Украинские авторы о причинах "конфликта"

Украинские авторы о причинах "конфликта"

Теперь сделаем обзор утверждений некоторых украинских националистических авторов относительно причины "конфликта", массового вырезания поляков.

Упомянутый уже Николай Лебедь пишет, что на переломе 1943-44 гг. и весной 1944 года очередь на Западных землях Галичины дошла еще третьего дополнительного фронта обороны — антипольского фронта. И далее ссылается на II Конференцию ОУН-б, в которой говорится, что ОУН одновременно продолжает борьбу против настроений шовинизма поляков и аппетитов относительно западноукраинских земель, против антиукраинских интриг и попыток поляков овладеть важными участками хозяйственно-административного аппарата западноукраинских земель за счет отстранения украинцев. В листовке на польском языке от июля 1943 г. читаем:… Пусть живут свободные национальные государства украинского и польского народов на их этнических землях[312].

Дальше тот же автор повторяет причины: убийства на Холмщине… В 1944 г. поляки перенесли свой террор также на целость Западных Земель Галичины… Иными словами — виновны только поляки. У них была "историческая ненависть к украинцам", они начали с Холмщины, потом терроризировали Галичину. А на Волыни вообще ничего не происходило.

Возникает необходимость задержаться на одной, указываемой Г. Лебедем, "причине": на событиях на Холмщине. Нужно объяснить, что украинцы говорят о Холмщине, вместо этого Р. Тожецкий — о Люблинщине. Речь идет об узкой, как писал Вл. Кубийович, полоске территории на западном берегу Буга, которая составляла этническое польско-украинское пограничье. Там, в частности в части Люблинщины — в Замойщине, с осени 1942 и в 1943 г. происходила подготовка — очистка территории под поселение немцев. Часть немецкой работы выполняли по приказу немцев украинские солтисы и войты. Именно против них были направлены польскими организациями акты политического террора в виде убийств. Это около 400 украинцев, о которых говорит Т.А. Ольшанский, ссылаясь на Василия Веригу и "Летопись УПА". Это были убийства индивидуальные по политическим мотивам. Но в Люблинщине-Холмщине не дошло до массовых убийств ни украинцев, ни поляков. Там не было истребления мирного населения. Фон убийств был совсем иной, чем на Волыни.

На Волыни образ был совсем иной. Там "борьба" поляков за удерживание "статус кво анте беллум" сводилась к самозащите поляков от нападений УПА. Роль А.К. сводилась к защите населения, а эта защита, учитывая неравные силы, была незначительной в сравнении с потребностями. А.К., учитывая малую силу, своим присутствием на Волыни играла, скорее всего, политическую роль, потому что этим заявляла о принадлежности этой территории к Польше.

Поэтому — случаи в Холмщине не имели никакого или почти никакого влияния на развитие событий на Волыни и в любой случае не были они причиной этих событий.

Нестор галицких журналистов, близкий к ОУН (был на I Конгрессе ОУН в 1929 г., вместе с Василием Мудрым), многолетний редактор органа УНДО — "Дела", Иван Кедрин не верит, что были массовые убийства поляков, потому что пишет о… польских обвинениях украинцев в будто бы массовых убийствах поляков во время последней войны И дальше: Это является неопровержимой правдой, что во время немецкой оккупации Польши действовали украинские националистические боевые отряды, но действовали также польские боевые отряды. Кто из них первым начал истребление гражданских людей другой национальности — сложно сегодня утверждать. Самой темной страницей в книге украинских боевых отрядов является, по- видимому, уничтожение ими в некоторых селах украинских людей, а римско-католиков, так называемых латинников[313].

Автор, человек почтенный, не видит, однако, УПА, той грозной машины народоубийства, хотя и читал книгу А. Щенсняка и В. Шоти "Путь в никуда", о которой говорит, что она ярко отличается своим некоторым научно-историческим объективизмом от литературы об украинском национализме, которая появилась и появляется в УССР[314]. Он не видит УПА или с "патриотических соображений" делает вид, что не видит. Неужели он, человек, который был при рождении ОУН, который знал с самого начала документы ОУН, не мог соединить стратегического плана ОУН по "устранению" с украинских территорий "займанцев" с тем, что совершалось на Волыни и в Галичине? Или его, Ивана Кедрина, работы, это тоже его вклад в дезинформационную политику ОУН?

Петр Мирчук пишет: Опорой для большевистских партизан (которых победила УПА — В.П.) на Полесье и Волыни стали — польские колонисты[315]. Это, по-видимому, и была, по П. Мирчуку, причиной, ради которой ОУН направила борьбу против поляков, точнее против польских колонистов. Только автор забыл или делает вид, что не знает, что польских колонистов большевики еще в феврале 1940 года депортировали в Архангельскую область или за Урал. Их, польских колонистов, не было уже в 1943 г. Многие из них погибли в лесах Севера СССР, но многие и выжили. Неизвестно, выжили бы они, если бы их большевики не депортировали. В Западной Украине после 1940 года остались только те поляки, которые поколениями жили среди украинцев. А то, что поляки сотрудничали с красными партизанами, они имели на это не только моральное право (защита партизан от нападений УПА), но и политическое, потому что с 1941 г. правительство Польши в Лондоне стало союзником СССР. То, что польские села были "опорой" для красных партизан, еще не означает, что эти польские села добровольно или охотно давали им продовольствие. Партизаны, какие бы они не были, не только просили, но и требовали у местного населения. И за это истреблять это население — вовсе не является оправданием. Названный автор, историк ОУН и УПА, в основном умалчивает про "войну" против поляков, фрагментами только вспоминает: Одновременно УПА обезвредила польские "пляцувки" и сузила территории, которыми завладели большевистские партизаны[316]. Это скромное "уничтожила польские пляцувки" вполне явно может означать уничтожение десятков тысяч поляков, села которых П. Мирчук называет "пляцувками". Поляки, как видно из полученных мной реляций, действительно обращались за помощью к красным партизанам, прося защиты у уПа. Они даже искали защиты у немцев. А то, что красные партизаны получали провиант из польских сел, совсем не удивляет, ведь украинские села захватили ОУН-УПА и за помощь красным партизанам было одно наказание — смерть.

Другой националистический историк, Мирослав Прокоп, в статье "Украинское антинацистское подполье в 1941–1944", пишет: Несмотря на то, что оба народа находились под немецкой оккупацией и вели борьбу против немцев, исторический антагонизм между Украиной и Польшей сохранился дальше и привел в годы войны к очень трагическим столкновениям. На Подляшье и Холмщине польские боевые отряды истребляли в 1942 и 1943 годах украинскую интеллигенцию, на Волыни польские колонисты часто солидаризировались с немцами в антиукраинских акциях, украинское подполье и отделы УПА использовали акции возмездия в отношении к полякам, словом, трагедия обоих народов в кровавых столкновениях усугублялась[317].

Каждый беспристрастный человек узнает в работе Мирослава Прокопа не историка, а пропагандиста. Бывший член ОУН-б, теперь ОУН-с пытается недосказыванием замазать действительный образ событий. Он пишет: оба народа находились под немецкой оккупацией и вели борьбу против немцев. Обходит стороной то, что это ОУН-б, участием "Нахтигаля" и "Роланда", была со-агресором. Не вспоминает он о причинах истребления украинских интеллигентов в Холмщине и на Подляшье. Даже не пытается указать причину того, что "польские колонисты часто солидаризировались с немцами в антиукраинских акциях". А все, что совершается, имеет свою причину: поляки (не польские колонисты, потому что их не было уже в то время на Волыни), обращались к немцам и даже вместе с ними совершали акции возмездия против бандеровцев, которые нападали на мирное польское население, истребляли его.

Янина Г. из-под Щецина в Польше, в письме к польскому историку Владиславу Побуг-Малиновскому пишет, что бандеровцы хвалились: немцев выгоним, поляков вырежем, а советы не пустим сюда[318].

Вот и вся политика ОУН-УПА, вот и причина массовых убийств. Лучше стратегическую цель ОУН-УПА в 1943 г. на Волыни нельзя и охарактеризовать. Только это было выражение донцовской "воли", а не реальность. Силы у ОУН-УПА было достаточно, чтобы вырезать поляков, но не было у них силы, чтобы выгнать немцев и не впустить в Западную Украину большевиков. Поэтому и сосредоточилась ОУН-УПА на вырезании поляков и на истреблении украинцев, которые сопротивлялись ОУН-УПА.

А вот что о причинах массовых мордований поляков говорит Великий Коллаборационист Немцев — "проводник" УЦК д-р Владимир Кубийович. В первую очередь он утверждает, что украинские земли в Генеральном Губернаторстве, в частности, Галичина, были, по сравнению с остальными украинскими землями, оккупированными немцами, а также с польской частью Генеральной Губернии — оазисом покоя. И дальше: Нужно думать, что бессмысленные убийства украинцами поляков, одиночных немцев, даже украинцев-латинников, не были инспирированы верхушкой бандеровской ОУН и УПА, скорее всего, они не имели власти над своими низами. От анархии, которая стала быстро распространяться, больше всего потерпело сельское украинское население, которое часто платило двойные контингенты (для немцев и для различных партизан) и на коже которого больше всего отчеканивались акты немецкого террора[319].

Видно, что д-р Кубийович не читал популярной на Западе книги "Ветер с Волыни", украинского пастора Михаила Подворняка, не читал книги украинского страдника Даниила Шумука "За восточным горизонтом", если говорит такое. Неужели д-р Кубийович не слышал о С.Б. ОУН? Неужели не знал о роли станичных, кустовых, районных, надрайонных и других "проводников" в жизни украинского народа в Западной Украине? Знал, непременно знал! И знал о том — что происходило на Волыни, знал, что это не была анархия, что ОУН-УПА четко контролировали ситуацию. В. Кубийович не мог этого всего не знать, ведь жил он и действовал в националистической среде ОУН-м, он должен был знать о том, что целые районы Волыни 1943 г. были захвачены УПА, которая от имени "Государственного Правления", провозглашенного "Актом 30 июня 1941 г.", осуществляла мобилизацию населения, реквизировала продовольствие, одежду, коней и тому подобное. Знакомый чех с Чехо-Словакии пишет мне, сообщая, что оба священника (православные) из Мирогощи под Дубно, отец Федор и Юрий Шумовски предостерегали людей об убийствах, а могли они это делать потому, что были недалеко города, в котором стоял немецкий гарнизон. Но абсолютно другие условия властвовали в таких селах как Мощаница или Дермань, в которых был штаб бандеровцев. Там священники не имели выбора, если хотели дождаться конца войны. В эти села не осмеливались заходить даже гитлеровцы.

А д-р Кубийович пишет, что ОУН-УПА не контролировали ситуацию, не инспирировали убийств. Хорошо, что хотя бы признает, что были бессмысленные убийства украинцами поляков, одиночных немцев, даже украинцев-латинников. Кривя душой, д-р В. Кубийович нехотя говорит правду о массовых убийствах поляков, потому что "одиночные" убийства были только на немцах. И еще: от ученого-этнографа и от большого ранга политика, которым был д-р В. Кубийович, можно было бы потребовать, чтобы он не давал обобщений: убийства украинцами поляков. Какими украинцами? Не было отваги у автора назвать их "бандеровцами", "украинскими националистами", подстрекаемыми ОУН членами Кустовых Отделов Самообороны, которые были подчиненные УПА?

Украинский националистический историк Богдан Осадчук пишет: Уже в царские времена агенты охранки занимались разжиганием вражды между украинцами и поляками… Сегодня имеем уже достаточно документов об осуществляемом Москвой и Берлином натравливании и подстрекательстве поляков против украинцев и наоборот… Как Россия, так и Германия видели в возможности разжигания польско-украинских конфликтов инструмент осуществления собственных империалистических интересов… Где искать причины? В религиозном разрыве между Киевской Русью и польским королевством… в отходе украинской аристократии от православия…? Конфликтный тип взаимоотношений между государством (Польшей — В.П.) и ее административными органами и украинским населением? Его базой была дискриминация этого населения во всех плоскостях, пренебрежение конституционных прав, бойкот взятых Польшей международных обязательств, своеобразная колонизационная политика, которая опиралась на… манипулируемую ассимиляцию… Начался второй период трагедии. Польская пуля, которая в феврале 1941 г. в селе Верещи Большие, что на Холмщине, оборвала жизнь молодого учителя Михаила Остапяка… К счастью, жатва смерти не распространилась на все территории, задержалась на Збручи, не достигла Лемковщины, но пролила братскую кровь на Волыни, Холмщине, в Галичине…[320]

Автор — историк! Он видит все: дискриминацию украинцев Западной Украины в межвоенный период, которую никто не отрицает, видит перфидную политику Москвы и Берлина. Он видит даже причину убийств: убийство в феврале 1941 г. в селе Верещи Большие молодого учителя-украинца. Из этого факта он выводит события, которые произошли в 1943 году. Действительно, жалкие причинно-следственные конструкции историка. Он даже не силится объяснить — почему "жатва смерти" задержалась на Збруче? А не на Стыри, на Горыни. Он вполне сознательно обходит связь ОУН с массовыми убийствами. А ОУН не доходила до Збруча. За Збруч, в Житомирщину, убегали к украинцам поляки из Волыни. Автор — украинский националистический историк, сознательно не доходит до идеологических основ ОУН, к учению Дмитрия Донцова, к стратегической цели ОУН как первопричины "жатв смерти". Автор говорит о натравливании немцев и россиян на поляков, но ни словом не упоминает об отношении к ним. Зато автор намекает на религиозные, культурные разницы между обоими народами, чем наносить обиду украинскому народу, потому что не в его природе убийство противника. Он, украинский народ, после агрессии гитлеровской Германии даже не думал о мести на организаторах искусственного голода на Украине в 1933 году. О сказанном здесь в совершенстве свидетельствует история, свидетельствует также Грицко Сириком, который за собственные средства издал десять книг, в которых не скрывает своей ненависти к большевикам, но в которых ни в одном месте не просматривается намерение мести.

А в связи с убитым украинским учителем, о котором говорил Б. Осадчук, приведу следующее: Украинские националисты на Кременечужчине еще в сентябре 1939 года пытались убить молодого польского учителя в селе, в котором жил автор книги "Ветер с Волыни", пастор Михаил Подворняк. Хотели его убить, подделываясь под милицию. Учитель не погиб только потому, что сосед проболтался автору упомянутой здесь книги, и тот, рискуя жизнью, спас молодого парня, своевременно предостерег его и тот убежал[321]. А если бы Михаил Подворняк не спас этого учителя, то его непременно убили бы в лесу. Мало ли было таких одиночных убийств в Западной Украине? Однако не они были причиной массового кровопролития, "жатв смерти". Поэтому и убийство учителя Михаила Остапяка не было причиной массовых убийств на Волыни. Подобные убийства ОУН использовала только для разжигания ненависти часто малограмотных украинских крестьян против поляков, чтобы осуществить свою политическую цель: устранить поляков из Волыни и Галичины.

Тарас Гунчак, редактор и распорядитель VI-го тома "Летописи УПА", во вступительном слове говорит, что польская политика, которая защищала "статус кво анте беллум" пыталась ослабить украинское националистическое движение, что и привело к борьбе с поляками, которую он называет "третьим фронтом"[322].

Что можно сказать о таком "глубоком" анализе причины убийств, по меньшей мере, ста тысяч поляков в Западной Украине? Что поляки пытались ослабить украинское националистическое движение? То они это делали все время с момента происхождения этого движения. А что, они должны были способствовать этому движению? Движению, которое вылилось в батальоны "Нахтигаль" и "Роланд", в УПА, в дивизию СС "Галичина"? Это что — нежелание выявить правду о действительных причинах массовых мордований? Нет, это целеустремленная дезинформация, как задание ОУН. Когда речь идет о Богдане Осадчуке и Тарасе Гунчаке — ОУН-с.

Самым близким к правде, когда речь идет об украинских историках Запада, в связи с поисками причин народоубийства на поляках в 1942–1945 гг. на Волыни и в Галичине, стоит проф. университета Айова, редактор нескольких номеров журнала "Возрождение", Ярослав Пеленский, он, хотя без сомнения знает правду, не указывает на причины, не называет их по имени. Не исключено, что его научная деятельность в какой-то мере ограничена связями с ОУН, продиктованными семейными традициями или другими причинами. В любом случае проф. Ярослав Пеленский в своем труде близок к правде. Он пишет:

Второй пример — это украинская (почему не оуновская? — В.П.) попытка принудительного выселения польского населения из западноукраинских территорий и связанные с этим истребительные акции против этого населения — в первую очередь на Волыни, а следовательно в Галичине и даже на Засянье, — которые Подляский характеризует как преступление народоубийства…

В этом деле уже существует существенная польская документация и тяжело обходить ее общими замечаниями о "чужих интригах", как это делают некоторые украинские авторы. Дискуссия осложняется тем, что украинские националистические группы до сих пор не напечатали большей части своих основных документов или хотя бы субъективных свидетельств своих деятелей о польско-украинской борьбе во время Второй мировой войны. Украинской стороной в этой борьбе была, в первую очередь, Организация Украинских Националистов (ОУН), преимущественно ее бандеровская фракция и Украинская Повстанческая Армия (УПА), которая после ликвидации ее первичной формации под командованием Тараса Бульбы-Боровца и до создания Украинского Главного Освободительного Совета (УГОС), фактически действовала под ее политическим руководством…

Существуют убедительные доказательства того, что украинское националистическое подполье имело намерение "деполонизировать" западноукраинские территории, в частности, путем принудительного выселения польского населения и селективных акций по истреблению. Однако, это только один аспект вопроса. С другой стороны, польское правительство и его вооруженные силы, то есть А.К., пытались сделать все возможное, чтобы удержать т. н. "состояние польского владения" (присутствия) на украинских землях и использовали террористические и военно-истребительные методы для осуществления этого плана…

Можно и нужно поставить вопрос: кто с обеих сторон несет ответственность за эти жестокие поступки и их трагические последствия? Нельзя в дальнейшем умалчивать, что основную ответственность за них несут в первую очередь группы, которые представляли т. н. национальные или самостийницкие течения в обоих обществах. Вмешательство немцев или россиян в польско-украинский конфликт играло в лучшем случае второстепенную, а скорее всего — маловажную роль. Этот кровавый конфликт, в частности, его экстремистские аспекты, был обусловлен в первую очередь польским и украинским национализмом. Развитие интегрального польского и украинского национализма в 1930-х годах и в начале 1940-х гг. в значительной мере привело к разжиганию национальной ненависти и радикализации средств борьбы.

Польская оппозиционная публицистика (это во время господства коммунизма в Польше — В.П.) проявляет готовность к открытому диалогу об этих самых болезненных фактах польско- украинских взаимоотношений в новейшей истории. Вместо этого, украинская сторона, в частности, украинские националистические группы обычно умалчивают об этих раздражающих проблемах, а в лучшем случае, ограничиваются указанием нескольких т. н. "позитивных" аспектов этих отношений, например, переговоров между польским и украинским подпольем и временных договоренностей о прекращении борьбы, в частности, в феврале 1944 г., или сотрудничества отделов УПА и "Вольносьць и Неподлеглосць" (ВиН) в общей акции наступления на Грубешев и захват этого города в мае 1946 г… Эти примеры несоизмеримы с трагедией этой войны. Евгений Штендера… открыто признает, что т. н. львовские договоренности не "привели к какому-либо существенному улучшению польско-украинских взаимоотношений и не прекратили актов взаимной вражды. А как раз наоборот — можно, по-видимому, говорить, что ситуация ухудшилась". А если речь идет о грубешевской операции, то придется согласиться с взглядом Подляского, что она "была негативно воспринята польской массой " и добавить, что она не имела позитивного отзыва среди украинского общества[323].

Считаю оправданным привести следующую длинную цитату. Проф. Я. Пеленский — исключение среди украинских политологов на американском континенте (в Германии есть д-р Андрей Белинский), его мысль является важной для темы. Однако не стоит соглашаться с утверждением этого автора о том, что А.К. пыталась сделать все возможное, чтобы удержать т. н. состояние польского владения на украинских землях и использовала террористические и военно-истребительные методы для осуществления этого плана. Каждое действие имеет свою причину. ОУН-УПА истребляла польское население, чтобы "деполонизировать" Западную Украину. Теоретически это было возможно осуществить — поляки составляли небольшой процент в Западной Украине, а ОУН-УПА имела достаточно силы, чтобы такой план выполнить. Вместо этого никогда и нигде никто не сказал, даже не намекнул, чтобы А.К., выполняя указания польского правительства в Лондоне, должна была по плану истребить украинское население в Западной Украине. Даже среди крайних польских националистических кругов никогда не созревал такой безумный план. Тогда откуда же реализация "удерживания состояния владения" "методами террористических и военно-истребительных" акций? Это — нелогично.

На маргинесе сказанного проф. Я. Пеленским следующие замечания: Польскую интеллигенцию и польский офицерский состав, если они и остались в Западной Украине после сентября 1939 года, их "нейтрализовали" большевики — арестами и депортациями целых семей, что произошло в первой половине 1939 г. A.K. в основном организовалась подофицерами-крестьянами, а в 1943 г. ее рост был реакцией на массовые убийства поляков: тот, кому удалось убежать из рук бандеровцев, если это был поляк соответствующего возраста, шел в А.К. И еще невозможно понять: на каком основании Я. Пеленский ставит на одном уровне украинский и польский интегральные национализмы? Правдой является то, что в правительственных кругах Польши отмечались фашизирующие влияния, в частности, после 1935 г., однако в Польше не было организации, схожей с ОУН ни идеологически, ни структурно. Однако в трудах проф. Я. Пеленского можно прочитать, что не украинский народ несет ответственность за то, что происходило на Волыни и в Галичине во время войны, что вина за это лежит на ОУН-УПА.