«Скелет в шкафу» и извилистый путь в Россию

«Скелет в шкафу» и извилистый путь в Россию

Петр Великий гениально умел выбирать и приближать к себе одаренных людей. Петр Алексеевич увидел Остермана. Петр Алексеевич выделил Остермана. Петр Алексеевич способствовал социальному и профессиональному взлету Остермана, которого потом называли гением злодейства, гением интриги.

Но как Генрих Иоганн Фридрих Остерман попал в поле зрения российского императора? Благодаря каким хитросплетениям судьбы он попал в северную столицу и Россию вообще? Как сумел обратить на себя внимание Петра?

В жизни Остермана, которая складывалась как увлекательный авантюрный роман XVIII в., можно найти основу сюжета для античной трагедии о взаимоотношениях фатума и человека или мрачной драмы о роли случая в человеческих судьбах. А можно — и сюжет классического детектива, который и стал отправной точкой для непростой дороги, в конце концов приведшей молодого Генриха на туманные берега Невы.

9 июля 1686 г. в Бохуме в семье пастора Иоганна Конрада Остермана и дочери стряпчего Урсулы Маргариты Виттгенштайн родился третий сын — Генрих Иоганн Фридрих. Его отец собственноручно делает запись в метрической книге лютеранской общины: «9 июля родился Генрих Иоганн Фридрих Остерман, 13-го же был крещен».

Семья Остермана принадлежала к узкому буржуазному кругу, и входила, как бы мы сейчас сказали, в верхушку городской элиты. Остерманы, выходцы из зажиточных крестьян соседней деревни Вимельхаузен, в 1593 г. получили в лице юриста Маттеуса Остермана бохумское гражданство и быстро вошли в имеющий академическое образование немногочисленный правящий слой. Из этого рода выходили священнослужители, юристы, бургомистры, высокопоставленные чиновники, адвокаты. Остерманы владели в Бохуме несколькими домами.

Дед Иоганн Остерман много лет служил в храме, нынешней церкви Апостола Павла. Лютеранский пастор, он возглавлял церковный округ, как и его сын, Иоганн Конрад, отец Генриха Остермана, 37 лет прослуживший пастором и также возглавлявший церковный округ.

Церковь, лютеранская община, пасторский дом — это был не просто рутинный круг как «три К» для немецкой фрау — «кирха, кюхен, киндер», это был воистину счастливый билет для молодого человека. В XVII и XVIII вв. в пасторских домах получали воспитание многие представители интеллектуальной элиты.

Родительский дом являл собой контраст с невообразимой провинциальной узостью и мелочностью городка Бохума, которые окружали молодого Генриха. Ведь во времена Остермана Бохум представляет собой захолустный городок, который очень медленно развивался с момента основания примерно в 800 г. из небольшого поселка рядом с дворцом Каролингов и католическим собором Св. Петра и Павла (позднее ставшим главным собором) в центре. Лишь в начале XIV в. Бохуму удалось приблизиться к городскому статусу по условиям жизни. Прочных городских стен у Бохума не было никогда: он был окружен лишь земляным валом и рвом, в городе было пять ворот.

Правда, этот небольшой городок в вестфальском графстве Марка в 1616 г. был присоединен к Бранденбургу-Пруссии, а с течением времени приобрел известное значение как центр развития торговли и хозяйства, а также религиозный, административный и судебный центр для всей сельской округи.

Несмотря на эту по-сельски ограниченную городскую идиллию, молодой Генрих получает хорошее образование. Он — способный мальчик. Сначала его обучает сам отец, который «держит в строгости» молодого человека, по отзывам «очень живого, пылкого, но и холерического темперамента» и стремится воспитать его «в страхе Божьем».

Затем он идет в школу в Бохуме, где изучает «латинский язык наряду с другими гуманитарными науками», и, наконец, в 12 лет переходит в очень престижную, дающую уже основы академических знаний гимназию в старинном ганзейском городе Зосте.

Молодой Генрих был хорошим, далеко превосходящим средний уровень студентом, чрезвычайно умным и прилежным, но «горячим» и эгоистичным. Впрочем, он уже в девять лет потерял мать и с трудом приспосабливался к школьным порядкам в Зосте, потому что был непокорен и точно знал, чего он хочет и что ему нравится в школе; он ни за что не пропустит занятия своего обожаемого учителя, поэтому он вместе с ним временно переходит в гимназию в Дортмунде и вынужден после этих «гастролей» раньше времени покинуть школу в Зосте, поскольку хочет получать индивидуальные уроки.

Как и полагалось юноше из хорошей семьи, он записывается 9 сентября 1702 г. в Йенский университет в Тюрингии. В матрикулы университета он занесен рядом со своим старшим братом Иоганном Адольфом. Что же он здесь изучал? Была ли это теология — в этом, имеющем строго ортодоксально-лютеранскую направленность, университете — или, как все предполагают, все-таки скорее юриспруденция — предмет, выбранный и его братом? Это нам доподлинно неизвестно. Известно, что Генрих Остерман слыл в Йене очень прилежным студентом, но время от времени из-за своей вспыльчивости он имел неприятности, а также активно участвовал в совершенно необузданном разгуле имевшего повсюду дурную славу йенского студенчества.

В Йене Генрих Остерман — красивый, но небольшого роста юноша — прилежный студент, но никак не домосед. Он наслаждается студенческой жизнью на всю катушку, вступает в организованную по принципу землячества корпорацию «вестфальцев» и участвует в диких студенческих попойках и драках.

Через год учебы из-за юношеского легкомыслия произошел случай, который изменил всю последующую жизнь Генриха Остермана: 4 мая 1703 г. во время веселой пирушки с обильными возлияниями Остерман, в ту пору еще не достигший 16 лет, в состоянии аффекта и, как явствует из регистра смертей г. Йены, «в сильном опьянении» в университетском студенческом трактире «У розы» в половине двенадцатого ночи насмерть заколол своего университетского приятеля и однокурсника. Студенческая драка вылилась в ужасную трагедию, в убийство.

Сохранился документ свидетельских показаний некоего И. Ф. Тиманна, очевидца трагического события: «4 мая 1703 г. В погребок вошел студент, который закончил учебу и получил известие возвращаться домой. Вместе с ним было двое сопровождавших его друзей. Перед отъездом они хотели поужинать и расположились в углу комнаты, где пировало сборище пьяных вестфальцев. Среди них был «маленький Остерман», изрядно подвыпивший. Ему пришла фантазия потанцевать, и он столь диковинным образом претворил ее, что чужак, сидевший за столом на скамье, громко рассмеялся. Тогда один из буйной компании, заметивший это, сказал Остерману: «Братец, этот человек насмехается над тобой!» Ни слова не говоря, без всякой попытки формального предупреждения, Остерман обнажил шпагу и в мгновение ока проткнул невинного, несчастного и, кстати, безоружного юношу. Остерман обратился в бегство и ускользнул от правосудия». Его жертвой оказался Г. Ф. Борхердинг, сын ветеринара из Ганновера, студент университета с 1699 г. В книге усопших лютеранской церкви в Йене сохранилась следующая запись: «Погребен студент Борхердинг, которого 4 мая в половине двенадцатого ночи во время пирушки заколол студент по фамилии Остерман, бюргер из Вестфалии». Потом Генрих в оправдание придумает версию дуэли. Но это будет неправдой. Дуэли не было, имело место прозаическое убийство.

История эта за века успела обрасти преданиями. Например, рассказывают, что мать Борхердинга, убитая горем, в сердцах прокляла род убийцы, пожелав исчезнуть всей фамилии (и ведь действительно, мужская линия потомков Остермана пресеклась, все его сыновья остались бездетными). А могила несчастного студента на городском кладбище и сегодня украшена цветами. О ней в народе рассказывают легенды, на нее приходят и сегодня молодые люди. Существует предание о том, что в брачную ночь, проведенную 4 мая на могиле Борхердинга, возникнет новая жизнь, которой будут суждены долгие счастливые годы, непрожитые юношей.

Ничего не подозревающий отец Генриха Остермана упал без чувств, когда ему пришлось, в соответствии с тогдашним обычаем, зачитать с кафедры его церкви сообщение о розыске своего сына, объявленного вне закона. «Бюргеру из Вестфалии» удается избежать полицейского ареста, он скрывается и затем бежит в Амстердам.

И что же, это конец многообещающей карьеры? Жизнь непутевого студиозуса по глупости загублена?

Такое начало кажется немыслимо странным для человека, вся жизнь и деятельность которого — абсолютный рационализм, сама предусмотрительность, просчет вариантов, тонкая, продуманная интрига. И все же, зная о долгой жизни Остермана, мы не можем сказать, что событие в кабаке «У розы» было исключительно делом рук случая, неожиданным и нелогичным. В личности Остермана была тайна, которая порой приоткрывалась в неожиданной страстности его натуры. За внешним хладнокровием, хитростью, расчетливостью скрывался вулкан честолюбия, гордости, тщеславия, а порой авантюризма. И тогда этот умнейший аналитик не мог справиться со своими страстями, допускал нелепые промахи и оказывался в крайне затруднительном положении.

После своего необдуманного и имевшего тяжелые последствия проступка в Йене Остерман спасается от правосудия, не желая отвечать по закону за свое преступление. Современники позднее писали, что воспоминания об этом поступке преследовали его всю жизнь и отравляли ему «самые светлые минуты радости». По их словам, для Остермана это было «стимулом» «хорошими поступками загладить вопиющее беззаконие». По крайней мере, Генрих Остерман долгое время предпринимал попытки, вначале поддерживаемые отцом, уладить дело с матерью погибшего и с германским правосудием. Усилия остались напрасными.

Радикальный поворот в его жизни, вызванный случившимся в Йене, ускорил внутреннее развитие Остермана. Его юность закончилась, пришла пора показать себя мужчиной. Остерман бежал в Голландию. Там, в тесных улочках Амстердама, и укрылся беглый студент — без гроша в кармане, без будущего. Он решительно ухватился за шанс, подвернувшийся ему в Амстердаме, — шанс начать новую жизнь.

Следует сказать, что события в трактире «У розы» происходили как раз в те дни, когда Петр I основывал Петербург, ходил по Заячьему острову, где возводилась крепость, праздновал свою первую победу на море, когда во главе абордажной команды взял два шведских корабля. Россия с шумом выходила на берега Балтики. И ей были остро необходимы люди, специалисты. Петр послал в Амстердам недавно нанятого им адмирала Крюйса, который набирал людей для работы в Московии. И вот пути Остермана и Крюйса в какой-то момент пересеклись, и это стало вторым поворотным моментом в жизни Остермана.

Ив 1703 г. Генрих Остерман нанялся на должность подштурмана к адмиралу петровского флота голландцу Корнелию Крюйсу, получившему от Петра Великого задание нанять на российский флот матросов и ремесленников-корабелов. Остерман поступает на российскую службу в качестве младшего рулевого, но скоро поднимается до должности секретаря вице-адмирала. Вот так он, собственно, и попал в Россию, этаким бродягой, беглым преступником, амбициозным, умным и готовым на все.