В конфронтации с действительностью

В конфронтации с действительностью

Как видим, иерархия Греко-католической церкви в Галичине и Православной церкви на Волыни, смотрели в окно, сквозь которое можно увидеть, как те, кто пришел с немцами, будут бить большевиков. Вместо этого не смотрела она в окно, сквозь которое вскоре будет видно, как убивают евреев, поляков и украинцев.

Митрополит Андрей Шептицкий был беспомощен, когда бандеровцы из "Нахтигаля" и украинская полиция в Львове совершили расправу над евреями и поляками в первые дни июля 1941 г. После ареста профессора Казимежа Бартеля, его жена, Мария Бартелева, пошла к митрополиту просить, чтобы тот помог освободить ее мужа. Впоследствии она говорила: Я была у архиепископа Шептицкого, но он ответил мне, что ничего не может сделать[471]. Сила ОУН была выше силы Митрополита.

Я не знаю, смотрел ли епископ Поликарп в 1941 году в окно, сквозь которое было видно, как с запада повалили на Волынь "производные группы" ОУН, в 1942 году как из Галичины повалили на Волынь эмиссары ОУН с целью создания УПА, наблюдал ли он, как они поднимают бунт среди его паствы, как расправляются с теми из его паствы, кто не подчинился приказам ОУН, видел ли он сквозь это окно, как создавалась УПА, как бандеровцы боролись с бульбовцами, мельниковцами. Видел ли он, как ОУН-УПА, руководя местным населением, следовательно, его паствой, совершала массовые убийства мирного польского населения, видел ли он, как грабили, как сжигали? Может и видел, но власть его была, по-видимому, мизерной в сравнении с той ненавистью к зверствам, к которым привела ОУН. ОУН-УПА была над Церковью, потому что ОУН зародилась как организация, противоположная идеалам Церкви.

Возвращусь еще раз к письму моего знакомого чеха из Чехии, в котором он пишет:

Оба они, отец и сын (оба православные священники — В.П.) остро выступали против бандеровской жестокости, хоть и рисковали, что их церковь сожгут, а их самых убьют… Это приходы около уездного города, где стоял немецкий гарнизон. Совсем другие условия властвовали в таких селах, как Мощаница или Дермань, в котором был штаб бандеровцев. Там священники не имели выбора, если хотели дождаться конца войны. В эти села не осмеливались входить даже гитлеровцы.

Вокруг — крови, а церковная иерархия была в безвыходном положении. Р. Тожецкий пишет, что при невыясненных обстоятельствах погиб митрополит волынско-житомирский Алексей Громадский… возможно, его убили националисты за его враждебное отношение к Шептицкому…[472], вместо этого Александр Матла объясняет это убийство так: совершили его по ошибке военные отделы ОУН-м между Смыгой и Судобичами, недалеко от переезда железной дороги Кременец-Дубно, потому что думали, что это гебитскомисар из Кременца[473]. Теперь мотив убийства уже, по-видимому, не будет раскрыт, хотя, однако, и известно, что митрополит Алексей Громадский был убит отделом ОУН.

Об убийстве епископа Мануила ВУКЕ шла речь.

Убивали митрополитов, епископов, не говоря уже о священниках в сельских приходах? Были среди них, как видим, отважные, которые в согласии с христианскими идеалами клеймили преступления бандеровцев, а были и такие, которые боялись за свою жизнь, поэтому и молчали.

К исключению относится случай, когда 28 августа 1943 г. в селе Штунь, гм. Бережцы, уезд Любомль православный священник Покровский в местной церкви совершил акт посвящения ножей, кос, серпов и топоров как орудия мордований и раздал их своим прихожанам, чтобы мордовали "ляхов". Через два дня после этого крестьяне использовали эти орудия для мордования поляков из соседних сел[474].

27.09.1943 г. в селе Иванковичи, гм. Малин, уезд Дубно, крестьяне праздновали сооружение высокого кургана в честь "освобождения Украины". Местный священник в проповеди по этому случаю говорил, что с украинской земли нужно выгнать без возможности возвращения ляхов, мазуров, крыжаков и покручей[475]. "Ляхи", это поляки, давние жители Западной Украины; "мазуры", это поляки, которые поселились в Западной Украине после I мировой войны (действительных польских колонистов в то время уже не было, их депортировали в 1940 г. большевики); "крыжаки", это смешанные украинско-польские супруги, а "покручи", это дети от смешанных супругов.

Действительно дьявольские призывы православного священника. И какие же примитивные!

Но были и другие случаи. О том, что православный священник исповедовал перед смертью католического ксендза, я уже вспоминал. А вот другой пример: 1.09.1943 г., село Смидень, уезд Ковельский. Была замордована часть польской семьи Эумов — 4 человека. Два брата Эумов предостерег сосед-украинец, чтобы они не шли домой, потому что там них ожидают бандеровцы. После мордований местный православный священник хотел похоронить убитых на православном кладбище, а главари из УПА не разрешили[476].

Респонденты из Волыни не пишут об участии православных священников в мордованиях поляков. Если некоторые из них поощряли убийства, то это были исключения.

Иначе это дело выглядело в Галичине, где властвующей была греко-католическая церковь, то есть униатская, которая, как и римско-католическая церковь, подчинялась Столице Апостольской Риму. Об этом пишет мой знакомый чех, который знал Волынь, потому что на ней родился и воспитывался, а Галичину знал, потому что учился в Львове и у него были знакомые украинцы. Он пишет: В Восточной Галичине (воеводств Львовское, Тернопольское и Станиславовское, то есть Ивано-Франковское) униатский клир поддерживал бандеровцев, потому что там ненависть к полякам формировалась на протяжении нескольких поколений.

Об участии греко-католических священников и их семей в мордованиях на поляках пишет Александр Корман:[477]

Отец Палагицкий, парох церкви в Монастирысках, уезд Бучач, возглавлял террористические боевые группы ОУН-УПА, которые 28 февраля 1944 года совершили нападение на население в селе Коростятин, уезд Бучач, Отец Палагицкий принимал непосредственное и деятельное участие в массовом убийстве, во время которого, преимущественно от топоров, погибло 78 человек

— мужчин, женщин и детей, а 5 человек было ранено… 20 марта 1945 г. поймали в Коропце боевую группу террористов ОУН-УПА численностью 350 человек, которую возглавлял униатский священник Палагицкий. Вместе с ним в боевой группе была его дочь и украинские монахини (стр. 11);

Священник Романовский был соорганизатором массовых мордований в селе Бычковцы в "Попельцовую" среду 1945 г., где замордовано по меньшей мере 63 человека и 1 ранен. Поляков мордовали преимущественно топорами, вилами, душили шнурками, живьем сжигали, редко убивали из огнестрельного оружия. Спустя несколько лет некоторые преступники не смогли перенести психического переживания и мук совести и сами вынесли себе приговоры. Итак, Роман Якимишин повесился, а его примеру последовал униатский священник Романовский (стр. 11);

В состав провода станицы ОУН в селе Сынков, уезд. Залищики, входил о. Василий Мандзюк, который принимал участие в мордовании поляков, евреев и лояльных украинцев (стр. 12).

Автор приводит еще несколько фактов участия униатских священников и их семей в убийствах.

С темой участия украинских священников в убийствах поляков или причастности к ним путем одобрения таких убийств, связаны убийства польских священников ОУН-УПА. Такие факты имели место на Волыни, однако, на основании доступных материалов, их было меньше, чем в Галичине, хоть и на Волыни было множество случаев мородований поляков в костелах. Так, например, 11 июля 1943 г. в колонии Октавин украинские националисты совершили нападение на поляков во время богослужения в костеле. После резни внутри костела он был подожжен гранатами, в тех, кто убегал — стреляли. 10 30.08.1943 г. в селе Острувка был убит ксендз Станислав Добжанский (стр. 125)[478].

Ксендз Вацлав Шетельницкий в книге "Забытый львовский герой ксендз Станислав Франкль"[479], приводит многих примеров смерти римско-католических ксендзов от рук ОУН-УПА. Вот несколько из них:

— Парафия Баворов, уезд Тернополь. Ксендза пароха Кароля Процика 2.09.1943 г. вытянули из парохии, убили, прокололи штыком (стр. 118);

— 13 февраля 1944 г. был убит украинскими националистами ксендз Владислав Жигель с парохии Бенява, уезд Подгайке (стр. 118);

— 14.03.1944 г. во время нападения бандеровцев на село Бобулинцы, уезд Бучач, был застрелен ксендз Юзеф Сущинский, администратор парафии (стр. 118);

— 13.11.1943 г. бандеровцы забрали из села Библо, уезд Рогатин, ксендза Антони Вежбовского и местного учителя Врубля. Их замордовали возле лесничества на т. н. Подолянке (стр. 121);

— В ночь на 3 февраля 1945 г. бандеровцы напали на Червоноград, уезд Залищики, во время нападения умер от разрыва сердца ксендз Стефан Юраш. В поселке Нырков бандеровцы убили в местном монастыре двух монахинь (стр. 121);

— В ночь на 2.04.1944 г. было нападение на село Землянка, уезд Калуш, во время которого украинские националисты живьем сожгли ксендза Блажея Губу. Тогда всего погибло 65 человек, село с костелом сожжено (стр. 122);

— Парафия Фрага, 5 февраля 1944 г. был замордован украинскими националистами о. Виталис Барсук, 19 февраля 1944 г. мученической смертью погибли о. Йоахим Шафанец, монах Рох Салек (стр. 122).

И так далее — на тридцати страницах книги. Судьба не обошла также греко-католического священника, пароха Белжца, уезд Рава Русская, которого замордовали "люди из леса" в среду перед Вербным воскресеньем в 1944 г. Вместе с ним замордовали его кровную сестру и 6 молодых украинцев. Похоронил их местный римско-католический парох (стр. 118).

Журнал "Квартальник Кресови" из Лондона[480] на двадцати страницах дает примеры нападений на парохии и убийств бандеровцами римско-католических ксендзов. Вот некоторые из них:

— 24 или 25.08 1944 г. бандеровцы замордовали ксендза Марьяна Кльоновского (стр. 161);

— 21.08.1941 г. ксендза Марьяна Босака из парафии Марияпмоль, уезд Станиславов, украинские националисты подступом вызывали из дома и по-зверски убили на дороге к Дубовцу (стр. 164);

— 12.10.1943 г. бандеровцы напали на дом ксендза Тадеуша Стронского, село Скоморохи Старые, и убили его.

И так далее, и так далее.

Авторы указывают, что вследствие акций украинских националистов и частично немецких, в Львовской архидиецезии совершены нападения в 123 парафиях, во время которых убито 48 ксендзов, 4 пропало без вести, убито 8 монахинь, 7 монахов, сожжено 6 костелов, уничтожено 7 (стр. 179).

Где и в чем искать причины такого дикого поведения ОУН-УПА? Ведь все это происходило среди христианам!

Причина одна: идеология украинского национализма, научно обоснованная Дмитрием Донцовым. Ведь, согласно с ним, следовательно, и согласно с идеологией ОУН: в национальном фанатизме большое оружие больших народов ("Национализм", стр. 218); Сутью фанатизма является то, что он в отношении к конкретному является опустошающим и разрушающим (стр. 265); Мораль, о которой здесь говорю, отбрасывала ту человечность, которая запрещала вредить другим (стр. 268); Ненавистью и подступом будешь принимать врагов Твоей Нации (заповедь 8 "Декалога" — заповеди украинского националиста). Не заколеблешься выполнить наибольшее преступление, если этого будет требовать добро Дела (заповедь 7).

Идеология украинского национализма заранее отпускала все грехи, о которых говорит христианство — Десять Заповедей Божьих. Посмотрим, что по этому вопросу пишет отец Федорив[481]. Вспомним, что описываемые о. Ю. Федоривим события относятся к довоенному периоду, в тюрьме Вронки в Польше, где автор и украинские националисты отбывали наказание как политические узники:

После убийства Перацкого, Ивана Дж. и другие привезены во Вронки… Ему, прежде всего, тяжело было узнать, действительно ли это национальное преступление ходить в костел, например в тюрьме, и вообще как теперь дела обстоят с церковью, верой. Нужно ли верить во все то, чему его научили отец и мать или уже другая вера на свете наступила? Потому что он сызмальства ходил в церковь, по-христиански верил, знал, что имеет душу… а теперь это — оказывается не то. Оказывается, что все это были "поповские выдумки", пережитки, что все эти пережитки Провод (ОУН — В.П.) отменит, как только придет к власти…

Никогда я раньше о таких радикальных взглядах на религию не слышал. Правда, в 1933 г…. в Академическом доме и вне него нападали… на церковь, иерархию, на священников… Не нравилось им это и то в Святом Письме, что там, мол, рекомендуется принимать пощечины и что там не отрицаются "убогие духом" и много написано о любви и всяких "сентиментах", которые не к лицу революционеру…

Поэтому я обратился с простым вопросом… кто вас такому учит?

Вместо ответа, Иван Дж. вытянул из-под полы тетрадь… На титульной странице стояло: "Националистическое верую"… "Верую в единую волю, которая все создала и всем управляет" — так звучал первый символ… националистическое "верую"…

Сейчас после польско-немецкой войны по националистическим общежитиям, где были "малые" и "большие" (простые националисты и вожаки ОУН — В.П.), проводились ранние и вечерние "молитвы". Ставили вряд "малых" и, вместо молитвы, прочитывали "Декалог"… Это был жизненный стиль, практическое проявление "метафизического" мировоззрения, но в то же время и практическое порочение элемента религиозного культа — молитвы!

Сравним сказанные здесь украинским священником слова с содержанием "Декалога". Здесь и есть ответ на сомнения относительно отношения ОУН, ее идеологии, к христианству.

Знала ли обо всем этом иерархия Православной церкви в Западной Украине, Греко-католическая церковь в Галичине? По крайней мере, последняя — знала! Но Святоюрская гора хотела смотреть в окно, сквозь которое можно было увидеть борьбу Организации украинских националистов с большевизмом. И в то же время не хотела смотреть во второе окно, сквозь которое явно было видно расхождение ОУН с христианством. Угроза большевизма ослепила церковную иерархию.

А между тем отношение этой иерархии должно было быть одинаковым как к большевизму, так и к украинскому национализму, как разновидности фашизма.

Правда, митр. Андрей Шептицкий провозглашал пастырские письма, в которых клеймил грех убийства, он даже писал: Мы были даже свидетелями ужасных мордований, совершенных молодыми людьми, может даже с добрыми намерениями, но с пагубными последствиями для народа[482]. Это указывало бы на то, что Митрополит хорошо понимает — что происходит, понимает, что наносится большой вред.

В то время пастырские письма — это было решительно маловато. И — очень поздно! Святоюрская гора еще в 1930 году должна была отмежеваться от украинского национализма, наложить анафему на лидеров ОУН, на всех, кто практически вводит в жизнь преступные идеи ОУН. За одну только книгу "Национализм" Дмитрия Донцова нужно было отлучить от Церкви.

Этого не сделала Греко-католическая церковь, чем доказала свое бессилие перед ОУН. Терпимость Святоюрской горой факта официального сотрудничества с ОУН некоторых священников, даже иерархов — доказательство того, что Греко-католическая церковь не выполнила возложенного на нее Святым Письмом задания: учить любви ближнего.

Нужно сказать, что ситуация в Греко-католической церкви не была однозначной, в ней шла борьба различных течений, а митр. А. Шепицкий в тридцатые годы был уже тяжело болен, на него имели влияние не только светские, но и некоторые церковные круги. Не мог или не хотел ли в таких условиях Митрополит выступить против украинского национализма?

Проф. Евгений Онацкий, резидент ОУН в Риме, который имел широкие связи с ватиканскими кругами, пишет об этих делах[483]. Он приводит письмо от Е. Коновальца от 31.03.1931 г., в котором автор остро осуждает пастырское письмо епископа Григория Хомишина: Что вы скажете о пастырском письме епископа Хомишина? Это просто документ позора и безумия… Как бы мне не хотелось задираться с нашими католиками, все же я думаю, что мы, националисты, должны дать решительный и резкий ответ на это письмо (стр. 43).

Вспомним, что еп. Гр. Хомишин был сторонником лояльности в отношении к легальной польской власти и выступал против деятельности ОУН. Вместо этого епископ Иван Бучко был сторонником ОУН. Митр. А. Шептицкий выступил против еп. Гр. Хомишина, о чем пишет Евгений Онацкий: Бучко привез страшное письмо к Папе против Хомишина. Не пожалел в нем ни перца, ни соли… Вообще, чем больше я узнаю митр. Шептицкого, тем больше его уважаю. Твердый мужчина. И рьяный националист! (стр. 73, подчерк. — В.П.).

И епископ И. Бучко рвался к власти: говорили мы с ним о Шептицком. Ему в последнее время стало лучше. Но вообще плохо, говорят, что он уже парализован на одну сторону. Теперь всеми делами митрополита заведует еп. Бучко, и каждый год его труд повышает его шансы занять престол метрополита, хотя маловероятно, чтобы с его кандидатурой согласилось польское правительство (стр. 311). 26.03.1932 г. Евгений Онацкий пишет в письме: касательно положения в Галичине, там существует теперь не две церковные партии, как когда-то — Митрополита Шептицкого и епископа Хомишина, а больше, потому что митрополит объединился с о. Слепым, который не пользуется симпатиями националистической молодежи и вместе с ним допекают Бучко… (стр. 343).

Ситуация, как видим, действительно не была однозначной. Но победила, кажется, точка зрения еп. Ивана Бучко.

Я не способен понять — почему поляк из рода графа Фредры, митр. Андрей Шептицкий стал украинцем? Что им руководило? Порученная миссия Ватикана? С целью распространять католицизм к востоку? На это украинцы не дают ответа.

Нет до сих пор заявлений об отношении Греко-католической и Православной церквей к тому, что совершила ОУН-УПА во время войны в Западной Украине. Не сказал четко своего слова по этому вопросу ни митр. Андрей Шептицкий, ни кардинал Иосиф Слепой, ни тот же кардинал Мирослав-Иван Любачевский. Не сказал своего слова патриарх Мстислав, который, как и Степан Скрыпник, был в пресловутые годы на Волыни, должен был видеть, что там происходило. Жаль.

Исследуя преступность ОУН и преступления УПА, иногда приходит в голову: были бы возможны такие массовые и индивидуальные убийства, хуже, чем зверские преступления, если бы в Западной Украине 95 % крестьян составляли евангельские христиане, а не православные и католики? Если бы масса верующих вообще принадлежала к протестантским церквам? Казалось бы, что такие кошмары были бы невозможны. Что среди протестантов не распространился бы украинский, античеловеческий, по существу безбожий национализм. Этим ли я призываю к протестантизму? Никоим образом! Мне только хотелось бы, чтобы все церкви занимались одним: Благовестью. Чтобы не были они орудиями в руках политиков и политики.

Чтобы не ходил между украинскими националистами анекдот: Украинец пошел к исповеди Отче, — говорит он исповеднику, — когда-то я убил энкаведиста (а могло бы быть также: одного, многих поляков — В.П.)… Священник перерывает его: Сын мой, сначала говори о грехах, а уже потом о заслугах[484].

Шутка? Но какая она красноречивая!

Понятно, что между православными и греко-католическими священниками были и есть разные люди. Одни усиливали ненависть, следовательно, поощряли к мордованиям, другие возмущались, угомоняли свою паству, а другие не имели возможности противиться злу без риска для жизни.

Если речь идет о тех священниках, которые были там, в Западной Украине в то время. Некоторые из них остались на родных землях, большевики их подвергали репрессиям, другие же эмигрировали на запад, чтобы умалчивать здесь о преступлениях, которые совершались на их глазах.

От них нужно отличать ту плеяду украинских православных и греко-католических священников, которые здесь, на Западе, родились, или же приехали на запад незадолго перед II мировой войной, и они, не попадая в противоречие с верой, являются одновременно украинскими патриотами, и которые, к сожалению, не поняли сути украинского национализма. Они имели основания не верить тому, что говорит об украинском национализме большевистская пропаганда. Они поверили украинским националистам из разных фракций ОУН, которые показывали и в дальнейшем показывают фальшивый образ украинского национализма. Я абсолютно убежден в том, что о сути украинского национализма не знает православный торонтский епископ Юрий Калищук. Он — просто украинский патриот.