Операция «Незнакомец»

Операция «Незнакомец»

Беспокойство, вызванное сообщениями о достижениях немцев, привлекло пристальное внимание общества к дискуссиям, которые велись в стенах «Трубных сплавов» и среди высших военных чинов Британии уже с апреля. Зависимость исследований от поставок тяжелой воды с завода в Веморке была очевидной ахиллесовой пятой германской ядерной программы. Саботаж, практиковавшийся на заводе Бруном и другими инженерами, значительно замедлял производство (из пяти тонн тяжелой воды, которые требовались для работы согласно оценке Гейзенберга, к июню 1942 года поставили менее тонны). Однако было ясно, что этот саботаж не может продолжаться бесконечно. Гораздо лучше было бы в принципе ограничить доступ Германии к тяжелой воде, и для этого следовало вывести завод из строя.

Разработка нападения на завод в Веморке началась весной 1942 года. В обсуждении участвовали военное министерство, Генеральный штаб, Штаб совместных операций, СРС, УСО, Министерство иностранных дел и изгнанное норвежское правительство. Результатом этих дискуссий стали сотни меморандумов и телеграмм — и практически ничего больше. Идею нанести упреждающий удар по Веморку отложили до мая: до этого в районе Веморка стоят белые ночи, и в распоряжении нападающих всего несколько часов темноты, в которые можно провести диверсионную операцию.

Для любой атаки требовалось досконально знать расположение зданий и планировку завода. По запросу Тронстада Брун добыл планы и фотографии помещений завода, и друг из Рьюкана воспроизвел их в виде микрофотографий. Эти микрофотографии спрятали в тюбиках зубной пасты, и Тронстад переправил их в Швецию.

Об обсуждении планов проинформировали Черчилля, и вскоре после его возвращения из Вашингтона, где в июне 1942 года у него было стратегическое совещание с Рузвельтом, завод в Веморке отнесли к целям первостепенной важности. В июле военное министерство направило в Штаб совместных операций, возглавляемый лордом Луисом Маунтбеттеном, приказ рассмотреть, какие есть варианты, чтобы напасть на завод и уничтожить все запасы тяжелой воды, электролитные установки и прилегающую к заводу электростанцию.

Штаб совместных операций обратился за помощью в УСО. По правде говоря, вариантов было немного. Среди них назывались саботаж с участием норвежских патриотов, уже работавших на заводе, агентов, которые могли быть внедрены на завод, или диверсантов из УСО; диверсионное нападение, организованное Штабом совместных операций, с воздуха на планерах или гидропланах; либо бомбардировочный налет Королевских военно-воздушных сил. Все эти варианты были очень ненадежны и рискованны.

Тронстад высказывался категорически против бомбардировочного налета. Он опасался, что бомбардировка будет слишком беспорядочной. «Долина очень глубока, — говорил Тронстад, — и зимой солнце почти не освещает Рьюкан. Если бомбы случайно попадут в резервуары с жидким аммиаком, все население Рьюкана окажется в смертельной опасности». Учитывая удаленность завода, британским диверсантам, которым предстояло десантироваться в его районе, будет очень сложно вернуться, и поэтому операция для них была практически равна самоубийству. Любые действия местного населения грозили немецкими репрессиями. Тронстад предпочитал, чтобы Брун усилил саботаж, но Бруна на заводе в данное время не было.

Дискуссия продолжалась весь август и сентябрь. Тем временем среди норвежских патриотов, завербованных норвежским отделом УСО (этим отделом командовал полковник Джон «Шотландец» Уилсон), тщательно искали кандидатов для участия в операции. В итоге отобрали десять человек и УСО начало разрабатывать план, как забросить небольшую передовую десантную группу на плато Хардангер. Это было место, печально известное своей суровостью и негостеприимностью: на высоте около 3000 метров над уровнем моря простирались тысячи километров практически безлюдных, замерзших пустошей. На краю этого плато и находился Веморк.

Среди прошедших отбор был Кнут Хаукелид. Позже он подробно рассказал о тех тренировках, которые он и его соратники проходили в особых школах УСО, названных немцами «Международной гангстерской школой». «Мы учились не только взламывать замки и силой открывать сейфы, — писал он, — но и пользоваться взрывчаткой в любых условиях… Мы учились обращаться с пистолетом, ножом и ядом, а также оружием, подаренным нам природой, — кулаками и ногами».

Во время полевых тренировок Хаукелид пострадал из-за неосторожного обращения с заряженным пистолетом, и поэтому его исключили из передовой группы. Эта группа получила кодовое название «Тетерев», ею руководил второй лейтенант Йенс Антон Поульссон. В нее входили Клаус Хельберг, Кнут Хаугланд и Арне Кьельструп. Поульссон, Хельберг и Кьельструп были жителями Рьюкана (Поульссон и Хельберг учились в одном классе, Кьельструп родился в Рьюкане, но большую часть жизни провел в Осло). Все четверо были закаленными «горцами» и не понаслышке знали, как выживать в хардангерских пустошах.

После долгих колебаний наконец появился готовый план нападения. Операцию, получившую кодовое название «Незнакомец», назначили на 13 октября 1942 года. Группа «Тетерев» должна была разведать местность и определить, где лучше высадиться второй партии диверсантов, которые прибывали в точку десантирования на планерах. Этих диверсантов набрали из королевских инженерных войск первой воздушно-десантной дивизии, и именно на них возлагалось выполнение рейда. После вывода из строя завода тяжелой воды диверсанты должны были пешком добраться до шведской границы, преодолев более 400 километров.

Уилсон и Тронстад единодушно настаивали на том, что план плохо продуман и рискует потерпеть крах. В Норвегии было неудобно применять планеры, которые никогда не забрасывались на столь большое расстояние даже в светлое время суток. Для успешной высадки требовались очень благоприятные погодные условия, а этого никак нельзя было гарантировать. Но возражения отклонили. Тронстад направил Бруну приказ незамедлительно отбыть в Британию.

После нескольких неудачных попыток, предпринятых в сентябре, группа «Тетерев» десантировалась на плато Хардангер 18 октября 1942 года. Они приземлились в 30 километрах от назначенной зоны выброски. Позже Хаукелид отмечал: «Норвежцев всегда удивляло неумение британских и американских летчиков прокладывать путь над горами и лесами. Они искали города, большие судоходные реки, железные дороги, линии электропередач и т. д. А в норвежских горах была только дикая природа».

Хотя в момент десантирования погода и была прекрасной, в пути «Тетерев» перенес несколько бурь и добрался к месту операции близ дамбы Месватн только через 15 дней. «Будь погода хорошей, мы бы дошли за пару дней, — признавался позже Поульссон, — но шел мокрый снег, вместо подмерзшей земли была одна грязь, а реки и озера еще не покрылись льдом, поэтому прогулка выдалась чертовски долгая — да еще с таким количеством снаряжения»[82].

Группа вышла на связь с Эйнарам и Торстейном Скиннарланнами и сообщила УСО о своем прибытии на место 9 ноября. В тот же день Йомар Брун и его жена, бежавшие в Швецию благодаря норвежской агентуре, сели в самолет, отправлявшийся в Британию. Через три дня передовая группа сообщила, что подходящее место для десантирования найдено — около 5 километров юго-западнее дамбы Месватн.

Планирование операции «Незнакомец» завершилось в штаб-квартире УСО на Бейкер-стрит через несколько дней.

Тронстад рекомендовал атаковать только сам завод по производству тяжелой воды, который можно было вывести из строя до двух лет. 17 ноября от «Тетерева» пришло приглашение следующего содержания:

Озеро покрыто льдом и отчасти снегом. Более крупные озера пока свободны ото льда. В последние три ночи никакой облачности, светит луна. Температура около 23° по Фаренгейту[83]. Сильный северный ветер этой ночью утих. Погода прекрасная.

18 ноября Маунтбеттен направил Черчиллю соответствующую докладную записку. Черчилль дал операции «Незнакомец» зеленый свет.