СЦЕНА ПЕРВАЯ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Конунг сидит в креслах;

по обе стороны от него Снорре и Груббе;

напротив Лаге и Ахти и отдельно от них Гондла.

                 Конунг

Разве может быть суд пред рассветом?

Солнце — лучший свидетель судьи.

Королевич, подумав об этом,

Отложи обвиненья твои.

                 Гондла

Как сумели бы стать правосудней

Правосудные вечно уста!

Словно солнце июльских полудней,

Засияет моя правота.

Насмеявшись над правдой нетленной

И законом исландской земли,

Над моею короной священной

Дерзко руку враги занесли.

Я, как раненый лебедь в овраге,

Мне и муки и смерти больней,

Что сегодня насмешливый Лаге

Спал с прекрасной невестой моей.

Ненавистный, он брата ей ближе,

Он один ее видел нагой…

Защити же меня, защити же,

О могучий, от пытки такой.

Пусть не ведает мщенье предела:

Привяжи его к конским хвостам,

Чтоб его ненасытное тело

Разметалось по острым кустам.

А потом запрети для примера

Даже имя его называть,

Чтобы я и несчастная Лера

Друг на друга посмели взирать.

                 Конунг

                 (к Лаге)

Что ты скажешь в свое оправданье,

Человек неправдивый и злой,

И какого ты ждешь наказанья

За поступок неслыханный твой?

                 Лаге

Государь, я с простыми словами

Появляюсь пред взором судей,

Нас недаром прозвали волками

Здесь, в отчизне твоей и моей.

Что для девушки Гондла? Из меди

Сердце Леры, и голос как рог,

Я же часто косматых медведей

Для нее поднимал из берлог.

Что я сделал, то сделал по праву,

Гондла слаб, я и смел и силен,

Нашим предкам бессмертную славу

Этот волчий доставил закон.

                 Конунг

         (к Снорре и Груббе)

Ярлы, ум ваш и ясен и зорок,

Так судите ж обиду и боль,

Позабыв и что Лаге вам дорог

И что Гондла ирландский король.

                 Снорре

Повелось по старинным обычаям,

Если двое полюбят одну,

То, не внемля причудам девичьим,

Начинают друг с другом войну.

                 Груббе

Это верно! Так было и будет,

Как о правде иной ни кричи!

Если люди людей не рассудят,

Их наверно рассудят мечи.

                 Конунг

Гондла, слышал решенье такое?

Справедливым считаю и я,

Что выходит герой на героя

И копье не бежит от копья.

Мы твоей подивимся отваге,

Лера доблесть оценит твою,

Если Лаге, могучего Лаге,

Ты повергнешь в открытом бою.

Крепче стой! Я пред всеми отвечу

За огонь в королевской крови.

Неудержно бросается в сечу,

Кто достоин девичьей любви.

Помню, утром сияла пустыня,

Где Марстана я бросил в песок,

Сердце дрогнуло, словно богиня

Протянула мне вспененный рог.

А когда вместе с Эйриком Красным

Я норвежцев погнал ввечеру,

День казался мне столь же прекрасным,

Как на самом роскошном пиру.

                 Гондла

Конунг, судьи, вы знаете…

                 Конунг

Что же?

                 Гондла

Я горбат, вы забыли про то.

По закону калеку не может

К поединку принудить никто.

                 Конунг

Дело бранное дивно и чудно,

Смерть бежит от стремящихся в бой,

Почему же бывает так трудно

Трусу панцирь надеть боевой?

                 Гондла

К правосудью, судья, к правосудью!

Удержи эту лживую речь,

Или я королевскою грудью

Упаду на отточенный меч.

Поединок бессмыслен, а славу

Получает в народе простом

Царь, кладущий копье и державу

Покрывающий крепким щитом.

                 Конунг

Не любовник, не царь я, не воин…

Бьется ль сердце в подобной груди?

Ты короны своей недостоин,

Мы тебя не хотим. Уходи.

                             (Выходит.)

                 Гондла

               (ему вслед)

Волк, и с поступью легкою, волчьей!

Я воды у него попросил,

Он же уксусом, смертною желчью

Мой запекшийся рот оросил.