Глава 22 Джо-1

Глава 22 Джо-1

Июнь 1948 — январь 1950

Сталин ввязался в азартную игру, как ему казалось — совсем безопасную. Он не считал, что блокада Берлина может спровоцировать военную реакцию со стороны США, несмотря на то что пока еще Штаты обладали монополией на ядерное оружие. Сталин не мог себе представить, что администрация Трумэна разрешит атомную бомбардировку объектов, принадлежащих Советскому Союзу, только чтобы решить спор о судьбе одного города.

В каком-то смысле угрозы применения атомного оружия не было — как минимум на тот момент. Бомба могла послужить эффективным сдерживающим инструментом против крупномасштабных актов агрессии, но в незначительных инцидентах, которые укладывались в рамки политической конфронтации, либо в локальных войнах бомба как сдерживающий фактор была совершенно бесполезна. Ни одно государство, особенно то, которое ощущало себя лидером, ведущим мир к общему благополучию, не могло санкционировать столь мощные контрмеры, совершенно непропорциональные акту провокации.

Сталин вполне серьезно ожидал, что берлинский воздушный мост долго поддерживать не удастся и у американцев, англичан и французов не будет другого выхода, кроме как убраться из города в Восточной Германии в самом центре советской оккупационной зоны.

Блокада проверяла на прочность хладнокровие членов американского правительства. Когда работа воздушного моста была налажена, встал вопрос: что может предвещать такая изоляция? Если вторжение СССР на территорию Западной Европы было только делом времени (теперь этого не исключали многие высшие военные чины), то Америке следовало надлежащим образом подготовиться к такому развитию событий.

Но после войны Америка быстро провела демобилизацию, уменьшив контингент «обычных» вооруженных сил и положившись на атомное оружие как на надежный фактор сдерживания внешней агрессии. Через пять месяцев после капитуляции Японии около 3 миллионов военно-служащих из рядов Американских ВВС отправили на гражданку. Таким образом, авиация неизбежно потеряла многих проверенных летчиков и их наземные команды. СССР, напротив, демобилизацию не проводил. Разведданные Американского комитета начальников штабов свидетельствовали, что Красная армия и союзные ей вооруженные силы стран Восточной Европы в состоянии быстро захватить большую часть европейского континента. Единственный фактор, который мог их сдержать, — угроза ответного удара атомными бомбами. Следовательно, Америка должна была обеспечить боеготовность своих стратегических атомных ударных сил.

А пока эти силы были очень далеки от боеготовности. Авиация столкнулась с тремя значительными проблемами. Во-первых, атомное оружие находилось в ведении Комиссии США по атомной энергии — гражданской организации, а не у военных. «У армии не было даже одной бомбы, — вспоминал через много лет ЛеМэй. — Бомбы были слишком ужасны и опасны, чтобы доверить их военным. Они находились под замком, контролировались Комиссией по атомной энергии. У меня их не было, и я немного беспокоился, что буду делать, если они у меня окажутся».

Согласно оценкам, если придется атаковать советские войска, продвигающиеся в Европу, экипированные атомными бомбами самолеты В-29 из 509-й сводной группы (теперь она подчинялась Стратегическому командованию ВВС США (СК)) смогут подготовиться к заданию только за пять-шесть дней. Сначала нужно долететь с расположенной в Нью-Мексико базы Розуэлл до пункта, принадлежащего Комиссии по атомной энергии, чтобы загрузить бомбы, и только затем отправиться на передовую базу. К тому времени, как В-29 пересекут Атлантику, война в Европе уже может завершиться, а советские территории будут хорошо защищены от налета бомбардировщиков, к тому же не защищенных истребителями.

Второй проблемой стали размеры атомного арсенала. Успешные испытания «Песчаник» показали, что собрать бомбы можно относительно быстро. В 1947 году Комиссия по атомной энергии имела примерно 13 бомб, к концу 1948 года — уже более 50. СК располагало 60 бомбардировщиками, которые нужно было модифицировать для выполнения такой задачи. Многие члены командования считали, что подобный арсенал совсем не достаточен для эффективного сдерживания.

Но, пожалуй, важнее всего был третий вопрос: сколько именно бомб есть у Америки и кто за них отвечает? Американское военное руководство особенно волновало, удастся ли в случае войны сбрасывать бомбы точно на выбранные цели. В любой операции по атомной бомбардировке советских городов, скорее всего, придется прибегнуть к нацеливанию с помощью радара, ночью, с высоты более 7500 метров. Очевидно, в таких условиях СК не могло гарантировать точный сброс атомной бомбы: возможная погрешность составит 1,5–3 километра.

Перед тем как наладить сообщение по Берлинскому воздушному мосту, проводились специальные ежегодные соревнования, чтобы совершенствовать навыки экипажей бомбардировщиков СК, точность навигации и бомбометания. Каждый экипаж должен был сбросить шесть бомб с высоты 7500 километров — три на глаз и три с нацеливанием по радару. Результаты оказались абсолютно неутешительными: средняя ошибка варьировалась от 300 метров до почти километра.

19 октября 1948 года командование СК принял ЛеМэй. Он сразу приступил к коренной реорганизации. Он начал проводить боевые учения, в рамках которых бомбы сбрасывались на учебные цели в Дейтоне штат Огайо. Условия были максимально приближены к боевым. Экипажам раздали фотографии десятилетней давности с целями. Цели были сконструированы на основе фотодонесений о советских городах — эти фотодонесения также были получены примерно десятью годами ранее. Ни экипажи, ни самолеты не летали на больших высотах. Механики не очень умело обращались с радаром. К тому же стояла плохая погода. Результаты были обескураживающими. Из 150 экипажей, участвовавших в учениях, ни один не смог выполнить поставленную задачу. Несколько экипажей едва смогли найти сам Дейтон, не говоря уже о попадании в цель. ЛеМэй сказал, что это была «самая мрачная ночь в истории американской военной авиации».

К счастью для ЛеМэя, СК не требовало воевать прямо сейчас. Берлинский воздушный мост был масштабной гуманитарной операцией, и эта операция прошла успешно. Американские, английские, французские гражданские и военные самолеты доставляли грузы — от контейнеров с углем до маленьких пакетиков с конфетами, которые на миниатюрных парашютиках летели к детям.

К январю 1949 года Сталин осознал, что ему не удастся подчинить Берлин, моря его голодом и холодом, как и не удастся выдавить из города западные державы. На советскую Восточную Германию наложили экономические санкции, снизившие импорт почти наполовину, и теперь их последствия проявлялись уже в полной мере. В феврале начались секретные переговоры, направленные на урегулирование кризиса. 12 мая блокаду сняли, и в Берлин снова пошел железнодорожный транспорт.

Тем не менее воздушный мост сохранялся до сентября, чтобы гарантировать поставку продовольствия, если СССР снова отрежет город от мира. К концу гуманитарной операции было сделано более 28 000 вылетов и сброшено более 2 миллионов тонн угля, еды, средств первой необходимости.