Обвинения
Обвинения
Под именем серной банды … среди эмиграции 1849 г. была известна группа лиц, которые сначала были рассеяны по Швейцарии, Франции и Англии, затем постепенно собрались в Лондоне и там в качестве своего видного главы почитали г-на Маркса. Политическим принципом этих собратьев была диктатура пролетариата… (14/402)
……………………
Одним из главных занятий серной банды … было так компрометировать проживающих в отечестве лиц, что они должны были не противиться более попыткам вымогательства и платить деньги…, чтобы банда хранила в тайне компрометирующие их факты. Не одно, сотни писем посылались в Германию этими людьми … с открытой угрозой разоблачить причастность к тому или иному акту революции, если к известному сроку по указанному адресу не будет доставлена определенная сумма денег. (14/420)
……………………
«Если память мне не изменяет», - говорит парламентский клоун, – «то циркуляр» (а именно мнимый лондонский циркуляр к пролетариям от 1850 г.) «во всяком случае, составлен был сторонником Маркса, так называемым парламентским Вольфом, и подсунут ганноверской полиции…» (14/444)
Был ли «циркуляр» подкинут прусской полиции, или Нотьюнг[62] был взят случайно – мы не знаем. Но мы знаем определенно, что тот «циркуляр» не был мнимым. Действительный документ из Лондона «к пролетариям» от 1850 г. (даже два) имеется в 7 томе Сочинений. Мы цитировали оттуда в главе 2 первой части (о перерастании буржуазной революции в пролетарскую). Оба написаны рукой Маркса, хотя, как видим, по слухам (и откуда эти слухи? Прямо невозможно догадаться…) автором циркуляра считали «парламентского Вольфа».
……………………
«Согласно принципу: «кто не безусловно с нами, тот против нас», всякого, выступавшего против этих интриг (то есть против упомянутых выше угрожающих писем с требованием денег), «не просто компрометировали среди эмигрантов, но и «губили» в печати. «Пролетарии» (вождем которых я изображен) «заполняли столбцы реакционной печати Германии своими доносами на тех демократов, которые не признавали их; они стали союзниками тайной полиции во Франции и Германии. (30/367)
Фогт цитирует частное письмо некоего Техова (тоже революционного эмигранта) от 1850 г. о встрече с Марксом в Лондоне. И эту цитату приводит Маркс:
«Он» (Маркс) «насмехается над дураками, которые машинально повторяют за ним его катехизис пролетариев, и над коммунистами a la Виллих, как и над буржуа. Единственно кого он уважает, - это аристократов, но настоящих, знающих себе цену. Чтобы лишить их господства, ему нужна сила, которую он находит только в пролетариате: поэтому он выкроил свою систему с расчетом на эту силу». (14/461)
Какая гнусная клевета, однако…
Далее следует цитированное нами из «Предостережения» Фогта. Плюс рассказ о заговорщицкой фабрике фальшивых банкнот в Швейцарии. Плюс обвинение в связях с прусской полицией на предмет выдачи ей постоянно организуемых рабочих кружков.
Все это, словами Меринга, искусное переплетение лживости с полуправдой мы комментировать не будем. Желающие разобраться в сей запутанной донельзя истории, могут сделать попытку выполнить это по книге Маркса «Господин Фогт» – она для того и написана. Объем книги – всего лишь 20 печ. листов и она, как считал Меринг,
может доставить исключительное наслаждение литературным знатокам. (ФМ, 317)
Мы определенно не относим себя к таковым. Начинает Маркс с «тонких» острот по поводу толщины своего врага, затем сравнивает его с Фальстафом. Вокруг этих вещей, в основном, и сосредоточено там остроумие Маркса и литературные реминисценции.
О содержании книги. В своем памфлете «Господин Фогт» Маркс сделал следующее:
1. Опроверг все обвинения против себя со стороны Фогта и тех, кого цитировал Фогт.
2. Подтвердил свое доброе имя, приведя большое количество писем от друзей, знакомых и незнакомых, единодушно восхваляющих моральные качества Карла Маркса.
3. Доказал, что суд неправомерно отклонил его иск против «Националь Цайтунг».
4. Доказал, что автором листовки, обнаруженной Либкнехтом, был Карл Блинд.
5. Доказал, что Карл Фогт был бонапартистским агентом.
Короче говоря, Маркс доказал свою правоту по всем без исключения спорным вопросам. Спорным не только с Фогтом, но также с Блиндом, Лассалем, немецкой прессой и прусской судебной системой. Доказал? Ну, так он утверждал, а Маркс – достопочтенный человек…
Все это не имело большого значения, потому что книги Маркса Германия не увидела.
Энгельс настаивал, чтобы издать книгу в Германии. То же советовал Лассаль.
Маркс и тут рассудил по-своему. Договорился с каким-то лондонским немцем на паритетных началах относительно прибылей и убытков. Издатель сразу получил задаток в 25 фунтов. Кроме непременного Энгельса внесли свои суммы Боркгейм (бывший глава «серной банды», теперь купец - новый друг Маркса) и Лассаль.
Новая фирма оказалась, однако, весьма шаткой: она не только не организовала доставку книги в Германию, но скоро и вовсе прекратила свое существование. Маркс не получил ни гроша назад из своего задатка, и ему пришлось еще почти столько же, сколько он вложил, приплатить по иску одного из компаньонов издателя. Он не позаботился о том, чтобы облечь свой договор с издателем в письменную форму, и потому сделался ответственным за все издержки по предприятию. (ФМ,320)
Повторение прошлогодней истории с «Фольк». Фатально не давались Марксу мероприятия, связанные с финансовыми делами. Меринг считает, очевидно, излишним добавлять, что Маркс расплачивался деньгами, которых не заработал.
Мы не можем назвать цифру тиража первого издания книги Маркса «Господин Фогт» и не знаем, была ли какая его часть распродана. В письмах об этом ничего нет. Известно лишь, что в мае 1862 г., выплатив неустойку, Маркс получил на руки 330 экземпляров своей книги, которые стали собственностью автора.
О дальнейшей судьбе этой партии, которая, скорее всего, и представляла отпечатанный тираж, мы обещаем далее кое-что сообщить. Других попыток издать памфлет предпринято почему-то не было.
История с листовками была формально исчерпана, когда некий Шайбле (по словам Маркса, друг Блинда) выступил в газетах с заявлением, что «Предостережение» написал он. Маркс получил возможность проявить великодушие, заявляя всем, что ради семьи Блинда он не станет привлекать того к суду.
О дальнейшей судьбе Карла Блинда и Карла Фогта у нас не имеется каких-либо положительных сведений. Маркс еще долгие годы смаковал в письмах дурные или смешные вести, которые получал (изготовлял?) об одном и другом, не упуская случая, хоть по-мелкому, но как-нибудь навредить одному и второму.
В вопросе об авторстве листовки «Предостережение» ясности нет до сих пор. Мы хотим кое-что добавить к тому, что уже успели об этом рассказать.
17 сентября 1859 г., еще до выхода в свет книги Фогта, еще во время его процесса против газеты «Альгемайне», когда редакция газеты теребила Либкнехта, Маркс написал последнему большое письмо. Там дан дотошный разбор поведения Блинда в указанном деле, начиная от памятного уркартова митинга 9 мая 1859 г. Говорится, что Блинд не раз повторял в присутствии разных лиц свои обвинения против Фогта (приводятся подробно формулировки Блинда с семантическим анализом отдельных выражений). Констатируется почти полная идентичность текста листовки и устных высказываний Блинда. После всего этого дается такое резюме:
Поэтому совершенно безразлично, является ли Блинд автором этой листовки или нет. Он является ответственным издателем тех элементов, из которых она состоит…
И на той же странице это же самое повторяется еще дважды. Все факты, о которых говорится в листовке, Блинд, дескать, сообщал устно, и даже напечатал в «Фри Пресс».
Тем более безразлично, был ли он или не был автором появившейся позже листовки! В ней только сведен воедино изустный и напечатанный Блинд; это есть сведенный воедино Блинд…
Следовательно, является ли он автором листовки или нет – это совершенно не меняет дела. Он остается ответственным инициатором… (29/499)
Видите ли, он или не он – не меняет дела.
А дело-то как раз и состоит в том – он или не он? Де юре вопрос стоял именно так. А де факто Блинд в «Фри Пресс» подтвердил, что его мнение о Фогте таково, как он говорил устно. Он лишь отрицал свое авторство злополучной листовки.
Письмо Маркса Либкнехту (из Лондона в Лондон) сильно смахивает на партийную директиву, разжеванную для дурака (чем Маркс не раз называл своего адресата за глаза). По-видимому, Либкнехт не знал, как ему себя вести и что делать.
В описании своем Меринг как-то не дает представления о степени близости Маркса и Блинда в предшествующий период. Затушеван этот вопрос и в изданных у нас Сочинениях Маркса-Энгельса, в частности, в комментариях Издателя. Между тем, как свидетельствует Герцен, до скандала Карл Блинд находился в группе приближенных Маркса. Герцен называет его: famulus (подручный) Маркса. (А.Герцен. Былое и думы, ч. VII, ИХЛ, М., 1969, с. 130)
В лондонской эмиграции, где все были непременно как-то сгруппированы, а группы (особенно немецкие) зло враждовали между собой, невозможно было ошибиться в групповой принадлежности того или иного индивида – там действовал принцип: кто не с нами, тот против нас. Особенно это относится к группе Маркса, совершенно изолированной в среде немецкой эмиграции и противопоставлявшей себя всему и вся.
Конечно, Маркс очень дифференцированно относился к своим фамулусам и доверял каждому из них весьма избирательно (как убедимся мы позже, не был исключением из этого правила даже Энгельс).
Блинд не прошел через Союз коммунистов, во время революции он крутился где-то в орбите А. Руге. Он лишь в Лондоне присоединился к группе Маркса и, вероятно, у Маркса было к нему отношение не такое, как к проверенным на лояльность соратникам – бывшим коммунистам.
Как и во многих других случаях, Маркс не упускал случая использовать[63] кого-нибудь. Примкнувший к ним Блинд, по-видимому, был среди немцев фигурой и каким-то доверием Маркса к себе определенно располагал, коль скоро тот сразу уверился в правдивости одного лишь устного сообщения Блинда («в наших (!) руках имеются доказательства…», см. цитированное выше письмо к Лассалю).
В «Фри Пресс», как сказано, Блинд подтвердил свою версию о попытках подкупа Фогта (не назвав последнего по имени, но дав понять, что речь идет именно о нем) со стороны агентов Наполеона III.
Мы мало знаем про Карла Блинда. Возможно, у него были мотивы отказаться от авторства написанной им листовки. Но не менее (пожалуй, более) вероятно, что листовку действительно написал не он. Логика Маркса здесь чудовищна. Именно в силу того, что текст листовки почти идентичен тому, что говорил Блинд в присутствии различных лиц, листовку могло состряпать любое из этих лиц. В том числе, Вильгельм Либкнехт.
Блинд … позабыл, что имеет дело с человеком, который бывает беспощаден, когда дело идет о его личной чести или о чести его партии, – (30/405)
писал разъяренный Маркс Фрейлиграту в те дни, одновременно давая этим понять и адресату, что тому тоже лучше держаться лояльно. Не что-нибудь на карте стоит – ЧЕСТЬ... партии...
У Маркса не было никаких доказательств авторства Блинда (свидетельство Вие пришлось добывать крайне сомнительным путем).
Статью Бискампа в «Фольк» с «остротами» о подкупленности Фогта инспирировал не кто иной, как Маркс, ознаменовав этим начало своего участия в сем недолговечном листке.
Не кто иной, как Маркс ухватился за повод разоблачить «вульгарную демократию» и затеял склоку с непредвиденными последствиями. Он со всех сторон оказывается лицом, наиболее заинтересованным в происшедшем скандале (хотя события развернулись совсем не по его плану).
Невозможно игнорировать версию, что листовка «Предостережение» была либо инспирирована Марксом (через фамулуса Либкнехта), либо даже им самим составлена перед отъездом в Манчестер летом 1859 г. В таком случае его гнев на Блинда объясняется не только тем, что Блинд «подвел» его, не имея на руках прямых доказательств (но как охотно Маркс уверовал в сообщение Блинда!), но и тем, что Блинд не взял на себя авторство листовки, тогда как автором должен был быть только он - «ответственный инициатор»).
Это был гнев босса против дерзкого отступника.