9. Стратегия: подготовка агрессии

9. Стратегия: подготовка агрессии

Из документов верховного командования вермахта²⁶⁸вырисовывается ясная картина стратегической роли флота в случае начала боевых действий. В период 1933—1938 гг. ВМС должны были иметь исключительно оборонительные функции. Задачи флота включали в себя защиту побережья Балтийского моря, обеспечение морского подвоза и коммуникаций с Восточной Пруссией и, в последнюю очередь, нанесение ударов по коммуникациям и боевым кораблям противника.

Такая роль Кригсмарине определялась незначительной мощью флота и как следствие узостью задач, которые он может решить и континентальностью предполагаемых операций (ремилитаризация рейнской зоны, аншлюс Австрии, захват Чехословакии). ОКМ понимало слабость флота и продолжало оставаться в русле теории «крейсерской» войны, надеясь на то, что к моменту крупного конфликта флот будет иметь достаточно средств и сил для ее реализации. Штаб Кригсмарине вел постоянную разработку оперативно-стратегических планов на случай начала войны. После заключения англо-германского морского соглашения и произошедшего одновременно с ним подписания франко-советского договора, изменился и взгляд на будущую войну на море. Основными врагами теперь считались СССР и Франция. Принимая во внимание вышеуказанный договор и возможность выполнения своих обязательств со стороны СССР, командование ВМФ Германии предполагало возможность войны на два фронта.

На Балтийском театре военных действий ставилась задача обороны коммуникаций со Швецией и переброска войск в Восточную Пруссию, боевые действия предполагалось вести легкими силами флота при минимальной поддержке авиации. Северном море надлежало вести борьбу силами москитного флота и легких кораблей в районе Немецкой бухты, в то время как северная часть Северного моря и Северная Атлантика являлись областью оперативного применения тяжелых сил.

В тактическом плане предполагались согласованные контратакующие действия на всех ТВД для достижения максимального эффекта. Использование любых возможностей для распыления сил противника, при этом ставилась задача избегать распыления собственных сил. В вопросах применения боевых средств флота исходили из тесной координации морской авиации с надводными и подводными кораблями, при этом в случаях боевого контакта с противником основное место по-прежнему отводилось артиллерийской дуэли крупных надводных кораблей при поддержке торпедоносцев и бомбардировщиков²⁶⁹.

Таким образом, конкретные операции, планировавшиеся ОКМ, строились на ранее разработанных стратегических концепциях. Учитывая возможность ведения войны с СССР и Францией, руководство гитлеровской Германии и руководство ОКМ не принимало во внимание возможности ведения войны с Великобританией. Гитлер заверял Редера в том, что на ближайшие пять лет войны на море вообще не предвидится, а на более поздний период стоит готовиться к столкновению с Советами и Францией. Веря фюреру, Редер даже запрещал называть англичанами одну из противоборствующих сторон в оперативно-стратегических штабных играх. На совещании у Гитлера 5 ноября 1937 г. военный министр Бломберг и командующий сухопутной армией Фрич заявили, что «Англия и Франция никак не могут расцениваться как противники»²⁷⁰. Великобритания не входила в число потенциальных противников «ввиду заключенного с Англией военно-морского соглашения и существующих в Европе военно-политических условий»²⁷¹. Таким образом, видно, что в 1937 г. верховное командование рейха не планировало военного столкновения с Великобританией.

Только в конце мая 1938 г. Гитлер проинформировал Редера о том, что Англия является потенциальным противником Германии на море, однако столкновения с ней в ближайшее время ждать не следует²⁷². Судя по судостроительным программам и воспоминаниям немецких адмиралов, войну с Англией флот смог бы вести не ранее 1944—1945 гг.²⁷³ Перед своей отставкой в 1943 г. Редер написал следующее: «...лидеры национал-социалистического рейха планировали придать германскому флоту к 1944/45 гг. такую мощь, при которой стало бы возможным нанести удар по британским жизненным артериям в Атлантике соответствующими кораблями с достаточной боевой мощью и радиусом действия»²⁷⁴.

В 1938 г. ОКМ выдвинуло грандиозный кораблестроительный плана «Z», нацеленный на ведение войны против Англии. По мысли военно-морского руководства, следовало выполнить план в минимальный срок, с тем чтобы Великобритания была поставлена перед фактом существования мощной угрозы в Северном море, что в совокупности с угрозой со стороны Японии и Италии должно было удержать ее от войны. В противном случае новый немецкий флот должен был уничтожить английские коммуникации и принудить противника к сдаче. Для выполнения этих задач, по мнению Редера, Кригсмарине должны были использоваться следующим образом: две группы, каждая из которых должна была состоять из трех линкоров с дизельными двигателями (и как следствие большим радиусом действия), вооруженных 40-см орудиями. Они должны были начать охоту за соединениями британских кораблей, которые пытались уничтожить германские рейдеры, ведущие борьбу с морским судоходством. (В качестве основного оперативного района мыслилась Южная Атлантика, где предполагалась опора на антарктические базы.) Еще одна группа в составе двух кораблей типа «Шарнхорст» и двух типа «Бисмарк», ввиду их ограниченного радиуса действия, должны были оставаться в отечественных водах, чтобы сковать значительную часть линейных сил англичан. Кроме того, на близлежащих и удаленных коммуникациях противника должна была использоваться армада подводных лодок. При взаимодействии с Японией и Италией это давало бы шанс на уничтожение британского флота или британского торгового судоходства, что обеспечивало победу над Англией²⁷⁵.

План имел ряд недостатков, прежде всего, немецкий флот имел невыгодное географическое положение²⁷⁶ и мог быть легко зажат англичанами в Балтике, с другой стороны, столь значительное увеличение флота не могло не вызвать ответных мер со стороны потенциальных противников — Великобритании и Франции. К 1944 г., когда планировалось начало войны против Англии, состав Королевского флота должен был, по прогнозам немецких аналитиков, насчитывать от 19 до 23 линкоров против 13 германских, без учета французских сил²⁷⁷. Однако эти силы должны были быть разбросаны по Тихому, Индийскому, Атлантическому океанам и Средиземному морю, так что, учитывая французские корабли, можно предположить, что силы Германии и ее противников, скорее всего, оказались бы равными, при возможном некотором перевесе последних. В то же время существовала и угроза с воздуха, так как немецкие базы и верфи находились в зоне досягаемости английской авиации, что ставило выполнение программы под угрозу в случае начала войны. Последним отрицательным фактором следует назвать то, что в течение шести лет флот не мог бы выполнять свои задачи по сокрушению Англии в независимости от ситуации.

Недостатки географического положения предполагалось решить за счет захвата атлантического побережья Франции или Скандинавии. Уже при разработке первых набросков планов войны с Британской империей появились требования захвата побережья Дании и Норвегии²⁷⁸. Кроме захвата выходов в океан необходимо было обеспечить господство на Балтийском море, прежде всего против СССР. Уже в 1936 году существовали планы оккупации Аландских островов и бухты Печенга, в 1937-м — островов Сааремаа и Хийумаа²⁷⁹. Надежды на получение баз во многом связывались и с Франко. Так, 5 июня 1939 г., уже накануне войны, полковник Крамер сообщал из Испании: «Франко глубоко и твердо убежден в том... что в случае войны Англия не удержится в Гибралтаре»²⁸⁰, немцы надеялись на получение крайне выгодного в стратегическом плане Гибралтара.

К началу Польской компании не было разработано ни одного оперативного плана на случай вступления в войну Великобритании и Франции, так как фюрер уверял, что последние в войну не вступят²⁸¹. Попытки решить встававшие перед флотом проблемы на случай войны с Англией проводились вяло, отчасти это объясняется отсутствием единства среди высшего командного состава ОКМ по поводу стратегических задач и средств их решения в случае войны с Британией. К. Дёниц, командующий подводным флотом, выступал против концепции надводного рейдера и в целом против плана «Z», указывая на его недостатки. Будучи человеком совершенно уверенным в том, что война с Великобританией неизбежна, он разрабатывал новые тактические приемы использования субмарин. Накануне Второй Мировой войны считалось, что подводная лодка никогда не будет столь же грозным оружием, каким она была в 1917 — 1918 гг. Данный тезис появился в результате разработки англичанами сонара «асдик». Несмотря на это, Дёниц считал, что субмарина не исчерпала себя, а в свете разработанной им «стайной» тактики, которая впоследствии получила название тактики «волчьих стай», стала даже более грозной²⁸². По его мнению, субмарины в меньшей степени страдали от стратегически невыгодного морского положения Германии. Маневры и тактические игры убедили Дёница в том, что его «волчьи стаи» наиболее эффективное оружие против торгового судоходства²⁸³. Свои взгляды он изложил в книге «Оружие подводной войны», вышедшей в 1939 г., которая стала бестселлером в военно-морских кругах и к 1940 г. выдержала уже три издания²⁸⁴. Интересен и тот факт, что британская разведка получила эту книгу спустя длительное время после начала войны.

Дёниц предлагал перенести всю тяжесть борьбы с английским торговым и военным флотом на субмарины, для чего ему требовалось 300 лодок среднего размера. Однако подводная блокада, предложенная Дёницем, требовала перевода всех судостроительных программ на создание подводного флота, чему естественно сопротивлялись консервативные круги ВМС. Как внутри штаба ВМС, так и в высшем руководстве рейха, требование Дёница шло вразрез с воззрениями аналитиков ОКМ, которые считали необходимым строить большие крейсерские субмарины, способные длительное время оперировать на просторах Атлантики, в плане «Z» подводный флот предполагалось увеличить до 233 кораблей, при этом лишь 25% общего тоннажа, отводившегося подводному флоту, шло на строительство средних лодок VII серии²⁸⁵.

Невнимание к доводам Дёница и консерватизм ОКМ вели к продолжению старой стратегической линии. «До тех пор пока немецкая «крейсерская» война существенным образом ограничивается лишь применением подводных лодок, британский флот не будет уничтожен... Ведение «крейсерской» войны... всеми классами от подводной лодки до линейного корабля... будет иметь более тяжелые последствия» для противника²⁸⁶. Теория «крейсерской» войны, являвшаяся в 20-х годах в высшей степени оригинальной, теперь, в конце 30-х, в условиях стремительного развития авиации и средств дальней разведки, становилась практически невыполнимой²⁸⁷, «гомогенный» же флот Редера, рассчитанный на рейдерство, вряд ли мог выполнить задачи по сокрушению британского флота в открытой артиллерийской дуэли. Таким образом, теория «крейсерской» войны начала мешать развитию германского флота.

Третий рейх неуклонно шел к войне. Осенью 1938 г. в ОКМ поступило распоряжение ОКВ о разработке плана ведения войны против Польши²⁸⁸, исходя из следующих задач: уничтожить или подавить польские ВМС, пресечь польские военно-морские трассы, пресечь польскую морскую торговлю. В оборонительные задачи входило обеспечение трассы рейх — Восточная Пруссия, оборона собственных коммуникаций со Швецией и Прибалтийскими государствами. Обеспечить скрытную разведку и охранение на случай вмешательства СССР, предусмотреть возможности для обороны портов Северного моря, принять меры для предварительной защиты на случай вмешательства западных держав. При этом требовалось «избегать каких бы то ни было действий, способных обострить отношение... западных держав»²⁸⁹. В то же время политика Гитлера в отношении Англии была крайне непоследовательна и противоречива. В 1938 г. правительство рейха проинформировало британский кабинет о намерении увеличить количество субмарин до 100%, что соответствовало букве соглашения 1935 г. и получило на это согласие. 1 марта 1939 г. Гитлер в разговоре с Редером уверил его, что войны с Альбионом не будет, что тем не менее не помешало рейхсканцлеру уже 28 апреля 1939 г. во время речи в рейхстаге денонсировать англо-германское соглашение. Данный факт привел главнокомандующего Кригсмарине в шок, так как фюрер не удосужился даже посоветоваться с ним по этому вопросу, кроме того, данный политический демарш не имел практического смысла, так как Кригсмарине были довольно далеки от превышения тех квот, которые им позволяло соглашение. Таким образом, фюрер лишь ухудшил и без того «напряженное положение»²⁹⁰ между Великобританией и рейхом. Руководство флотом чувствовало приближение войны, но Редер продолжал верить фюреру, скорее, исходя не из политических реалий, а из своего нежелания верить даже в сам факт такой вероятности. 22 июля, успокаивая опасения Дёница, он писал: «...не существует никакой войны с Англией, это Finis Germaniae²⁹¹»²⁹². Выступая перед высшими офицерами штаба ОКМ в конце августа, контр-адмирал Шивинд, заявил, что «руководство флота не рассматривает нападение Англии». На что адмирал Карльс ответил: «А я рассматриваю!». Парируя, Шивинд произнес: «...в Берлине лучше информированы...»²⁹³. Руководство рейха до последнего момента лелеяло мечту о союзе с Британией. Даже 27 августа Гитлер пытался передать английскому правительству, что «...желает заключить пакт или союз с Великобританией»²⁹⁴.

К 27 июля был разработан подробный план действий против польских ВМС с указанием конкретных соединений и кораблей, а также досконально были проработаны вопросы обороны собственного побережья и коммуникаций с Восточной Пруссией. Имея подавляющие превосходство как по количественным, так и по качественным показателям, германский флот должен был уничтожить или, блокировав, принудить к сдаче польские ВМС. Силам авиации, находящимся в оперативном подчинении ВМС, вменялось уничтожать польские аэродромы. Для охраны Северного и Балтийского морей предполагалось выставить линии наблюдения и охранения из подводных лодок на линии Лёсе (Лиепая), Ирбенский пролив, пролив Каттегат. Кроме того, запрещались какие-либо меры военного характера в нейтральных водах, за исключением необходимой самообороны.

2 августа в соответствии с приказом от 16 мая было принято решение о посылке в Атлантический океан подводных лодок, не задействованных в операциях против Польши. Доскональная проработанность оперативных планов против Польши не означала столь же качественную подготовку к войне с западными противниками. У командования ОКМ не было оперативных разработок на случай ведения войны в Атлантике. Только 10 мая появилась директива «О ведении экономической войны», в которой, в случае вступления в конфликт Англии и Франции, ВМФ предписывалось вести войну на торговых коммуникациях этих государств и предотвратить вторжение вражеских кораблей в Балтийское море²⁹⁵. В соответствии с планом, 19 августа в Атлантику и Северное море начали выходить подводные лодки (Приложение № 8), а 21 и 24 в океан вышли «карманные» линкоры «Адмирал граф Шпее» и «Дойчланд», которые начали рейдерство с момента вступления в войну Англии и Франции.

Несмотря на то что Кригсмарине развернули часть своих сил в Атлантическом океане и Северном море, вопросы оперативных действий этих кораблей в большинстве случаев проработаны не были. Предполагалось обнародовать «Декларацию об опасных зонах», то есть тех районах Мирового океана, где германские корабли будут топить торговые суда без досмотра, однако такая декларация еще не была разработана, командующему Кригсмарине только предписывалось означить эти районы, после чего МИД Германии должен был составить документ и переправить его англичанам после утверждения фюрером.

Подводным лодкам вменялось вести войну, соблюдая все нормы призового права, существовал строгий приказ не атаковать торговые суда ночью, так как флаг не был виден даже в тех районах, где могли находиться только британские и французские суда²⁹⁶. Вопрос об отмене этого приказа был поставлен только 22 сентября ввиду потерь лодок и значительных сложностей при проведении атак. Отсутствовало и необходимое первоначальное географическое преимущество, требуемое теорией «крейсерской» войны. Разработкой вопросов о расширении войны на севере и в Атлантике занялись не ранее чем в конце сентября. Так, только 23 сентября начался зондаж вопросов о предоставлении русских баз (Мурманск) германским субмаринам и вспомогательным крейсерам²⁹⁷. Вопрос о захвате или аренде баз в Норвегии был поставлен лишь в октябре²⁹⁸, хотя настоятельные требования о приобретении таких баз звучали еще в 30-х гг. в работах Вегенера. Несколько ранее, в начале января 1939 г., во время переговоров с итальянской военно-морской делегацией была достигнута предварительная договоренность с Италией о предоставлении кораблям Кригсмарине баз в итальянских колониях, но конкретный механизм и вопросы такого базирования рассмотрены не были²⁹⁹.

Кроме того, отсутствовала программа быстрого наращивания сил флота на случай войны, даже на предложение Редера о покупке или строительстве подводных лодок на территории Советского Союза Гитлер ответил отказом по «политическим причинам».

Результатом отсутствия у германского флота и политического руководства даже гипотетических разработок на случай начала войны такого масштаба, который она приобрела 3 сентября 1939 г., явилось то, что Кригсмарине не смогли использовать даже фактор внезапности.

Оценивая общий уровень боеготовности ВМС Третьего рейха на 1 сентября 1939 г., следует отметить, что флот был полностью готов к агрессивной войне против Польши. Однако о готовности к войне против Великобритании и Франции говорить не приходится. Кригсмарине не хватало не только сил и средств ведения войны на море, авиации, но отсутствовали даже теоретические разработки и оперативные планы на случай подобного развития ситуации. Во Вторую Мировую войну военно-морские силы Германии вступили совершенно не готовыми.