ГЛАВА II

ГЛАВА II

Pro Deo et Ordini!

Клич Рыцарей Храма в России

Священный Союз таков, что, сплетясь гармонически руками и сердцами, все идут вперед. Все сильны и крепки один другим.

Изречения гр. М.Ю. Виельгорского

«Орден существенно непоколебим и неизменяем, а потому и есть та цель, к которой мы должны стремиться; исполнители же оного суть только средства, чрез которые мы к ней приводимся, а для сего и не надлежит нам засматриваться и взирать на них, как на самую цель, ибо они суть временны и подвержены перемене. Орден же есть вечен». Так говорили масоны, под Орденом разумея основы Вольнокаменщического учения.

Каковы же были основы шведской системы, открывавшиеся высокопосвященным членам Капитула Феникса, каковы были те обряды и символы, познать кои верховные, неизвестные Орденские начальники призывали избранных из среды избранных?

Капитул Феникса трояко разделен: в нем преддверие, храм и святилище или придел.

Небо означается светлым престолом в приделе; самый придел есть «покой в лоне Божества избранных, к совершенству достигших, просветленных, Божеская натура Христа, сверхчувственное, невидимое, духовное, дух в природе и человеке»; самый храм — «соединение Божеского с человеческим, видимою бывшая натура Христа, душа человеческая, народ верующих»; преддверие же — «видимый мир, материя, тело человеческое, все, познавшие тьму греха и возжелавшие света истинной премудрости».

Белой завесой сокрыт придел от взоров непросветленных; на белой ткани красным шелком шит тамплиерский крест и только две латинские буквы V. V. «Приди и узришь свет», — так толкуются русскими Рыцарями Храма два слова «veni, vidi» — «дошедший прозреет».

В золотых трехсвечниках и семисвечниках светят высокие восковые свечи: в средоточии Капитула, в месте верующих, находится 81 свеча. Кроваво-красными тканями сплошь затянуты стены; красное сукно на полу; на четверо, по диагонали, Андреевским крестом рассечено оно зелеными полосами.

На Востоке 7 крутых ступеней ведут к жертвеннику и трону Префекта. Но трон, одетый царственным пурпуром, почти скрыт низко спадающей белотканной сенью балдахина; только жертвенник выдвинут, и на бело-шелковом покрове его рдеет осьмиконечный крест Храмовников; львиные головы служат подножием жертвеннику.

На жертвеннике — высеченный из камня гроб с изображением последнего Гроссмейстера Храмовников, Жака Молэ в Орденском одеянии; на крышке гроба латинские буквы I. В. М. В. A D. I. С. 1314. Слева от жертвенника веет походное знамя: оно красное, с белым крестом и «во времена тревожные для Ордена» водружается в Капитуле.

Посреди зала — черная виселица с подвешенным большим золотым крестом Храмовников; у подножия разостлан черный гробовой покров, весь затканный золотом пламени. Слева, в полном вооружении когда-то властного Ордена Тамплиеров, недвижно, на страже стоит рыцарь с опущенным забралом.

Звоном мечей открывается Капитул. Великий Префект ударяет мечом своим о жертвенник, великие блюстители храма звонкими ударами скрещивают мечи. Трижды ударяет Великий Префект молотом о жертвенник, и блюстители храма вторят ударами по мечам; вновь ударяет Префект единожды, и блюстители храма взаимно ударяют по мечу; когда же Великий Префект и блюстители храма четве-рократно ударят каждый молотом своим, Капитул объявляется открытым, и все рыцари скрещивают на груди руки обычным знаком верности Рыцарей Храма.

Все рыцари — в обрядовом одеянии: в белых шерстяных плащах с красным осьмиконечным нагрудным крестом, в золотисто-парчевых супервестах с белым крестом, в белых черноокаймленных долматиках, в красношелковых поясах, в ботфортах со шпорами, в белых шляпах с красными кокардами и веющими белыми перьями, в белых лайковых перчатках с красным крестом поверх орденского герба своего, у каждого различного. Нашейные и чрезплечные ленты, алые, зеленые, белые, золотом окаймленные, пурпурово-фиолетовые; звезды; кресты золотые, красно-эмалевые, осыпанные ценными каменьями; нашейные цепи — все эти предметы указывают на различные степени посвящения. У всех в руках мечи, длинные, обоюдоострые, с короной и крестом на рукояти: это — Рыцари Храма русского посвящения; посвященные в Швеции, — в рыцарских доспехах, в броне и в шлеме.

Вызванный юнейший герольд выкликает поименно всех приглашенных к собранию членов Капитула; белая шелковая мантия с золотым отличает герольда; на его шляпе красные и белые перья.

Великий Префект приказывает внести клейноды. Оба герольда и оба обрядоначальника в сопровождении великих официалов направляются в придел, где хранятся клейноды Ордена. Обратно шествие следует в таком порядке: два обрядоначальника, два герольда, блюститель хоругви, блюстители короны и лампады, меча и наугольника, великий казнохранитель с лентами и кольцами, секретарь со шпорами, приор со священной Библией, в конце два великие блюстители храма. На отдельные столы полагаются клейноды. Библию приор в сопутствии блюстителей храма возлагает на жертвенник, и Префект занимает свое место, раскрывая Библию на XXI главе Откровения Св. Иоанна; обнаженный меч свой кладет он на открытые страницы святой книги.

«Просвященные братья, блюстители храма, который час?» — вопрошает Великий Префект.

«Солнце правды сияет на высоте Востока», — раздается ответ.

«Свет солнца да воссияет в душах наших!» — восклицает Префект, и первые звуки тихой музыки оглашают Капитул. Невидимый хор поет: «Коль славен наш Господь в Сионе…» — и, скрестив на груди руки, рыцари преклоняют колени.

Еще замирают последние слова воспетого гимна, когда Префект начинает молиться — громко, отчетливо, не поднимаясь с колен: «Божественный Великий наш Мастер да благословит сегодняшнее собрание наше, да будет Он среди нас и, подав нам благодатию своею силу, исполнять все каменщические добродетели, приобщит некогда нас, недостойных, к числу избранных в священные рати, им же дарован венец победы и их же поставит в хранители дивных путей, ведущих в преславныя вечности храм»[291].

«Капитул совершенно открыт», — возвещает Великий Префект, поднимаясь с колен. «Да прочтена будет родословная ищущего посвящения!»

Документы в должном порядке, ищущий высших познаний может быть введен. Два поручителя удаляются за ним и, подведя его к дверям Капитула, семью ударами просят входа; каждый удар знаменует пройденную степень посвящения; на седьмом ударе дверь раскрывается.

С мечом, готовый на защиту Ордена, входит посвящаемый: он в полукафтаньи желтой кожи, в высоких ботфортах[292], в шляпе, в перевязи Рыцарей Востока, зеленой с тремя алыми крестами; в руках его две грамоты — одна родословная, другая — призыв к высшим работам[293], присланный без его просьбы Великим Префектом Капитула.

Без трепета, завидев виселицу, становится он под нею, выражая презрение к смертной муке; поручители, отобрав призывную грамоту, сжигают ее и дуновением развевают легкий серый пепел, а Великий Канцлер требует клятвенного подтверждения достоверности представляемой родословной и возобновления всех клятв, ранее данных, «быть верным, скромным, покорным, стойким, ревностным огненным борцом и доблестным, благородным Рыцарем».

«Клянешься ли Всемогущим и честию Вольного Каменщика содействовать процветанию Ордена от врагов видимых и невидимых?»

«Клянусь!» — ответствует посвящаемый. — Клянусь Святым Евангелием и сим знаменем Креста — покорствовать и подчиняться повелениям начальников и на призыв их поспешать сразиться со врагами Креста и Ордена копьем, мечом, щитом не на жизнь, а насмерть».

«Девизом да будет тебе победа или смерть!» — восклицают Рыцари, выражая согласие на прием испытуемого в свою среду.

Две клятвы еще приносит посвящаемый: клятву хранения тайны и клятву отнюдь не вступать в ряды Ордена Св. Иоанна Иерусалимского, в число мальтийских Рыцарей, ни даже простым рядовым воином бороться в рядах их. Вносят рыцарские доспехи, выделанные «по образцу Храмовническому».

Сойдя с трона, Великий Префект приступает к посвящению. Он произносит ритуальные слова, поручители облекают посвящаемого в рыцарские доспехи.

«Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправите-лей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных». После этих слов одевают латы[294].

«Для сего примите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все преодолев, устоять»[295]. При этом одевают нарукавники.

«И шлем спасения возьмите[296], дабы под знаменем креста не убояться ударов и засад вражеских». Возлагают шлем.

«И будьте яко гроза Божья в час боя, обув ноги в готовность благо-вествовать мир»[297]. Подвязывают шпоры.

«Препояшьте меч духовный, который есть слово Божие[298]. Лишь победителям возвращается меч Рыцарей Храма с поля брани». Препоясывают меч.

«Примите кольцо сие во знамение неразрывного союза, заключенного вами в день сей с Орденом Господа нашего, Орденом Храма Святого. Во мгновение сие вошли вы в теснейшее единение с нами, да будете отныне яко перстень и печать на деснице Божией». Одевают гладкое золотое кольцо с вырезанным на нем девизом.

«Крест да будет оправданием вашим, а лента сия ежечасным напоминанием, да потщитеся всею жизнию вашею заслужить оправдание сие». Одевают красный эмалевый осьмиконечный крест в золотой оправе; он привешен на белой струйчатой шелковой ленте с зелеными каймами.

Прикрыв ладонями лицо свое, посвящаемый склоняет колена. Великий Префект двумя крестообразными ударами Орденского меча посвящает его в Воинствующие Рыцари.

«Да будешь господином, а не слугою», — удар по правому плечу.

«Да будешь мужем свободным, а не рабом», — удар по левому плечу.

Благословляя, возлагает Великий Префект руки на склоненную еще голову посвящаемого: «Благословение Господне да будет над приходом и исходом твоим и да ниспошлет Господь тебе мирное и благополучное житие». Префект оборачивает меч так, чтобы посвящаемый мог приложиться ко Кресту, вделанному в драгоценную рукоять, и посвящаемый целует Крест.

Герольды возглашают Орденское символическое имя, данное юнейшему рыцарю, а Герольдмейстер заносит его в великую книгу Капитула.

Но обряд еще не кончен.

«Лишь в мирские рыцари посвящены вы, — возвещает Великий Префект, когда поручители помогают посвящаемому подняться с колен, — но предки наши, древние Рыцари Храма, были и рыцарями духовными; единение ваше с Орденом да завершится в приделе».

Колеблясь, распахивается белая шерстяная завеса, и святилище открывается очам посвящаемого. Искусно освещенный придел кажется удлиненным. В отдалении неясные очертания горы, на вершине коей блестит золотой крест с алой розой; это — гора Фавор. Под багровой, словно расторгнутой завесой — великий алтарь; златыми крылами Херувимов осенены огни священного семисвечника, возжены все семь свечей, дабы отчетливо видны были слова Откровения Св. Иоанна Богослова, на коих отверзта Священная Библия. Тут же на алтаре мерцает лампада разума, и ярко сверкает золотая корона вечной жизни, бессмертия, на кровавом пурпуре покрова.

Обрядовый семисвечник, осененный крылами Херувимов. Госуд. Арх. Мин. Иностр. Дел

Хоругвь Ордена осеняет алтарь и знамя Ордена: хоругвь багровая с Божественным Агнцем и священными символами Ордена, а знамя Ордена белое с красным крестом о восьми концах. Золотой скипетр — знак всемогущества и золотой ключ с треугольником — знак всеведения — тут же на алтаре.

Курятся фимиамы.

Пред алтарем старейшее духовное лицо[299] Ордена; два младших духовных лица у купели и кадильницы.

Не одиноким входит в придел посвящаемый: ему предшествуют оба обрядоначальника с белыми жезлами из благородной слоновой кости, оба стуарта с золотыми секирами, герольды; окружен он поручителями и обоими блюстителями храма.

«Благословен грядущий во Имя Господне, — воспевает хор, вторя словам старейшего прелата, — Осанна в Вышних Богу и на земле мир, в человецех благоволение».

Еще одну клятву требует Орден: преклонив колени пред алтарем, с двумя перстами на Святом Евангелии, клянется рыцарь: «Во имя трижды Великого Строителя Вселенной, Царя и Господа нашего обязуюсь непрестанное иметь блюдение над собою, бороться со страстями своими и с Божиею помощью их побороть». «Обязуюсь еще всегда испове-дывать и никогда не отринуть единоверную религию Апостольскую, Евангельскую, защищать ее до самой кончины моей и, если бы того потребовалось, пожертвовать кровию и жизнию моею, во исполнение чего молю Всевысочайшего Строителя ниспослать мне благословение Свое». Он лобызает Евангелие, и восприемники, подняв, разоружают его, а старший прелат, возлагая руки на его голову, говорит:

«Отложите прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях[300], облекитесь в нового человека, созданного по Богу в праведности и святости истины».

Второй прелат подносит чашу омовения и посвящаемый[301] свершает омовение рук, лба, груди под слова старейшего: «Да омоет Господь сердце твое кровию Агнца, и да обрящешь вечное спасение».

Третий прелат облачает его в белый долматик, когда старейший говорит: «Да облечет Господь тебя облачением смирения и любви, дабы во всеоружии возмог ты противостать врагам душевным и телесным».

Второй прелат опоясывает его и прикрепляет кинжал, когда старейший говорит: «Да опояшет Господь чресла твои поясом чистоты, дабы пребывала в тебе живою добродетель воздержания и непорочности». «Да вооружит тебя Господь мечом Духа Святого, да во всеоружии возможешь бороться со всеми врагами Святого Храма», — продолжает старейший, пока третий прелат одевает перевязь и прикрепляет меч.

Завязывая красный нашейный шнур, первый прелат восклицает: «Да озарит Г осподь тебя светом истины Своея и да приведет тебя ко святой горе Своей!» Обряд облачения приходит к концу; не в доспехи воинские, но в одежды смирения и послушания одет духовный рыцарь, и одеяние его завершает старейший прелат, накидывая ему на плечи большой белый плащ Храмовников: «Да не оставит Господь тебя мило-стию Своею, дабы в белом одеянии святости, оправданный Крестом и Кровию Иисуса Христа, одержав победу над врагами твоими, видимости и невидимости, возмог прославити Господа и узреть Бога! Да благословит тебя и да сохранит Предвечный, Альфа и Омега, Начало и Конец, благословенно будет пресвятое имя Его во веки веков».

Вновь склоняет Рыцарь колени, старейший прелат срезает прядь волос за правым ухом у затылка, при тихом шепоте молитв. Сильнее курится фимиам, словно облаком святости окутывая новопосвященного, внимающего словам последнего благословения: «Боже, ущедри ны и благослови ны, просвети лице Твое на ны и помилуй ны, и даруй нам мир Твой».

Корона мудрости, носимая Великим Префектом. Собрание Д. Ф.Кобеко

«И увидел я новое небо и новую землю», — продолжает тот же прелат, поднимая Святую Книгу и в словах, давно ему известных, но давно им не читанных и полузабытых Откровения Св. Иоанна Богослова, новопосвященному Духовному Рыцарю слышится словно что-то новое, — так преисполнен он нежданно новыми ощущениями. «И смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло».

Громко, восторженно, в тишину придела врываются звуки обрядового песнопения:

Одетый в снежну белизну

Лечу в надзвездну высоту.

Хор поет все громче и громче, а Рыцари, окружив младшего собрата, возвращаются с ним в Капитул, в зал рыцарей, к подножию жертвенника.

Стоя, ожидает Великий Префект. Он в полном торжественном одеянии, в короне, в нашейной золотой цепи из 9 маленьких иоаннов-ских крестов и с большим нагрудным крестом красной эмали; в руках его скипетр; по правую руку высшее духовное лицо Ордена, великий дародатель, на нем красное, старинного покроя обрядовое торжественное платье с мантией, на груди золотой крест, на белой эмали коего в центре символический Агнец с хоругвией и круговой надписью: «Agnus Dei qui tollit peccata mundi»[302].

«Достойный Рыцарь! Орден Храма, некогда жертва гордости, зависти, скупости и измены не погиб вовсе!» — восклицает Префект. «Верные рыцари сберегают таинства и обряды его. Отныне умножилась рать их тобою. Я приемлю тебя совершенно и навеки в цепь, никогда не разрывавшуюся древнего Ордена Храма».

Трижды осеняется юнейший рыцарь великой хоругвией. Обряд свершен. Новое звено приковано к старой цепи.

* * *

Истинная история Ордена Храмовников, скрашенная легендой, действительность и вымысел, искусно и тонко сплетенные, открывались Рыцарю, вновь посвященному. С изумлением узнавал он о том, что обряды предшествовавших, пройденных им степеней посвящения в символах и обрядах своих скрывали историю средневекового Храмовничества. Столь много раз видные буквы I и В на столбах света и тьмы и буква М на гробе убиенного Строителя Соломонова храма, кроме открытого ему ранее значения, знаменовали сожженного Гроссмейстера Храмовников Иакова Бургундиуса Молэ; трое взбунтовавшихся каменщиков, убивших Адонирама, были не что иное, как зависть, злоба и корысть, причины гибели Ордена Рыцарей Храма; а три удара молота, коими Великий Мастер возвращает к жизни убиенного архитектора, три обета древних Храмовников — vota obedientiae, castitatis и paupertatis (послушания, чистоты и бедности. — Пргшеч. ред.), строгим наблюдением коих Ордену может возвращена быть былая слава[303]. Даже стук молота, секиры или меча при открытии работ в ложах напоминал о мученичестве, принятом Храмовниками; в различных сочетаниях число ударов составляло год казни Иакова Молэ. Буква G в центре пламенеющей звезды означала не только геометрию, как символ строительного искусства, или Genitrix в смысле поклонения силам природы, она значила еще слово французское Gibet и шведское Gelge, т. е. виселицу, послужившую орудием казни Храмовников, а латинская буква В в центре креста или на надгробном покрове знаменовала слово сожженный (на латинском bustus, французском Ьгиle, шведском brand) — в память сожжения Храмовников.

Красный цвет был цветом пролитой крови, белый и зеленый — надежды восстановления Ордена в первоначальной чистоте, кинжал на черной ленте, с девизом «победа или смерть» — знак бестрепетной решимости сражаться насмерть с врагами света и Ордена. Открывалось и значение символического ковра, расстилаемого в Капитуле; лампада на жертвеннике — символ Священного Писания, Ангел, Лев, Вол и Орел — четырех Евангелистов, 12 пламенников — 12 Апостолов, «а все сие в совокупности — вера Храмовников, на святых истинах основанная».

Крест Св. Андрея. Собр. гр. И.И. Толстого

Словно исчезали столетия… Посвященный чувствовал себя внезапно оторванным от жизни, вне времени и пространства. Речи о достижении «высшего просветления, строгим наблюдением уставов Орденских изустно старейшими братьями посвященным передаваемых, о достижении вершин экстаза и общении с миром светлых духов, достижении тех вершин, с коих прозревшему духовному оку раскрываются все тайны бытия», охватывали внимание, возбуждали стремления к просветлению. Ревностному брату, посвященному рыцарю, внушалась мысль, что власть на земле есть удел просветленных: они — избранные, коим принадлежит вести к свету и блаженству весь мир, «ибо не в юдоль плача Великий Строитель мира назначал обратиться Вселенной»; малое число призванных к высшему посвящению не должно колебать замысел «нравами возвысить все народы к свободе». Мыслями, сокрытыми в «иероглифах», были преисполнены речи; в них больше постигались, нежели понимались задачи Союза.

-

Чрезплечная лента, к коей подвешивается кинжал в 7-й степени. Собр. Импер. Общ. Любител. Древн. Письменности

Сложный обряд посвящения, богатое убранство Капитула, дорогостоящие клейноды, орденские одеяния, в коих краска пурпура спорила ценностью с златотканной парчой, блеском шелка, белизною и пышностью веющих перьев и искусной выделкой рыцарских доспехов, давали возможность именовать Капитул Феникса блистательным. И хотя московские розенкрейцеры, осуждая вычурность обрядов русского Храмовничества, говорили, что Капитул блистательным должен почитаться не по 81 свечи, кои в нем возжигаются, но по богатству «архивы», однако, они же в послании к герцогу Фердинанду Брауншвейгскому, еще в начале 80-х гг. XVIII века, писали: «Пышные церемонии рыцарства, кресты, кольца, эпанчи и родословные поколения должны были произвести великое впечатление над нацией военной, в которой одно токмо знатное дворянство работами занималось. Сверх того, богатое дворянство наше, также как и везде, воспитано весьма чувственным образом и, следственно, ничто так не способно показать ему отношения умозрительные, как такой язык, который действует на все органы его». Отмечая, что особенно среди военных распространился шведский обряд, они тут же пояснили, что в России все рыцарские посвящения не почитаются смешными. «Весьма справедливо, что церемонии сии делаются очень смешными, коль скоро они не будут соразмерны особам; напротив, между нами таковая воинская пышность не может быть неприятной, ибо все члены наши предводительствовали батальонами и целыми армиями! Весьма приличествуют и кресты оные особам, которые и в общежитии таковыми знаками чести украшены или которые ничего так жадно не желают, как получения оных».

Писавшие не преувеличивали: и в XVIII, и в XIX веках именитое старое барство устремлялось в союз шведских лож, а «избранные из среды избранных» образовывали Капитул Феникса. Но имена «посвященных и просветленных Рыцарей Великих Каменщиков» не все известны, ибо их сокрывали под Орденскими прозваниями и девизами, дабы «власть имевшие» не стали известны масонской толпе. От XIX века сохранились протоколы Капитула Феникса, подписанные Орденскими прозваньями, есть и разрозненные списки членов Капитула, в коих фамилии заменены теми же символическими именами, а в переписке масонов иногда указан лишь Орденский девиз того либо другого брата, взамен имени. Орденское имя было своего рода шифром. Рисунки гербов членов Капитула Феникса исключительно редко встречаются, и мной воспроизводится наиболее хорошо сохранившийся герб, некогда данный князю Михаилу Петровичу Баратаеву, одному из наиболее ревностных и пламенных распространителей масонства в царствование Императора Александра I.

Масонский герб князя М.П. Баратаева. Собр. Госуд. Арх. Мин. Иностр. Дел

При посвящении в Рыцари Храма князь Баратаев[304] получил Орденское имя «Eques ab aquila magna» и в девиз изречение «Solem intueor пес timeo fulmen» (т. е. «Рыцарь великого орла» — «Смотрю на солнце и блеска молнии не страшусь»). Прекрасно сохранили яркость раскраски, позолоты и серебра рисунок герба и патент на степень Рыцаря Храма, выданные Баратаеву Директорией Капитула Феникса.

Рисунок герба утвержден Великим Канцлером Капитула Карлом Осиповичем Оде де Сионом, в Ордене «Рыцарем Твердыни Сиона», и Великим Секретарем Иосифом Далмасом, «Рыцарем Звезды», приложившим свою Орденскую печать. Диплом за отсутствием Великого Префекта подписал граф В.В. Мусин-Пушкин Брюс, «Рыцарь счастливой надежды», и тот же Далмас за Секретаря. Обе подписи скреплены Орденскими печатями названных рыцарей.

Самый диплом на пергаменте: в цвета Вольных и Великих Каменщиков, в лазурь, золото и пурпур, окрашены изображения на дипломе. Вислая печать в большой золоченой кустодии, на красной и зеленой лентах; скреплена она красным шнуром. Красный сургуч печати рассыпался, но из уцелевших крох можно еще составить всевидящее око в треугольнике, окруженном сиянием, одноглавого орла со щитом, на коем иоанновский крест и мозаичный пол; можно набрать еще и часть надписи, часть слов: Sig. Dir. Capitul. и дату DCCLXX. Нет сомнения, что и в 1817 году патенты членов Капитула Феникса продолжали скрепляться Великой печатью Директории, утвержденной для России в Шведском Главном Капитуле и присланной в 1780 году Директории одновременно с инструкцией.

Описание гербовой печати включено было в Инструкцию; текст гласил: «Мы даем нашей любезной Директории, сим нами установленной, в герб серебряного орла на красном поле, сидящего на мозаичном полу из песка и серебра; направо он держит герб Священного Ордена, именно красный крест на серебряном поле, а позади щита он держит зеленую пальмовую ветвь. Над орлом в сиянии лучей золотой треугольник с Всевидящим Оком. Кругом надпись: Sigill. Dir. Capitulor. S. О. T. Н. in Imp. Russ. inst. A° MDCCLXXX, т. е. Печать Директории Капитула Священного Ордена Храма в Империи Российской, учрежденной в лето 1780».