Методы мордований — количество жертв

Методы мордований — количество жертв

Во вступлении к теме методы мордований населения целесообразно использовать приведенные Петром Мирчуком в его книге об УПА мотивы из подпольных писаний УПА того времени в форме мотто:

В землянках, в тени разлапистых деревьев чистили повстанцы винтовки (ружья — В.П.) и точили сабли. А как мать ночь запеленывала тьмой села и города, выходили они из своих укрытий. И покой ночи прорезал свист пуль. Кто-то вскрикивал в последний раз и, умывшись своей кровью, прощался с миром[366].

Прочитав эти строки, я сделал заметку: "Вот и вся правда об УПА". И возник перед моими глазами нарисованным близким мне человеком образ: Ночь 24 марта 1944 года. Женщины спят в доме, а мужчины в убежище. Пополуночи вспыхнули дома. Один из сыновей выскочил из убежища, его жгло, но он убежал. Отец сгорел в пламени собственного дома. Его один сын так и не сумел вылезти из убежища — задохнулся в дыму пожара. Мать, убегая, была ранена пулей. 7-летняя дочь — также ранена из дробовика. Другая, 13-летняя дочь, натолкнулась, убегая, на уповца. Он проколол ее грудь штыком. И покой ночи прорезал свист пуль. Девочка вскрикнула в последний раз и, умывшись своей кровью, попрощалась с миром.

Действительно, описание из мотто книги Петра Мирчука "УПА" перекрещивается с описанием близкого мне человека: ночь, свист пуль, последнее вскрикивание, умывшись своей кровью, ребенок прощался с миром.

И это совершила Армия! Армия, которая днем пряталась в своих укрытиях в лесу, а ночью выходила на свой нечистый промысел. В старословянском языке есть слово "тать", что означает "вор", "грабитель". А здесь еще и убийца. Павел Тичина писал о гитлеровской Германии: Напала ты на нас… как тот злодей, как тать. Ночью.

Почему же это эта сильная армия отсиживалась днем в укрытиях? Почему не воевала с открытым забралом против немцев и большевиков? Ей, видно, легче было ночью, как тать, выходить — жечь польские села, а убегающих убивать выстрелами, штыками.

Жутко становится на душе, читая посланные свидетелями реляции, читая перечисленные факты мордований и их методы в книге Ю. Туровского и В. Семашко. Перед сном это читать нельзя. Нельзя не верить этим описаниям. Не придумали их свидетели, ссылаясь на даты, местности, на фамилии и другие подробности мордований. Из реляций и других материалов выходит, что, за очень малым исключением, поляки не руководствуются местью, даже прямо говорят, что не желают мести, в большинстве полученных мной реляций респонденты описывают случаи помощи полякам со стороны украинцев. Украинцы Волыни и Галичины, которые не были втянуты в преступления, не были безразличными наблюдателями чужого несчастья. Как могли, так помогали.

Читая эти материалы, можно засомневаться в христианской вере, можно засомневаться в правде, что человека создал Бог. Возникают сомнения — принадлежит ли род человеческий "Гомо сапиенс" к существам разумным? То, что происходило во время войны и после нее до нашего времени вызывает сомнение относительно "Гомо сапиенс" рода человеческого. Тем более в контексте учения Дм. Донцова и действий ОУН-УПА существует явное противоречие между христианскими идеалами и теорией и практикой украинского национализма. В украинском национализме нет места таким христианским добродетелям как добро, милосердие, любовь к ближнему, благородность, уважение к человеческому достоинству, жалость. Вместо этого доминирует ненависть, кровожадность, пренебрежение человеческой жизнью.

Больно писать мне, украинцу, о методах убийств поляков и украинцев, которые применяли ОУН-УПА. Но умалчивать об этом нельзя. С целью предостеречь последующие поколения. Да и теперешнюю молодежь из Украинской национальной ассамблеи, Украинской национальной самообороны.

Поэтому нужно честно сказать: скрепи свои нервы, читатель. Лишь небольшую часть примеров приведу здесь. На все у меня есть документация:

— З.Д. из Польши: По тем, кто убегал, стреляли, настигали на конях и убивали… 30.08.1943 г. в селе Гнойно староста определил 8 поляков для вывоза в Германию, их украинские партизаны-бандеровцы взяли в лес Кобыльно, где раньше были советские лагеря, и вкинули живыми в колодец, куда после этого бросили гранату;

— Ч.Б. из США: В Подлесье, так называлось село, бандеровцы замордовали четверо человек из семьи мельника Петрушевского, причем 17-летнюю Адольфину тянули по каменистой сельской дороге до тех пор, пока она не умерла;

— Э.Б. из Польши: После убийства Козубских в Белозерке около Кременца, бандеровцы пошли в хутор к Пузиховским. Семнадцатилетняя Регина выскочила через окно, бандиты выстрелили в невестку, убив трехлетнего сына, которого она держала на руках. Потом подожгли дом и пошли;

— А.Л. из Польши: в 30.08.1943 г. УПА атаковала такие села и убила в них:

1. Куты — 138 человек, в том числе 63 ребенка,

2. Янковицы — 79 человек, в том числе 18 детей,

3. Острувка — 439 человек, в том числе 141 ребенка,

4. Воля Островецкая — 529 человек, в том числе 220 детей,

5. Колония Чмыков — 240 человек, в том числе 50 детей.

— М.Б. из США: Стреляли, резали ножами, жгли;

— Т. М. из Польши: Сташка повесили, а перед этим спалили ему на голове волосы;

— М.П. из США: Окружили село, подожгли и мордовали убегающих;

— Ф.К. из Великобритании: Убивали ножами, вилами и топорами;

— Ю.В. из Великобритании: Забрали ее с дочерью на сборный пункт около церкви. Там уже стоял около 15 человек — женщины и дети. Сотник Головачук с братом начали вязать им колючим проводом руки и ноги. Сестра начала вслух молиться, сотник Головачук начал бить ее по лицу и топтать ногами.

— Ф.Б. из Канады: На наш двор пришли бандеровцы, схватили нашего отца и топором отрубили ему голову, нашу сестру прокололи колом. Мать, видя это, умерла от разрыва сердца;

— Ю.В. из Великобритании: Жена моего брата была украинкой, и за то, что она вышла замуж за поляка, ее изнасиловало 18 бандеровцев. От этого шока она уже никогда не вылечилась, брат ее не пожалел, и она утопилась в Днестре;

— В.Ч. из Канады: В селе Бушковицы восемь польских семей загнали в овин, там их всех убили топорами, а овен подожгли;

— Ю.Х. из Польши: В марте 1944 г. на наше село Гута Шкляна, гмина Лопатин, напали бандеровцы, среди них был один по фамилии Дидух из села Обзоров. Убили пять человек. Стреляли, добивали раненых, Ю. Хоростецкого топором разрубили пополам. Изнасиловали малолетнюю девочку;

— Т.Р. из Польши: Село Осьмиговичи, 11.07.1943 г. во время службы Божьей напали бандеровцы, убили верных, через неделю после этого напали на наше село… Маленьких детей вкинули в колодец, а тех, кто постарше, закрыли в подвал и завалили его. Один бандеровец, держа младенца за ножки, ударил его головой о стену, мать этого младенца верещала, и ее прокололи штыком.

Отдельным, весьма важным разделом в истории доказательств массового истребления поляков, совершенного ОУН-УПА на Волыни, является книга Юзефа Туровского и В. Семашко "Преступления украинских националистов, совершенные над польским населением на Волыни в 1939–1945 гг."[367] Названная книга отмечается объективностью, она не пропитана ненавистью, хоть описывает мученическую смерть тысяч поляков. Эту книгу не должны читать люди со слабыми нервами. В ней на 166 страницах мелкой печати дается список и описываются методы массовых мордований, совершенных на мужчинах, женщинах, детях. Вот несколько выдержек из этой книги:

— 16 июля 1942р. Клевань, местонахождение волости, уезд Ровно. Украинские националисты устроили провокацию, расклеили на польском языке антинемецкое воззвание. Вследствие этого на следующий день немцы расстреляли нескольких десятков поляков (стр. 17);

— 13 ноября 1942 г., Обирки, польское село, гмина Колки, уезд Луцк. Украинская полиция из Колки и Цумани под командой националиста Сачковского, бывш. учителя, совершила массовые мордования на польском населении села за сотрудничество с советскими партизанами. Женщин, детей и стариков согнали в один овин, там их убили, а затем сожгли. 17 человек вывезли в Цумань и там расстреляли (стр. 18);

— Ноябрь 1942, околица села Бирка, гм. Степань, уезд Костополь. Украинские националисты замордовали Яна Зелинского, вкинув его связанного в огонь (стр. 18);

— 9 февраля 1943 г. польское село Паросле, гм. Антоновка, уезд Сарны. Банда украинских националистов, притворяясь советскими партизанами, ввела в заблуждение жителей села, которые весь день угощали банду. Вечером бандиты окружили все дома и помордовали в них польское население. Тогда убили 173 человек. Спаслось только 2 мужчин, которые были завалены трупами, и 6-летний мальчик, который притворился убитым. Более поздний осмотр помордованных показал исключительную жестокость палачей. Младенцы были прибыты к столам кухонными ножами, с нескольких мужчин сдирали кожу, женщин насиловали, у некоторых была отрезана грудь, у многих были отрезаны уши, носы, выколоты глаза, отрезаны головы. После резни преступники устроили попойку у местного солтиса. После ухода палачей среди разбросанных бутылок из-под самогона и остатков еды был найден 12месячный младенец, прибитый штыком к столу, а в его уста был воткнут недоеденный кусок квашеного огурца (стр. 22);

— 11 марта 1943 г. украинское село Литогоща, гм. Велицк, уезд Ковель. Украинские националисты замордовали похищенного из Велицка поляка, учителя, а заодно несколько украинских семей, которые противились истреблению поляков (стр. 26);

— 23 марта 1943 г., село Радовичи, гм. Туриск, уезд Ковель. Банда украинских националистов, переодетая в немецкие мундиры, добиваясь выдачи оружия, замордовала отца и двоих братьев Лесневских (стр. 29);

— Март 1943 г., село Загорцы, гм. Дубно, уезд Дубно. Украинские националисты похитили управителя хозяйства, когда он убегал, палачи закололи его штыками, а затем прибили к земле доской от забора, “чтобы не встал” (стр. 31);

— Март 1943 г., околица Гуты Степанской, гм. Степань, уезд Костополь, украинские националисты подступом похитили 18 польских девушек, которых, после изнасилования, убили. Тела девушек сложили вряд и положили на них ленту с надписью: "Так должны погибать ляшки" (стр. 32);

— Март 1943 г., село Мосты, гм. Людвополь, уезд Костополь. У Павла и Станислава Беднажи жены были украинками. Оба были замордованы украинскими националистами. Также убили одну женщину, другая, Наталия, спаслась (стр. 33);

— Март 1943 г., село Банасовка, гм. Княгинин, уезд Луцк. Банда украинских националистов замордовала 24 поляков, а их тела бросили в колодец (стр. 35);

— Март 1943 г., село Познанка, уезд Луцк. Банда украинских националистов живьем вбросила в колодец ксендза Пйотра Вальчака и двое других человек. Все они утопились (стр. 36);

— Март 1943 г., поместье Антоновка, гм. Городец, уезд Сарны. Хозяин Юзеф Эйсмонт поехал на фире к мельнице. Владелец мельницы, украинец, предупредил его об опасности. Когда он возвращался с мельницы, на него напали украинские националисты и убили — привязали к столбу, выковыряли глаза, а затем живьем перерезали пилой (стр. 38);

— Март 1943 г., Дубровица, местонахождение волости, уезд Сарны. Украинские националисты замордовали Лидию Сапегу, белоруску, за то, что ее мужа — поляк. Его также убили (стр. 38);

— 23 апреля 1943 г., село Селец, гм. Микуличи, уезд Владимир Волынский. В Пасхальную Пятницу украинские националисты по-зверски замордовали семью Шуровских — супругов Шуровских и 9-летнего сына. Известного в околице кузнеца-поляка, который в мире жил с украинцами, а также жену убил украинец из Навратина. Убегающим из села полякам помогли соседи- украинцы: Александр Захарук и Моисей Ядзюк. Перевезли они людей через реку Щелочи и довели до железнодорожной станции Бубенов, откуда они поехали во Владимир Волынский. Группой УПА командовал Иван Бараник из Честного Креста, который подчинялся Квасницкому (стр. 43);

— В том же селе жил бывший подофицер 24 полка пехоты в Луцке Александр Ядзиняк и его два брата, которые были известны своими многочисленными убийствами в польских селах. Также там жил учитель начальной школы, который впоследствии с двумя сыновьями принадлежал к УПА и принимал участие в мордовании поляков, у которых отбирали документы, по которым после войны жили в Польше (стр. 44);

— 24 апреля 1943 г., польское село Гута Антоновецкая, гм. Угорск, уезд Кременец. Утром в Пасхальную Субботу жители оставили убежища, чтобы накормить скот и позавтракать. Напала на них банда украинских националистов. Окружив село,

начали поджигать дома и убивать поляков, пользуясь топорами, ножами, вилами и тому подобное. По убегающим стреляли, пойманных кидали в огонь. В этот день замордовали около 600 поляков (стр. 44);

— 22 июня 1943 г., село Буковцы, гм. Полонка, уезд Луцк. Банда украинских националистов замордовала супругов Юстину и Ипполита Родзевичей, их хозяйство сожгли. Одним из преступников был сосед, украинец Варивон Кравчук. Другие украинцы на протяжении 8 недель перепрятывали сына убитых — Яна (стр. 66);

— 11 июля 1943 г., село Бискупичи, гм. Микуличи, уезд Владимир Волынский. Украинские националисты совершили массовые мордования, согнав жителей в школьный дом. Тогда же по-зверски убили семью Владислава Яскулы. Палачи ворвались в дом, когда все спали. Топорами убили родителей и пятерых детей, положили всех вместе, обложили соломой из матрасов и подожгли. Чудом спасся только Владислав (стр. 81);

— 11 июля 1943 г., поместье Свойчев, гм. Верба, уезд Владимир Волынский. Украинец Глембицкий замордовал свою жену-польку, двое детей и тестя с тещей (стр. 86);

— 12 июля 1943 г., поместье Мария Воля, гм. Микульчицы, уезд Владимир Волынский. Около 15.00 ее окружили украинские националисты и начали мордовать поляков, используя огнестрельное оружие, топоры, ножи, вилы и палки. Погибло около 200 человек (45 семей). Часть людей, около 30 человек, живьем вбросили в колодец и там убивали их камнями. Кто убегал, тех настигали и убивали. Во время этой резни приказали украинцу Владиславу Дедухову убить жену-польку и двоих детей. Он не выполнил приказа, убили его, жену и двоих детей. Восемнадцать детей в возрасте от 3 до 12 лет, которые спрятались в хлебном поле, преступники переловили, посадили на лестничную телегу, завезли в село Честный Крест и там всех убивали, пробивали вилами, рубили топорами. Акцией руководил Квасницкий (стр. 91);

— 14 июля 1943 г., село Ясинец, гм. Киселин, уезд Горохов. Украинские националисты замордовали в нем польское население… Погиб Пъясецкий, 35 лет, а его жена, 30 лет, спряталась в летней печи, где пекли хлеб, там ее нашли и закололи вилами. Также вилами закололи ее мать и двоих дочек — 4 и 6 лет. Казимиру Кораневич, 25 лет, засунули под поднятую тяжелую балку и придушили ею. Полякам, которые убегали, оказали помощь соседи-украинцы: Лаговский и Дембовский (стр. 93);

— 30 августа 1943 г. польская колония Буды Оссовские, гм. Туриск, уезд Ковель. На рассвете многие вооруженные группы украинских крестьян, которые пришли из сел Ревушки и Волчак, окружили колонию и совершили массовую резню людей. Замордовали 205 человек, в том числе 80 детей. Спаслось только 12 человек, которые убежали в Туриск, а затем в Ковель… Среди бандитов опознали жителей села Ревушки — братьев Павла и Макара Войчуков. Часть людей избежала резни, потому что их раньше предупредили украинцы — Срадко и Петр Стельмащук (стр. 123);

— 30 августа 1943 г., польское село Куты, гм. Вережцы, уезд Любомль. На рассвете село по кольцу окружили стрелки УПА и украинские крестьяне, преимущественно из села Лесняки, и совершили массовую резню польского населения. Мордовали в домах, на дворах, в овинах, с помощью топоров, вил, палок, а по убегающим стреляли. По-зверски убили украинскую семью Владимира Красовского с двумя маленькими детьми. Павла Проньчука, поляка, который выбежал из убежища, чтобы защитить мать, положили на лавку, отрезали руки и ноги и оставили на мученическую смерть (стр. 124);

— 30 августа 1943 г., польское село Острувки, гм. Гуща, уезд Любомль. Село окружили плотным кольцом. В село въехали украинские эмиссары, предлагая созвать собрание — для мужчин в школе, для женщин и детей в костеле. Большинство мужчин, не подозревая о злом намерении, собрались в школе, где их и закрыли. Потом выводили по пяти человек за сад, где их убивали ударом в затылок и вбрасывали в выкопанные ямы. Тела клали одно на одно, пересыпая землей.

Тогда также замордовали ксендза Станислава Добжанского… женщин и детей замордовали, приказывая им ложиться ниц, после чего по очереди стреляли в голову, погибло 483 человека, в том числе 146 детей (стр. 124–125).

И такое вот на 166 страницах! И это только на Волыни. Авторы пишут, что то, что они описали, а скорее всего перечислили, это всего лишь 1/3 всех мордований, на которые имеются документы. На 2/3 нет документов. А еще же будет Галичина!

Пусть проводы всех трех фракций ОУН подают в суд на авторов этой книги! Пусть перед судом добиваются от издательства, а им является Главная Комиссия по Расследованию Гитлеровских Преступлений в Польше — Институт Национальной Памяти, чтобы не распространяли книгу, чтобы извинились за клевету (если это клевета?!), чтобы заплатили возмещение организации за моральную несправедливость. А, может, найдутся названные в книге преступники, они тоже могут подать в суд на издательство и авторов. Если этого не сделают, то тем самым признают свою вину в этих мордованиях.

Упомянутый здесь Зиновий Кныш пишет: Когда бандеровцы коварным способом разоружали…, сотника Волынца задушили веревкой[368].

Михаил Демкович Добрянский пишет: Тысячи людей убиты, часто сопровождаемые издевательствами и пытками[369]. Участник УПА, Даниил Шумук, приводит в своей книге рассказ уповца: Под вечер мы опять вышли на те же хутора, организовали десять подвод под маской красных партизан (подчерк. — В.П.) и поехали в направлении Корыта… мы ехали, пели "Катюшу", время от времени ругались на русском языке и в российском духе[370].

А теперь ОУН твердит, что это красные партизаны мордовали поляков, маскируясь под УПА.

Артур Бата пишет: Я заметил, как один из всадников схватил двухлетнего ребенка, притянул к седлу, повернул в сторону подожженных домов. Ребенок плакал, вырывался, но изверг поднес его над головой и с размаху вбросил в огонь[371].

Григорий Стецюк пишет: Бандеровские отряды во главе с Тарасом Чупринкой наставляли стволы своих винтовок (ружей — В. П.) на своего брата, а сегодня возвеличиваются как бессмертные герои XX века. История написана кровью невинных жертв… Весь мир тех, кто убивает людей, называет бандитами, а как их называем мы?[372]

Михаил Подворняк пишет: Из близлежащего леса приехало два вооруженных юнца, без причины застрелили в доме невестку и две ее дочери… совершили преступление спокойно. Люди в Устечке только сейчас узнали, что Михорова невестка была полькой, потому что до сих пор не все об этом знали и знать не нужно было никому. Она не знала польского языка, брак брали в православной церкви[373].

Галинский пишет: Ксендз Юзеф Качеровский был убит бандеровцами 9.02.1944 г. Убегая, в конечном счете ухватился за мессийный крест и сказал: "Христос, спасай!" Бандеровцы не могли его оторвать от креста, добили прикладами, поломали ему руки, разбили череп[374].

Ян Грущинский пишет: Бандеровцы в селе Фирлеевка, сейчас Липовка, во время службы Божьей Пасхальной Недели сломали дверь в костел и топорами, ножами, штыками замордовали около ста поляков, в том числе женщин, молодежь, детей.

Из костела вывели три украинки, вынуждали их сказать, где спрятался ксендз, но они не захотели сказать — их порубали их на куски возле мессийного креста[375].

Мой знакомый чех пишет из Чехо-Словакии: Я тогда работал в городском госпитале. Каким-то утром привезли двухлетнего мальчика с отрубленными руками и выколотыми глазами. Поляк, который его привез, сказал только, что родителей ребенка убили. После этого он убежал. Тело несчастного польского ребенка было покрыто кровоподтеками. Ребенок уже даже не плакал и не звал родителей.

Привлекает внимание факт, что нападения на польские села часто происходили в канун торжественных праздников — перед самой Пасхой и тому подобное, и часто тоже во время службы Божьей в костелах.

УПА применяла тоже "военные" методы убийств, примером чего служит село Порицк на Владимирщине:

11.07.1943 г. во время службы Божьей, в 11.30 бандеровцы напали на польское население, находящееся в местном костеле. Бросили внутрь гранаты и открыли огонь из пулеметов и ружей, убивая всех наповал. Возле алтаря погибли прислужники, а ксендз Болеслав Шавловский был тяжело ранен и притворился убитым. Бандеровцы выстрелами в голову добивали тех, кто еще двигался. После этой бойни палачи принесли солому и подожгли костел… В то время пришел проливной дождь и погасил пожар. После ухода преступников, умирающий ксендз позвал местного попа и попросил его, чтобы тот исповедал его. Священник пришел в костел в ризах, исповедал ксендза и молча вернулся в церковь. Вскоре ксендз умер, присоединяясь к тем 500, которые были убиты в этот же день в костеле или возле него. После того погрома спаслось только 20 человек.[376]

Хватит! Хватит этих страшных описаний! Думая о них, я не способен понять психику преступников. Как это все объяснить? Интересным было бы психологическое исследование этого феномена: встает ли перед теми, кто отрубал детям руки и ноги, выковыривал глаза, разрезал женщинам животы — встает ли у них, когда они смотрят сегодня в глаза своих внуков, на их рученьки и ножки, чувствуют их дыхание во время сна, глядят на своих дочерей, семнадцатилетних внучек — встает ли перед их глазами образ совершенного ими 50 лет назад? Могут ли они спокойно спать, брать в руки нож, топор? Не чувствуют ли они на своих руках теплой тогда крови своих жертв? Не стоит ли у них перед глазами ужас в глазах умирающих своих жертв, в ушах отчаянный крик тех, кого убивали? Не чувствуют ли их дыхания?

В малайском языке есть слово "амок", которое означает вид сумасшествия — охватывающее человека желание убивать. Люди, находясь в состоянии "амока", не понимают своих поступков, они не способны руководить своим поведением. Причины "амока" до сих пор не исследованы.

Читая материалы о мордовании поляков и украинцев во время войны, исполнителями которого были ОУН-УПА, следовательно, украинцы, меня охватывает ужас. В голову приходят описания убийств малайцев во время "амока". Не исключено, что "амок" малайцев возникает под влиянием атмосферы, погоды, климата или по другим физических причинам. А вот "амок" исполнителей директив ОУН-УПА был вызван исключительно психическим натиском преступной пропаганды, преступной идеологии ОУН. Источники этого "амока" восходят к временам и состоянию непримирения группы украинских галицких офицеров с проигранной войной, достигают учения Дмитрия Донцова. Начало этого " амока" — в УВО-ОУН.

Именно в этих истоках следует искать источники методов деятельности таких членов УПА, как "Сережа-садист". О нем Петр Мирчук пишет: Характерным для тогдашней ситуации на Полесье и Волыни является факт, что первые месяцы борьбы обоих отделов УПА, Остапа и Коробки, полностью посвящены ударам по красным партизанам и польским пляцувкам (селам — В.П.). Командир Остап стал быстро известен большевистским партизанам и их командованию, приобретя себе у них за свою твердость в борьбе псевдо "Сережа-садист"[377].

Слово "Садист" в словаре украинского языка (т. 9 стр. 10, 11) означает человека с садистическими наклонностями, одержимого садизмом. Садизм — патологическая страсть к жестокости, истязанию, наслаждению от страданий других.

Командира УПА Остапа "садистом" назвало командование красных партизан. Они, вероятно, знали способы "борьбы" "Сережи-садиста". А этим захватывается Петр Мирчук, человек вроде бы и с образованием.

Тот же автор говорит о командире куреня УПА — "Головореза", который погиб в бою 6.1.1945 г.[378] "Головореза" перехоронили с почестями в 1992 году, были выступления, как сообщала об этом пресса. Только кто во время похорон задумался над таким: Почему этот командир взял себе или ему дали кличку "Головорез"? Наверное, не потому, что он умело резал кур или уток. Нет, я убежден в этом, что эта кличка связана с качеством резать "врагов" — поляков и украинцев.

Такие вот дела с ОУН-УПА. Их сегодня многие не стесняются. Это — симптом. Опасный.

Все это выплывало еще со времен УВО. Опубликованная в 1929 г. брошюра говорит: Нужна крови? — дадим море крови! Нужен террор? — Сделаем его адским!… Не стесняемся мордовать, грабить и поджигать. В борьбе нет этики![379]

С вопросом методов мордования связан вопрос количества жертв ОУН-УПА. Никто не способен теперь установить количества замордованных гитлеровцами с помощью украинской вспомогательной полиции евреев. Не натолкнулся я на литературу, которая бы убедительно и исчерпывающе указывала на количество жертв ОУН-УПА. Таких данных даже может не быть. Можно говорить только о минимуме убитых. Правду, которая касается убитых ОУН-УПА украинцев, должны исследовать историки, которые живут на Украине, имеют или будут иметь доступ к источникам. Но… Но сейчас существуют историки-украинцы, которые поставили себе задание "научно" оправдывать, даже выхваливать ОУН-УПА. Честным же историкам теперь не будет легко. На Украине, в частности в Западной Украине, снова властвует страх перед ОУН — перед Украинской национальной ассамблеей, перед Украинской национальной самообороной. Обратим внимание на родство этого последнего названия с существующей во время войны в Галичине Украинской национальной самообороной — соответствием волынских КОС. Люди в Западной Украине еще помнят ОУН-УПА. Только в ноябре 1944 г. УПА на Волыни совершила 800 нападений на дома сельских советов, убила 118 служащих и 388 активистов[380].

В УПА 50 % состава составляли члены ОУН, которая дала направление действиям и границам УПА[381].

Точного количества жертв ОУН-УПА никто не определит, говорить можно только о подсчетах. Здесь приведу данные, взятые из других источников. Даже такие кропотливые исследователи темы, как авторы "Пути в никуда", пишут: Невозможно сегодня определить, хоть бы приблизительно, количество поляков, которые стали жертвой украинских националистов в 1943–1944 годах… По отношению к Волыни потери в польском населении оценивали в 15 тыс. Студницкий, 10.02.1944 г. беря интервью у представителей немецких властей в Львове, назвал цифру 200 тыс. поляков, замордованных украинскими националистами, на что шеф немецкой полиции в Львове ответил, что замордовано, возможно, свыше 100 тыс. Можно указать, что на территории Полесья, Волыни, Холмщины и Посанья замордовано 60–80 тыс. поляков[382].

Следует подчеркнуть, что авторы ссылаются на документ из польских архивов. Нужно также помнить, что эти подсчеты не охватывают Галичину.

Другой автор, Ришард Тожецкий, ссылаясь на слова В. Студницкого, тоже приводит те же цифры — 200 тыс. по утверждению Студницкого и 100 тыс. по утверждению-оценке шефа львовской немецкой полиции, но также дает другую информацию, которая касается Галичины: данные из округа Львов указывают, что количество жертв только в нескольких уездах Восточной Галичины до половины 1944 г. достигает 70 тыс. людей[383].

Во время разговора В. Студницкого с шефом полиции в Львове, присутствующий губернатор Галичины Отто Вехтер оценил количество жертв ОУН-УПА в Галичине в количестве 40.000[384].

Казимеж Подляский, ссылаясь, как он пишет, на беспристрастного исследователя, никоим образом не "украиножора", пишет, что польские источники "говорят о 100 тысячах человек"[385] — жертв ОУН-УПА.

Украинские националистические источники не дают количества жертв ОУН-УПА — ни поляков, ни украинцев. Исключением является информация упоминавшейся редакционной статьи "Гомона Украины", которая дает, что в ходе 201 акции возмездия в Галичине 5.100 поляков потеряло свою жизнь ("Гомон Украины", Торонто, 26.08.1992). Не занимается этой проблемой ни Николай Лебедь, ни Петр Мирчук в своих трудах об УПА.

Зато занимаются этими подсчетами, но только относительно Волыни, Ю. Туровский и В. Семашко. Они пишут:

В нашем труде мы показали около тысячи местностей, в которых имело место вырезание польского населения, совершенное украинскими националистами.

Полный размер преступлений украинских националистов на Волыни по нашим оценкам касается 2.000 местностей, в которых совершены акты народоубийства. Они повлекли смерть 60–70 тысяч жертв, что составляет около 20 % тогдашнего польского населения Волыни. В разделении на уезды это дает следующую приблизительную картину:

— Дубенский уезд 6.800 убитых

— Гороховский уезд 4.200 убитых

— Костопольский уезд…. 7.000 убитых

— Ковельский уезд 7.300 убитых

— Кременецкий уезд 5.100 убитых

— Любомльский уезд 1.900 убитых

— Луцкий уезд 11.300 убитых

— Ровенский уезд 7.400 убитых

— Сарненский уезд 6.100 убитых

— Владимирский уезд. . 8.000 убитых

— Здолбуновский уезд…. 3.600 убитых

Самым кровавым месяцем на этой территории был июль 1943 г., в котором погибло около 20.000 поляков, только в самые кровавые дни 11 и 12 июля, замордовано свыше 12 тысяч человек[386].

По нашим оценкам, материал, показанный в этом труде, который мы сумели собрать, охватывает только 1/3 всех жертв волынского погрома[387].

Внимания заслуживает утверждение авторов, что публикуемые материалы доказывают также, что кроме ослепленных шовинистов, неоднократно принуждали к преступлениям людей, которые внутренне их не одобряли[388].

Страшные последствия преступлений ОУН-УПА. Поляки — авторы, респонденты, знакомые, близкие мне люди — не призывают к мести. Они лишь хотят сказать правду. Хотят, чтобы их поняли, что они были жертвами. А я хочу, чтобы эти страшные годы не повторились. Однако вижу, что ОУН на Украине начинает возрождаться. В этом вижу опасность. Поэтому не могу молчать.