4. Россия и Соединенные Штаты Америки

4. Россия и Соединенные Штаты Америки

Две сверхдержавы второй половины XX в. – противостоявшие друг другу в течение всей холодной войны – являются противниками уже из-за своего географического положения, размеров и огромных ресурсов. Идеологический конфликт, противопоставивший Запад идеологии марксизма-ленинизма, в настоящее время уже не актуален, однако бремя исторического наследия по-прежнему заставляет американскую сторону пытаться уменьшить влияние континентальной державы, бросающей вызов гегемонии Соединенных Штатов. В самом начале американской истории Россия в эпоху правления Екатерины II поддержала колонии, восставшие против британской метрополии. Во время Войны за независимость царица даже публикует «Декларацию о вооруженном нейтралитете», которая объединит крупные европейские государства и станет одним из способов ослабить Великобританию. Бросая вызов лондонскому правительству, императрица действительно отстаивает право нейтральных государств торговать с мятежными Штатами. В течение первой половины XIX в. мореплаватели и охотники на пушного зверя превращают северную часть Тихого океана в «русское озеро» – в это самое время российская граница достигла калифорнийского побережья к северу от Сан-Франциско. Не считая себя способным в достаточной мере управлять своей огромной страной, император Александр II в 1867 г. продает почти 1,6 млн кв. км территории Аляски Соединенным Штатам, обозначив, таким образом, конец «Русской Америки», и две державы оказываются стоящими «лицом к лицу» на берегах Берингова пролива. В дальнейшем самодержавный характер царской власти и вспышки антисемитской лихорадки в конце XIX – начале XX в. в Польше и на Украине приводят к возникновению крайне враждебно настроенного по отношению к России американского общественного мнения, несмотря на то что обе страны вмешались, наряду с другими державами, в события 1900 г. в Китае, а президент Теодор Рузвельт даже сыграл по окончании Русско-японской войны 1904–1905 гг. роль международного арбитра. Вхождение России в ряды Антанты вынудило Америку к нейтралитету, поскольку США не терпели русского самодержавия – так же как и «германского милитаризма». Все изменилось после Февральской революции, поддержанной США как демократическое начинание, но, когда в октябре того же года большевики захватывают власть, Америка дистанцируется от нового режима, не уважающего демократические принципы, и даже отправляет во время Гражданской войны небольшие экспедиционные силы во Владивосток. Лишь в 1933 г. Франклин Рузвельт призн?ет СССР, который, оказавшись в июне 1941 г. под ударами немцев, почти сразу же станет получать помощь по ленд-лизу. Известно, что великий союз против гитлеровской Германии и Японии распался по окончании войны, что привело к началу новой войны – холодной, противопоставившей советский блок западному лагерю и на протяжении более чем сорока лет определявшей систему международных отношений. В новом мире, возникшем после падения берлинской стены и исчезновения СССР, Соединенные Штаты, вышедшие победителями из конфликта, поддержали Бориса Ельцина – похоронившего Советский Союз лидера новой России, от которой Вашингтон ожидал соответствия либерально-демократической модели. Путь, которым пошла Россия по инициативе либеральных советников президента, заставил ее столкнуться с очень серьезными трудностями и вынудил к абсолютной пассивности на международной арене, пусть даже иногда – например, на Балканах, где Россия чувствовала себя защитницей Сербии, – предпринимались редкие попытки «сказать свое слово». Чеченский конфликт стал еще одним камнем преткновения, поскольку ясно показал в тот момент, что США реализуют на окраинах бывшего советского пространства политику вытеснения, вдохновленную идеями Збигнева Бжезинского[264]. Теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне, произошедшие в сентябре 2001 г., на некоторое время меняют ситуацию: недавно пришедший к власти Владимир Путин, уже начавший твердой рукой наводить порядок в Чечне, предпринимает усилия по «борьбе с международным терроризмом», ставшей приоритетом и для Вашингтона и способствовавшей началу вторжения в Афганистан, направленного против режима талибов; это привело и к появлению американцев в бывшей советской Средней Азии. Расширение НАТО в Восточную Европу, ранее относившуюся к сфере советских интересов, а затем американский проект развертывания системы ПРО[265], якобы необходимой для отражения иранской угрозы (абсолютно мнимой ввиду фактических возможностей этой страны, не говоря уже о ее стратегических интересах), способны были свести на нет любую перспективу сближения и сотрудничества. Ситуация еще более усугубилась с началом «цветных революций» на окраинах бывшего СССР – безусловно, направленных в первую очередь против авторитарных, коррумпированных режимов, но поддержанных рядом американских НПО. Последствия этих революций были достаточно эфемерными: крах прозападно настроенных сил в Кыргызстане, тяжелое поражение Ющенко на выборах на Украине, сложное положение Саакашвили в Грузии, где «молниеносная» война лета 2008 г. восстановила благоприятный для России баланс сил. Восприятие американской политики московскими лидерами однозначно: они видят в США государство, стремящееся ослабить Россию и помешать ей расширить сферу влияния соответственно с ее весом и ролью в истории. Комментируя речь Барака Обамы, произнесенную в июле 2009 г., один из политических советников Кремля, Сергей Марков, оправдал российский антиамериканизм, сказав: «мы имеем дело с агрессивной политикой Соединенных Штатов на постсоветском пространстве. США полагают, что влияние России должно быть ограничено происходящим внутри ее рубежей. Что ее должны окружать не дружественные государства, а лишь враждебные, контролируемые Вашингтоном страны…»[266] Активность, развитая американцами в поддержку правительств Киева и Тбилиси, только укрепила российских лидеров в сделанных ими выводах, пусть даже в 2008 г. перспективы возможного членства Украины и Грузии в НАТО оказались более далекими, чем раньше.

Таким образом, помимо борьбы в рамках новой евразийской Большой игры, обостренная настороженность Москвы по отношению к американской политике сохраняется во многом благодаря ностальгии по тому статусу, которым СССР обладал во времена существования биполярного мира. Изабель Факон определяет это следующим образом: «Для России, обуреваемой мессианскими идеями и постоянно соизмерявшей себя с великими державами различных исторических периодов, чтобы подчеркнуть свое собственное величие, эпоха холодной войны стала действительно важным эпизодом»[267]. В самом деле, это было время, когда две сверхдержавы находились в состоянии стратегического паритета, располагая межконтинентальными ракетами и ядерным арсеналом, способным вызвать настоящий апокалипсис. Помимо военной мощи, СССР являлся носителем уникальной экономической модели и идеологии, завоевавшей множество сторонников по всему миру. В 1970-е гг., когда Америка обнаружила некоторую слабость, СССР вышел далеко за рамки традиционных сфер влияния, включив в них Кубу, Африку, Вьетнам, акваторию Индийского океана; построенный адмиралом Горшковым флот больше не скрывает своих амбиций, бросая вызов североамериканскому морскому могуществу. Через несколько лет все это рухнет, однако постсоветская Россия постарается сохранить остатки прежнего величия, тем самым до сих пор поддерживая соперничество двух ядерных сверхдержав; согласившись на двусторонние переговоры по вопросам разоружения, Россия вновь поставила себя в один ряд с американской стороной. Проекты Вашингтона, связанные с созданием системы ПРО и ставящие под сомнение договор, заключенный 26 мая 1972 г. Никсоном и Брежневым, а позднее расторгнутый Америкой в одностороннем порядке в 2001 г., игнорирование американцами решений Совета Безопасности ООН во время вторжения США на Балканы в 1999 г. и в Ирак в 2003 г. насторожили московских лидеров. Россия является постоянным членом Совета Безопасности, наделенным правом вето, что само по себе означает признание ее статуса великой державы. Все это убедило российскую сторону в бесполезности попыток ведения переговоров с Вашингтоном, гарантирующих безопасность их собственных интересов. В Москве не без некоторого оптимизма восприняли сложности, с которыми столкнулась американская власть во время системного кризиса 2008 г., связанного с усилением развивающихся стран, решивших заявить о себе. Поездки американского вице-президента Джозефа Байдена в 2009 г. в Грузию и на Украину, как и поддержка, оказанная обоим оппозиционным по отношению к Москве режимам, лишь укрепили российскую сторону в правильности их оценок взаимоотношений с Вашингтоном. С другой стороны, Россию обеспокоили неудачи, с которыми спустя двадцать лет после распада СССР столкнулись Америка и ее союзники в Афганистане, поскольку российские лидеры опасаются, что возвращение талибов к власти или сползание этого региона в хаос приведет к риску дестабилизации – прежде всего в Средней Азии, являющейся для России частью ее ближнего зарубежья.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.