Инвестиционные прозрения Блейхредера

Инвестиционные прозрения Блейхредера

Поместье требовало новой финансовой политики, и на этой почве Блейхредер же упрочил еще больше свое положение инвестиционного советника. Он указал покровителю важное стратегическое направление для финансовых потоков, оказавшееся весьма рациональным: деньги — в землю. Точнее — в лесные угодья. Медленно, но верно — вот девиз и Бисмарка, и Блейхредера. Бисмарку эта идея пришлась по душе.

Блейхредер честно использовал информацию, которую предоставлял ему Бисмарк, чтобы достичь богатства для себя самого и своего патрона. Но одновременно ему была свойственна такая черта, которую Бисмарк однажды охарактеризовал как «некоторую инвестиционную робость». Блейхредер говорил своим клиентам, что он будет стремиться к тому, чтобы обеспечить им долгосрочную реальную доходность (с поправкой на инфляцию) на уровне 4 % в год, которая подразумевала, что покупательная способность их капитала будет удваиваться каждые 17 или 18 лет. Его робость не позволяла ему войти в рынок новых эмиссий 1870-х годов или заразиться манией колониальных инвестиций, которая позже погубила столько инвесторов и немецких банков. Другими словами, он стал очень богатым благодаря своему терпению.

По современным расчетам, доходность инвестиционного счета Бисмарка составляла приблизительно 10 % в год на протяжении более чем 25 лет, при том что средний уровень инфляции в то время не превышал одного процента. Бисмарк был полностью удовлетворен этой доходностью, но всегда забирал свою прибыль и инвестировал ее в земельные и лесные угодья. Он был убежден, что инвестиции в бумажные активы были прекрасным и быстрым способом стать богаче, но истинное богатство должно выражаться во владении землей, на которой можно выращивать деревья.

Бисмарк по совету, как мы помним, Блейхредера при любой возможности приобретал лесные угодья. Его идея заключалась в том, что земля будет повышаться в цене пропорционально приросту населения, или приблизительно на два процента ежегодно. Он даже провел расчеты, которые убедили его в том, что немецкие леса будут расти в цене на 2,75 % в год, так что его реальная доходность от лесных богатств составит приблизительно 4,75 % в год, поскольку инфляция в те времена была фактически нулевой (около 1 %). Он считал это практически безрисковым способом сохранения и преумножения богатства.

История, кстати, подтвердила абсолютную правоту Бисмарка. В период войн, инфляции, поражений и депрессии, разразившихся в Германии в следующей половине столетия, стоимость лесных угодий выросла как ничто другое.

Бисмарка волновало и то, что его потомки не будут знать, что делать с унаследованным портфелем ценных бумаг, составленным из акций и облигаций, для управления которыми требовался определенный уровень осведомленности. Он не доверял инвестиционным советникам и считал очень маловероятным, что его потомки смогут найти себе другого Блейхредера. Поэтому он предпочитал неизменные, стабильные характеристики, присущие такой собственности, как леса. Земля и древесина не требовали, чтобы его потомки искали инвестиционных гениев для управления их деньгами. Все, что они должны были сделать, это держать лесные угодья в своей собственности и получать доход от контролируемой вырубки леса. Кроме того, у них был бы повод радоваться дождю, поскольку тот способствует росту деревьев.

Похоже, что оба этих человека, должно быть, имели некое «всевидящее око», чутье, которое давало им возможность просчитать цепочку возможных событий, которые будут вызваны тем или иным действием в настоящем. А именно это и нужно, чтобы инвестиции были успешными. В периоды, когда время замирало в состоянии неопределенности и сомнений, они умели сохранять равновесие и собственное представление о мире и никогда не проявляли нетерпение и не выражали раздражения и желания поторопить события.