Глава III. Разные даты рождения Иисуса

Глава III. Разные даты рождения Иисуса

История оправдает все что хочешь! Она не учит абсолютно ничему, потому что в ней есть всё и она дает примеры чего угодно. Она — самый опасный продукт, разработанный химией интеллекта…

Поль Валери. Взгляды на современный мир

На восьмой день апреля 1546 года от Рождества Христова, на четвертом заседании, отцы Тридентского собора издали следующий декрет:

«Святой Тридентский Собор, вселенский и главный, законно собранный во Святом Духе… заявляет:

Признать, что все Книги, как Ветхий, так и Новый Завет, ибо их Автором является сам Бог, как того, так и другого, а равно предания, касающиеся веры и нравов, продиктованы устами самого Иисуса Христа или же Святым Духом и сохранены в католической Церкви путем непрерывного наследования, и принимает их с чувством равного уважения и благоговения.

Он вынес суждение о том, чтобы к настоящему декрету был присовокуплен Перечень Священных Книг, дабы никто не мог усомниться в том, какие книги признаны Собором. Вот они (следует перечисление книг Ветхого и Нового Заветов, классический список).

Если кто-либо не признает священными и каноническими всех этих книг со всеми их частями, как их принято читать в католической Церкви и каковые содержатся в древней латинской Вульгате, и умышленно пренебрежет означенными преданиями, тому да будет анафема!»[21]

А ведь когда берешься отправлять людей в ад за то, что они недостаточно покорны, чтобы принимать с закрытыми глазами все, что убеленные сединами отцы собора решили якобы для их блага, надо по меньшей мере настроить оркестр.

Согласно святому Матфею, Иисус родился при царе Ироде Великом:

«Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода…» (Матф., 2:1).

«Услышав это, Ирод встревожился, и весь Иерусалим с ним» (Матф., 2:3).

«Тогда Ирод, тайно призвав волхвов…» (Матф., 2:7).

«И, получивши во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою» (Матф., 2:12).

«И был там до смерти Ирода, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: „Из Египта воззвал Я Сына Моего“» (Матф., 2:15).

Остановимся здесь и осторожно поставим точку. Ирод умер в 4 году до Рождества Христова. Итак, согласно Матфею, Иисус родился по меньшей мере за год до смерти Ирода, то есть в 5 году до нашей эры.

Возьмем теперь святого Луку. Там мы встретим сюрпризы, и изрядные.

«В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею. И пошли все записываться, каждый в свой город. Пошел также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обрученною ему женою, которая была беременна.

Когда же они были там, наступило время родить Ей; и родила Сына Своего первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице» (Лук., 2:1–7).

Яснее некуда, и не к чему придраться: на сей раз Иисус родился в Вифлееме, в Иудее, в тот год, когда Квирин, наместник Сирии, велел провести перепись по приказу императора Августа. А эта перепись — реальный факт, исторически бесспорный, отмеченный в истории и имеющий точную, определенную дату. В самом деле, это произошло после смещения Архелая, сына Ирода, царя Иудеи, за которым последовала его ссылка в Галлию, во Вьенн, точнее — в долину Роны (Иосиф Флавий. Иудейские древности. Книги XVII и XVIII).

И тогда у нас есть дата, потому что Иосиф Флавий в своей книге «Иудейская война», книга II, глава IX, пишет, что Архелай был вызван в Рим Цезарем и низложен на девятом году своего царствования. Ирод Великий умер в 4 году до нашей эры, прибавим девять лет и найдем, что низложение Архелая, следовательно, произошло в 4 или 5 году нашей эры.

Итак, евангельскому Иисусу по Матфею было уже одиннадцать лет, когда в тех же условиях и в том же месте родился евангельский Иисус согласно Луке. Принимая хоть один, хоть другой вариант, если исходить из анафемы Тридентского собора, мы все равно будем неправы.

Пословица говорит: «Где два, там и три». И в самом деле, у нас есть третья дата, которую на сей раз дает нам св. Ириней. Он в юные годы слушал св. Поликарпа, одного из четырех «апостолических отцов» (знавших апостолов), и узнал от него и «от древних», то есть от первых пресвитеров из числа знаменитых семидесяти учеников, от всех этих «очевидцев», что Иисусу «было более пятидесяти лет, когда он проповедовал». «Он умер в возрасте около пятидесяти, когда уже начал стариться…»

Если он был распят в 33 или 34 году нашей эры, значит, он родился в 16 или 17 году до нашей эры. Итак, мы оказались далеко и от Матфея, и от Луки. Однако другие сопоставления позволяют нам считать, что именно святой Ириней открыл нам правду, и не сомневаться в важности его сообщения. Вот почему именно 16 или 17 год до нашей эры мы принимаем как дату рождения Иисуса. И конечно, не в Вифлееме!

Рождество Иисуса далеко не всегда отмечалось 25 декабря. В отсутствие всяких документов, указывающих на этот день рождения, христиане поначалу позволяли себе выдвигать самые фантастические и самые противоречивые гипотезы. В самом деле, те, кто их придумывал, могли прибегать только к символике, основанной на аналогиях. В основе всех этих расчетов не лежало и подобия исторической и географической документации. Один поразительный пример сделает читателю более понятным, чего стоили такие гипотезы.

В тексте «De Pascha compustus», обнародованном в 243 году, рукопись которого явно утрачена, но который включили в состав приложений к трудам святого Киприана (к которым он не принадлежит), мы находим следующее.

Прежде всего «очевидно», что первым днем творения, согласно Книге Бытия, днем, когда Бог создал свет и отделил его от тьмы, могло быть только 25 марта, тогдашний день весеннего равноденствия, когда день и ночь имеют равную длительность.

Впрочем, автор забывает нам сказать, как эклиптика, солнцестояния и равноденствия, понятия придуманные и условные, могли существовать до появления Солнца и Луны.

Установив это и учтя, что Бог создал солнце на четвертый день творенья, мы прибавляем к этой дате три дня и получаем 28 марта. Принимая во внимание, что Христос именуется «солнцем справедливости», делаем вывод, что он должен был родиться в тот же день, что и космическое Солнце, то есть 28 марта.

Столь удивительные расчеты неизбежно вызывали у иных желание попробовать и свои силы. И мы видим, что Ипполит устанавливает: Христос родился 2 апреля или же 2 января, в зависимости от того, как толковать genesis — как «рождение» или как «зачатие».

Когда означенному Ипполиту доказали, что он зря производил все свои арифметические действия — он взял слишком короткий лунный год, уменьшенный на восемь часов, и все его расчеты оказались неверными, — оный Ипполит начал считать заново и на сей раз получил совершенно другую дату.

Обнаружив, что Ковчег Завета имел во всех измерениях пять с половиной локтей, он счел, что Христос, новый Ковчег Завета, родился в 5500 году от сотворения мира. Он якобы умер 25 марта 29 года и, следовательно, был зачат за тридцать три года до этого (длительность каждого из тридцати трех лет равна тропическому году) и родился через девять месяцев, то есть 25 декабря.

Надо признать, что этот выбор не слишком удачен. В самом деле, благочестивые люди, приписывающие дню рождения Иисуса различные качества (при всей романтичности, которую разные церкви сумели придать этому зимнему дню, и при всем, что сумело к этому добавить народное воображение), не ведают, что это (на сей раз установленная точно, бесспорная) дата рождения Нерона.

Действительно, взяв «Жизнь двенадцати цезарей» Светония, в книге шестой, посвященной Нерону, мы прочтем:

«Нерон родился в Анции, через девять месяцев после смерти Тиберия, в восемнадцатый день до январских календ, на рассвете, так что лучи восходящего солнца коснулись его едва ли не раньше, чем земли»[22].

Анций — старинный город Лация, где, говорят, укрылся во время своего изгнания Кориолан; он был родиной Калигулы и, как мы только что увидели, Луция Домиция Агенобарба, ставшего императором под именем Цезаря Нерона.

Кстати, именно в Анции он жил в 64 году, когда в Риме вспыхнул пожар. Предупрежденный слишком поздно, он сумел вернуться, мчась без остановок, только на четвертый день, что, по единодушному мнению историков, освобождает его память от ответственности за этот пожар, который он якобы желал лицезреть. Впрочем, он немедленно принял все меры в пользу потерпевших, открыв вход в собственные сады, чтобы их приютить.

Но вернемся к дате рождения Нерона, указанной Светонием, то есть к восемнадцатому дню до январских календ. Это дает нам 14 декабря, но по юлианскому календарю. Добавим одиннадцать дней, чтобы вернуться к точному григорианскому исчислению, и получим 25 декабря.

Понятно, когда христианский апологет Арнобий (ок. 296) насмехается над язычниками, празднующими день рождения бога, потому что считает недостойным бога появляться на свет в определенный день. Но разумнее ли были сами христиане? Вот почему Климент Александрийский высмеивает тех, кто пытается выяснить не только год, но даже день рождения Христа. И спрашивает, чего стоят расчеты, если одни из них дают в результате 19 апреля, другие — 20 мая.

Как бы то ни было, почти за четыре века в качестве общепринятых сменились следующие даты: 25 декабря, 6 января, 28 марта, 19 апреля и 20 мая.

Наконец, в IV веке церковь, отметив огромную популярность культа Митры, «Sol Invictus», или «непобедимого солнца», сочла, что очень ловким ходом будет присвоение этой популярности, для чего предполагаемая дата рождения Иисуса была объединена с датой рождения «Нового светила», вновь сияющего при восходе солнца по эклиптике. Для тех и других годилась старая формула богослужения, пришедшая из самых глубин древнего Ирана: «Sol novus oritur…» — «Родилось новое солнце».

Так была окончательно установлена дата рождения Иисуса, до тех пор подвижная и не имеющая прочных исторических оснований, и под новым именем увековечен праздник «непобедимого солнца», «Sol Invictus», название которого церковь сумела изгладить из памяти людей.

Рассуждая здраво, мы не можем закончить эту главу, посвященную противоречиям в рассказах о рождестве Иисуса и обстоятельствах этого события, не упомянув о трогательной легенде (потому что это, как мы увидим, именно легенда), посвященной знаменитому «избиению младенцев».

Единственный евангелист, упоминающий этот факт, — Матфей, который помещает рождество Иисуса «во дни царя Ирода», как мы видели. Лука, рассказывающий о том же рождестве, ничего об этом не говорит, что понятно, потому что он помещает это событие «во времена Переписи», то есть на двенадцать лет позже. За эти двенадцать лет Ирод умер, и подобное преступление приписать ему уже нельзя. Что касается Марка и Иоанна, они не пишут о юных годах Иисуса, начиная свой рассказ с первых дней его мессианской деятельности.

Это массовое убийство как будто приобрело некоторую историчность у Даниэль-Ропса, который в книге «Иисус в Его время» пишет:

«Это „избиение младенцев“, согласно традиционному названию, не выглядит совершенно несовместимым с тем, что мы знаем о характере Ирода. Возможно, древним оно казалось не столь ужасным, как нам. Светоний пересказывает слух, согласно которому незадолго до рождения Августа римский сенат, получив предсказание, что вскоре родится ребенок, который будет царствовать над Римом, предписал произвести аналогичную резню».

Не знаем, в какой версии Светония Даниэль-Ропс встретил этот намек, который он сам квалифицирует как слух, потому что в «Жизни двенадцати цезарей», в книге второй, посвященной Августу, этот факт не упоминается. Что же касается деяния, приписываемого Ироду, то Даниэль-Ропс его не подтверждает, он считает его возможным, принимая во внимание жестокость означенного Ирода, что вполне очевидно.

Итак, вот место из Матфея, повествующее об этом:

«Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов. Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: „Глас в Раме слышен, плач и рыдание, и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет“» (Матф., 2:16–18).

Первое противоречие: Ирод «выведал» дату, когда произошло рождение, при котором присутствовали волхвы, чудесным образом приведенные удивительной звездой. В таком случае достаточно было убить новорожденных в Вифлееме, родившихся в последние два-три месяца, а расширять круг до двух лет необходимости не было. Из этого можно было бы сделать вывод, что между визитом волхвов к Ироду и их тайным отъездом прошло два года, что противоречит рассказу Матфея, согласно которому они уехали на родину сразу же.

С другой стороны, Рама находилась на территории колена Вениаминова, а Вифлеем — Иудина, первая — далеко на северо-запад от Иерусалима, а второй — юго-восточней. Расстояние между обоими городами — около пятидесяти километров по прямой.

К тому же пророчество Иеремии говорит не об избиении, а об изгнании:

«Так говорит Господь: голос слышен в Раме; вопль и горькое рыдание; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться о детях своих, ибо их нет. Так говорит Господь: удержи голос твой от рыдания и глаза твои от слез, ибо есть награда за труд твой, говорит Господь, и возвратятся они из земли неприятельской. И есть надежда для будущности твоей, говорит Господь, и возвратятся сыновья твои в пределы твои» (Иер., 31:15–17).

И в самом деле, вскоре после пророчества Иеремии, возвестившего разрушение Иерусалима, в июле 587 года, Навузардан, полководец Навуходоносора, захватил Святой город, и население Израиля было переселено в Вавилон. Оно вернулось в 536 году, после взятия Вавилона Киром, как предсказывал Иеремия.

Но чтобы увидеть в этом пророчестве рассказ о резне в Вифлееме новорожденных детей, один из которых мог бы стать царем, надо очень постараться!

Понимая, что это невозможно, некоторые экзегеты обращались к пророку Михею, чтобы найти это избиение, за которое они очень цеплялись, потому что, если его не было, Матфей оказывается фальсификатором истории:

«И ты, Вифлеем — Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле, и Которого происхождение из начала, от дней вечных. Посему Он оставит их до времени, доколе не родит имеющая родить; тогда возвратятся к сынам Израиля и оставшиеся братья их» (Мих., 5:2–3).

Михей, пророк, был из колена Иуды, из деревни Морасфи, селения под Элеутерополем. Он жил в 758 году до нашей эры, то есть более чем за век до Иеремии. И здесь сделан намек именно на выселение в Вавилон. Никакого упоминания о резне младенцев в Вифлееме.

Итак, никакое пророчество этого события не предвещало. Несомненно, как признавал Даниэль-Ропс, Ирод был вполне способен на это. Но незачем правдами и неправдами приписывать ему вымышленные преступления, у него, увы, хватало и реальных. Если мы в этом усомнимся, достаточно вспомнить, что Иосиф Флавий в своих «Иудейских древностях», в книгах XVI и XVII, рассказывая о царствовании этого царя, не щадит его: он не пропускает ни одного из преступлений Ирода. Но ни малейшего намека на подобное избиение младенцев. Более того, панегирист Ирода, его современник Никанор (или Николай), старающийся найти оправдания всем бесчинствам идумейского царька, не испытывает никакой необходимости оправдывать это действие: ему оно абсолютно неизвестно.

Но тогда какие тексты, которыми мы располагаем в виде оригинальных рукописей, мы можем принять во внимание как бесспорные хронологические «свидетельства» появления этой легенды? Обратимся к каталогу древних рукописных Евангелий, который читатель уже встречал в нашей книге на с. 32.

Прежде всего у нас есть Синайский кодекс, который официально относят к IV веку; якобы это одна из пятидесяти рукописей, которыми мы обязаны Евсевию Кесарийскому, переведшему их для Константина по его повелению около 331 года. Император разослал эти копии по основным церквам империи, очевидно, чтобы самодержавной властью внести единообразие в зарождающуюся христианскую традицию. Синайский кодекс, в частности, содержит и полный текст Нового Завета. Следовательно, в Евангелии от Матфея (2:16–18) должен содержаться эпизод об «избиении младенцев».[23]

Далее, у нас есть Ватиканский кодекс, официально также относящийся к IV веку. Константин якобы получил некоторое количество его экземпляров от святого Афанасия около 340 года. В нем также должен содержаться весь Новый Завет, а значит, и этот отрывок из Матфея.

Далее — Александрийский кодекс, на сей раз V века. Согласно Зодену, этот текст служил эталоном для сверки, которую проводил Лукиан Антиохийский (ум. ок. 311–312), но текст Евангелий здесь худшего качества. В нем отсутствует весь Матфей, от 1: 1 до 25:5. Значит, здесь нет и рассказа об «избиении младенцев», но это не значит, что он не мог содержаться в отсутствующем куске.

В папирусах, от которых у нас есть только маленькие фрагменты и самые древние из которых датируются в лучшем случае III веком, у нас есть только вторая глава Матфея. Значит, мы не можем ничего предположить.

Итак, сделаем вывод.

Чтобы, несмотря на молчание Иосифа Флавияи Никанора, несмотря на намеренные махинации с пророчествами, якобы относящимися к этому массовому убийству, принять во внимание сам факт, о котором нам сообщает Матфей, надо признать, что Лука заблуждался, что Иисус родился не «во времена переписи Квириния», а двенадцатью годами раньше и что он умер, таким образом, не в тридцать три года, а в сорок пять.

Тогда как уверовать одновременно в столь расходящиеся, столь противоречащие друг другу, столь не связанные между собой рассказы? История пишется на основе документов, а не легенд. Многие экзегеты, протестантские и католические, в наше время уверяют, что «Евангелия — это не исторические рассказы», а просто тексты, связанные с «духовным откровением».

В таком случае во что превращаются непорочное зачатие, воплощение, чудеса, воскресение и вознесение?..

Это не более чем еще одно противоречие.