10.1. «Нарвик удержать не рассчитывают...»

10.1. «Нарвик удержать не рассчитывают...»

История боев под Нарвиком — самая яркая и, наверное, самая изученная страница Норвежской кампании. Работы, так или иначе связанные с ними, превалируют в западной библиографии. «И пять десятилетий спустя после событий битва за Нарвик все еще прочно занимает первое место в сознании немцев,» — отмечает западногерманский историк Арним Ланг. Случайно ли это, и чем вызван столь широкий резонанс, — возможно, читатель сам найдет ответы на эти вопросы из дальнейшего описания. Заметим лишь, что хотя сравнения с обороной Ленинграда или Севастополя в данном случае вряд ли уместны, сам факт, что немецкие солдаты почти в полной изоляции в течение двух месяцев сражались против превосходящего по численности в четыре-шесть раз противника, вызывает заслуженное уважение. Тем более, история Второй Мировой войны хранит немало совершенно противоположных примеров: вспомним битву за Крит или падение Сингапура.

Громкий успех немецкого оружия за Полярным кругом связывается, прежде всего, с именем командира 3-й горной дивизии. Пятидесятилетний генерал-майор Эдуард Дитль был кадровым военным, испытавшим на себе все тяготы и лишения Западного фронта в прошлую войну. К моменту поражения Германской империи в ноябре 1918 года он находился в госпитале, долечиваясь после третьего ранения. После выздоровления Дитль служил в качестве командира роты в составе добровольческого корпуса Эппа и был оставлен в рядах немногочисленной армии Веймарской республики. В молодости Дитль стал заядлым спортсменом-альпинистом и считался одним из пионеров горных войск, всячески пропагандируя необходимость горнострелковой подготовки. Возможно, именно былые спортивные достижения послужили причиной назначения полковника Дитля комендантом Олимпийской деревни во время проходивших в 1936 году в Берлине игр. Он прекрасно справился с возложенными на него обязанностями, чем заслужил лестный отзыв фюрера. Вскоре его производят в генерал-майоры и после аншлюса Австрии назначают командовать 3-й горной дивизией, сформированной на основе 5-й и 7-й австрийских альпийских дивизий. На новом посту он проявил себя ярким и энергичным командиром, пользовавшимся непререкаемым авторитетом у подчиненных, которые отвечали ему беззаветной преданностью, как того требовали лучшие традиции германской армии.

«Чтобы быть командиром, — говорил Дитль, — нужно обладать двумя различными качествами. Во-первых, конечно же, жить рядом с подчиненными. Не желать того, чего не было бы у них; идти вместе с ними, прислушиваться к ним, понимать их, выручать в трудном положении. Во-вторых, быть выше подчиненных. Никогда не делать себе поблажек; всегда знать, чего ты, как командир, хочешь добиться. Быть жестким, если это необходимо, требовать невозможного, но самому первым добиваться невозможного»…

С первых дней операции под Нарвиком сложилась наиболее сложная для немецкой стороны ситуация. Большая часть артиллерии, боеприпасов и транспорта погибла или осталась на пароходах, не сумевших добраться до конечного пункта. Неожиданно выяснилось, что из-за влияния высоких широт штатные армейские радиостанции не в состоянии обеспечить устойчивую связь с вышестоящими штабами, находившимися за много километров на юге. Выход нашли, сняв мощную флотскую станцию с поврежденного эсминца «Дитер фон Редер» и установив антенну на одной из окружавших город горных вершин.

Не имея достаточного количества людей и вооружения, Дитль принял решение оголить южный фланг, сосредоточив усилия на северном и восточном направлениях. На первый взгляд решение выглядит рискованным, но риск этот был оправдан. Основная масса норвежских войск была сосредоточена севернее Нарвика. С южной стороны армейские подразделения противника находились не ближе Будё, и генерал получил информацию об этом как из предшествующих операции донесений агентурной разведки, так и от добровольно сдавшегося полковника Сундло. Попутно отметим, что, несмотря на заявления о неготовности к действиям против Норвегии, германские разведывательные службы смогли обеспечить штаб дивизии достоверными данными о противнике; не испытывал он и недостатка в картах и справочных материалах о характере местности.

В результате того, что высадка десанта производилась в двух разделенных фьордом пунктах, образовалось две обособленных группы. Северная под командованием полковника Виндиша должна была сковать норвежские войска, сосредотачивавшиеся в районе Гратангена, и обеспечить прикрытие с севера и запада. Два горноегерских батальона (под командованием майоров фон Шлеебрюгге и Штаутнера) заняли позиции вдоль линии Лабергет-Эльвенес-Грэсдален примерно в 30 километрах от Нарвика. Южной группой командовал непосредственно Дитль. Батальон майора Хауссельса занял позицию у самого города, выслав одну роту в Анкенес, на другую сторону Бейс-фьорда. Не встречая существенного сопротивления, 16 апреля немцы вышли к шведской границе, установив контроль над железной дорогой.⁶³ Теперь перед Дитлем, разместившим свой штаб в селении Бьёрнфьельд (Медвежья гора) близ шведской границы, стояла задача удерживать занятый район, не распыляя силы на захват дополнительной территории, и ждать подкреплений.

Самое многочисленное пополнение остро нуждавшаяся группа приобрела в лице моряков с погибших эсминцев. Их вооружили винтовками и пулеметами из захваченного в Эльвегордсмуэне арсенала и свели в три батальона морской пехоты (примерно по 700 человек в каждом), командирами которых стали Ганс Эрдменгер, Эрих Бей и Гюнтер Коте. Два первых действовали в районе Нарвика, а батальон Коте был придан группе Виндиша. (Позже все три батальона были сведены в полк под командованием капитана 2 ранга Бергера.) Конечно, в действиях на суше матросы не шли ни в какое сравнение с прекрасно подготовленными горными егерями, но в обороне показали себя стойкими бойцами. Остальные 500 моряков, главным образом технических специалистов, помогали саперам, ремонтировали железнодорожный транспорт и выполняли различные работы. С помощью флотских механиков в железнодорожных мастерских Нарвика был построен импровизированный бронепоезд, вооруженный легкими орудиями и пулеметами. Впоследствии он очень помог горным стрелкам в сражении с норвежцами, блокировавшими железную дорогу.

По личному распоряжению Гитлера, обеспокоенному положением в Нарвике, были предприняты все возможные шаги, чтобы послать Дитлю людей, оружие, продовольствие и боеприпасы. Первый груз был получен 12 апреля: приводнившаяся в гавани летающая лодка Do-24 доставила боеприпасы. На следующий день с грузом для горных егерей из Осло вылетели десять транспортных Ju-52 из 3./KGrzbV 102 и два из 1./KGrzbV 102. На них находились 60 солдат и офицеров 2./AR 112, четыре 75-мм орудия и значительное количество боеприпасов. Вел группу полковник Баур де Бета. Из-за сложных погодных условий две машины не добрались до конечного пункта маршрута, остальные же сели на лед замерзшего озера Хартвиг. Собрав со всех самолетов остатки топлива, удалось снабдить им лишь одну тройку, которая тем же вечером отправилась в обратный путь. Еще пять «юнкерсов», оставшихся без единой капли горючего, остались стоять на льду, где следующим утром их обнаружили норвежские самолеты-разведчики. В течение последующих трех дней три Не-115 3-й морской авиагруппы и шесть «Фоккеров» армейской авиации произвели несколько налетов и уничтожили все немецкие транспортники.

Во избежание повторения подобного в дальнейшем для доставки людей и грузов использовались парашюты или хорошо зарекомендовавшие себя летающие лодки. Хотя, справедливости ради надо заметить, что из-за переброски значительной части транспортных самолетов на Западный фронт и загруженности Вэрнеса большинство полетов было произведено в мае, до конца апреля транспортные самолеты Люфтваффе лишь дважды прибывали в Нарвик: 14-го три Ju-52 сбросили различные предметы снабжения, а 22-го летающая лодка привезла почту.

Вот в таком непростом положении находилась группа Дитля, когда 14 апреля в непосредственной близости от нее высадились англичане.

Известие о гибели десяти новейших эсминцев и британской высадке в окрестностях Нарвика произвело в Берлине эффект разорвавшейся бомбы и привело к командному кризису (в немецких источниках — F?hrungschaos или Befehlschaos). 14 апреля Гальдер записал в дневнике: «Нарвик удержать не рассчитывают. Мы потерпели неудачу», а Гитлер распорядился подготовить приказ об отходе группы на юг. Против этого поспешного решения твердо выступил Йодль. Он заявил, что «дело можно лишь тогда считать погибшим, когда оно погибло», а отступление на юг физически невозможно. Немного успокоившись, Гитлер отменил приказ, а 15 апреля 3-я горная дивизия была передана под непосредственное командование OKW. Однако через два дня командование флота высказало мнение, что изолированная группа Дитля может быть легко уничтожена, а мстительный Геринг (который, вспомним, с самого начала был противником Норвежской операции) заявил, что авиация не сможет оказать необходимую поддержку.

Вышедший из себя Гитлер, теперь уже ни на минуту не сомневающийся, что англичане займут Нарвик, приказал своим войскам покинуть город (одновременно Дитль был произведен в генерал-лейтенанты, чем подчеркивались его заслуги в первые дни кампании и непричастность к поражению). «Истерия страшна», — записал Йодль в своем дневнике. Шеф OKW Кейтель подготовил приказ об эвакуации. Донесение было вручено подполковнику Бернхарду Лоссбергу для зашифровки, но тот с гневом отказался передать его. Лоссберг обратился к командующему сухопутными силами генерал-полковнику фон Браухичу с просьбой уговорить Гитлера отменить бессмысленный приказ. Браухич не рискнул спорить с фюрером, но направил в Нарвик сообщение противоположного характера. Он поздравил Дитля с повышением и добавил: «Я надеюсь, что Вы будете защищать свою позицию до последнего солдата». Лоссберг вернулся к Йодлю и прямо у него на глазах порвал распоряжение Кейтеля. На следующий день Гитлер признал поспешность принятого решения и отменил его.

Чтобы облегчить положение группы, было оказано политическое давление на нейтральную Швецию с требованием пропустить через свою территорию поезд с медикаментами, теплой одеждой, снаряжением и продовольствием. Эшелон был доставлен в Швецию паромом и 26 апреля достиг Нарвика. На нем также прибыло два доктора и 290 человек медицинского персонала. Позже границу пересек еще один маленький состав с продуктами для мирных жителей. Этими же поездами в Швецию, а оттуда в Германию, было эвакуировано 528 моряков с находившихся в гавани торговых судов, 104 члена экипажей потопленных эсминцев (в их числе был капитан 1 ранга Бей) и 159 раненых.

А что же англичане? Харстад, выбранный ими в качестве базы, находится на южном берегу острова Хиннё, соединяющего Лофотенский барьер с материком. Население города состояло из 4 тысяч человек. Многочисленные проливы обеспечивали удобный морской путь в северном и восточном направлениях — к Тромсё, Бардуфоссу и Гратангену. Зажатые между скалистыми островами Анс — и Вогс-фьорды образовывали обширную, защищенную от ветра акваторию, однако глубины не позволяли использовать ее в качестве якорной стоянки. Приходилось оставлять транспорта в более мелководном Бюгден-фьорде и вести разгрузку при помощи эсминцев и норвежских рыболовных суденышек.⁶⁴ В Харстаде не имелось ни необходимого портового оборудования, ни средств противовоздушной обороны. Кратчайший, но притом довольно извилистый путь к Нарвику лежал через пролив Тьелльсунн, проходя по северному берегу Уфут-фьорда через Сканланн, Боген и Эльвегордсмуэн. Корабли не могли использовать Тьелльсунн до тех пор, пока он не будет изучен и хотя бы минимально обвехован. В общем, положение Харстада, по свидетельству адмирала Корка, делало его более пригодным для проведения операций в северо-восточной части страны, чем под Нарвиком, до которого было более 60 миль по прямой.

Как уже говорилось, намерение Корка незамедлительно атаковать противника разбилось об упрямые контрдоводы генерала Мэкези. Не возымела никакого эффекта и телеграмма, направленная в адрес последнего 17 апреля Комитетом начальников штабов, в которой указывалось, что такие действия «могут создать в Нарвике пагубную ситуацию и повлечь бездействие одной из лучших бригад». Несуразность ситуации заключалась в том, что Корк подчинялся непосредственно Черчиллю, как морскому министру, в то время как Мэкези поддерживал связь с начальником Имперского Генерального штаба генералом Айронсайдом. Только 20 апреля Черчилль добился назначения Корка единым командующим военно-морскими, сухопутными и военно-воздушными силами в районе Нарвика. В Лондоне надеялись, что, освободившись от непосредственной ответственности за операцию, Мэкези сможет свободнее принимать смелые тактические решения. Результат не оправдал надежд: генерал продолжал приводить всяческие доводы, чтобы предотвратить решительные действия.

Лорд Корк был настроен более решительно. Сначала он предпринял разведку боем и с этой целью 19 апреля вышел на «Ороре» в Уфут-фьорд. Через два дня эсминцы «Блыскавица», «Гром», «Бедуин», «Эскорт» и «Фолкнор» совершили набег в Румбакс-фьорд для обстрела железнодорожного моста.

Штурм города был назначен на 24 апреля. Под прикрытием корабельной артиллерии на берег должен был сойти батальон шотландских гвардейцев, находившийся на борту «Виндиктива».⁶⁵ Корк был настолько уверен в эффективности своего плана, что обратился к Дитлю с просьбой покинуть город, чтобы избежать жертв среди мирного населения. Обращение осталось без ответа. Утром в заливе появились значительные силы флота. «Уорспайт» совместно с крейсерами «Эффингем» (на нем Корк держал свой флаг), «Энтерпрайз», «Орора» и эсминцем «Зулу» подвергли Нарвик обстрелу. Эсминцы «Фолкнор», «Фоксхаунд», «Энкаунтер», «Эскорт», «Хэвок», «Хироу», «Хостайл», «Блыскавица» и «Гром», осуществляли противолодочное охранение. В течение трех часов корабли вели сильный огонь (один линкор выпустил почти 150 фугасных снарядов главного калибра), но видимость оставляла желать лучшего, а прошедший накануне сильный снегопад скрыл цели от наблюдателей и корректировщиков. Немецкие огневые точки подавить не удалось. Адмирал не удовлетворился результатом артиллерийской подготовки, поэтому отказался от высадки десантной группы. Однако обстрел серьезно обеспокоил Дитля, информировавшего штаб XXI группы о необходимости отвода войск от побережья к шведской границе.

Одновременно 1-й батальон ирландских гвардейцев был переброшен на норвежских рыболовных судах в Боген на северном берегу Уфут-фьорда и должен был оставаться там в готовности к высадке у Нарвика. Несколькими днями позже батальон Южно-Уэльсских Пограничников, позднее усиленный французским альпийским батальоном, переправился через фьорд и высадился в Хоквике. Им ставилась задача выбить противника из Анкенеса и вести наблюдение за Нарвиком, находившимся на другом берегу Бейс-фьорда. Взять Анкенес не удалось, но когда 1 мая немцы предприняли контратаку, валлонцы, поддержанные артиллерией «Ороры», заставили их отойти.

Тем временем командир 6-й норвежской дивизии генерал-майор Карл-Густав Фляйшер прилагал все усилия, чтобы сосредоточить свои силы и приступить к активным действиям. Двумя конвоями под прикрытием крейсеров контр-адмирала Каннингхэма из Киркенеса и Альта в район боевых действий были доставлены пехотные и артиллерийские подразделения. Утром 24 апреля норвежцы атаковали северный участок немецкой обороны. Основной удар наносился на левом фланге двумя батальонами (I/IR 16 и II/IR 15) при поддержке трех 75-мм батарей. Они должны были отвлечь на себя противника, тем временем батальон I/IR 12 с горной батареей продвинулись бы вдоль северного берега Гратанген-фьорда и занимали Эльвенес. Еще два батальона (II/IR 16 и «Альта») оставались в резерве. Метровый слой снега затруднял движение людей и транспорта. Западная группа ночью была застигнута снежным бураном в горах, а утром 25 апреля немцы предприняли против нее стремительную контратаку. Норвежцы понесли тяжелые потери: из 648 бойцов 34 было убито, 64 ранено, 170 пропало без вести. Выбыли из строя пятеро офицеров, в том числе все командиры рот: трое погибло, один был ранен, еще один потерял зрение от яркого солнечного света, усиленного белизной свежего снега. Пропало все автоматическое оружие батальона. На следующий день норвежцы возобновили атаки и продолжали их непрерывно в течение четырех дней. Со стороны фьорда их поддерживали корабли 3-го округа. К вечеру 27 апреля немцы отошли на 5 километров на юг.

В конце месяца Фляйшер реорганизовал свою дивизию в две бригады. На левом фланге действовала 6-я бригада полковника Кристиана Лёкена (I и II /IR 16, I/IR 12, горная батарея, санитарная рота). Ей ставилась задача: обойти немецкий фланг вдоль границы и отрезать группе Виндиша пути отхода. 7-я бригада под командованием подполковника А. Даля, а с 5 мая — подполковника Эдварда Оса (пехотные батальоны II/IR 15 и «Альта», артиллерийский дивизион в составе горной и моторизованной батарей), продолжала наступать в направлении Бьерквика и Эльвегордсмуэна. К первым числам мая норвежцы закрепились на доминирующих высотах в пяти милях к югу от Эльвенеса, и Фляйшер обратился к союзникам с предложением организовать единое командование и совместными усилиями выбить немцев из Нарвика.

28 апреля в Харстад прибыла 27-я альпийская полубригада, солдаты которой гордо носили прозвище «Небесные дьяволы». На следующий день тихоходный конвой «FS-2» доставил 203-ю полевую батарею Королевской артиллерии (двенадцать 25-фунтовых орудий) и французскую батарею колониальной артиллерии (двенадцать 75-мм пушек), 342-я отдельную танковую роту (15 легких танков H-35)⁶⁶, а также несколько десантных катеров.⁶⁷ Но даже прибытие горных стрелков, отсутствие которых было для Мэкези основным поводом для отказа от прямого штурма Нарвика с моря, не заставило его передумать. Вместо этого два батальона были высажены в Гратанген-фьорде, где должны были взаимодействовать с 7-й норвежской бригадой и развивать наметившийся успех.

Поражение в Центральной Норвегии никак не повлияло на решимость союзников вести борьбу за Нарвик. В высших штабах превозносили выгоды, связанные с удержанием северной части Скандинавского полуострова, откуда авиация могла бы производить минирование порта Лулео, а в случае решения о введении войск в Швецию, они могли бы в кратчайшие сроки занять районы железорудных разработок. «Поражение отрезанной группировки генерала Дитля, — пишет Я. Одземковский, — имело бы, кроме всего прочего, пропагандистское значение, нейтрализуя в некоторой степени те впечатления, которые сформировались в мире в связи с сообщениями об очередных победах фашистской Германии».

Чтобы укрепиться в Северной Норвегии, союзникам требовалось разбить группировку Дитля до прихода к ней помощи, поэтому наращивание их сил продолжалось. В первые дни мая прибыли 55-й легкий зенитный полк и 193-я тяжелая зенитная батарея Королевской артиллерии. 2 мая командование французскими силами в районе Нарвика принял бригадный генерал Мари-Эмиль Бетуар, 6 мая с конвоем «FP-3» прибыла 13-я полубригада Иностранного легиона, которой командовал полковник Магрин-Вернере — ветеран Первой Мировой войны и десятикратный кавалер ордена Военного креста. Снаряжение французских подразделений оставляло желать лучшего. Не хватало теплой обуви и солнцезащитных очков; на батальон приходилось всего по 70 пар лыж. Уже в первые дни после прибытия отмечались многочисленные случаи обморожения, причем потери по этой причине в несколько раз превышали число солдат, убитых или раненых в бою.

9 мая прибыли четыре батальона польской бригады генерала Зыгмунта Богуча-Шишко. Бригада насчитывала 4780 солдат и офицеров и располагала 25 противотанковыми пушками, 15 минометами калибра 81-мм, таким же числом 60-мм минометов и 68 станковыми пулеметами. Как водится, не хватало карт, лыж, горного снаряжения, средств связи, а также другого имущества. В суматохе погрузо-разгрузочных мероприятий пропал 21 грузовик, 4 легковых автомобиля, 10 мотоциклов бригады, а 1-й батальон отправился на передовую без запалов для гранат и лент для станковых пулеметов: их просто не сумели вовремя обнаружить в завалах снаряжения на берегу. Поляков почему-то называли «Северными стрелками» (Chasseurs du nord), хотя по свидетельству офицера бригады Кароля Збышевского, «лишь немногие из них когда-либо до этого видели горы».

Тем не менее, к концу первой недели мая численность англо-французских войск в данном районе достигла своего максимума — 24 500 человек. Имея на вооружении пять зенитных батарей, они не были так беззащитны перед авиацией, как контингенты в Намсусе и Ондальснесе.

^{Ситуация под Нарвиком на 7 мая}

Усиливалась и группировка военно-морских сил. 25 апреля на смену «Уорспайту» прибыл линейный корабль «Резолюшн», на который адмирал Корк перенес свой флаг. В начале мая прибыл авианосец «Арк Ройал», заменивший «Фьюриэс», авиагруппа которого была обескровлена. В связи с увеличением опасности воздушных налетов эскадру усилили крейсерами ПВО «Каиро», «Ковентри» и «Керлью». По приказу Корка легкие крейсера и эсминцы осуществляли постоянное патрулирование Уфут-фьорда. Обязательным пунктом «программы» каждого патрулирования был обстрел выхода из железнодорожного тоннеля, в котором немецкие горные стрелки разместили полевые орудия. Например, вечером 2 мая под обстрел попал польский эсминец «Блыскавица» (капитан 3 ранга Станислав Нагорский), в который попало четыре 75-мм снаряда. Три первых не причинили серьезных повреждений, но четвертый разорвался в машинном отделении и перебил паропровод, что привело к остановке правой турбины. Осколками было ранено четыре моряка.

Из-за не прекращавшихся атак союзников, 6 мая командование XXI армейской группы (за день до этого 3-я горная дивизия была выведена из-под непосредственного подчинения OKW и возвращена Фалькенхорсту) оценило положение под Нарвиком как критическое. 8 мая норвежцы выбили группу Виндиша с важных высот Роасме и Лейгестинн, заставив ее отойти в юго-восточном направлении и очистить дорогу на Бьерквик. Дитль доложил, что может удержать новые позиции только при условии усиления его частей и оказания авиационной поддержки.

Прибытие французских и польских войск и, в еще большей мере, начавшаяся оттепель побудили лорда Корка ускорить приготовления к штурму. Новый план состоял в том, чтобы высадиться в северной части фьорда, у Бьерквика, а затем атаковать Нарвик через Румбакс-фьорд. Французские альпийские стрелки и подразделения 6-й и 7-й норвежских бригад должны были поддержать высадку наступлением с суши, но эти войска застряли в 8 км от Бьерквика. К тому времени подразделения 24-й гвардейской бригады были переброшены в район Му и Будё, чтобы сдержать наступление немцев из Тронхейма, поэтому в десанте должны были участвовать французские и польские солдаты.

После проведенной 8 мая разведки, начало операции назначили в ночь на 12 мая, но адмирал Корк передвинул срок на сутки, аргументируя это необходимостью лучшей подготовки десантных судов. Однако командир 6-й норвежской бригады полковник Лёкен не был об этом информирован. В соответствии с первоначальным планом, 11 мая бригада при поддержке нескольких «Фоккеров» атаковала левый фланг группы Виндиша. Норвежские солдаты, пробиваясь через метровые сугробы, вышли на плато Кубергет, но среди скал на высоте тысячи метров над уровнем моря были остановлены минометным огнем. Единственная норвежская батарея из-за недостатка боеприпасов не смогла поддержать своих пехотинцев, и наступление захлебнулось.

Силы флота, предназначенные для высадки, собрались у Баллангена, где приняли на борт два батальона Иностранного легиона (около 1500 человек) с пятью французскими танками Н-35. Около 22 часов 12 мая корабли подняли якоря. Генерал Бетуар с адмиралом Корком находились на борту «Эффингема». Линейный корабль «Резолюшн» и второй крейсер — «Орора» — предназначались для бомбардировки. Пять эсминцев вели противолодочное патрулирование и могли в случае необходимости использовать свою артиллерию по берегу. На палубе одного из них — «Хэйвлока» — находилась французская минометная батарея. Первая десантная партия из 120 человек шла на четырех ALC. Основная часть из полутора тысяч пехотинцев перебрасывалась крейсерами. Танки и предназначавшуюся для их доставки пару MLC взял на борт линкор, третий MLC шел своим ходом. Прикрытие с воздуха осуществляли самолеты «Арк Ройала».

Предварительная бомбардировка началась точно в полночь (по британскому времени), светлую из-за высоких широт, и продолжалась ровно час. Бьерквик был сильно разрушен, погибло 14 мирных жителей. Вслед за этим около 2 часов утра десантные катера высадили 1-ю роту 1-го батальона Иностранного легиона около поселка. Одновременно прибыли три MLC с танками. Десантников встретил пулеметный огонь, а неудачно выбранное место не позволяло выгрузить танки. Отойдя с полмили к западу, катера успешно и без потерь произвели высадку. Следом прибыла оставшаяся часть батальона. Танки показали себя очень эффективными против немецких пулеметчиков, и под их прикрытием легионеры быстро продвинулись на север, перерезав дорогу на Гратанген, и на восток до окраин Эльвегордсмуэна.

Немецкий военный корреспондент так описывал события того утра: «Мы столкнулись с подавляющим численным превосходством… Временами нам казалось, что вражеский натиск на наши позиции невозможно сдержать. Все новые и новые солдаты противника появлялись то тут, то там и подходили все ближе».

Второй батальон начал посадку в десантные катера, как только те вернулись. MLC и моторные баркасы с крейсеров высадили пехотинцев с еще двумя танками в нескольких сотнях метров южнее: их целью был Эльвегордсмуэн. В течение нескольких часов и этот город, дом за домом, был занят с незначительными потерями. Погибло 36 легионеров, около 20 получили ранения и были доставлены в корабельные лазареты. Наконец и сам Бетуар сошел на берег в деревне Ёйорд. Подразделение поляков, совершившее за 16 часов 25-километровый марш по бездорожью из Богена, противника не встретило. К утру дорога из Бьерквика в Гратанген на всем протяжении была в руках союзников.

Таким образом, первая во Второй Мировой войне высадка десанта под огнем противника завершилась удачно. Призрак Галлиполи, довлевший над англичанами, казалось, развеялся. Между тем, особых причин для гордости у них не имелось. Британские солдаты всегда считались наиболее подготовленными к атаке с моря, однако в операции были задействованы французы и поляки. «Мы пересекали пустыню на верблюдах, теперь пересекли залив на катерах — большой сложности в этом нет», — бравировали офицеры Иностранного легиона. Да и сопротивление высадке никак нельзя назвать серьезным.

В результате ряда небольших акций, предпринятых в конце апреля — начале мая, союзным и норвежским войскам удалось потеснить немцев и захватить выгодные позиции для нанесения удара непосредственно по Нарвику, что усугубило и без того непростое положение небольшой по численности группы Дитля. Союзников отделяли от Нарвика только воды Румбакс-фьорда, которые, благодаря господству британского флота, не считались серьезной преградой. Однако союзные и норвежские войска не смогли использовать своего решающего превосходства в людях и боевой технике. Германские горные стрелки и моряки продолжали удерживать Нарвик и районы, прилегающие к шведской границе. Группа Виндиша, против которой были направлены основные усилия противника, сумела по глубокому снегу отойти на восток и занять оборону. Противоборство в районе Нарвика вступало в новую фазу.