом последних из борьбы, Спеелман в мае 1677 г. взял порт Сурабаю, а в июле захватил и о. Мадуру, вотчину князя. Но Трунаджая тем временем успел захватить столицу Матарама Плеред вместе с монаршьими регалиями и огромной казной. Город был уничтожен. Бежавший к Пасисиру Амангкурат I скончался в дороге, завещав престол Адипати Аному[44], который и воцарился под именем Амангкурата II при поддержке ОИК. Он тоже делал ставку на помощь Компании.

Нанеся войску Трунаджаи поражение в Пасисире и спровоцировав поход краэнга Галесунга на его столицу, голландцы сумели оттеснить князя в его новую столицу Кедири. К этому времени к Амангкурату II присоединился ряд владетельных феодалов, устрашенных размахом крестьянской войны. Летом 1678 г. во внутренние районы Восточной Явы впервые двинулся крупный экспедиционный корпус ОИК совместно с войском сусухунана. После безуспешной продолжительной осады Кедири карателями предатели-феодалы открыли ворота крепости. Трунаджая с горсткой уцелевших воинов отступил в провинцию Маланг. Солдаты капитана Така разграбили сокровищницу Матарама, захваченную Трунаджаей в Плереде. Правителю были оставлены только регалии. Затем голландцы принялись бить по частям менее крупных противников: принца Пугера [45] и краэнга Галесонга. В разгроме обоих решающую роль сыграли войска ладскнехтов Компании: князя Ару Палаки и капитана амбонских христиан Йонкера. Они же в декабре 1679 г. загнали отступающего Трунаджаю в непроходимые джунгли востока Явы, где он и сдался. Несколько дней спустя Амангкурат II лично заколол пленного в своей новой столице Картасуре.

Новому сунану пришлось дорого заплатить за голландскую помощь. Уже 19 октября 1677 г. он подписал с ОИК договор, еще более урезывавший суверенитет Матарама. Порты Пасисира были сданы ей в залог впредь до покрытия колоссального долга сунана Компании, исчисленного ею в размере 310 тыс. реалов. Теперь уже не только купцы из Азии, но и европейцы попадали в Матараме под юрисдикцию ОИК. По новому договору от 15 января 1678 г. Амангкурат II безвозмездно уступал ОИК крупный порт Семаранг. Еще до того Компания получила импортную монополию на индийские ткани и опиум — немногие ввозимые ею товары, пользовавшиеся в Ост-Индии спросом.

Но очаги восстания еще не были подавлены полностью. В 1679 г. на юге Центральной Явы вспыхнуло крестьянское восстание, возглавлявшееся беглым рабом-бугом, принявшим имя Раджа Нимруд. К нему присоединился в Баньюмасе разбитый голландцами отряд во главе с принцем Пугером. Только после двухлетней упорной борьбы войско Нимруда было рассеяно. В начале 1680 г. престарелый князь-богослов Сунан Гири повел войска на голландцев. Но время уже было упущено. Войско было разгромлено, а он сам и члены его семьи перебиты па приказу сусухунана. Итак, очевидно, что в течение бурных 1677— 1678 гг. Матарам утратил полноту своего суверенитета и фактически превратился в вассала Нидерландской ОИК.

В отличие от Матарама, в Бантене (карта № 13) конфронтация с голландцами усиливалась. Умершего султана сменил его молодой внук Абулфатх Абулфаттах, более известный как Султан Агенг Тиртаяса (1651—1680). Он сумел утвердиться как абсолютный монарх. Будучи набожным мусульманином, видя воочию огромный ущерб, причиняемый Компанией торговле Бантена, он занял антиголландские позиции. Агенг поощрял набеги бантенских партизан на владения ОИК, санкционировал захват двух ее кораблей. Эвакуировав свою факторию, голландцы блокировали султанат с моря. По последовавшему мирному договору 1659 г. Бантен соглашался на территориальные уступки Батавии и обязался выдать ей всех перебежчиков с ее территорий. Хотя настойчивые требования Агенга допустить Бантен к прямой торговле с Молукками были отклонены, голландцы пошли на выплату ему денежной компенсации, что было беспрецедентным фактом.

Бантен оставался достойным конкурентом Батавии, торгуя с Персией, Индией, Сиамом, Бакбо, Китаем. Здесь активно действовали фактории английских и датских купцов. Голландцам, поглощенным борьбой в Матараме и на Сулавеси, до поры приходилось терпеть конкурента. Однако, не строя иллюзий, обе стороны готовились к войне. Агенг сумел отторгнуть у ослабевшего Матарама его вассальные территории Прианган и Краванг (1677) и поставить в зависимость от себя Чиребон (нач. 1678 г.), буферное государство между Матарамом и Бантеном. Теперь Батавия оказалась окруженной на суше владениями Агенга. Одновременно султан построил цепь сильных крепостей и мощный современный флот (то и другое с помощью европейских специалистовнеголландцев). Когда ОИК попыталась вовлечь Чиребон в орбиту своего влияния, султан публично предупредил ее посла, что продолжение этих мер будет равнозначно объявлению войны, и Компания пошла на попятную, ограничиваясь лишь мелкими происками против Абулфатаха Агенга.

С подчинением Матарама в конце 70-х гг. руки ОИК оказались развязаны. Орудием ее нового вмешательства стала недовольная самодержавным правлением султана бантенская знать и кронпринц Абулкахар, прозванный Султаном Хаджи после двух паломничеств в Мекку. Однако истинной целью этих путешествий была попытка заручиться поддержкой со стороны Турции, чего Абулкахар добиться, однако, не смог. Попав в опалу, Хаджи вступил в тайные переговоры с ОИК (1679), обещавшей ему трон за уступки Компании. Ободренный, Хаджи открыто противопоставил свой курс на мир и союз с ОИК антиголландской политике отца.

В середине 1680 г., когда придворным советом обсуждалась очередная провокация Батавии, Хаджи бросил прямой вызов султану, и его сторонники победили в завязавшейся схватке. 1 мая Агенг отрекся от трона в пользу сына и удалился в свой замок Тиртаяса. Обрадованные голландцы предложили Хаджи договор, но их требования (отказ от Чиребона, введение торговой монополии ОИК, уплата Компании огромного возмещения за убытки, нанесенные ей партизанами Агенга) были столь непомерно высоки, что даже проголландски настроенный Хаджи пока не решился пойти далее декларации о мире и дружбе с ОИК.