Городские отрасли экономики

Городские отрасли экономики

Хотя на протяжении всего описываемого периода сельское хозяйство оставалось ключевой отраслью экономики Дании, наибольший прирост населения, как было показано выше, наблюдался в городах. Даже без учета ставшего практически городским населения пригородов Копенгагенского амта число жителей столицы увеличилось в 5 раз и составило 600 тыс. человек. Во многих провинциальных городах население росло соответствующими или даже еще большими темпами. Особенно показателен пример совершенно нового города Эсбьерга, население которого в 1916 г. составило 18 925 человек, а ведь в 1860 г. — еще до строительства государственного порта — в этих местах проживало всего лишь 30 человек.

В основанном на привилегиях обществе эпохи абсолютизма городские жители имели монопольное право на занятия ремеслом и торговлей. В сельских приходах, правда, разрешалось заниматься кузнечным ремеслом, и следует еще упомянуть тысячи единоличников, выполнявших на селе ремесленные работы на нелегальной основе, а также кустарей, производивших на дому шерстяные чулки, деревянные башмаки и т. п. К тому же в начале эпохи индустриализации некоторые предприятия в соответствии с королевскими привилегиями размещались в сельской местности с целью использования гидроэнергии, к примеру текстильные и машиностроительные предприятия в районе Бреде. Тем не менее во многих отраслях городским цехам удалось защитить свои монопольные права на занятия ремеслом, так же как коммерсантам — на торговую и сбытовую деятельность.

Победившие в борьбе за принятие июньской Конституции сторонники либерализации общества объявили курс на обеспечение свободы предпринимательства. Первым шагом стала отмена налога на поставлявшуюся в города сельскохозяйственную продукцию, который сельские поставщики платили у городских ворот. Тем самым отпала нужда в крепостных стенах и заборах, которые в течение многих столетий являлись физическим воплощением существовавших между городом и деревней таможенных границ. А несколько лет спустя, в 1857 г., ригсдаг, приняв закон о свободе предпринимательства, нанес смертельный удар по находившимся до тех пор в привилегированном положении городским цеховым организациям. Цеховые организации мастеров утратили право самолично определять условия труда, цены и правила доступа к профессии, а подмастерья лишились социальной защищенности и профессиональной идентичности, что ранее обеспечивало им обязательное членство в своих цеховых организациях.

Вступление закона в силу было отложено на 1862 г. с той целью, чтобы цеховые организации успели осуществить необходимую перестройку своей деятельности. Однако как мастера, так и подмастерья потратили это время впустую, безуспешно пытаясь добиться изменения закона, и потому за первое десятилетие не смогли создать эффективно действующие альтернативные объединения групп интересов.

Торговцы в первое время после принятия закона с подобными проблемами не сталкивались. «Защитный пояс» в радиусе полутора миль вокруг городов по-прежнему охранял городских коммерсантов от окрестных конкурентов (хотя мелкорозничная торговля самыми необходимыми товарами повседневного спроса допускалась). И только начиная с конца 80-х годов XIX столетия, когда кооперативные предприятия стали создаваться и в сфере торговли и сбыта и эти новые предприятия — кооперативные магазины — получили разрешение суда свободно обслуживать своих членов-пайщиков, в том числе в пределах «защитного пояса», для сектора городской розничной торговли наступили трудные времена. Точно так же значительно уменьшилась рыночная ниша торговых домов и оптовиков, когда благодаря кооперативам крестьяне сами получили прямой выход на мировой рынок, выступая на нем и в роли экспортеров масла, бекона и куриных яиц, и в качестве импортеров удобрений, зерна и кормов, а также агентов в торговле этими товарами.

Вообще же городские промыслы способствовали созданию более или менее приемлемых условий жизни для многих тысяч малоимущих переселенцев, решивших порвать с убогим и бесперспективным существованием на селе. Традиционной функцией городов являлось удовлетворение потребностей жителей прилегающих сельских районов в товарах и услугах. Кроме того, Копенгаген и другие крупные города неплохо зарабатывали на весьма прибыльных поставках для королевского двора, армии и центральной администрации. В той же мере выгодное географическое положение решающим образом сказывалось на возможностях как производственных, так и сбытовых предприятий выйти за пределы местного рынка. Столь стремительный, по сравнению с другими городами, рост Орхуса в течение описываемого периода объясняется в первую очередь тем, что еще в 40-х годах XIX в. город приступил к расширению своего прекрасного порта, благодаря расположению которого в центре восточного побережья Ютландии уже к 60-м годам удалось наладить прямое сообщение со всеми частями полуострова. Раннерс и Ольборг также пережили период роста, однако их порты располагались во фьордах, что не давало возможности принимать суда столь большого тоннажа.

Бурный рост населения и, соответственно, возросшие потребности в продуктах питания, одежде и жилье сами по себе расширяли рамки национального рынка, однако основной причиной столь несоразмерно высоких темпов урбанизации явилось усиливающееся разделение труда между городом и деревней. Переход сельского хозяйства на рельсы специализированного и ориентированного на рынок производства товаров привел к отказу от традиционных методов ведения хозяйства, определявших экономическую обособленность крестьян. Теперь они стали закупать готовую продукцию для удовлетворения своих каждодневных потребностей, к примеру в одежде или пиве, но также и в средствах производства, таких как строительные материалы, орудия труда, зерно, удобрения и корма. Характерно и то, что начиная с середины столетия на базе многих кузнечных мастерских благодаря увеличению потребности в современных сельскохозяйственных орудиях стали создаваться литейные производства и машиностроительные заводы.

Как мы уже видели, кустарные и индустриальные отрасли стабильно развивались, и к началу мировой войны в этом «вторичном секторе» была занята почти третья часть всего населения. В городах их доля, разумеется, была выше — в среднем примерно 50%. Однако на фоне масштабных процессов урбанизации и модернизации общества, охвативших всю страну, темпы индустриализации нельзя назвать стремительными. По крайней мере если под индустриализацией понимать появление крупных заводов с дымящимися трубами, где занято большое количество рабочих и налажено рационально организованное массовое производство стандартных товаров.

Согласно статистическим данным, в 1914 г. в Дании существовало 83 тыс. промышленных предприятий, или на 6 тыс. больше, чем в 1897 г. (когда создавался первый реестр). На них было занято 350 тыс. человек, из которых собственно рабочих насчитывалось 233 тыс. (в оставшуюся часть входили, с одной стороны, служащие, а с другой — сами владельцы). В 1897 г. их было 274 тыс. и 180 тыс. соответственно. Таким образом, в среднем на каждом предприятии было занято четыре человека. Доминирующее положение по-прежнему занимали мелкие предприятия, насчитывавшие помимо хозяина не более двух работников, однако за этими цифрами скрывается тенденция к укрупнению: количество предприятий, на которых было занято свыше ста работников, возросло со ста семидесяти до двухсот шестидесяти.

Среди последних были и крупнейшие по тем временам предприятия страны — судостроительная верфь и машиностроительный завод компании «Бурмайстер и Вейн», которые получили международное признание в 1912 г., построив дизельное судно «Зеландия». В начале XX в. машиностроение стало выходить на ведущие позиции в промышленности, постепенно вытесняя с первого места швейную и текстильную отрасли. Пищевая промышленность, наряду со своим флагманом — пивоваренными заводами компании «Карлсберг» включавшая в себя крупные табачные фабрики и т. п., заняла твердое третье место. На рубеже веков с вводом в действие цементных заводов в районе залива Лимфьорд получили дальнейшее развитие предприятия по производству кирпича и черепицы, керамических изделий и стекла.

Тот факт, что страна находилась в стадии индустриализации, несомненен, однако попытки установить временные рамки индустриального прорыва нельзя считать убедительными. Вплоть до 50-х годов XX в. было широко распространено мнение, что он произошел в период высокой экономической конъюнктуры в первой половине 70-х годов XIX столетия. Об этом свидетельствовал растущий объем импорта сырья; кроме того, в эти годы все более серьезную роль в развитии промышленности стали играть частные банки и вновь созданные акционерные общества, что в первую очередь произошло по инициативе легендарного директора «Частного банка» (Privatbanken) К.Ф. Титгена. Существовали и другие аргументы, и в дальнейшем возобладала точка зрения исследователей, утверждавших, что промышленный переворот произошел в 50-х и 90-х годах, однако наиболее приемлемым представляется рассматривать три вышеуказанных периода как три высшие точки поступательного развития процесса индустриализации с 1840 по 1914 г. В этой связи достоин упоминания тот факт, что если паровую энергию в Дании стали использовать относительно поздно, то газовые, электрические и бензиновые моторы нашли применение в стране гораздо быстрее.

В целом доля кустарей-ремесленников среди занятых во вторичном секторе продолжала оставаться высокой. Разумеется, во времена, когда требовалось обеспечить жильем увеличившееся в 5 раз городское население и осуществлялось строительство многочисленных объектов как в городе, так и на селе, количество занятых ремеслом в строительной сфере значительно увеличилось. Ремесленничество же в других отраслях сократилось по причине жесткой конкуренции со стороны производимых на индустриальной основе товаров или вследствие появления на рынке труда более дешевой рабочей силы в лице неквалифицированных рабочих, зачастую женского пола. Совсем исчезла группа кустарей из числа ткачей и корзинщиков, резко сократилось количество столь многочисленных до той поры портных, а, к примеру, сапожных дел мастера вынуждены были перестроить свою деятельность и ограничиться ремонтом обуви фабричного производства. Наряду с этим наметилось и появление таких новых профессий, как электрики и мастера по ремонту велосипедов.

Наибольшую выгоду либерализация экономики принесла кредитоспособным городским промышленникам и торговцам. Многие крупные коммерсанты зарабатывали целые состояния, пользуясь плодами увеличения внутреннего и внешнего торгового оборота. Одновременно они активно включались в промышленную жизнь либо напрямую в качестве фабрикантов, производящих всевозможную продукцию, либо в качестве акционеров банков, железнодорожных и пароходных компаний и образовавшихся в результате слияния нескольких предприятий крупных обществ, таких, как «Датские спиртовые заводы». Представители другой группы экономических «тяжеловесов» страны — помещики таким же образом размещали свои свободные капиталы, нажитые, в частности, за счет процентов или выплат в погашение ипотечной задолженности за проданные ими хутора, ранее сдававшиеся в аренду.

Наряду с образованием этой группы крупных капиталистов процесс модернизации в большой степени характеризовался и появлением новой элиты в лице руководителей предприятий. Это были люди, не имевшие — по крайней мере в начале карьеры — собственного состояния, но которые в силу личных способностей и уровня образования занимали ответственные посты в руководстве крупными предприятиями и/или финансовыми институтами. Крупнейший датский финансист и промышленник К.Ф. Титген наиболее яркий пример такого эксперта в финансовой сфере. Да и специалисты в технических областях знания, такие, как получивший прекрасное инженерное образование Александр Фосс, сумели достигнуть самых высоких вершин. Важнее перечисления этих почитаемых имен, однако, констатация того факта, что образование и знания во все большей мере открывали пути к ответственным постам как на государственной службе, так и в частном секторе.

Но и для того чтобы занять и не столь значительные должности, обычного профессионально-технического обучения у мастера было уже недостаточно. Наряду с государственными школами во все большем количестве появлялись частные реальные училища. Принятый же в 1903 г. закон об общеобразовательных школах и гимназиях заложил основу создания стройной и органичной системы среднего образования, включавшей неполную и полную среднюю школы и даже гимназические классы. Разумеется, в описываемый период лишь очень немногие имели возможность пройти весь этот путь до конца, но, точно так же как на селе появились «народные университеты» и сельскохозяйственные школы, так и в городах в 90-х годах по инициативе организаций промышленников и предпринимателей началось повсеместное создание профессионально-технических и коммерческих училищ, а рабочее движение в то же время занялось организацией вечернего обучения.

Самые высокие темпы роста занятости в описываемый период наблюдались в сфере торговли и сбыта, но не за счет числа владельцев и руководителей. Конечно, количество занятых на их фирмах значительно увеличилось, но в среднем по отрасли в 1911 г. число работающих на каждом предприятии едва превышало единицу. Дело в том, что наибольший процент роста занятости обеспечивало появление тысяч и тысяч небольших магазинов в бурно развивавшихся городах, и они по большей части представляли собой единоличные предприятия. У тех, кто не имел постоянной работы, перспективы выживания были весьма туманны, а годовая текучесть кадров в секторе розничной торговли находилась на очень высоком уровне.

Согласно правилам статистики, работники железнодорожного транспорта и т. п. в таблице на с. 347 включены в графу «Нематериальное производство», хотя логичнее было бы отнести их, как и водителей и кучеров, к сфере обслуживания. Представители данной социальной группы проживали по всей стране, в то время как основная часть государственных служащих и представителей свободных профессий имела постоянное местожительство в городах, и в первую очередь в Копенгагене. В местах расположения органов центральной администрации, судов, образовательных и военных учреждений государственные чиновники и полицейские, работники системы судопроизводства, школьные учителя, преподаватели и студенты высших учебных заведений, а также армейские и флотские офицеры, унтер-офицеры и нижние чины составляли большую часть населения. Эти же центры притягивали значительное количество представителей свободных профессий, таких, как врачи, адвокаты, литераторы, художественная интеллигенция.