Аполлон Майков
Аполлон Майков
На берегах Нормандии
Больное, тихое дитя
Сидит на береге, следя
Большими, умными глазами
За золотыми облаками…
Вкруг берег пуст — скала, песок…
Тростник, накиданный волною,
В поморье тянется каймою…
И так покой кругом глубок,
Так тих ребенок, что садится
Вблизи его на тростнике,
Играя, птичка; на песке
По мели рыбка серебрится…
К ним взор порою обратя,
Так улыбается дитя,
Глядит на них с таким участьем
И так сияет кротким счастьем,
Что если, бедный, промелькнет
Он на земле, как гость залетный,
И скоро в небе в сонм бесплотный
Господних ангелов войдет,
То там, меж них воспоминая
Свой берег, дикий и пустой,
«Прекрасна, — скажет, — жизнь земная!
Богат и весел край земной!»
О вечно ропщущий, угрюмый Океан!
С богами вечными когда-то в гордом споре
Цепями вечными окованный титан
И древнее свое один несущий горе!
Ты успокоился… надолго ли?.. О, миг —
И, грозный, вдруг опять подымется старик,
И, злобствуя на все — на солнце золотое,
На песни нереид, на звездный тихий свет,
На счастие, каким исполнился поэт,
Обретший свой покой в его святом покое, —
Ударит по волнам, кляня суровый рок
И грозно требуя в неистовой гордыне,
Чтобы не смел глядеть ни человек, ни бог,
Как горе он свое несет в своей пустыне…
Валкирии
Высоко, безмолвно
Над полем кровавым
Сияет луна;
Весь берег — далеко
Оружьем и храбрых
Телами покрыт!
Герои! Им слава
И в людях, и в небе
Почет у богов!
Вон — тень пролетает
По долам, по скалам,
На блеске морском:
То, светлые, мчатся
Валкирии-девы
С эфирных высот!
Одежд их уж слышен
И крыл лебединых
По воздуху свист,
Доспехов бряцанье,
Мечей ударенье
По звонким щитам,
И радостный оклик,
И бурные песни
Неистовых дев:
«В Валгаллу! В Валгаллу!
Один-Вседержитель
Уж пир зачинал!
От струнного звона,
От трубного звука
Чертоги дрожат!
И светочи жарко
Горят смоляные,
И пенится мед, —
В Валгаллу, герои!
Там вечная юность —
Ваш светлый удел,
Воздушные кони,
Одежды цветные,
Мечи и щиты,
Рабыни и жены,
И в пире с богами
Места на скамьях!»