С.Г. Исаков, В.А. Бойков (Эстония) РУССКИЙ ФАШИЗМ В ЭСТОНИИ в 1920-1930-е годы

С.Г. Исаков, В.А. Бойков (Эстония) РУССКИЙ ФАШИЗМ В ЭСТОНИИ в 1920-1930-е годы

В Эстонии в 1920-1930-е гг. проживало 92 тыс. русских, составлявших 8,2 % населения страны. Правда, среди них эмигрантов было только 13-18 тыс., но именно они составляли интеллектуальную элиту русского общества и в значительной мере определяли русскую общественную и культурную жизнь. К тому же надо учесть, что и «старожильческая», то есть проживавшая там до 1918 г., русская интеллигенция по своим менталитету и взглядам мало чем отличалась от эмигрантов. Среди русских Эстонской республики (ЭР) представлен почти весь спектр общественно-политических воззрений Русского зарубежья 1920-1930-х гг.[71]

К сожалению, общественная и политическая жизнь русских в ЭР 1918-1940 гг. еще слабо изучена. Это относится и к истории русского фашизма в Эстонии в рассматриваемый период. Имеющиеся публикации о местных русских фашистах ни в коей мере не претендуют на исчерпывающий анализ их объединений, деятельности и идеологии. Все же эти работы, основывающиеся на архивных источниках, составляют некую первичную источниковую базу для более углубленного исследования темы. В публикации В.А. Бойкова приведены ценные материалы следственных дел НКВД, касающихся фашистских групп в Эстонии, которые были связаны с германским национал-социализмом.[72] В работе И. 3. Белобровцевой характеризуется личность К.Н. Большакова, руководителя объединения фашистов в Эстонии, связанного с Всероссийской фашистской партией, с Харбином и К.В. Родзаевским.[73]

Нельзя не отметить, что источниковая база изучения русского фашизма в Эстонии скудна. Архивы фашистских организаций и отдельных фашистских деятелей не сохранились, нет и их мемуаров. Основным источником реконструкции мировоззрения русско-эстонских фашистов остаются немногочисленные газетные публикации местных авторов первой половины 1930-х гг. Главным же источником истории фашистских организаций, их состава и их чаще всего нелегальной деятельности являются следственные дела арестованных членов партии в фондах политической полиции ЭР и особенно в фондах НКВД. Конечно, эти источники требуют осторожного подхода. Но, как показывает наш опыт, материалы допросов и показаний все же можно использовать в исследовательской работе. Обязательно надо принимать во внимание специфику поведения на следствии бывших эмигрантов: многое в своей прежней деятельности они не считали нужным скрывать.[74]

В данной статье мы попытаемся на основе указанных выше источников и на фоне истории русских фашистских организаций в других странах Европы, Азии и Америки[75] вкратце охарактеризовать фашистские объединения русского населения Эстонии, их состав, повседневную работу, мировоззренческие установки.

Объединения русских фашистов в ЭР стали создаваться лишь в 1930-е гг. Но первоначальное знакомство местных русских с фашизмом относится к значительно более раннему периоду – уже к 1920-м гг.

Начало интереса к фашизму в русской прессе ЭР датируется концом 1922 г. и связано с приходом к власти в Италии фашистов во главе с Б. Муссолини.[76] Идеология итальянских фашистов и действия их вождя оцениваются в местной эмигрантской прессе сугубо положительно: Муссолини на практике утверждает в своей стране идею национального государства, сильную власть, порядок, успешно борется с коммунистами и т. д.[77] С откровенно апологетической статьей о Муссолини выступает на страницах «Последних известий» (в те годы основной русской газеты Эстонии) известный своим правым радикализмом публицист и писатель Я.В. Войнов (Яровой): вождь итальянских фашистов – настоящий рыцарь, он «зажег факел веры в своем народе», показал миллионам людей «истинный путь», спасающий от заблуждений парламентаризма, демократии, фальшивого прогресса, от демагогии социалистов и проч.[78]

С 1923 г. на страницах русской периодической печати появляются сообщения о немецком национал-социализме и об А. Гитлере. Отношение к ним правых журналистов также позитивное, но не столь апологетичное, как к итальянским фашистам.[79] В одной редакционной статье «Последних известий» выражалась надежда, что «развязка многолетней, затянувшейся драмы русской Октябрьской революции и придет из Германии».[80] С удовлетворением наблюдали журналисты правой ориентации за усилением влияния фашистов в Испании[81] и других странах Европы. В 1923 г. появилось первое, впрочем, весьма неопределенное сообщение о русских фашистах в Китае.[82] В 1927 г. одна из газет напечатала программу Национал-революционного союза (НРС) и декларацию русских фашистов в Париже.[83]

В правой монархической печати середины 1920-х гг. постоянно звучали призывы к сплочению русских национальных сил в эмиграции и на родине.[84] Под лозунгом «национальной России» проходил Зарубежный съезд 1926 г. Воплощение этого сплочения национальных сил, твердой власти во главе с Вождем многие монархисты видели именно в фашизме. В правой эмигрантской прессе неоднократно будет подчеркиваться контраст между реальными «деяниями» Муссолини и бездействием П.Н. Милюкова и А.Ф. Керенского в 1917 г., приведшем Россию к хаосу и власти большевиков.[85] Так же нередко будет повторяться мысль о том, что опыт Италии может пригодиться будущей России (см. цикл статей П. Кривцова об итальянском фашизме в таллинской монархической газете «Наш час» за 1926-1927 гг.).

В 1927 г. в газете «Рассвет», органе местных евразийцев, появилась статья брюссельского евразийца Н.А. Перфильева.[86] В ней автор находит общие черты, но вместе с тем и различия в учении итальянских фашистов и евразийцев. Любопытно, что одновременно Перфильев указывает и на черты сходства в идеологии сторонников Муссолини и русских большевиков. Однако это его не пугает: по убеждению Перфильева евразийцы в своих планах преобразования России не должны отвергать все «советское». В идеологии итальянских фашистов для автора статьи в «Рассвете» неприемлем их «доведенный до крайности национализм», он не подходит многонациональной России, «Великой Евразии». Но в учении фашистов заслуживают внимания и поддержки некоторые положения в области «народоводительства», воспитания молодежи и экономической политики (принцип подчинения экономики интересам государства), а также идея мирного сосуществования всех классов, рабочих и капиталистов.[87]

В середине 1920-х гг. идеология и практика фашистов Италии и в какой-то мере Германии стала предметом оживленных дискуссий среди эмигрантов в Эстонии. Эти дискуссии обычно связаны со спорами о будущем России, о ее национальных основах. На одном из первых таких диспутов 28 октября 1923 г. в зале театра «Пассаж» в Таллине с докладом «Национальная идея в послереволюционной России» выступил писатель и известный политический деятель монархист А.В. Чернявский, позднее видный фашист.[88] Его доклад привлек внимание широкой публики, вызвал острую дискуссию, продолженную на специальном вечере в Русском клубе 9 декабря 1923 г.[89]

К середине и второй половине 1920-х гг. относится и появление среди правых эмигрантов в Эстонии первых сторонников фашистской идеологии. В частности, идеи фашизма были близки уже упомянутым Я.В. Войнову и А.В. Чернявскому; впрочем, вряд ли их можно уже назвать фашистами. Обращает на себя внимание, что утверждаемый Чернявским культ «исторической национальной власти» в будущей России во главе с Вождем[90] хотя и имел фашистский аналог, но широко был представлен и у монархистов, с фашизмом не связанных.

Но так или иначе идеи фашизма распространились в Эстонии, причем не только у местных русских. Это закономерно вело к созданию фашистских организационных структур в ЭР. Конец 1920-х – начало 1930-х гг. – период их «имплицитной» подготовки.

Собственно, это был процесс не региональный, а более общий, мировой. Если до 1930-х гг. в отдельных странах существовали лишь разрозненные и малочисленные русские фашистские группы, то в 1931 г. К.В. Родзаевский создал в Харбине Российскую фашистскую партию (РФП). В 1933 г. возникли в еще две эмигрантские организации: Всероссийская фашистская организация А.А. Вонсяцкого в США и Российское освободительное национальное движение (РОНД) в Германии. В 1934 г. организации К.В. Родзаевского и А.А. Вонсяцкого объединились во Всероссийскую фашистскую партию (ВФП) и вслед за тем возникла всемирная сеть ее очагов. Русские сторонники фашизма в Эстонии стали составной частью этого процесса.

Причины возникновения русского фашизма и его сравнительно широкого распространения в Русском зарубежье уже выяснены в исследовательской литературе, да на них указывалось еще в вышедшей в середине 1930-х гг. «Азбуке фашизма».[91] Это кризис белой идеологии, разочарование в ней эмигрантской молодежи, поиски ею новых путей, новых форм борьбы с советским режимом, потребность сохранить в эмиграции свою национальность. Опыт фашистов Италии и Германии, в краткий срок изменивших ситуацию в своих странах, казалось, указывал, каким путем надо идти. Немалую роль играл и психологический фактор: своеобразный комплекс неполноценности эмигрантской молодежи, жажда активных действий уже сегодня и проч.[92] Все это характерно и для русских эмигрантов в Эстонии, особенно для молодой поросли.

Но были еще два немаловажных, сугубо местных фактора, способствовавших созданию русских фашистских объединений в Эстонии: во-первых, широкое распространение фашистской идеологии среди прибалтийских немцев и создание – с некоторым опережением сравнительно с русскими – их национал-социалистических организаций; во-вторых, массовое, охватившее значительную часть эстонского населения, движение вапсов[93] членов Эстонского союза участников Освободительной войны. (Освободительной войной эстонцы назвали войну между независимой ЭР и РСФСР в 1918-1919 гг. В советской и современной российской историографии ее принято рассматривать как часть Гражданской войны в России.)

Прибалтийские немцы, наряду с русскими, составляли национальное меньшинство в ЭР, небольшое (чуть более 16 тыс. человек, или 1,5 % населения), но влиятельное. Среди прибалтийских немцев к началу 1930-х гг. также получили распространение национал-социалистические идеи. С 1932 г. формируется нелегальная организационная структура местного национал-социалистического движения и начал выходить еженедельник «Der Aufstieg» («Подъем»), пропагандирующий идеологию нацистов. В городах Эстонии создаются национал-социалистические группы, центром движения был Немецкий клуб в Таллине, а вождем прогитлеровского объединения прибалтийских немцев в Эстонии – Виктор фон цур Мюлен, бывший штаб-ротмистр Российской императорской армии, белый участник Гражданской войны на Северо-Западном фронте, лично встречавшийся с А. Гитлером.[94]

Отметим, что прибалтийские немцы играли немаловажную роль в истории национал-социализма: одним из основных его теоретиков стал уроженец Ревеля (Таллина) Альфред Розенберг.[95] В 1930-е гг. уже большинство прибалтийских немцев симпатизировали национал-социалистам и в 1939-1940 гг. переселялись в Германию. Все же надо отметить, что В. цур Мюлен пытался создать особый вариант национал-социализма, прибалтийский, более либеральный, чем германский, гитлеровский.[96] В частности, он избегал откровенного воинствующего антисемитизма.[97]

Среди прибалтийских немцев было немало бывших офицеров и генералов русской армии, а также лиц, до революции работавших в России, порою занимавших ответственные посты в государственном аппарате империи. Их положение не очень отличалось от положения русских эмигрантов, и со многими из них они поддерживали постоянные связи. Известно и о непосредственных контактах русских фашистов с прибалтийско-немецкими национал-социалистами.

Русские фашисты видели союзника во влиятельном эстонском политическом движении вапсов. Эстонский союз участников Освободительной войны был создан в 1929 г. Это крайне правое объединение радикалов-националистов требовало изменить весьма демократичную эстонскую конституцию, уничтожить многопартийность, создать должность главы государства, своего рода вождя нации, наделенного большими полномочиями. Вапсы резко критиковали существовавшие в ЭР порядки, все эстонские политические партии. Демагогические выступления вапсов имели успех.

Вопрос о том, в какой мере вапсов можно считать эстонским аналогом фашистов, до сих пор остается спорным. Советская историография относила движение вапсов к фашистским движениям. Современная эстонская историография всячески подчеркивает «самобытный» характер идеологии вапсов и, наоборот, отрицает связь ее с фашизмом и национал-социализмом, допуская лишь, что в идеях вапсов встречаются черты некоторых европейских «авторитарных течений» (пропаганда единства нации, культ вождя и проч.).[98] Мы со своей стороны можем лишь отметить, что и русские фашисты, и прибалтийско-немецкие национал-социалисты поддерживали вапсов, считали их движение родственным, идеологически близким. На вапсов возлагались большие надежды в деле воплощения фашистских идеалов.

Первые русские фашистские объединения в Эстонии возникли в 1933-1934 гг., при этом сразу же наметились как бы две изолированные линии их становления и развития. Одна, более ранняя, связана с Германией и ее национал-социализмом. Другая, сформировавшаяся чуть позже, – с Всероссийской фашистской партией К.В. Родзаевского с центром в Харбине. Они действовали независимо друг от друга, по-видимому, даже не пытаясь установить контакты, хотя о существовании друг друга их деятели знали (это не было тайной в маленькой ЭР, хотя обе организации действовали нелегально или полулегально). Такая ситуация отражала раздробленность русского фашизма в мире в те годы. Как известно, ориентированные на немецкий национал-социализм объединения русских фашистов не входили во ВФП.

Важную роль в создании первой русской фашистской организации в Эстонии сыграл Г.Г. Кромель, фигура весьма любопытная, с красочной биографией.[99] Уроженец С.-Петербургской губернии, выпускник юридического факультета Петроградского университета, участник белого движения, он начинал в 1920-е гг. как русский эмигрант в Эстонии, даже входил в состав местного отделения Монархического совета. Затем Кромель установил тесные связи с прибалтийскими немцами и с германскими предпринимателями и представителями власти, выполняя ряд их поручений самого разного свойства – от хозяйственных до разведывательных. Кромель часто бывал в Германии, сблизился с национал-социалистами, стал членом их партии. Весной 1933 г., уже после прихода Гитлера к власти, Кромель в Берлине во Внешнеполитическом бюро НСП встречался с помощником А. Розенберга Шикедансом и обсуждал с ним вопрос развертывания национал-социалистического движения в Эстонии и Финляндии. Кромеля назначили эмиссаром партии нацистов в этих странах. По совету Шикеданса он встречался с руководителем только что созданного в Германии Российского освободительного национального движения (РОНД)[100] А. Светозаровым (настоящая фамилия – Пельхау или Пильхау), который поручил Кромелю руководство русским национал-социалистическом движением в Эстонии и Финляндии.

По возвращении в Эстонию Кромель незамедлительно обратился к знакомым профашистски настроенным русским деятелям во главе с Э.К. Шульцем и А.В. Чернявским, наладил контакты с вапсами (включая одного из их руководителей – А. Сирка) и с прибалтийско-немецкими нацистами, с группой В. цур Мюлена. Впрочем, связи с вапсами и с немецкими национал-социалистами были сравнительно слабы. Основное внимание Кромель уделил созданию русской фашистской организации в Эстонии/[101]

Надо заметить, что Г.Г. Кромель, как указывали современники, не был «ортодоксальным» национал-социалистом и, в частности, не принимал политики нацистов по отношению к евреям.[102]

При активном участии Г.Г. Кромеля в 1933 г. создана первая в Эстонии русская фашистская организация, считавшаяся как бы филиалом РОНДа в ЭР. Она включала три группы сторонников фашизма, две из которых – Э.К. Шульца и А.В. Чернявского – по всей вероятности, существовали уже и ранее как организационно не оформленные объединения кружкового типа.

Э.К. фон Шульц, бывший царский капитан 1-го ранга, эмигрант, лишь недавно стал адептом национал-социализма.[103] Группа его придерживалась сравнительно левых взглядов. Ей был чужд антисемитизм. Она выступала за сближение идеологически близких Германии и СССР. Это было движение так называемых «волевиков». В их программу, по словам Э.К. Шульца, входило:

«изменение политики и государственного устройства в СССР путем применения программы национал-социализма Германии в рамках интернационализма, благодаря чему с изменением государственного строя в СССР была бы полная возможность сблизить Россию с Германией и, как результат, в Европе образовался бы гегемон, который диктовал бы и оказывал решительное влияние на мировую политику».[104]

«Главной заслугой» группы Шульца была организация издания газет «Новый свет» и «Свет и крест», посредством которых осуществлялась пропаганда идей фашизма. Впрочем, этим занимался и руководитель второй группы русских фашистов Александр Чернявский, или Чернявский старший, поскольку в национал-социалистическом движении участвовал и его сын Ростислав (Чернявский младший).

Группа А.В. Чернявского, судя по всему, действовала совместно с группой Э.К. Шульца,[105] но они различались в идеологическом плане.

«Группа А.В. Чернявского, организовавшаяся из бывших „северозападников“,[106] была совершенно другого рода. По взглядам Чернявский явно враждебно относился ко всему, что так или иначе связано с СССР, глубоко ненавидел марксизм и не считал возможным никакой компромисс, никакое соглашение, не допускал никакого обсуждения подобных вопросов. Те лица, которые к нему примыкали, были совершенно односторонних с ним взглядов, т. е. яростно ненавидели СССР».[107]

Надо учесть, однако, что после запрета властями в июне 1933 г. газеты «Новый свет», большинство публикаций в которой принадлежало А.В. Чернявскому, его арестовали и выслали на остров Кихну.[108] Поэтому он уже не мог принимать непосредственное участие в деятельности фашистского объединения, да и вообще о его группе известно очень мало, не ясен и ее состав.

Наиболее многочисленной и активной была третья группа, созданная летом 1933 г. и возглавлявшаяся Р.А. Чернявским, группа радикальной русской молодежи. В случае прихода к власти вапсов она должна была примкнуть к ним и обеспечить «защиту интересов русского населения, живущего в Эстонии».[109] Разносторонняя и длившаяся ряд лет деятельность этой группы довольно хорошо документирована.

Группа создана по инициативе Г.Г. Кромеля прежде всего усилиями Ростислава Чернявского, в свою очередь привлекшего к работе по созданию новой группировки А.А. Тенсона (в будущем видного деятеля Национально-трудового союза) и Б.В. Метуса (Меттуса).[110] Благодаря их активной деятельности состав группы быстро увеличился. К началу 1934 г. сформировалось руководящее ядро («центр») этого молодежного объединения, в которое входили Р.А. Чернявский (руководитель), А.А. Тенсон, Б.В. Метус, В.Ф. Булдаков, М.А. Матвеева, Ю. Леппер. Между ними распределили обязанности. Р.А. Чернявский, возглавлявший «ядро», поддерживал связь с Г. г. получал от него инструкции, разрабатывал планы деятельности объединения и передавал членам группы. А.А. Тенсон «заведовал оружием, принадлежащим организации, руководил боевой подготовкой членов организации, то есть изучением оружия и практическими стрельбами. Вместе с тем на Тенсона и создаваемую им <под>группу ложились обязанности по техническому руководству – постройкой радиопередаточной станции, воздушных шаров для переброски контрреволюционных листовок в СССР и другими работами».[111] Б.В. Метус был казначеем группы. М.А. Матвеева руководила пропагандой, готовила доклады на собрании организации, читала лекции, подбирала литературу. Ю. Леппер заведовала картотекой, в которую заносили лиц, занимавшихся политической и общественной деятельностью в ЭР, как сочувствующих фашистам, так и их противников. Из активистов объединения следует еще отметить Н.С. Озерова, И.В. Потоцкого, В.И. Майде.

В группе старались соблюдать конспирацию, хотя и не очень строгую. Весь личный состав организации делился на подгруппы численностью не более пяти человек. Члены одной подгруппы не должны были знать состав и род занятий другой. Для большей конспирации ввели клички членов объединения. Так, кличка А.А. Тенсона была «Мен».[112]

В начальный период существования группы ее члены прежде всего распространяли фашистскую литературу, особенно газеты, издаваемые объединением, занимались устной пропагандой идей фашизма, помогали руководству в организации собраний и докладов для более широкой аудитории. Одной из важнейших задач считалось привлечение в группу новых членов.

Затем на группу возложили еще задачу сбора сведений о положении В СССР на основе советских газет. Собранные данные объединяли в недельные или двухнедельные сводки, которые передавались Г.Г. Кромелю. Позже членам группы дали новую установку – «переключиться на непосредственное ознакомление с СССР путем посылки туда своих людей. Посылку своих людей в СССР мыслилось организовать двояко: нелегальные переправы и использование легальных возможностей». [113] Если верить показаниям арестованных членов группы, то нелегальная переброска агентов организации в СССР через границу не осуществилась, хотя Б.В. Метус и Н.С. Озеров ездили в Печорский край для выяснения возможности такой операции.

Зато организовали две легальные туристические поездки А.А. Тенсона в Москву и Ленинград. Целью первой поездки летом 1934 г. был сбор данных о политических настроениях населения СССР и отношении его к советскому правительству и компартии. При второй поездке летом 1935 г., кроме прежнего задания, Тенсону вменилось в обязанность завербовать кого-либо из советских граждан для последующего создания в СССР фашистской группы, но из этих планов ничего не вышло. Тенсон нашел в Москве лишь одного человека, проявившего некоторый интерес к идеям фашизма. Можно не сомневаться, что он был представителем «компетентных органов». Это чувствовал и сам А.А. Тенсон. Не случайно он вернулся из СССР с «нервным расстройством»: ему всюду мерещились агенты ГПУ (НКВД)…[114]

У группы Р.А. Чернявского с весны 1934 г. была своя конспиративная квартира в Таллине на ул. Леннуки, где происходили собрания группы. Группа Р. Чернявского младшего (как, впрочем, и группа А. Чернявского старшего) была настроена весьма радикально, целью своей деятельности считала «свержение советской власти в России и установление там фашистского строя».[115]

«Террор против большевиков, как один из методов свержения советской власти, членами группы <…> признавался и был включен в программу практической деятельности. Члены группы обсуждали несколько проектов по организации террористических актов над руководителями СССР, но все эти проекты были фантастическими, и попыток для их выполнения группа не предпринимала».[116]

Если группы Э.К. Шульца и А.В. Чернявского старшего больше занимались «теорией», дискутировали о планах и идеологической основе фашистской организации, то деятельность группы Р.А. Чернявского младшего, наоборот, носила прежде всего практический характер:

русская молодежь ЭР, как и других стран российского рассеяния, жаждала активной реальной работы, «дела».

Выше мы постарались показать особенности каждой из трех групп, составивших первую организацию русских национал-социалистов в Эстонии. Но в их деятельности, конечно, было и много общего, что характеризовало их как единую организацию: общие цели, общие первостепенные задачи, наконец, при всех идейных расхождениях, в значительной мере общая идеология.

Главной задачей организации являлось создание на ее основе фашистской партии, что в свою очередь требовало широкой агитационной работы, пропаганды идей национал-социализма, ознакомления с ними широкой общественности ЭР, увеличения состава организации за счет привлечения новых членов. Начало работы по созданию русской национал-социалистической организации в Эстонии Г.Г. Кромель датировал весной 1933 г.[117] Прежде всего, решили издавать свою газету, которая знакомила бы более широкие круги читателей с национал-социализмом и обосновывала необходимость создания русской нацистской партии. 10 июня 1933 г. вышел первый и единственный номер газеты «Новый свет». Над заглавием красовалась свастика. Редактором и издателем газеты считался Э.К. Шульц, но реально номер подготовил А.В. Чернявский.[118]

Газета содержала призыв к участникам референдума изменить Основной закон (Конституцию) ЭР, голосовать против предложенного эстонскими политическими партиями проекта Конституции, поскольку он не ликвидировал многопартийности и не передавал всю власть в руки вождя, «хозяина». Это являлось вместе с тем и поддержкой предложенного вапсами проекта Конституции, главными пунктами которого как раз и были запрещение всех партий и установление сильной власти «вождя».

На первой странице газеты была опубликована выдержанная в панегирическом тоне статья о руководителе русской национал-социалистической организации в Германии А. Светозарове и о деятельности ее боевых дружин. На второй странице «Нового света» помещена программная статья «На суд!» (без подписи, но известно, что автором ее был А.В. Чернявский). В ней утверждалось:

«Нам, русским в Эстонии, необходима своя крепко организованная меньшинственная фашистская партия <…> Фашизм нарастает в мире, как стихийная волна. Это новый свет, строящий радугу над бездной классовой борьбы и партийного развала. Чем были Италия и Германия до Муссолини и Гитлера? И что они сейчас?

Все национальности в Эстонии создали и создают свои фашистские организации, свое национал-революционное движение. У эстонцев это вапсы, у немцев – группа вокруг газеты «Aufstieg», и только у русских нет подобной организации. Русский национальный союз (основная русская политическая и общественная организация в Эстонии тех лет, – С.И.., В.Б.) разрываем внутренними противоречиями и занимается пустопорожней болтовней.

Нам нужна новая, лучшая и совершенная организация. Нам нужна централизованная и дисциплинированная партия, правая политически, т. е. в вопросах защиты веры и национальных прав, и достаточно левая по отношению к социальному вопросу <…> <Нам нужно> молодое русское национал-революционное движение трудящихся, несущее мировое оздоровление, освобождение от марксистской заразы и капиталистической кабалы».

Заканчивалась статья призывом: «Да здравствует русская меньшинственная национал-социалистическая фашистская партия!»[119]

Газета незамедлительно привлекла внимание политической полиции ЭР и в тот же день, 10 июня, была закрыта по распоряжению министра юстиции и внутренних дел. Весь двухтысячный тираж газеты конфисковали; впрочем, отдельные номера, уже разосланные редакцией по городам Эстонии, могли и дойти до читателей. В постановлении министра причиной закрытия газеты объявлено разжигание ею вражды между эстонцами и русскими, распространение ложных сведений о деятельности правительства ЭР и пропаганда идей, направленных против демократических порядков, безопасности и общественного строя республики.[120] Издатели и редакторы газеты были арестованы, правда, уже на следующий день освобождены. Серьезно пострадал лишь А.В. Чернявский, сосланный на остров Кихну.[121]

Неудача с изданием «Нового света» не остановила руководство национал-социалистической организации во главе с Г.Г. Кромелем. Сразу же вместо «Нового света» наладили выпуск новой газеты под названием «Свет и крест».[122] Но во избежание возможных «инцидентов» решили воздержаться от публикации статей, критикующих правительство, общественный и государственный строй ЭР.[123] Однако фашистский характер газеты был в полной мере сохранен.

Первый номер «Света и креста» вышел 8 июля 1933 г. Редактором-издателем газеты числился В.Е. Виноградов, убежденный фашист, по профессии шофер. В редколлегию нового органа национал-социалистов кроме Виноградова вошли Э.К. Шульц, Р.А. Чернявский и живший в Печорах бывший студент Тартуского университета С.Д. Твердянский.[124]

Издание этой газеты (как и «Нового света») финансировал Г.Г. Кромель, по-видимому, из средств, получаемых из Берлина. В издании газеты участвовали представители всех трех групп, составлявших национал-социалистическую организацию (А.В. Чернявский присылал материалы с острова Кихну). Они же занимались распространением газеты.

Газета «Свет и крест» продолжила начатую «Новым светом» пропаганду идей фашизма. Сотрудникам редакции пришлось полемизировать с критиками фашизма в местной печати, в частности в рижской газете «Сегодня».[125] На страницах «Света и креста» продолжалось «обличение» основного соперника национал-социалистов в местной русской общине – влиятельного центристского Русского национального союза, стоявшего на либерально-демократических позициях.

Много места на страницах газеты занимали публикации в поддержку вапсов, их проекта Конституции, одержавшего победу на новом референдуме 1933 г. Собственно, третий номер «Света и креста» это, по существу, агитационный листок, призывавший русских избирателей голосовать за их проект Основного закона. Точно также большинство публикаций четвертого номера «Света и креста» посвящено победе вапсовского проекта Конституции на референдуме 14-16 октября 1933 г. Сотрудникам газеты пришлось отвечать и довольно многочисленным в русском обществе критикам эстонских радикалов-националистов, в сущности, весьма шовинистически настроенным по отношению к русскому меньшинству ЭР.[126]

Всего вышли четыре номера газеты «Свет и крест», последний – в ноябре 1933 г. В конце 1933 г. эстонские власти перешли к политике репрессий в отношении национал-социалистов. 5 декабря 1933 г. парламент ЭР (Рийгикогу) признал национал-социалистическое движение «противогосударственным» и высказался за закрытие всех нацистских организаций и органов печати.[127] Это решение было направлено в первую очередь против немецких национал-социалистов, но коснулось и русских фашистов. Издание газеты «Свет и крест» прекратилось.

Знакомство с идеологией фашизма осуществлялось не только через газеты, издававшиеся местной русской национал-социалистической организацией. Среди ее членов имели распространение издания разных фашистских групп других стран. В частности, в Эстонии получали основной орган РОНДа «Пробуждение России», орган американских сторонников нового учения – газету «Фашизм» и др.[128]

В Эстонии выходили русскоязычные книги и брошюры, пропагандирующие национал-социализм, хотя их было немного. Отметим брошюру В. Заутина «Гитлер и евреи (К событиям в Германии)» (Ревель, 1933). Если на страницах «Нового света» и «Света и креста» антисемитизм проявился весьма слабо, то в данной брошюре он занял центральное место. В сущности, вся брошюра посвящена раскрытию опасности «мирового еврейства» и оправданию политики Гитлера в отношении евреев.

Для пропаганды фашизма и привлечения в свои ряды молодежи русская организация национал-социалистов устраивала также нелегальные собрания, доклады, лекции, открытые дискуссии в разных городах Эстонии. Особенно оживленные прения вызвал доклад С.Д. Твердянского «Основы национал-социализма», прочитанный 18 июля 1933 г. в Печорах в Русском народном доме,[129] а также доклад А.Ф. Штакельберга «О новых путях русского меньшинства в Эстонии» – 7 ноября 1933 г. в помещении Русской частной гимназии в Таллине.[130]

С той же целью пропаганды фашистской идеологии и вербовки новых членов деятели национал-социалистического объединения стремились внедриться в состав уже существующих и успешно действующих русских обществ: в таллиннское отделение РСХД, в студенческую корпорацию «Славия», в спортивное общество «Русь» и др. Особое внимание они уделяли «Витязю» – крупнейшему русскому спортивному и культурно-просветительному обществу в Таллине. В 1934 г. Р.А. Чернявский, Б.В. Метус и А.А. Тенсон специально вступили в общество «Витязь», членом которого уже состоял Н.С. Озеров. Руководство «Витязя» в лице его председателя К.Г. Бадендика, известного правого деятеля, монархиста, скорее сочувствовало, чем препятствовало пропагандистской работе фашистов в этом обществе. Было организовано выступление в «Витязе» одного из лидеров вапсов Т. Рыука.[131]

Все это должно было привлечь в ряды национал-социалистов молодежь и способствовать созданию новых ячеек нацистской организации. Наиболее успешно пополняло ряды самое активное из русских национал-социалистических объединений Эстонии – группа Р.А. Чернявского. Если верить признанию Г.Г. Кромеля, группа кроме таллинского «центра» создала «отделения в Юрьеве (Тарту. – С.И., В.Б.), Нарве, Печорах».[132] К сожалению, о деятельности этих отделений мы ничего не знаем.

Сохранились сведения о русском национал-социалистическом кружке в Кивиыли, центре сланцедобывающей и сланцеперерабатывающей промышленности Эстонии, где жило много эмигрантов. Кружок был частью русской нацистской организации в Германии во главе с П.Р. Бермондт-Аваловым, сменившей РОНД. Он установил контакты с местными немецкими национал-социалистами.[133] Входил ли кружок в «систему» организации Г.Г. Кроме, или был создан независимо от нее и непосредственно связан с объединением П.Р. Бермондта-Авалова, до сих пор неизвестно.

Все же руководство русской национал-социалистической организации во главе с Кромелем не было удовлетворено ее работой, которая опиралась лишь на сравнительно небольшие нелегальные группы. Пропаганда на страницах газет также не дала должного эффекта. В связи с этим возник план создания широкой «камуфляжной» легальной организации, с помощью которой можно было бы объединить всех сторонников национал-социализма и со временем воплотить в жизнь идею образования фашистской партии. Осенью 1933 г. инициативная группа в составе Г.Г. Кромеля, Э.К. Шульца и А.В. Чернявского вырабатывает устав Русского меньшинственного народного союза, посредством которого и предполагалось проводить всю работу.[134] В уставе Союза тщательно утаивался фашистский характер нового объединения, утверждалось, что создается он с целью защиты культурных, политических и экономических интересов русского национального меньшинства ЭР.[135] Устав официально зарегистрирован 30 ноября 1933 г.[136] После этого Союз мог начать легальную деятельность, однако его учредительное собрание так и не было проведено. Изменившаяся обстановка, особенно разгром движения вапсов в начале 1934 Г., по-видимому, помешали началу деятельности Союза. Впрочем, высказывалось мнение и о другой причине – немногочисленности сторонников нового объединения.[137]

Немаловажное место в работе русской национал-социалистической организации в Эстонии занимал поиск союзников и «сочувствующих». Ее деятели искали союзников прежде всего среди вапсов, но также и местных немецких нацистов, хотя контакты с ними были не очень интенсивны. Зато связям с вапсами придавали большое значение. Э.К. Шульц признавался, что был «связан по организационным вопросам с лидерами» вапсов – генералом А. Ларка, присяжным поверенным Т. Рыуком, с редактором их основного органа печати – газеты «Vxitlus». Более того, Э.К. Шульц утверждал: «Мы (русские нацисты. – С.И., В.Б.) являлись частью этого движения и параллельно с ними вели работу среди русского меньшинства».[138]

Здесь, однако, надо учесть, что отношение ярых националистов-вапсов к русским фашистам было весьма сложным. С одной стороны, они не желали афишировать свои связи с русскими,[139] с другой же стороны, были очень даже заинтересованы в голосах русских на референдумах о Конституции и на парламентских выборах и поэтому подчеркивали, что русским нечего бояться прихода вапсов к власти.[140]

Из русских объединений к национал-социалистам ближе всех был Национальный союз нового поколения (НСНП). Его эстонское отделение как раз создали в первой половине 1930-х гг. Идеология НСНП в эти годы была очень близка к фашистской,[141] в значительной мере совпадал и характер их деятельности. Почти все активисты группы Р.А. Чернявского одновременно состояли в таллинской группе НСНП (Р.А. Чернявский, А.А. Тенсон, Б.В. Метус, В.Е. Виноградов и др.[142]). В какой-то мере можно утверждать, что они действовали единым фронтом, и поэтому провести разделительную черту между фашистами и «солидаристами» практические невозможно.

Были еще и «сочувствующие», составлявшие своеобразный резерв, или группу поддержки фашистского объединения. Они рекрутировались из русских эмигрантов правых взглядов, часто бывших монархистов. Даже в Русском национальном союзе возникла «инициативная группа национального движения» во главе с А. Штакельбергом и И. Демкиным, недовольная линией, проводимой либеральным руководством Союза и симпатизировавшая национал-социалистам. В конце 1933 г. эта группа попыталась захватить в свои руки руководство Союзом, но на общем собрании 28 ноября 1933 г. потерпела поражение.[143] В газетах эта попытка объяснялась активизацией, расширением деятельности местных фашистов, непосредственно связанных с германскими нацистскими организациями.[144]

Пиком деятельности русского национал-социалистического объединения в Эстонии стал первый год его существования: весна 1933 – весна 1934 г. В этот период фашистская организация действовала фактически полулегально, даже пыталась легализоваться. Однако конец всему этому положил премьер-министр К. Пяте. 12 марта 1934 г. он ввел в ЭР осадное положение, запретил все политические партии и организацию вапсов, арестовал ее активистов, установил авторитарный режим. Начался так называемый период безмолвия. С тех пор фашистские группировки могли действовать только нелегально, и это было опасно. К тому же, по-видимому, заметно стало разочарование в идеях национал-социализма, воплощаемых в жизнь Гитлером в Германии. Все это привело к постепенному угасанию русской национал-социалистической организации в Эстонии. С 1933-1936 гг. мало что известно о ее деятельности.

Какова же идеологическая платформа первой русской фашистской организации в Эстонии?

Ее можно в какой-то мере восстановить лишь по материалам национал-социалистической печати, прежде всего в газете «Свет и крест». В идеологических установках объединения много общего с декларациями других русских фашистских организаций 1920-1930-х гг., но с большей ориентацией на германский национал-социализм, хотя отнюдь не со всеми его программными положениями местные деятели были согласны. Например, отсутствовал ярко выраженный антисемитизм.

Как обычно, в этих установках много демагогии, не имеющей ничего общего, например с «практикой» в гитлеровской Германии. Такой откровенной демагогией является восхваление национал-социализма как учения, якобы ставящего на первый план духовное начало в жизни, высокие идеалы, противостоящие материализму, бездуховности марксизма.[145] На этом основании выстраивалось следующее противопоставление.

Основные идеологические установки Фашизма

«Личность человека и творческая ценность его духовного „я“ <…> Религия, духовная культура, выдвижение лучших, выравнивание на масс, авторитет и главенство, единоначалие, нация, государственность, твердая власть, специализация в управлении и труде, нравственность, ответственность, жертвенность, воодушевление, готовность к борьбе, мужество, подчинение частного целому, собственность».

Его противников

«Коллективизм, применение лучших к уровню масс, отсутствие авторитета, атеизм, социализм, интернационализм, парламентаризм, демократизм, коммунизм, многовластие, министерская чехарда, профанация и импровизация в управлении, безответственность, демагогическая болтовня, трусость, массовая безнравственность, эгоизм».[146]

Всячески подчеркивалось, что «национал-социализм не есть только узкий „гитлеризм“, т. е. германизм или итализм ит. д., нет. Это мировая концепция, это миросозерцание общечеловеческое, свойственное восприятиям всечеловека, а не какой-либо отдельной народности. Он разрешает сообразно характеру каждой великой национальной культуры проблемы общечеловеческие, трактуя как вопросы духа, религии, этики, так и социальные. Он обрушивается как на изживший себя мировой марксизм, так и капитализм в его грубых эксплуатационно-спекулятивных проявлениях. Национал-социализм – это пореволюционное учение освобожденного из плена материального марксизма духа человеческого, обнимающего все области духовного, гражданского и социально-философского мировоззрения и расширяющего роль государства как планового регулятора».[147]

Итак, декларируется «отказ от марксистских утопий, узости партийных пут и несправедливости капиталистических противоречий».[148] Резкой критике подвергается многопартийность современной демократии и вообще либеральные идеи, в том числе и их сторонники в русской эмиграции. Всему этому противопоставляются принцип национализма, доминирующей роли «национальной идеи», которая должна объединять народ, а также авторитаризм: идея сильной власти во главе с Вождем, установление строгой дисциплины и порядка в стране. Для претворения в жизнь этой программы необходимы активные действия, «творческая жертвенная работа».[149] Всячески подчеркивалось «волевое начало» как основа дисциплины и порядка, противостоящее исконному русскому анархизму и внутренним распрям в странах западной демократии.[150]

Подчеркивая доминирующую роль национальной идеи, русские нацисты, как итальянские и германские, в то же время не обходили и острых социальных проблем; это было важно для привлечения на свою сторону широких масс. Национал-социалисты выступали против капитализма в его принятых на Западе формах, за подчинение капитала интересам государства. В круг мировоззренческих идеалов фашизма входило и понятие социализм: хотя «национализм – самоцель, социализм – средство», «тыл, внутреннее содержание, организация».[151]

Выше уже отмечено, что идеологическая платформа русских национал-социалистов критиковалась в местных кругах, причем особенно часто объектом критики были известные установки А. Гитлера в «Mein Kampf», причислявшие славян к низшей расе и обосновывавшие необходимость немецких завоеваний на Востоке, в России.[152] Русским идеологам национал-социализма приходилось отвечать критикам.

Автор статьи «Бисмарк большой и Бисмарк маленький», подписавшийся криптонимом «Ч.»,[153] утверждал:

«Новая фашистская Германия приемлется нами (русскими фашистами. – С.И., В.Б.) лишь как возможный союзник в борьбе против мирового марксистского зла. Как равноправный соратник и попутчик, но не как палач и расчленитель пробуждающейся России».

К тому же подчеркиваемые критиками места в «Mein Kampf» – это старые установки Гитлера, сейчас ему надо их пересмотреть; более того, автор выражал надежду, что в свете новой обстановки фюреру придется или сжечь эту книгу, или отречься от нее. Это, конечно, была чистая демагогия, в которую вряд ли верил и сам автор статьи.

«Национальная революция в Германии естественно стремится подпереться и закрепиться на путях ускорения и поддержки такой же национальной революции в России <…>. Россию ни разделить, ни длительно покорить силою внешнего принуждения нельзя».[154]

Другая статья второго номера «Света и креста» указывала, что же именно русским фашистам надо воспринять у германских нацистов.

«Совершенно далекие от мысли „помогать“ Гитлеру в его якобы „завоевательных“ тенденциях, мы сознательно воспринимаем от него только те жизненные его программы, которые помогут нам внести свежую струю в расшатанную русскую жизнь, как в целом, так и в сфере национального меньшинства в Эстонии. От современного правителя Германии <…> нам являются полезными сильная волевая идеология, организационная сплоченность, стремление к здоровому национальному труду и индивидуальный ум отдельных личностей. Подобные волевые инстинкты воплощаются в жизнь не только Гитлером в Германии, но и Муссолини в Италии».[155]

Чернявский («Ч.») вновь вернулся к больным вопросам, связанным с «Mein Kampf», в том же втором номере газеты «Свет и крест», где повторил старый тезис: эти установки Гитлера сделаны частным лицом, партийным деятелем, а не канцлером Германии, каким он ныне является. «Гитлер и германские фашисты могут быть только попутчиками, а не хозяевами и не повелителями освобождающейся России». Далее автор статьи доказывал, что «фашизм, применительно к русским условиям, должен иметь свой особый аспект». В нем должно быть место для православия. «На русской почве нелепа идея арийской чистоты расы, ибо вся Россия и мировое задание ее – в смешении рас и культур, в универсальности, вселенности».[156]

Появление в 1933 г. на арене общественно-политической жизни ЭР русских фашистов вызвала немало критических откликов в местной русской прессе.[157] В уже упомянутой статье популярной в Прибалтике рижской газеты «Сегодня» указывалось, что вдохновителями русского национал-социалистического движения в Эстонии «являются лица, уже неоднократно менявшие свои вехи. Они были сначала ярыми монархистами, затем стали евразийцами, одно время усиленно проповедовали фашизм, теперь пытаются хлесткими словами обосновать необходимость образования русской национал-социалистической партии. В настоящее время незначительная группа русских национал-социалистов, которая пытается основать здесь партию, никакого успеха не имеет. Дело их обречено в Эстонии на полный провал».[158]

Это утверждение, или предсказание, все же оказалось не совсем верным, хотя в конечном итоге, как увидим далее, оправдалось.