Последние годы правления государственного совета
Последние годы правления государственного совета
К моменту смерти в 1648 г. Кристиана IV новый король еще не был избран. Старший сын покойного государя, именовавшийся избранным принцем Кристианом, задолго до кончины отца был назван им в качестве преемника, однако он умер в 1647 г. Объективно единственным реальным претендентом на престол оставался сын Кристиана IV от первого брака герцог Фредерик, однако позиции его были далеко не прочными.
Для выборов короля был созван не только государственный совет, но и сословное собрание. Представители всех трех сословий выступили с требованиями, отвечавшими их собственным интересам, и наиболее радикальными из них были требования мелких дворян. Они настаивали на предоставлении сословным собраниям права влиять на назначение налогов и на законодательство. Подобные требования были фактически направлены как против государственного совета, так и против короля, ибо затрагивали основные полномочия совета. Мелкое дворянство требовало полной или частичной передачи данных функций сословиям, наподобие того как это сложилось в практике многих стран, в том числе Швеции.
Между тем государственный совет этому воспротивился. Новый королевский манифест содержал ряд уступок дворянам в экономическом плане; что же касается политических аспектов, то уступки делались в пользу совета, а не сословных собраний. Сфера влияния совета на вопросы внешней политики значительно расширялась: теперь в его компетенцию входили не только вопросы объявления войны, но также и политика создания союзов и формирование вооруженных сил. Одновременно устанавливалось, что в составе совета постоянно должно быть 23 члена, а при замещении вакантных мест король отныне должен был руководствоваться не собственными соображениями, а выбирать среди кандидатур, предлагаемых ему мелким дворянством и советом.
Формально к 1648 г. государственный совет достиг апогея своего влияния. Не многие из сословных представительств Европы того времени имели такие властные полномочия и могли оказывать столь мощное влияние на решение вопросов, которые в большинстве стран являлись исключительно королевскими прерогативами, как, например, проблемы внешней политики. Кроме того, благодаря своему праву избирать короля совет в конечном итоге стал исключительным носителем суверенитета. Парадоксально, что всеми этими широкими правами был наделен орган, уникальный по европейским меркам. Сословные собрания свидетельствовали о существовании серьезных разногласий не только между государственным советом и представителями непривилегированных сословий, но также — по важнейшим вопросам — и между советом и мелким дворянством. Отчасти это объяснялось тем, что члены совета набирались из числа элиты общества — наиболее богатых и состоявших в родстве между собой дворянских родов. Правда, совет проводил своего рода промежуточный курс, который находился на стыке интересов монарха и низших сословий. Он не давал согласия на все требования короля относительно величины налогов и численности армии, однако все равно эти цифры превосходили предложенные сословиями. Объяснялось это, по-видимому, серьезностью внешнеполитической ситуации, с которой члены совета были знакомы гораздо лучше, чем рядовые дворяне-помещики.
В конституционном плане ахиллесовой пятой государственного совета являлось то, что его власть, в отличие от власти короля, не распространялась на все части королевства. Считалось, что с 1536 г. совет обладал такой же властью в Норвегии, как и в Дании. Однако в действительности это было маловероятно, потому что малочисленное норвежское дворянство было достаточно слабо представлено в среде датской аристократической элиты и существовали устойчивые представления о Норвегии как о наследной вотчине короля. Во времена наместничества Ганнибала Сеестеда Норвегия управлялась в соответствии с жесткими монархическими принципами. В 1648 г. совет попытался воспрепятствовать этому путем назначения наместника из числа урожденных норвежцев — членов этой организации.
В герцогствах государственный совет Дании никакой властью не обладал, а собственный совет находился накануне роспуска. Король и герцог Готторпский имели, соответственно, каждый свой совет, и в готторпском большинство составляли гражданские юристы, так называемые ученые советники. Средоточием сословной власти здесь являлся ландтаг, функции которого сводились прежде всего к назначению налогов. Кроме того, он претендовал на право участвовать в избрании правителя. Между тем в отличие от датского государственного совета ландтаг не имел никакого влияния на внешнюю политику и повседневное руководство страной. Таким образом, в герцогствах и отчасти в Норвегии король пользовался несколько большей самостоятельностью действий, нежели в самой Дании.
Подобные функции аристократический государственный совет осуществлял вплоть до 1657 г., и лишним подтверждением его влияния стал вопрос о вооруженных силах. Совет отстоял свою позицию в пользу создания рекрутируемой армии, к повышению уровня эффективности которой немалые усилия с середины 50-х годов XVII в. приложил маршал Аннерс Билле. Однако в прочих областях король как фигура, осуществлявшая повседневные функции центральной власти, продолжал решать многое в обход совета.
Первая война с королем Швеции Карлом Густавом привела к развалу армии, основанной на рекрутском наборе, тогда же, в 1657 г., умерли два наиболее видных представителя государственного совета — маршал Аннерс Билле и канцлер Кристен Томссен Сеестед. На протяжении последующих двух лет в стране было установлено чрезвычайное положение: государством управлял исключительно король и его немецкие советники, а война велась с использованием профессионального войска. Показательно, что во главе его стоял не королевский маршал, а двое профессиональных военных — офицеры-немцы Шак и Эберштайн.