Глава 23. Соединенные Штаты Америки

Глава 23. Соединенные Штаты Америки

§ 1. Основные тенденции государственно-правового развития

Кконцу XX в. США становятся крупнейшей мировой державой с собственной колониальной империей. Во многом благодаря чрезвычайно благоприятным природным, демографическим, внешнеполитическим условиям, а также энергии и предприимчивости народа они выходят на первое место в мире по основным экономическим показателям. Население страны многократно увеличилось в немалой степени за счет эмигрантов, прежние отечества которых тратили средства на их воспитание, образование, здоровье, а новое пожинает плоды трудов достигших зрелого возраста людей. Мировые войны, в которых участвовала страна, фактически не затронули ее территории. Из этих войн она вышла еще более усилившейся как в экономическом, так и в военном отношении. Уже после первой мировой войны США из страны-должника превратились в страну-кредитора. За это время американская экономика претерпела важные структурно-социальные преобразования. Еще. в конце XIX в. господство в американской экономике перешло к крупнейшим финансово-промышленным корпорациям, присваивавшим большую часть национального дохода. Впрочем, это не сдерживало развития мелких и средних промышленных, сельскохозяйственных и торговых предприятий. Значительная, но рациональная интенсификация труда в условиях начавшейся в середине 50-х годов научно-технической революции позволила правящему классу пойти на уступки трудящимся в их борьбе за свои социально-экономические и политические права.

Все это в совокупности повлияло на развитие американской государственности, которое носило главным образом фактический характер и не меняло основ конституционной структуры. По своему содержанию это развитие воплощает почти все наиболее характерные, типичные черты эволюции современных либерально-демократических государств. Оно определяется по меньшей мере несколькими принципиальной важности тенденциями, которые взаимодополняют и как бы уравновешивают друг друга.

Изменения в избирательной системе. Начиная с 20-х годов заметнее стала прогрессивная тенденция, которая проявилась прежде всего в дальнейшей демократизации избирательной системы. В 1920 г. женщинам было предоставлено право голосовать и быть избранными наравне с мужчинами (XIX поправка к Конституции). В 1961 г. избиратели столичного округа Колумбия получили право участвовать в выборах президента и вице-президента США (XXII поправка к Конституции). В 1964 г. запрещается ограничивать избирательные права граждан по причине неуплаты ими налогов, включая налог по выборам (XXIV поправка). Несколько раньше, в 1962 г., признается необходимость изменения избирательных округов, с тем чтобы в каждом из них было приблизительно одинаковое число избирателей. Такое изменение было тем более обоснованным, что по действующей в США мажоритарной системе выборов избранным считается кандидат, получивший относительное большинство голосов в округе. В 1971 г. избирательные права предоставляются всем гражданам, достигшим 18-летнего возраста (XXVI поправка к Конституции). На основе общефедерального законодательства соответственно демократизировались избирательные законы в отдельных штатах. Хотя проведенные преобразования не устранили все архаические цензы, действующие в отдельных штатах, тем не менее избирательное право стало в основном равным и всеобщим.

Заметные успехи достигнуты и в области выравнивания других гражданских прав белых и цветных. В 60—70-е годы принимаются законы против расовой дискриминации в сфере образования, бытового обслуживания, трудовой деятельности.

Изменения в партийной системе. Демократические преобразования, особенно в области избирательного права, во многом стимулировали совершенствование партийной системы, с помощью которой традиционно обеспечивалось кадровое комплектование органов власти и управления из представителей господствующей элиты. Политические партии становятся важной частью государственно-правового механизма США. Соответственно организационная структура сложившейся еще в XIX в. двухпартийной системы (республиканцы — демократы) была сориентирована на удовлетворение требований избирательных кампаний. Основным звеном партийной организации явились комитеты избирательных участков, а формально высшими органами — национальные партийные комитеты и национальные партийные конвенты (съезды), хотя многие вопросы, подчас имеющие решающее значение в партийной политике, определяют частные или юридические лица, оказывающие партиям негласную, но весьма значительную финансовую помощь, несмотря на то что это в той или иной мере запрещено.

Юридической регламентации подверглись финансовые и структурные основы партийной деятельности. Немаловажную роль в этом сыграли конституции отдельных штатов, избирательные законы, в частности законы 1965 и 1970 гг., а также решения судов, обладающих правом конституционного надзора. Однако негласное финансирование партий отдельными лицами и корпорациями продолжается. Причем нередко они направляют средства представителям обеих партий одновременно. Принципиальные различия между демократами и республиканцами в основном исчезли спустя некоторое время после окончания войны между Севером и Югом. Тем не менее накал избирательной борьбы между ними сохранился, поскольку каждая партия выражает интересы соперничающих в борьбе за власть группировок, доминирующих в экономике и политике. Борьба за рядового избирателя побуждает партийных руководителей выступать с разоблачениями своих оппонентов в коррупции и других противоправных действиях. Но вместе с тем фактическая монополия двухпартийной системы с ее опорой на средний класс лишает другие общественные организации каких-либо надежд на успех в ходе выборов и соответственно минимизирует демократизацию избирательного права.

Основные изменения в государственном механизме. Другая заметная тенденция связана с диффузией (рассредоточением) источников формирования государственной политики. Здесь все большую роль начинают играть различные предпринимательские союзы и другие подобные им объединения, известные как группы давления. В середине XX в. их насчитывалось более 3 тыс., и затем наметилось уменьшение их количества, главным образом за счет укрупнения. Наиболее значительными среди них продолжают оставаться Национальная ассоциация промышленников, объединяющая около 70 % промышленных компаний, и Торговая палата. Эти объединения выполняют как экономические, так ипо существу политические функции. На основе прогнозов экономического и социально-политического развития, составляемых высококвалифицированными специалистами, эти объединения подготавливают меморандумы, рекомендации и даже фактически основные тезисы будущих законопроектов, которые направляются президенту, конгрессу, властям штатов. Данные документы, разумеется, не являются обязательными для государственных властей, но последние в своей политике учитывают требования «большого бизнеса». Крупнейшие корпорации используют и другие каналы воздействия на государственные власти.

Еще одна важная тенденция, особенно ощутимо заявившая о себе после окончания войны Севера и Юга, связана с централизацией государственной власти. В настоящее время этот процесс, обусловленный многими причинами, среди которых интересы крупных предприятий и банков занимают особо важное место, приобрел более завуалированные формы. Вследствие противодействия штатов, отстаивающих свои конституционные права, названная тенденция стала в немалой степени противоречивой. Важным проявлением централизации явилось расширение правомочий общефедеральной власти во главе с президентом, хотя и здесь имеются некоторые новации: XX, XXII, XXV поправки к Конституции законодательно ограничили время пребывания одного лица на посту президента двумя сроками, а для лица, «занимающего пост президента или исполняющего его обязанности в течение двух лет из того срока, на который президентом было избрано другое лицо» — только одним сроком; вице-президенту при определенных условиях предоставлялось право замещения должности президента.

Усиление исполнительной власти сопровождалось созданием разветвленного аппарата управления, состоящего из наемных служащих-профессионалов. До XX в. чиновничий аппарат США был сравнительно невелик, и этим США отличались от бюрократизированных государств континентальной Европы. Но в XX в. президент имел под своим началом большой бюрократический аппарат управления, компетенция которого распространялась на важнейшие сферы жизни страны. К этому времени в США действовали по меньшей мере три типа государственных учреждений:

1) департаменты (министерства), возглавляющие отдельные отрасли управления (первые департаменты — иностранных дел, финансов, обороны и некоторые другие были созданы еще в XVIII–XIX вв.; в XX в. количество департаментов не только увеличилось, они изменились качественно — значительный аппарат чиновников выполнял большую часть государственной работы);

2) национальные агентства — учреждения, близкие по значению министерствам, но не имеющие статуса таковых;

3) многочисленные и разнообразные временные комиссии, бюро, советы, коллегии, администрации, создаваемые на время для выполнения определенных задач, нередко имеющих жизненно важное значение для страны.

Существенным был вопрос и о порядке назначения высших должностных лиц. В соответствии с Конституцией назначение президентом глав департаментов, послов и некоторых других высших должностных лиц требует предварительного согласия сената. Назначение всех других федеральных чиновников предполагает их последующее утверждение сенатом. Замещение второстепенных постов сенат может доверить президенту. На практике роль президента в этом процессе, как правило, оказывается более значительной. Этому косвенно содействовало фактически установившееся еще в XIX в. деление аппарата управления на гражданскую службу, состоящую из несменяемых чиновников-профессионалов, и правительственную службу, состоящую из высших должностных лиц, назначаемых вновь пришедшим к власти президентом и уходящих со своих постов вместе с ним (так называемая система добычи). Согласно американскому прецеденту президент, назначая таких должностных лиц, вправе рассматривать их не более как своих доверенных советников. И сенат обычно признает это. Соответственно на образуемые такими должностными лицами коллегиальные органы обычно не возлагается солидарная ответственность. Эти лица считаются доверенными президента и обычно несут ответственность перед ним.

Но развитию государственного управления были присущи и иные черты. Государственные службы, сконструированные таким образом, оказались вне действенного государственно-правового контроля. Такое положение во многом обусловливалось и отсутствием в США административных судов и прокурорского надзора. Возмущение общественности коррупцией, злоупотреблением властью, а подчас и некомпетентностью части государственного аппарата вынудило Конгресс заняться его реформированием. Первые шаги в этом направлении были сделаны еще в XIX в. Закон о гражданской службе Пендлтона (1883 г.) установил принципы комплектования федеральных государственных служб. Предусматривались открытые конкурсы — экзамены на замещение государственных должностей, было запрещено увольнять чиновников по политическим мотивам. Контроль за выполнением закона возлагался на создаваемый «независимый» орган — комиссию гражданской службы. Во многом благодаря этому закону, а также принятым много позже нормативным актам в США не сложилась жестко корпоративная каста чиновников. Появилось немало высококвалифицированных гражданских специалистов по государственному управлению. Но это не привело к полному исчезновению «системы добычи». Не соблюдался и принцип недопустимости увольнения по политическим мотивам. В 1939 г. Закон Хэтча «О политической деятельности» запретил государственным служащим участвовать в «политических кампаниях». В 1947 г. исполнительный приказ № 9835 президента Г. Трумэна обязывал комиссию гражданской службы проверять политическую благонадежность кандидатов на государственные должности. Еще более ужесточил эту практику исполнительный приказ № 10450 президента Д. Эйзенхауэра (1953 г.) «О проверке политической благонадежности и лояльности государственных служащих», предусматривавший возможность их досрочного увольнения. Впоследствии эти приказы перестали применяться, но результаты их воздействия сказываются и в настоящее время.

В структуре государственного управления проявилась особенность, обусловленная федеративным устройством США. В стране не сложилось формально единой государственной службы. Каждый штат имеет свой административный аппарат управления, что, впрочем, не означает его фактической общегосударственной разобщенности. Распоряжения президента и глав общефедеральных ведомств выполняются, чему в немалой степени способствуют находящиеся в их распоряжении различные средства давления, и в первую очередь финансовые. В итоге централизация оказалась неразрывно связанной с усилением исполнительной власти во главе с президентом.

В середине XX в. особую значимость приобрели такие учреждения, как Федеральное бюро расследования, Центральное разведывательное управление, Совет национальной безопасности, Министерство обороны. История показала, что президенты, опираясь на них, имеют возможность принимать важные государственные решения, превышая при этом правомочия, предоставленные им Конституцией, особенно в такой важнейшей сфере, как вопросы войны и мира. Не считаясь с предписаниями Конституции, президенты неоднократно без предварительной санкции Конгресса отдавали приказы о ведении военных действий за границей, что по существу означало ведение войны. Весьма авторитарно проявила себя исполнительная власть и внутри страны. В этом отношении показательно ее вторжение в область законодательства. Посредством так называемых исполнительных приказов, формально призванных конкретизировать исполнение принятых законов, президенты по существу приобрели в известном смысле право на «делегированное законодательство».

Вместе с тем усиление исполнительной власти не означает чрезмерной подмены ею других ветвей власти. Законодательная и судебная власти остаются важным звеном системы «сдержек и противовесов». В этом качестве особое значение имеют финансово-бюджетные права Конгресса, возможность судебного обжалования административных распоряжений, утверждение сенатом представленных президентом кандидатур на занятие должностей, право импичмента.

§ 2. «Новый курс» Рузвельта

Кризис 30-х годов. В XX в. в деятельности американского государства появились новые направления. Усилилось государственное вмешательство в экономику. Необходимость в этом была окончательно осознана в 30-е годы, когда страну поразил исключительной силы экономический кризис, охвативший к тому времени все основные капиталистические страны. В США промышленное производство снизилось до 56 %, национальный доход сократился на 48 %, обанкротилось 40 % банков, что лишило миллионы рядовых американцев их сбережений. Около 17 млн. человек потеряли работу. Находившееся в этот период у власти правительство президента Г. Гувера в надежде на постепенный стихийный выход из кризиса фактически ничего существенного не предпринимало. Между тем социально-политическая обстановка обострялась: следовали один за другим голодные походы, демонстрации, другие формы протеста. В таких условиях на очередных президентских выборах 1932 г. победил Франклин Делано Рузвельт — кандидат от демократической партии. Новый президент выступил с развернутой программой по выходу из кризиса, получившей известность как «Новый курс». Реализация программы началась почти одновременно во всех важнейших областях экономических и социальных отношений.

Спешно был принят ряд законов, призванных стабилизировать банковскую и в целом всю финансовую систему. Запрещен вывоз золота за границу. Золотой запас страны сосредоточивался в банках Федеральной резервной системы (ФРС). Доллар лишался золотого обеспечения, что неизбежно вело к увеличению денежной массы на рынке, но усиливало влияние правительства на ее циркуляцию. Одновременно контроль за финансовой системой в целом был возложен на ФРС и созданную к этому времени Федеральную комиссию по ценным бумагам и биржам. Была проведена ревизия почти всех банков страны, во многом инициировавшая закрытие около 3 тыс. мелких банков. Одновременно крупнейшие банки получили из казны несколько миллиардов долларов в виде кредитов и субсидий. В таком качестве банковская система несколько стабилизировалась.

Оздоровление промышленности возлагалось на специально создаваемое учреждение — Национальную администрацию восстановления промышленности. В соответствии с законом о восстановлении национальной экономики от 16 июля 1933 г. вся промышленность была разделена на 17 групп, деятельность каждой из которых регулировалась составленными в срочном порядке нормативными актами — так называемыми кодексами честной конкуренции, определявшими квоты выпускаемой продукции, распределение рынков сбыта, цены, условия кредита, продолжительность рабочего времени, уровень зарплаты и т. д.

Для сельского хозяйства учреждалась Администрация регулирования сельского хозяйства, которая на основании Закона об улучшении положения в сельском хозяйстве от 12 мая 1933 г. наделялась правом регулирования цен на продукцию сельского хозяйства и доведения их до уровня 1909–1914 гг. Это осуществлялось главным образом путем оплачиваемого сокращения посевных площадей и поголовья скота (уменьшение товарной массы должно было поднять цены до уровня, обеспечивающего рентабельность средних и даже мелких ферм, чтобы предотвратить их разорение).

В целях уменьшения безработицы, снижения ее негативных последствий принимаются экстраординарные меры. Руководство осуществлением этих мер возлагается на Федеральную администрацию чрезвычайной помощи, замененную вскоре Администрацией развития общественных работ. Безработных направляли в создаваемые специальные организации (трудовые лагеря), занимавшиеся строительством и ремонтом дорог, мостов, аэродромов и т. д.

Проведение «Нового курса» потребовало мобилизации значительных денежных ресурсов, которые оказались (это было важнейшим фактором успеха) в распоряжении правительства Рузвельта.

В это время наметился важный сдвиг в развитии трудового и социального законодательства, которое носило по существу фрагментарный характер. Более того, большинство дел, связанных с отношениями между работником и работодателем (нанимающимся и наймодателем), рассматривалось судами на основе общих принципов обязательственного права, не учитывающих фактическое социально-экономическое неравенство сторон в договоре. Законом Норриса — Лагардия (1932 г.) несколько сужалось право судов издавать так называемые судебные предписания по поводу трудовых конфликтов, что фактически давало возможность судам по своему усмотрению срывать любую забастовку. Этот закон запрещал предпринимателю заставлять рабочих подписывать контракты, обязывающие их не вступать в профсоюз.

В 1935 г. был принят Закон Вагнера, ставший важной вехой в развитии трудового законодательства США. Впервые в общефедеральном масштабе легализовалась деятельность профсоюзов. При этом запрещалось уголовное преследование трудящихся за создание профсоюзов и участие в легальных забастовках; предприниматели обязывались заключать с профсоюзами коллективные договоры и не принимать на работу лиц, не состоящих в профсоюзах, подписавших коллективный договор (вводился так называемый принцип закрытого цеха); признавалось право на забастовки, если нарушались предписания закона. Для контроля за выполнением закона было создано Национальное управление по трудовым отношениям. Его руководящий состав назначался президентом с одобрения сената. При обнаружении незаконных действий в трудовой практике Управление оформляло дело для передачи его в суд. Лица, препятствовавшие работе Управления, подлежали по суду наказанию штрафом до 5 тыс. долл., или тюремному заключению до одного года, или одновременно обоим видам наказания.

В 1935 г. был принят Закон о социальном обеспечении, явившийся первым в истории США общефедеральным нормативным актом такого рода. Создавалось Управление по социальному страхованию. Отныне пенсии по старости должны были выплачиваться гражданам США, отвечавшим определенному цензу оседлости и достигшим 65-летнего возраста, при условии, «если его общий заработок, как это будет установлено Управлением, за период с 31 декабря 1936 г. и до достижения им возраста 65 лет не превысит 3 тыс. долл. Выплачиваемая ему ежемесячно пенсия будет равняться 1/2 суммы его вышеупомянутого общего заработка». Для формирования пенсионного фонда в дополнение к другим налогам устанавливался новый ежегодный налог на индивидуальные доходы работающих по найму в размере 1 % с последующим повышением налога на 0,5 % через каждые следующие три года. Для предпринимателей в дополнение к ранее существовавшим налоговым обложениям вводился налог в размере 1 % общей суммы выплаченной им зарплаты, через каждые следующие три года налог повышался на 0,5 %.

В 1938 г. был принят Закон о справедливом найме рабочей силы, фиксирующий максимальную продолжительность рабочего времени для некоторых групп трудящихся и минимум зарплаты.

В итоге «Новый курс», являвшийся прямым массированным вторжением государства в сферу социально-экономических отношений и включавший значительные элементы регулирования, способствовал смягчению проявлений кризиса.

Ревизия «Нового курса». По мере выхода из кризиса корпорации главным образом через Верховный суд стали добиваться (и не без успеха) отмены законодательства «Нового курса». В целях смягчения будущих кризисных явлений стали широко внедряться новые виды государственного регулирования, реализуемые главным образом с помощью финансово-экономических средств.

После окончания второй мировой войны произошел отход от завоеванных позиций в области трудового законодательства. В 1947 г. был принят Закон Тафта — Хартли формально в качестве поправки к Закону Вагнера, а фактически отменивший его важнейшие положения. Этот закон затруднял ведение стачечной борьбы. Так, предупреждение о намечаемой забастовке должно последовать за 60 дней до ее начала. Президент наделялся правом в любой момент приостановить забастовку на 80 дней (так называемый охладительный период). Государственным служащим запрещалось участие в забастовках. Не допускались стачки солидарности, стачки, «создающие угрозу национальным интересам страны». Отменялась практика «закрытого цеха». Предприниматели получили право взыскивать по суду убытки, причиненные забастовкой, выходящей за рамки, предписанные законом. Устанавливался контроль за профсоюзными средствами, которые запрещалось использовать для достижения каких-либо политических целей. Были приняты и другие законы, в той или иной мере ограничивающие права профсоюзов.

В первое послевоенное десятилетие усилилась законодательная деятельность и в другой области. В 1950 г. был принят Закон Маккарэна — Вуда, по которому создавалось Управление по контролю за подрывной деятельностью. Ему предоставлялось право определять, является ли та или иная организация коммунистически действующей организацией или организацией коммунистического фронта. Такие организации подлежали обязательной регистрации в министерстве юстиции, а их члены фактически ограничивались в гражданских правах. Отказ от регистрации предусматривал достаточно жесткие санкции. В случае объявления «чрезвычайного положения» президент получал право с согласия министра юстиции отдавать распоряжение о задержании и об интернировании любого лица, если имелось разумное основание полагать, что это лицо может потенциально представлять угрозу для национальной безопасности США. Вскоре были приняты и другие аналогичные законы. На их основе, а также на основе исполнительных приказов № 9835 и 10450 была развернута кампания по «проверке лояльности», в ходе которой преследованию подверглись не только коммунисты, но и просто прогрессивно мыслящие интеллигенты. Впоследствии эта кампания была в основном прекращена. И тем не менее в стране сложилась, функционирует и трансформируется особая система правовых отношений, которые не всегда совпадают с Конституцией.