Поэты-воины

Поэты-воины

Станюкович Николай Владимирович, Терапиано Юрий Константинович, Новгород-Северский Иван Иванович — всех их объединяла не только поэтическая одаренность и жизнь в Стамбуле, но и Добровольческая армия.

И.И. Новгород-Северский после окончания военного училища служил в Сибири, на Алтае и в Приморье, участвовал в Первой мировой войне, где ему был присвоен чин ротмистра. В Добровольческой армии он храбро сражался, несколько раз был ранен и контужен. После Константинополя он уехал вначале в Болгарию, затем во Францию, где учился в Парижском богословском институте. Иван Иванович писал не только стихи, но и прозу. Размышляя о судьбе скитальца, сам себя называл «пешим мореходом» и писал об этом:

Путь мой широк, необъятен,

Плещет зеленой волной.

Шорох тайги мне понятен —

Матери голос родной.

Пешим бреду мореходом,

Бродни — надежный челнок.

Я улыбаюсь невзгодам

И не всегда одинок.

Все здесь исполнено тайной…

Чаща укроет крылом,

Если в ночевке случайно

Нечем зажечь бурелом…

С армией Врангеля в Константинополь эвакуировался и двадцатидвухлетний Н.В. Станюкович. Вместе с белогвардейскими солдатами и офицерами он жил в военном лагере Галлиполи, многое пережил во время недолгого пребывания в турецкой столице. Свои впечатления и наблюдения впоследствии воплотил в своем творчестве. Станюковичу, потомственному дворянину, в Париже пришлось трудиться вначале шофером. Однако притяжение творчества оказалось сильнее обстоятельств. Он продолжал писать стихи, прозу, стал замечательным литературным критиком. У него выходили книги, сборники стихов. А вот свои рецензии он посвящал произведениям авторов, со многими из которых познакомился еще в эмиграции в Константинополе. Как ярко и точно описывал он состояние женщины-изгнанницы, навеянное воспоминаниями об эвакуации из Крыма и о периоде эмиграции в Турции:

Быть вялой, непричесанной, больной,

Задерживать дыханье, — даже в слове, —

Недоуменно подымая брови,

Глядеть часами в мутное окно.

Знать, — за спиной, как бы в подводном свете,

Измятая постель, залитый стол

И каменное дно, нечистый под,

И больше ничего на этом свете.

К чему же песни, — светлый бред земли,

Навстречу сущему цветенье духа,

Когда неисцелимая разруха,

В изгнанья час взошла на корабли…

Участник Белого движения Ю.К. Терапиано, в будущем известный поэт, прозаик, критик, переводчик французской поэзии на русский язык, журналист, мемуарист, тоже провел некоторое время в Константинополе. Еще до эмиграции он был знаком с Волошиным и Мандельштамом. В своих стихах он до конца сохранил преданность культуре Серебряного века. Оказавшись после турецкой столицы во Франции, он печатался, опубликовал несколько сборников стихов, воспоминаний и статей. Посмертно вышла его замечательная книга статей и воспоминаний «Литературная жизнь русского Парижа за полвека». Воспоминания о нелегком далеком прошлом, размышления и переосмысление пройденного пути всегда присутствовали в замечательных творениях Терапиано:

Снова ночь, бессонница пустая —

Час воспоминаний и суда.

Мысли, как разрозненная стая,

В вечность улетают навсегда.

Полночь бьет. Часы стучат, как прежде,

В комнате таинственная мгла.

Если в сердце места нет надежде —

Все-таки и тень ее светла…