Глава 17. Франция

Глава 17. Франция

§ 1. Французское государство начального периода революции XVIII в.

Начало революции. Коренной, глубинной причиной революции явилось достигшее максимальной остроты противоречие между производительными силами и господствовавшими в стране феодальными производственными отношениями. Феодализм уже не мог обеспечить их дальнейший рост и объективно превратился в их тормоз. Народ это почувствовал прежде всего в связи с усилением феодального гнета.

Не была довольна своим положением и основная часть промышленников, купцов, торговцев. Они облагались значительными налогами и сборами, шедшими в основном на содержание королевского двора и привилегированных сословий. Правительство неоднократно проводило так называемое «выжимание губок»: разбогатевшего предпринимателя под каким-либо предлогом, большей частью незаконным, заточали в тюрьму и отпускали лишь после внесения им значительного денежного выкупа. Внутренний рынок был крайне узким для промышленности, так как крестьянство (основная часть населения страны) почти не покупало промышленных товаров. Торговле мешало великое множество внутренних таможен. Мануфактурное производство сдерживала цеховая регламентация. Внешняя торговля, прежде всего колониальная, была искусственно сосредоточена в руках небольшой группы привилегированного купечества, делившего свои доходы с придворной знатью.

Основная часть дворянства и верхи духовенства стремились сохранить существующий строй. Главное орудие его защиты они не без основания видели в феодально-абсолютистском государстве.

Между тем в стране зрело понимание необходимости глубоких перемен. Готовилась к ним и буржуазия — экономически и политически самая влиятельная и наиболее организованная и, что не менее важно, образованная социальная группа в антифеодальном движении. Именно тогда во Франции буржуазией стали называть банкиров, откупщиков налогов, собственников мануфактур, купцов и вообще крупных предпринимателей; раньше буржуазией, буржуа считались коренные горожане. Во многом благодаря материальной и иной поддержке буржуазии широкую известность получили труды идеологов Просвещения — теоретическое движение мыслителей, подвергших критике феодальное мировоззрение, освящавшее клерикально-абсолютистский произвол, сословные привилегии, средневековые суеверия и мракобесие. Просветители противопоставляли реакционной идеологии новое политическое мировоззрение, которое соответствовало, как они писали, требованиям всеобщего и вневременного разума и справедливости. Они тщательно изучали опыт революции в Голландии, Англии, США, включая практику государственно-правового строительства в этих странах. Их взгляды на многие проблемы расходились, но были едины в главном — в необходимости серьезных государственно-правовых преобразований на демократической основе.

В 1788 г. Францию поразил глубокий экономический кризис. Вследствие очередного неурожая крестьяне и городская беднота большей части страны оказались под угрозой голода. Свертывалось производство, и многие тысячи трудящихся-горожан остались без работы. Начались крестьянские волнения, перекинувшиеся вскоре в города. Новым в этих событиях было то, что в ряде мест солдаты отказывались выступать против народа.

Превращение Генеральных штатов в Учредительное собрание. В условиях, когда, по словам одного министра, «повиновения нет нигде, нельзя даже быть уверенным в войсках», правительство было вынуждено пойти на уступки. Оно объявило о созыве Генеральных штатов, не собиравшихся уже более 150 лет. По мнению правящих кругов, Генеральные штаты должны были помочь монархии преодолеть финансовые трудности, одобрив введение новых налогов. Но иные надежды связывало с Генеральными штатами «третье сословие», предлагавшее осуществить важные изменения в общественном и государственном строе Франции. В наказах своим депутатам — представителям крупной буржуазии оно требовало ограничения королевского произвола, введения права утверждения бюджета, контроля за его исполнением, установления строгой законности в деятельности административных органов и суда, отмены цеховой регламентации, облегчения положения крестьян и др.

В мае 1789 г. состоялось открытие Генеральных штатов. Правящие круги, стремясь сохранить проправительственное большинство, потребовали соблюдения старого порядка голосования — каждое сословие имеет один голос. С этим не согласились представители «третьего сословия». Они потребовали, чтобы заседания проводились не раздельно по сословиям, а совместно, решения принимались большинством голосов. Только в этом случае депутаты «третьего сословия» могли рассчитывать на успех своих начинаний, поскольку их общее число равнялось числу депутатов привилегированных сословий, и, кроме того, надеялись, (дальнейшие события показали, что они не ошиблись) на поддержку некоторых депутатов из привилегированных сословий (либерального дворянства и низшего духовенства). В ответ на отказ правительства принять новый порядок голосования депутаты «третьего сословия» в июне 1789 г. объявили себя Национальным собранием, спустя месяц — Учредительным собранием, т. е., выступая от имени французского народа, они заявили о своем праве отменять старые законы и принимать новые. Король и знать решили разогнать Собрание. В Версаль, где оно заседало, стягивались войска. Казалось, ничто не мешало правительству осуществить задуманное.

Учредительное собрание спас народ. Когда в Париже стало известно о готовящейся массовой кровавой расправе с антифеодальным движением, народ Парижа поднялся на вооруженное восстание. На его сторону вскоре перешла большая часть войск, и почти весь Париж оказался в руках восставших. 14 июля они взяли штурмом королевскую крепость — тюрьму Бастилия. День падения Бастилии по существу стал днем рождения новой Франции и ныне отмечается как ее национальный праздник.

Конституционная монархия. Революция, начавшись в Париже, вскоре охватила всю страну. Восставшие изгоняли королевских чиновников, крестьяне отказывались выполнять феодальные повинности. Во многих провинциальных городах были упразднены старые органы местного управления. Войска в подавляющем большинстве вышли из повиновения королевским генералам. Солдаты отказывались стрелять в народ.

Верхи «третьего сословия» (крупная буржуазия), занимавшие доминирующее положение в Учредительном собрании (т. е. в столице), использовали народное движение для захвата политической власти и на местах. Были созданы новые органы местного самоуправления — муниципалитеты, в которых наиболее состоятельные лица из «третьего сословия» играли руководящую роль.

Одновременно буржуазия приступила к созданию своих вооруженных сил. Был объявлен набор в национальную гвардию — территориальное ополчение. Каждый национальный гвардеец должен был за свой счет приобрести дорогостоящее вооружение и снаряжение — условие, которое закрывало доступ в национальную гвардию всем неимущим гражданам. Крупная буржуазия финансировала приобретение пушек, обучение и т. д. Она добилась выдвижения своих людей на командные посты в национальной гвардии. Командиром национальной гвардии стал маркиз М. Ж- Лафайет — участник Войны за независимость в Северной Америке, сторонник умеренных реформ, в то время пользовавшийся огромной популярностью в стране.

В итоге государство оказалось в руках политической группировки, объективно представлявшей интересы богатых буржуа и либеральных дворян. Ее руководители — маркиз Лафайет, аббат Сиейес, ученый-астроном Байи, ученый-социолог А. Барнав, А. Ламет и особенно граф Мирабо — блестящий оратор, но беспринципный политик — не стремились к полной ликвидации старого строя. Их идеалом являлась конституционная монархия, поэтому они называли себя конституционалистами. В основе их политической деятельности лежали попытки прийти к соглашению с дворянством на базе взаимных уступок.

«Отмена феодализма». В Учредительном собрании была торжественно провозглашена «отмена феодализма». Однако опубликование этого закона (август 1789 г.) показало, что главные требования крестьян не были удовлетворены. Речь шла об отмене относительно второстепенных так называемых личных феодальных прав (серваж, право «мертвой руки», исключительное право охоты и т. д.). С безвозмездным отказом от них соглашались легко, тем более что они фактически уже были потеряны — крестьяне игнорировали их с первых дней революции. Все остальные: права — на землю и реальные платежи и повинности, вытекавшие из держания крестьянином, участка земли, принадлежавшей сеньору, сохранялись.

Декларация прав человека и гражданина 1789 г. 26 августа 1789 г. Учредительным собранием был принят важнейший документ революции — Декларация прав человека и гражданина.

Составленная как программа революции, она, по замыслу ее творцов, должна была содействовать успокоению народа, сохранению «братского единства». Вместе с тем ее содержание в немалой степени определялось своеобразием конкретно-исторического момента, переживаемого страной. Тогда еще не произошло размежевания политических сил в революционном лагере, заинтересованность в победе революции предопределяла общую направленность их антифеодальной борьбы. Часть революционеров и их идеологи еще верили в возможность немедленного торжества идеалов свободы, равенства и братства. Но немало было и таких, кто хотел видеть в Декларации сумму абстрактных принципов, к которым должно стремиться общество, но которые не обязательны к немедленному претворению в жизнь. «Задачи Декларации, — говорил в своем выступлении в Учредительном собрании один из его ведущих депутатов, Дюпор, — заключаются в том, чтобы выразить истины для всех времен и народов. Что в том, если она и будет противоречить отчасти той конституции, которая будет принята нами?» Показательно, что это заявление не вызвало возражений правящего большинства, уже во время принятия Декларации допускавшего возможность отступления на деле от ее наиболее прогрессивных положений.

История показала, что творцам Декларации, среди которых важная роль принадлежала Лафайету, Сиейесу, Мирабо, Мунье, Дюпору, не удалось «примирить» народные массы с новым правительством. Но это не умаляет значимости проделанной ими работы.

Четкость формулировок Декларации, строгая, логически обоснованная взаимосвязь всех ее положений свидетельствуют о высоком уровне теоретической подготовки авторов документа. Им удалось в предельно концентрированной форме изложить главные выводы прогрессивной политической мысли Франции XVIII в. относительно принципов ее будущего общественно-политического строя. Во многом это явилось следствием гигантской работы, проделанной французскими философами и политическими мыслителями задолго до революции. Авторы Декларации основывались в первую очередь на трудах энциклопедистов. Кроме того, на их творчество оказали заметное влияние произведения английских ученых. В качестве конкретного образца они имели перед собой американскую Декларацию независимости 1776 г., Виргинскую декларацию прав 1776 г., а также документы отечественной государственно-правовой истории: декларации французских Генеральных штатов, ремонстрации парижского парламента и др.

Декларация была сформулирована в духе общенационального манифеста, торжественно провозглашающего права свободных людей, свергнувших господство абсолютизма: «Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах» (ст. 1). Декларировались принципы демократического государственно-правового строя, среди которых особое место принадлежало «естественным и неотъемлемым правам человека», «народному суверенитету» и «разделению властей». В Декларации устанавливалась взаимосвязь этих принципов: основополагающими объявлялись права человека, их обеспечение возлагалось на демократически организованное государство («государственный союз»), основанное на принципах народного суверенитета и разделения властей. Такое построение следовало идее школы естественного права, которая главную цель государства видела в защите неотъемлемых прав человека. Четко и последовательно формулировалась идея правового государства, которому свойственно верховенство права, утверждающего естественные и неотъемлемые права человека.

Влияние естественно-правовых теорий дало о себе знать и в проведенном Декларацией (хотя и не всегда последовательно) различии между правами человека, которые ему присущи от природы как «естественные и неотъемлемые», и правами гражданина, получающего их от государства в силу своей принадлежности к нему. К последним обычно относили права, определяющие степень предусмотренного законом участия гражданина в легальной политической жизни своей страны, в деятельности государства.

В качестве естественных и неотъемлемых прав провозглашались свобода, собственность, безопасность, сопротивление угнетению (ст. 2). Свобода определялась как возможность делать все, что не причиняет вреда другому. Осуществление свободы, как и других естественных прав человека, встречает «лишь те границы», которые обеспечивают прочим членам общества пользование теми же самыми правами. Границы эти могут быть определены только законом (ст. 4). Были названы индивидуальная свобода (ст. 7, 8), свобода печати (ст. 11), вероисповедания (ст. 10). Не упоминалось о свободе собраний и союзов, что объяснялось, во-первых, враждебностью законодателей к массовым выступлениям и организациям рядовых граждан, во-вторых, опасностью возможного возрождения цехового строя и связанной с ним регламентации и, кроме того, отрицательным отношением ко всякого рода союзам, которое доминировало в естественно-правовых теориях. По мнению Руссо, союзы ограничивают личную свободу, искажают выражение общей воли народа.

Декларация подчеркивала значение права на собственность: помимо ст. 2, относившей ее к естественным правам человека, ей была целиком посвящена ст. 17, объявлявшая право на собственность неприкосновенным и священным. Но игнорирование принципиального различия между отдельными видами собственности создавало видимость равной защиты имущественных интересов всех — буржуа и рабочего, крупного землевладельца и батрака.

Наиболее четко сформулированная Руссо идея о суверенитете, полностью и безраздельно принадлежащем народу, нашла воплощение в ст. 3. Она служила обоснованием принципа народного представительства. Декларировалось право всех граждан лично или через своих представителей участвовать в создании закона (ст. 6), который объявлялся выражением общей воли.

Выводы Монтескье, видевшего обеспечение свободы и безопасности граждан в организационно независимых друг от друга и взаимоуравновешивающих ветвях государственной власти (законодательной, исполнительной, судебной), получили в ст. 16 категорическую формулировку: «Общество, в котором не обеспечено пользование правами и не проведено разделение властей, не имеет конституции».

Провозглашались и другие не менее важные принципы. Так, в ст. 7 декларировалась неприкосновенность личности. «Никто не может подвергнуться обвинению, задержанию или заключению иначе как в случаях, предусмотренных законом… Тот, кто испросит, издаст произвольный приказ, приведет его в исполнение или прикажет его выполнить, подлежит наказанию».

Провозглашались принцип «нет преступления без указания о том в законе» (ст. 7, 8) и презумпция (предположение) невиновности: обвиняемые, в том числе и задержанные, считаются невиновными, пока их виновность не будет доказана в установленном законом порядке (ст. 9).

Стремление положить конец фискально-административному произволу монархии сыграло не последнюю роль в провозглашении права всех граждан устанавливать самим или через своих представителей размеры государственного обложения, порядок и продолжительность их взимания (ст. 14). Должностные лица обязывались давать отчет обществу по вверенной им части управления (ст. 15).

Декларация произвела огромное впечатление на современников как во Франции, так и за ее пределами. У многих она изменила миропонимание эпохи, стимулировала их борьбу с абсолютистским строем за становление демократии.

Вместе с тем положения Декларации, звучавшие как утверждение справедливости, даруемой всем, были весьма абстрактны. Это давало возможность придать им определенное конкретно-историческое толкование. Во время революции провозглашение прав человека и гражданина в Декларации 1789 г. было воспринято крестьянами и многими рабочими как обещание уничтожить феодальный гнет, разделить дворянские земли, предоставить им право собственности на них. (Немало рабочих еще не порвали связи с деревней, мечтали стать самостоятельными хозяевами.) Ожидались уменьшение безработицы, снижение цен на продукты питания, наделение рядовых граждан правами, провозглашенными в Декларации. Однако действительность разбила эти иллюзии.

Пришедшая к власти буржуазия, заботясь о своих интересах, дала Декларации свое, по существу обязательное для всей страны толкование. Законодатели, отстаивавшие в Учредительном собрании право на свободу, в силу ряда исторических причин не могли полностью осознать глубинные мотивы своей позиции. Борьба за свободу, как, впрочем, и за другие права, воспринималась ими в свете идей Просвещения. Но вместе с тем право на свободу мыслилось ими прежде всего как максимально возможная независимость в сфере производства, которое государство должно было охранять, по возможности не вмешиваясь в него.

Первый избирательный закон. События, почти совпавшие по времени с принятием Декларации, показали, что новые правящие круги встали на путь не только фактического, но и нормативного нарушения принципов Декларации. Спустя четыре месяца после ее опубликования, в декабре 1789 г., Учредительное собрание приняло Декрет о введении имущественных и других цензов для избирателей. Согласно Декрету все граждане делились на активных и пассивных. Избирательные права получали только активные граждане, пассивные отстранялись от участия в выборах. Чтобы числиться активным гражданином, следовало: «1) быть французом, 2) достигнуть 25-летнего возраста, 3) прожить фактически в данном кантоне не менее одного года, 4) платить прямой налог в размере трехдневной заработной платы, 5) не быть в положении прислуги, т. е. не быть слугой на жалованье».

Еще более высокий имущественный ценз устанавливался для тех активных граждан, кто мог быть избран. Они должны были обладать земельной собственностью и платить налог, равный одной серебряной марке (весьма значительная по тем временам сумма).

Декрет о «марке серебра» вызвал недовольство даже среди состоятельных граждан. В 1791 г. Учредительное собрание несколько понизило имущественный ценз, ограничив его доходом с собственности или узуфрукта в размере, равном местной средней оплате наемного труда за 200 дней в городах с населением свыше 6 тыс. человек. Равноценным признавался наем жилых строений, дававший доход, равный соответственно оплате труда за 150 и 100 дней, или аренда поместья, оцененного в сумму, равную местной оплате труда за 400 дней.

В итоге главное осталось неизменным — в основе деления граждан лежала собственность.

Законодательная деятельность Учредительного собрания. Были приняты декреты об отмене сословного деления, упразднении цехового строя, внутренних таможен и других средневековых институтов, препятствовавших развитию промышленности и торговли. Прогрессивной мерой стали ликвидация старого территориального деления страны и введение нового единообразного административно-территориального деления на департаменты, дистрикты, кантоны, коммуны. В Учредительном собрании неоднократно обсуждались и уточнялись новые административно-территориальные границы, структура и компетенция местных органов управления и многие другие связанные с этим вопросы. В итоге страна была разделена на 83 приблизительно равных департамента, каждый из которых представлял собой область, связанную единством экономической жизни.

Были приняты декреты о передаче церковного имущества в распоряжение нации. Церковные земли были объявлены национальным имуществом и выставлены на продажу. Из-за высоких цен они оказались практически недоступными для основной части крестьянства, их скупала сельская и городская буржуазия. Эти декреты не только подорвали могущество феодальной церкви, но и способствовали погашению внутреннего дореволюционного государственного долга. В этом была особенно заинтересована крупная буржуазия, долгое время финансировавшая монархию. Кроме того, устанавливался контроль государства над духовенством, во многом вызванный сопротивлением высшей церковной иерархии новой власти. Вводилось так называемое гражданское устройство церкви; упразднялось административное подчинение французской католической церкви Ватикану; священники должны были выбираться прихожанами и приносить присягу верности государству, причем только присягнувшие священники получали жалованье от государства; церковь лишилась права на «десятину». Из ее ведения было изъято право регистрации актов гражданского состояния.

Но по другим важнейшим вопросам революции Учредительное собрание занимало консервативную позицию. В области аграрных отношений оно по-прежнему пыталось сохранить основы сеньориальной собственности на землю. Известным новшеством было лишь стремление «освободить» крестьянские повинности, связанные с пользованием господской землей, от феодальной правовой формы и перевести их на язык римского частного права, т. е. в какой-то мере «обуржуазить». Все сохранившиеся имущественные обязанности крестьян объявлялись приравненными к «обыкновенной ренте и поземельным повинностям».

Закон Ле-Шапелье. В 1791 г. по настоянию предпринимателей Учредительное собрание приняло декрет «относительно собраний рабочих и ремесленников одного и того же состояния и одной и той же профессии», который стал известен как Закон Ле-Шапелье (по фамилии депутата, принимавшего активное участие в его составлении и представившего его проект Собранию). Под демагогическим предлогом защиты конституционных свобод граждан рабочим запрещались объединение в союзы и проведение стачек. Коллективные решения рабочих относительно зарплаты и условий труда объявлялись «противоречащими Конституции, противными свободе и Декларации прав человека» и потому недействительными. Закон угрожал всем «зачинщикам, вожакам, подстрекателям» принятия подобных решений штрафом в 500 ливров — весьма значительная по тем временам сумма. Если же решения «будут содержать угрозы против предпринимателей» и рабочих, «которые согласились бы довольствоваться более низкой заработной платой», штраф увеличивался вдвое и дополнялся трехмесячным тюремным заключением. Формально Законом запрещались все корпорации, но на практике власти не препятствовали объединениям предпринимателей.

Конституция 1791 г. Учредительное собрание приступило к выработке Конституции почти одновременно с составлением Декларации. Уже к концу 1798 г. оно обсудило и утвердило основные конституционные принципы, определяющие статус высшего органа законодательной власти, короля, правительства, суда, избирательной системы. Но острая политическая борьба в стране постоянно переключала внимание Собрания на решение других неотложных дел, конституционная работа утратила необходимую последовательность. Отдельные положения Конституции принимались в виде законов, не всегда согласованных друг с другом. Это побудило Собрание создать особую комиссию по отбору и систематизации конституционных актов. Составленный комиссией свод конституционных законов лег в основу конституционного проекта, который 3 сентября 1791 г. был утвержден Собранием. Вскоре его подписал король, который под давлением нарастающей силы народного движения принес присягу на верность Конституции. Королевская подпись и присяга придали новому строю видимость легальной преемственности, к чему стремились отцы Конституции. Но и они не переоценивали значения преемственности, прекрасно понимая, что вопрос о том, быть или не быть Конституции, уже не зависит от монархии. Это они подчеркнули, указав официальную дату принятия Конституции — 3 сентября, т. е. время утверждения ее Собранием.

Конституция устанавливала государственный строй, основанный на принципах разделения властей, ограничения монархии, утверждения национального суверенитета и представительного правления.

Провозглашалось унитарное государственное устройство: «Королевство едино и неделимо. В его состав входят 83 департамента, каждый департамент делится на дистрикты, каждый дистрикт— на кантоны» (п. 1, разд. II). Соответственно четко формулировалось единство государственной власти, территории и правового пространства. Высшим органом законодательной власти становилось однопалатное Национальное собрание, которое избиралось на два года и не могло быть распущено королем. Депутаты наделялись правом неприкосновенности: они не могли быть подвергнуты уголовному преследованию и суду за мысли или действия, высказанные или совершенные ими при исполнении своих обязанностей. Для преследования депутатов за общеуголовные преступления требовалось согласие Национального собрания.

Главным назначением Национального собрания являлось принятие законов. Законопроект, принятый Собранием, подлежал утверждению королем. Но если отвергнутый королем законопроект был вновь принят следующими двумя новыми составами Национального собрания, то он приобретал силу закона (т. е. королевское вето было только отлагательным).

Компетенции Национального собрания подлежали следующие основные вопросы: в области военных дел — издание ежегодных постановлений о численности и составе вооруженных сил, определение их денежного содержания, объявление войны; в области финансов — ежегодное составление и утверждение бюджета, установление налогов, контроль за расходованием государственных средств; в области административного управления — учреждение и упразднение государственных должностей; в области юстиции — привлечение к уголовной ответственности перед Верховным судом министров и других высших должностных лиц, возбуждение уголовного преследования лиц, подозреваемых в заговоре против безопасности государства; в области внешних отношений — ратификация договоров с иностранными государствами.

Устанавливался порядок, в соответствии с которым сессии Собрания должны были созываться непосредственно в силу закона, а не по усмотрению короля.

Исполнительная власть вручалась королю, которому предстояло осуществлять ее с помощью назначаемых им министров. Король возглавлял вооруженные силы, назначал часть командного состава, утверждал назначение высших чиновников, осуществлял общее руководство внутренним управлением и внешними отношениями.

Исполнительная власть короля значительно ограничивалась. Он мог действовать только в рамках законов, принятых Собранием. Вводилась контрасигнатура — распоряжения короля приобретали законную силу лишь после подписания их соответствующим министром, который и нес ответственность за принятое решение. Министры назначались королем, но могли быть преданы суду Национальным собранием за неправомерные действия по своему ведомству.

Управление на местах возлагалось на выборные органы, которые действовали под руководством и контролем соответствующих министров. Король мог отменить решения местных властей, если они противоречили законам и постановлениям правительства, а в случае неповиновения отстранить их от должности, поставив об этом в известность Собрание. Последнее отвергало или утверждало принятое решение, могло предать виновных суду.

Судебная власть осуществлялась выбранными на срок судьями. Они могли быть смещены только за преступления по должности, установленные в судебном порядке. Для рассмотрения уголовных дел учреждался суд присяжных. Создавался кассационный суд. Он должен был принимать решения по жалобам на приговоры, вынесенные судами в последней инстанции, и некоторым другим заявлениям. В кассационном производстве суд рассматривал дела по существу, но мог отменить приговор нижестоящего суда, вынесенный с нарушением порядка судопроизводства или содержащий явное нарушение закона. В этом случае кассационный суд направлял дело на новое рассмотрение по существу в суд, которому оно подсудно.

Предусматривалось создание Верховного суда, призванного разбирать правонарушения министров, а также преступления, угрожающие безопасности государства.

Особое значение имели разделы Конституции, посвященные избирательной системе. По сути здесь решался главный вопрос — кто будет править страной.

Депутаты Национального собрания должны были избираться на основе двухстепенных выборов, в которых могли участвовать только активные граждане. Ими признавались лица, имеющие французское гражданство, которым исполнилось 25 лет от роду, проживающие в определенном месте в течение установленного законом времени, уплачивающие прямой налог в размере оплаты не менее трех рабочих дней, не находящиеся в услужении, внесенные в список национальной гвардии. Право быть выборщиками получили те активные граждане, размеры дохода которых в зависимости от места их проживания равнялись оплате труда за 100–200 рабочих дней, те, которые нанимали или арендовали имущество стоимостью, эквивалентной оплате труда за 400 рабочих дней.

В Конституции нашли воплощение принципы национального суверенитета и представительного правления. Конституция гласила: «Суверенитет принадлежит нации: он не делим, не отчуждаем и неотъемлем. Ни одна часть народа, никакое лицо не может присвоить себе его осуществление». Так решительно отвергалась основополагающая доктрина абсолютизма об исключительной власти монарха — суверена «Божьей милостью». Король не был более королем по праву преемства. Он утверждался по воле нации и подчинялся конституционному закону, тогда как раньше стоял над ним. Королевская власть становилась конституционно ограниченной.

Взамен старого понятия, отождествлявшего нацию с совокупностью различных обособленных, сословных корпораций, находившихся на разных ступенях феодальной иерархии, вводилось правовое понятие нации как единой общности формально равноправных граждан. Причем нация рассматривалась не просто как сумма отдельных граждан, а как нечто целое — «совокупность», от каждого человека в отдельности не зависящая.

Конституционное воплощение национального суверенитета, будучи явлением прогрессивным, использовалось для обоснования цензового избирательного права. Считалось, что бытие нации не зависит от отдельных «воль» составляющих ее индивидов. Нация может по своему усмотрению установить условия и порядок избрания определенного круга лиц, а также назначения определенного лица, которому вверяется национальное представительство. Нация как бы уполномочивает его реализовывать принадлежащую ей власть. «Нация, которая является единственным источником всех властей, может осуществлять их лишь путем уполномочия. Французская конституция имеет характер представительный: представителями являются законодательный корпус и король» (ст. 2, разд. III).

Вводя понятие представительного правления, Конституция неразрывно связывала его с цензовым избирательным правом. Однако представительное правление не было исключительно выборным: король наряду с Национальным собранием объявлялся уполномоченным нации.

Конституция категорически отвергала возможность деления законодательной власти между отдельными депутатами Национального собрания. Их законодательная деятельность считалась выражением не суммы отдельных волеизъявлений, а объективизацией некой общей публичной воли, формирование которой не обязательно связывалось с учетом мнений всех граждан. Предполагалось, что власть, которую осуществляет депутат, есть власть не его избирателей, а всей нации. «Представители, избранные по департаментам, являются представителями не отдельного департамента, но всей нации» (п. 3, отд. III, разд. III). Отсюда резюмировалось важное положение, типичное ныне для любой либерально-демократической конституции: депутаты юридически не являются ответственными перед избирателями и независимы от них. Они Не связаны обещаниями, данными в ходе избирательной кампании. Соответственно «избиратели не могут давать им никаких наказов» (п. 7, отд. III, разд. III). Запрещался отзыв депутата своими избирателями. Деление страны на избирательные округа рассматривалось как чисто техническая операция, ни в коей мере не устанавливающая какой-либо юридической связи между избирателями и уже выбранным ими депутатом. Таким образом, единственным средством воздействия на него была угроза его возможного неизбрания на следующий срок.

К концу осени 1791 г. в основном завершилось формирование конституционных институтов. Уже в ходе выборов стало ясно, что из почти 24-миллионного населения страны только около 4,3 млн. человек приобрели права активных граждан и около 40 тыс. могли быть избраны. В итоге крупные предприниматели (банкиры, собственники мануфактур и др.) через своих депутатов овладели законодательной властью, а дворянство во главе с королем — исполнительной. Компромисс между крупной буржуазией и дворянством, сложившийся еще в первые месяцы революции, нашел практическое воплощение в конституционном разделении властей.

Большинство депутатов были настроены консервативно — они считали революцию законченной.

По-иному ситуацию в стране оценивал народ. Крестьянство, не удовлетворенное аграрным законодательством, усиливало борьбу за землю, полное упразднение сеньориальных повинностей. Трудящиеся горожане требовали принятия действенных мер против безработицы, роста цен. Во многих городах имели место столкновения трудящихся с национальной гвардией.

В это время активизировало свою деятельность дворянство — монархическая контрреволюция. Резко усилилась промонархическая агитация неприсягнувшего католического духовенства.

В этих условиях Конституция продемонстрировала свою нежизнеспособность. Объективно предназначенная для функционирования в рамках сравнительно стабильного общественно-политического строя, она не могла бить реализована в обстановке нарастающих социально-политических противоречий. Национальное собрание 1791–1792 гг., постоянно конфликтуя с исполнительной властью по относительно второстепенным вопросам, фактически не принимало серьезных мер против контрреволюции.

Политические группировки. Обострение борьбы ускорило размежевание политических сил в антифеодальном лагере. Еще депутаты Учредительного собрания, придерживавшиеся схожих взглядов по важнейшим вопросам, собирались на фракционные совещания для выработки единой линии. Вне Собрания в тех же целях создавались клубы, которые стали своеобразной формой объединения единомышленников. Особое значение приобретали парижские клубы, учреждавшие свои отделения в провинциальных городах и объединявшие сторонников определенного политического курса. Таким путем восполнялось отсутствие в то время во Франции политических партий.

Ни одна из политических группировок не считала себя представительницей интересов какой-либо социальной группы. Большинство субъективно воспринимало свое участие в клубе как объединение с единомышленниками по претворению в жизнь определенных идей Просвещения. Но объективно во многом в силу своего социального происхождения они более или менее последовательно защищали позиции той или иной социальной группы.

К 1791 г. сформировались три основные группировки: фельянов, представлявших главным образом интересы крупной конституционно-монархической буржуазии и либерального дворянства (получили название по имени монастыря ордена фельянов в Париже, где собирались их сторонники); жирондистов, представлявших в основном торгово-промышленную, главным образом провинциальную, среднюю буржуазию (многие руководители были депутатами от департамента Жиронды); якобинцев, объективно выражавших интересы мелкой, отчасти средней буржуазии, ремесленников, крестьянства, неоднозначность их политики во многом обусловливала изменение отношения к ним отдельных социальных групп (заседания Парижского клуба этой организации проходили в библиотеке монастыря св. Якоба). В 1789–1791 гг. в политической жизни страны доминировали фельяны.

§ 2. Жирондистская республика

Свержение монархии. В 1792 г. на политическую борьбу в стране начинает все более ощутимо оказывать влияние внешнеполитическая обстановка, складывавшаяся вокруг революционной Франции. Оформилась антифранцузская военная коалиция крупнейших европейских монархий. Ее целями провозглашались военный разгром революционной Франции и восстановление в ней старого порядка. Дворяне-заговорщики связывали с иностранным вторжением все свои надежды на будущее. Королевский двор оказался в центре заговора и подталкивал страну к войне.

В результате в народе усилились антимонархические настроения, которые особенно возросли после неудачной попытки бегства короля с целью возглавить иностранную интервенцию. Народ еще не имел доказательства его измены, но он догадывался о замыслах двора, его тайных связях с дворянской эмиграцией и враждебными Франции иностранными правительствами.

В это время повысилось значение Парижской коммуны — органа самоуправления столицы. Она состояла из представителей секций (административных единиц — органов местного управления отдельных районов столицы) Парижа. Каждая секция посылала в Коммуну трех выборных делегатов. Секции возникли еще в период выборов в Генеральные штаты (тогда это были районные собрания выборщиков в Генеральные штаты). После победы революции они явочным порядком взяли в свои руки управление соответствующими районами города. Первоначально в Коммуне преобладало влияние фельянов, затем жирондистов, но неуклонно росло число сторонников якобинцев.

В ночь на 10 августа 1792 г. образовалась так называемая повстанческая Парижская коммуна (большинство в ней составляли якобинцы). К ней присоединилась значительная часть прежней Коммуны (около 80 человек).

10 августа 1792 г. был взят штурмом королевский дворец, правление фельянов свергнуто. Коммуна, у которой оказалась вся власть в столице, арестовала Людовика XVI и заставила Законодательное собрание (теперь жирондисты здесь были самой влиятельной группировкой) принять ряд важных решений. Декреты от 10 августа отстраняли короля от обязанностей главы исполнительной власти, наделяли Законодательное собрание правом (временным) назначать министров «путем индивидуального выбора, но они не могут быть намечены из его среды»; объявляли о созыве нового органа государственной власти — Национального конвента.

Декрет от 11 августа 1792 г. устанавливал новый порядок выборов в Конвент: «Первичные собрания изберут такое же количество выборщиков, какое они избирали во время последних выборов. Разделение французов на граждан активных и пассивных уничтожается. Для того чтобы быть допущенным к выборам, достаточно быть французом, иметь от роду 21 год, иметь оседлость в данной местности в течение одного года, жить на доходы или трудовой заработок и не являться прислугой… Для того чтобы иметь право быть избранным в качестве депутата или выборщика, достаточно иметь от роду 25 лет и удовлетворять условиям, требуемым предыдущей статьей. Выборы будут произведены по тому же способу, как и выборы в Законодательное собрание». Было принято решение о новых выборах во все муниципалитеты и суды на основе нового избирательного права.

В последующие дни Парижская коммуна, арестовала значительное число контрреволюционеров. Для суда над ними учреждался Чрезвычайный уголовный трибунал (декрет Национального собрания от 17 августа 1792 г.).

Взамен смещенного правительства Законодательное собрание сформировало Временный исполнительный совет, в основном из жирондистов.

В сентябре завершились выборы в Конвент. Были избраны 783 депутата (в том числе 34 от колоний), из них около 200 жирондистов (их число незначительно колебалось) и около 100 якобинцев (Париж голосовал в основном за них). В Конвенте якобинцы заняли верхние скамьи, и поэтому их стали называть «горой», «горцами (монтаньярами)». Большинство депутатов не принадлежали ни к одной из группировок. Не отличаясь ни последовательностью, ни четкостью политических взглядов, они в, зависимости от складывавшейся политической конъюнктуры примыкали то к одной, то к другой из указанных партий. Современники в насмешку называли их «равниной», а иногда еще более резко — «болотом».

Конвент начал свою работу в дни победы над интервентами при Вальми. В обстановке всеобщего ликования и энтузиазма наметилось даже подобие временного примирения сторон. Практически единодушно Конвент утвердил упразднение монархии во Франции и отмену Конституции 1791 г., а вместе с ней и деление граждан на активных и пассивных (декрет от 21–22 сентября 1792 г.).

Утверждение республики. Франция объявлялась республикой единой и неделимой (декрет от 25 сентября 1792 г.).

Вместе с тем оставался нерешенным важнейший вопрос — окончательная и полная ликвидация феодальных отношений в деревне. (Осенью 1792 г. жирондисты фактически отменили отвечавшие интересам крестьян августовские декреты о передаче в бессрочное владение или продаже эмигрантских земель.) В 1792–1793 гг. крестьянские волнения вновь усилились.

Не менее острой оставалась продовольственная проблема. Хлеба в стране было достаточно, но торговцы продовольствием, богатые крестьяне продолжали придерживать зерно, искусственно создавая нехватку продуктов питания, взвинчивали цены. Неоднократно отмечались нападения на склады и транспорт с продовольствием. Рабочие вели упорную борьбу за введение твердых цен на продукты питания («максимума»).

В марте 1793 г. вспыхнул роялистский мятеж в Вандее. В то же время резко ухудшилось положение на фронте. В значительной мере вследствие предательства генералов, близких к жирондистам, вражеским армиям удалось оправиться после поражения при Вальми и нанести ряд серьезных ударов французам. Армии врага вновь подходили к границам страны. Положение стало таким же критическим, как и в августовские дни 1792 г.

§ 3. Якобинская республика

Установление диктатуры якобинцев. 2 июня 1793 г. вооруженные граждане и национальные гвардейцы, руководимые якобинцами во главе с повстанческим комитетом Парижской коммуны, свергли правительство жирондистов.

3 июня Конвент, где теперь доминировали якобинцы, принял декрет о льготной продаже крестьянам конфискованных у контрреволюционеров земель. Был разрешен раздел общинных земель между жителями общины (декрет от 10–11 июня 1793 г.).

Особое₍ значение имел декрет от 17 июня 1793 г., ликвидировавший все оставшиеся и наиболее защищаемые реакцией феодальные права.

Принятые решения начали немедленно претворяться в жизнь. В результате значительная часть крестьян превратилась в свободных мелких земельных собственников. Это не означало, что исчезло крупное землевладение (были конфискованы земли эмигрантов, церкви, контрреволюционеров, а не всех помещиков; много земель скупила городская и сельская буржуазия). Сохранилось и безземельное крестьянство.

Одновременно с этим и столь же быстро (в течение первых трех недель) проводились важные преобразования в государственном строе. Была принята новая Конституция.

Конституция 1793 г. Новая Конституция была принята Конвентом 24 июня 1793 г. По установившейся традиции она состояла из Декларации прав человека и гражданина и собственно конституционного акта. Демократические по своему содержанию, они должны были дать народу политическую платформу для его сплочения. В них нашли законодательное закрепление государственно-правовые взгляды якобинцев, формировавшиеся под влиянием идеологов левого крыла Просвещения. Руководителей якобинцев Робеспьера, Сен-Жюста, Кутона и многих других особенно привлекало учение Руссо о демократической республике, его эгалитаоистские идеи. Эгалитаризм в понимании лидеров якобинцев предполагал только политическое равенство, но и преодоление безмерного имущественного неравенства при сохранении частной собственности в своей работе «Об общественном договоре…» Руссо достаточно четко проводил различие между юридическим и фактическим равенством, подчеркивая возможность сведения свободы к «химере» при чрезмерном имущественном неравенстве. Декларация прав человека и гражданина 1793 г. Новая Декларация воспроизводила основные положения Декларации 1789 г., но отличалась от нее большим демократизмом и революционностью, более радикальным подходом к проблеме политических свобод и прав.

Декларация начинается с заявления о том, что целью общества является «общее счастье». Правительство установлено, чтобы обеспечить человеку пользование его естественными и неотъемлемыми правами к числу которых были отнесены равенство, свобода, безопасность и собственность. В таком качестве права на равенство не было в Декларации 1789 г., и это не случайно. Подобно Руссо, якобинцы признавали юридическое равенство в полном объеме (отвергалось деление граждан на активных и пассивных). Но имущественное равенство объявлялось Робеспьером «химерой», а частная собственность — «естественным и неотъемлемым правом каждого». Вместе с тем якобинцы высказывались против чрезмерной концентрации богатства в руках немногих. «Я вовсе не отнимаю у богатых людей частной прибыли или законной собственности — говорил Робеспьер, — я только лишаю их права наносить вред собственности других. Я уничтожаю не торговлю, а разбой монополистов; я осуждаю их лишь за то, что они не дают возможности жить своим ближним». Утопичность такой политики стала очевидна несколько позже, но она не могла не привлечь симпатий простых людей.