Средневековые румынские государства. Внутренняя консолидация и оборона (XIV–XV вв.)

Средневековые румынские государства. Внутренняя консолидация и оборона (XIV–XV вв.)

Наследники основателей княжеств. После смерти Басараба I (1352) румыно-венгерские отношения определялись выходом Валахии из-под влияния венгерского господства и установлением отношений сотрудничества ввиду нового наступления Золотой Орды. Приняв в 1359 г. титул «самодержавного господаря» и добившись признания валашской митрополии под верховной юрисдикцией Константинопольской патриархии, господарь Николай Александр (1352–1364) отклонил притязания венгерской стороны на осуществление контроля над освобожденной от татар транспортной артерией между Карпатами, устьем Дуная и Черным морем (Брэильский тракт). Духовную легитимацию его правлению дала Византия, так как обращение к Риму оказалось невозможным из-за сопротивления внешней силы – Венгрии, стремившейся установить свое военно-политическое господство в регионе. Убедившись в этом, господарь, супруга которого была католичкой родом из Венгрии, решительно обратил взор на Восток и открыто выступил против северного соседа. Его действия /239/ совпали по времени с событиями 1359– 1360 гг. в Молдове, когда король Людовик Великий заявлял, что «основал нашу молдавскую провинцию».

Наследником Николая Александра стал его сын, воевода Владислав Влайку, при котором отношения с Венгрией оставались напряженными. Захват Видина (1365) и заключение союза Венгрии с Польшей (1370) стали важными успехами Людовика. В этих условиях румынскому господарю пришлось сочетать сопротивление с заключением временных перемирий. Захватившее Видин венгерское королевское войско стало угрожать Влайку под предлогом, что тот не получил знаков власти от своего «законного монарха», а занял престол в сговоре с румынами, жителями его страны. Господарь был вынужден в 1366 г. подписать перемирие, что позволило ему добиться в качестве вассала венгерского короля признания своей власти над Северином, Амлашем и Фэгэрашем. Господарь сохранил также контроль над Брэильским трактом, но ему пришлось согласиться с привилегиями для брашовских купцов (1368). Однако в 1374–1375 гг. венгерский король опять вступил в конфликт с обоими закарпатскими румынскими княжествами. Хотя периоды мира чередовались с периодами войн, господарь Валахии в условиях определенного социально-экономического подъема начал чеканить первые золотые и серебряные монеты (дукаты, динары, бани). В отношениях с Венгрией и государствами Юго-Восточной Европы, с монархами которых они состояли в родстве, валашские господари Раду I (1377–1385) и Дан I (1385–1386) продолжали политику своих предшественников.

Молдова входила в сферу венгерско-польского влияния. Под знаменем апостольской миссии оба католических королевства намеревались подчинить себе Молдову. Польский историк Ян Длугош отмечает, что король Польши Казимир Великий (1333– 1370) совершил в 1359 г. вооруженный поход в Молдову с целью возведения на престол воеводы Штефана, противника воеводы Петра, венгерского протеже. После смерти Казимира, когда в течение двенадцати лет за королем Венгрии сохранялась польская корона, Молдова переживала трудные времена. К 1370 г. она все же сумела укрепить внутреннее положение и добиться международного признания, будучи отмеченной в источниках под названием Valachia Minor («Малая Валахия»). Пытаясь сохранить и укрепить свой статус, ущемленный венгерско-польским давлением, наследник Богдана I Лацко I (1367–1375) установил прямые кон- /240/ такты со Святым престолом (папой Григорием XI) и добивался создания в Молдове католического епископства, подчиненного непосредственно папе. В 1370 г. епископам Праги, Вроцлава и Кракова было поручено выполнить волю воеводы Молдовы. Папа предоставил Лацко I титул «герцога Молдовы и валашского народа» (dux Moldaviae partium seu nationis Wlachie), что было равнозначно признанию верховным главой западного христианства национальной самобытности обоих внешнекарпатских государств. В Польше на протяжении средних веков в отношении Молдовы официально применялось название Wo?ochy, что означало «Валахия». Молдова стала первым румынским государством, которое узнали поляки, тогда как саму Валахию они называли Multany (явное искажение румынского названия «Мунтения»). Вследствие совместных усилий в 1371 г. в столице Молдовы, городе Сирет, было основано католическое епископство, прямо подчиненное Святому престолу, во главе с Андреем Краковским, протеже господаря. Сам воевода принял католичество. Таким образом, добившись легитимации своей государственности со стороны Рима, Молдова была исключена из списка «раскольников» и больше не должна была подвергаться угрозе со стороны Людовика. Однако тот не отказался от планов ее подчинения, что стало большим разочарованием для Лацко. Жители Молдовы не успели или не захотели последовать примеру своего господаря. Его намерения были встречены враждебно и со стороны венгерско-польской католической власти, о чем свидетельствует военные приготовления Людвика Опольского в 1374 г.

Преемником Лацко стал Петр I (1375–1391), вначале принявший католическую веру. Его мать, сиретская княгиня Маргарета (по-румынски Мушата), также была католичкой, о чем свидетельствует получение ею в 1378 г. полного прощения грехов in morti articulo от папы, который назвал ее «княгиней Малой Валахии». В это время на политической арене в регионе произошли важные перемены. В 1382 г. умер Людовик I, и венгерско-польский союз распался, а после обращения литовцев в католичество была заключена польско-литовская уния, в результате которой литовский князь Ягайло стал польским королем (Владислав II Ягелло). В 1387 г. господарь Молдовы Петр I принес ему присягу на верность, определив тем самым основное направление внешней политики своего государства в следующем столетии. Присяга на верность королю Польши означала свертывание отношений /241/ с Венгрией и, возможно, принесла Молдове в качестве феода крепость-порт Монкастро или Маурокастро (Четатя-Албэ, Белгород) на берегу Днестровского лимана, ранее захваченную Литвой, где проживала процветающая колония генуэзских торговцев. Будучи одной из крупных коммерческих магистралей средневековой Европы, торговая артерия, называвшаяся с тех пор «молдавским путем» и шедшая от Четатя-Албэ к Балтийскому морю, оказала благоприятное воздействие на развитие восточно-карпатского румынского государства. До захвата Четатя-Албэ и Килии в 1484 г. османами польско-венгерское соперничество было связано, главным образом, с контролем над двумя торговыми путями, проходившими через Молдову и Валахию.

Вывод Брэильского тракта и устья Дуная из-под контроля Венгерского королевства сделал Молдову и Валахию непосредственными соседями. Расширение Молдовы в южном направлении произошло сразу же после 1386 г., о чем свидетельствуют данные генуэзской миссии в Каффе, которая установила связь с воеводами Петром I и Константином – последним самостоятельным представителем южных территорий. Ликвидация политического образования на юге Молдовы произошла в период между 1386 и 1392 гг., так как Роман I (1391–1394) – брат и наследник Петра I – официально стал называться «милостью Божьей господарь Ио Роман Воевода, единственный великий властелин над Молдовой от гор и до моря». Формула «от гор и до моря» свидетельствует о достижении к концу правления господаря Петра I нового политико-территориального положения. Под его властью находилась теперь вся территория между Черновцами на севере и Черным морем на юге. В документе от 5 января 1393 г. о сохранении вассалитета по отношению к королю Польши господарь Молдовы употребляет другой сходный титул: «Мы, Роман, господарь Молдовы и наследник всей Валахии от гор и до моря». Наследник Романа I, господарь Стефан I (1394–1399), вновь присягнул в 1395 г. на верность польскому королю.

Отдельные политические действия господаря Петра I оказались весьма неоднозначными для будущего страны. Так, в 1388 г. по просьбе своего польского сюзерена одолжить ему значительную сумму денег господарь Молдовы предоставил ему 3 тыс. серебряных рублей (по некоторым подсчетам, 538,38 кг серебра, что эквивалентно 51,817 кг чистого золота) под залог города Галича и близлежащих земель – так называемого Покутья. Деньги не /242/ были возвращены в установленный срок (через три года), и, согласно договоренности, Петр I приобрел в вечное владение заложенную польским королем территорию. Это вызвало затяжной территориальный конфликт между двумя странами. Около 1377 г. господарь выпустил первые молдавские монеты (серебряные гроши), с семейными знаками и гербом страны (голова тура) на лицевой стороне. Так и не избавившись от давления со стороны соседних католических королевств, Петр вернулся к православию, которое оставалось верой большинства жителей страны. Даже присягу о вассалитете перед только что принявшим католичество Владиславом Ягелло во Львове в 1387 г. он принес по православному обряду, «целуя собственными устами крест в руках киевского митрополита Киприана». После встречи с митрополитом он получил принципиальное согласие на основание молдавской митрополии. До этого православные жители Молдовы, составлявшие подавляющее большинство населения страны, находились под духовной юрисдикцией галицкой митрополии, которой было подчинено и епископство в Четатя-Албэ. По всей видимости, соглашение, достигнутое во Львове, оставило открытым вопрос о назначении церковных иерархов на территориях Западной Руси и Молдавии. В противовес позиции Византии и патриарха Константинопольского монархи Польши и Молдовы пытались выдвигать собственных кандидатов на эти епархии, что привело к возникновению конфликта между Молдовой и патриархией, который завершился лишь в 1401 г., при господаре Александре Добром, когда Константинополь согласился с кандидатурой митрополита Иосифа, происходившего из господарской семьи. Однако, несмотря на этот конфликт, православная митрополия Молдовы существовала, по меньшей мере, с 1387 г. Вселенской патриархии пришлось дать свое согласие на ее основание по нескольким причинам, среди которых были попытки войск султана Баязида I Молниеносного занять Константинополь (1391, 1394–1402), кампания Мирчи Старого в Молдове, захват в плен Юги Воеводы и вступление на престол Александра (1399–1400). Таким образом, создавался своего рода православный христианский фронт по линии Дуная, который мог быть полезен для освобождения императорской столицы от осады и для укрепления византийского «Содружества наций» в целом.

Образование в XIV в. румынских митрополий в Арджеше и Сучаве стало крупным успехом Византии в ее остром соперни- /243/ честве с католической церковью. Для румын это означало международное признание независимости их стран и последующую многовековую ориентацию на Юго-Восточную и Восточную Европу. Это направление было избрано лишь после того, как сближение румынских княжеств с Западом было сорвано политикой соседних католических государств, в особенности Венгерского королевства.

Мирча Старый (1386–1418). Как и в наше время, в средние века государства не были равны на международной арене. Существовали сильные государства, проводившие политику с позиций силы и доминировавшие на европейской сцене, и мелкие, нуждавшиеся в «покровительстве» великих держав. Это «покровительство» выступало в различных формах и зачастую приводило к поглощению слабых государств более сильными. Политика захватов, насилия и несправедливости всегда отвергалась христианской нравственностью и законом, поэтому приходилось искать предлоги для оправдания таких действий. Наиболее частыми становились мотивации религиозного характера: слава Креста, торжество учения Христа, расширение «королевства Христа», обращение «в истинную веру язычников, еретиков и раскольников» и т. д. С точки зрения мусульман, оправданием насилия была «священная война». Естественно, что и в этих случаях нетрудно было выявить настоящие причины покорения целых стран и народов.

За исключением Трансильвании, Баната, Кришаны, Марамуреша, Добруджи и других, более мелких регионов, румынские или румыно-славянские государства сумели на протяжении средних веков сохранить свою политическую идентичность. Однако они стали элементом существовавшей тогда системы международных отношений, основанной на принципах вассалитета. При определенных условиях румынские господари были вынуждены присягнуть на верность соседним монархам, а именно королям Польши и Венгрии. С румынской точки зрения, этот вассалитет являлся не подчинением, а переходом под покровительство. Их суверенитет, в принципе, сохранялся, особенно во внутренней политике. Румынские князья правили «милостью Божьей», обладая атрибутами суверенной власти. Иного характера оказался позднее сюзеренитет над румынскими княжествами Порты, исходивший извне христианской цивилизации и строившийся на других принципах. /244/

Сравнительно молодой, но известный своими мудрыми решениями Мирча стал наиболее выдающимся представителем династии князей Басарабов и был прозван Старым, чтобы отличить его от носивших то же имя наследников и подчеркнуть его государственные способности и престиж. Уже в начале правления господарь убедился, что внешняя угроза его политике исходила от Венгерского королевства и Османской империи. При посредничестве господаря Молдовы Петра I он в 1389–1390 гг. заключил союзный договор (возобновленный в 1391 г.) с королем Польши Владиславом Ягелло, в котором предусматривалось оказание взаимной поддержки «всеми имеющимися силами» в случае нападения венгерского короля. Рост польского влияния в румынских княжествах вызвал соответствующую реакцию короля Венгрии Сигизмунда Люксембургского, направившего при Стефане I свои войска против Молдовы. Они осадили крепость Нямц, но в феврале 1395 г. были разгромлены в битве при «Хиндэу» (Гиндэоань) и отступили в Брашов. Влад Узурпатор, соперник Мирчи, после того, как при поддержке османов временно пришел к власти, также сблизился с Польшей в 1396 г. Это стало возможным потому, что король Польши, которому угрожал подстрекаемый венгерским королем Тевтонский орден, в свою очередь, подбивал османов напасть с юга на Венгрию.

Невзирая на трудности, Мирча Старый неустанно проводил внешнеполитический курс на укрепление авторитета страны, ограничение – вплоть до полного устранения – венгерского сюзеренитета и предотвращение османской угрозы. Союз с Польшей стал шагом к достижению этих целей. Естественно, король Венгрии отнюдь не дружественно воспринял этот союз и, воспользовавшись османской угрозой, вновь обратился к господарю Валахии, который, в свою очередь, был вынужден принять венгерское предложение, исходя из интересов совместного антиосманского сопротивления и сохранения своих владений в Трансильвании. Обеспечив себя с севера, валашский господарь смог сосредоточить усилия на южном направлении, поддерживая христианские государства на Балканах и призывая к выступлению против османов правителей некоторых областей Азии.

После того, как в 1388 г. турки устранили последнего правителя Добруджи Иоанку (Иванко), Мирча ввел туда свои войска и присоединил к Валахии территорию между Дунаем и Черным морем, добавив к имевшимся у него титулам герцога Амлаша /245/ и Фэгэраша и графа Северина также титул «деспота земли Добротича и господаря Дырстора». Добротич был господарем добруджского государства в середине XIV в., а Дырстор – румынское название (происходившее от древнего Durostorum) города Силистра.

Первое большое османское войско, проникшее на территорию Валахии в 1391 г., воевало там против Срацимира, болгарского видинского царя. Османы разграбили часть северодунайских земель и взяли много добычи. В 1393 г. султан Баязид I занял Болгарское царство со столицей в Тырнове и стал готовить экспедицию на север под предлогом, что среди тех, кто оказал ему сопротивление в Болгарии, были и воины Мирчи. В 1394–1395 гг. против Валахии было совершено несколько османских карательных экспедиций. Наиболее крупная из них завершилась битвой 10 октября 1394 г., после которой 17 мая 1395 г. последовала другая. Традиционно в исторических источниках эти два события представлены под общим названием «Битва при Ровине». В составе османского войска были вынуждены находиться и христианские вассалы султана (сербский князь Стефан Лазаревич, Марко Кралевич, Константин Деянович). Вследствие применения румынским господарем тактики изматывания обе стороны понесли большие потери, но источники говорят о победе Мирчи на «ровине» (болотистое место, овраг) с последующим отступлением османов под угрозой вмешательства со стороны венгерского короля. Воспользовавшись трудными обстоятельствами, группа валашских бояр выдвинула на престол Влада, установившего контроль над частью страны. Заключив в 1395 г. договор с Сигизмундом Люксембургским, Мирча заручился поддержкой Венгрии, оказанной ему летом 1396 г. воеводой Трансильвании. Укрепив свои позиции, Мирча Старый смог принять осенью 1396 г. участие в крестовом походе, организованном королем Венгрии при участии сил Западной и Восточной Европы и закончившийся битвой при Никополе. Участник этой кампании, немец Иоганн Шильтбергер свидетельствует, что валашский господарь просил позволить его войскам первыми вступить в бой и что венгерский король Сигизмунд одобрил его план, однако этому воспротивился неверский граф Филипп Смелый, сын герцога Бургундии. Французы атаковали первыми и, добившись некоторых успехов, попали в турецкую засаду. Победа османов под Никополем имела большой резонанс и придала сме- /246/ лости мусульманской стороне, показав недостатки западной тактики ведения боя. Тогда же было ликвидировано последнее Болгарское царство со столицей в Видине. Вся территория Болгарии попала под власть султанов, владения болгарской знати были конфискованы и переданы турецким спахиям,[194] а христианская вера подверглась гонениям. Одновременно османы расчистили себе путь на север, имея теперь возможность использовать крепости на правом берегу Дуная для наступления в Валахию, Трансильванию и Молдову. В 1397–1400 гг. османские силы предприняли ряд попыток перейти через Дунай, но были отброшены.

Османская империя не смогла воспользоваться достигнутым стратегическим успехом из-за поражения, которое потерпела ее армия в битве с монголами Тимура при Анкаре (1402), и захвата в плен султана Баязида. У Мирчи появился шанс укрепить свои международные позиции и даже стать арбитром в борьбе за имперский трон. С этой целью он упрочил союз с христианскими монархами, прежде всего, с королем Венгрии, с которым встретился в 1406 г. в Северине, где оба монарха обсудили план антиосманских действий с привлечением к этой борьбе Генуи, Венеции и отдельных областей Византийской империи. Нерешительность некоторых христианских государств свела эти планы на нет. В 1411–1413 гг. Мирча оказывал поддержку в борьбе за трон сыну Баязида, Мусе, однако последний проиграл своему брату Магомеду. Последний, в свою очередь, в 1414 г. перешел Дунай с целью наказать валашского князя. Мирча поддержал другого его соперника, Мустафу. Румынский воевода предоставил убежище шейху Бедреддину, реформатору ислама и инициатору смелых социальных преобразований, который позднее был схвачен Магомедом и повешен (1417). После очередной карательной экспедиции турок в Валахию Мирча был вынужден согласиться на выплату ежегодной дани как выкупа за мир и гарантии сохранения независимости страны.

Мирча правил на протяжении более трех десятилетий и обладал немалым престижем в Юго-Восточной Европе. Политическими и личными интересами он был связан как с Западом, так и с Востоком. Первая его супруга была родом из Сербии, вторая /247/ из Венгрии. Он облачался в рыцарские доспехи и участвовал в турнирах, правил страной, которая простиралась от Северина, Амлаша и Фэгэраша до Дырстора, Добруджи и «татарских частей» (юг Молдовы). Некоторое время он владел трансильванскими крепостями Бран и Болога, а также другими имениями в Трансильвании и Венгрии. Мирча Старый заметно усовершенствовал государственное устройство и обеспечил взаимодействие разных учреждений, создав модель развития южнокарпатского общества на все будущее столетие.

Александр Добрый (1400–1432) и его эпоха. Александр был почти современником Мирчи Старого, а его прозвище имеет аналогичное значение «старого», «деда» (по-румынски bun – это одновременно «добрый», «блаженный», «дед»). Его роль в истории Молдовы во многом сходна с ролью валашского господаря Мирчи Старого.

Александр Добрый продолжил традиционную политику ориентации Молдовы на Польшу, подтвердив свой вассалитет в отношении польского короля. После 1406 г. войско Молдовы неоднократно (1410, 1411, 1412, 1414, 1422 гг.) участвовало на стороне поляков в битвах против рыцарей Тевтонского ордена. Сохранилась память о героизме, проявленном румынами в битвах при Грюнвальде в 1410 г. и Мариенбурге в 1422 г. При посредничестве Молдовы Польша усилила свои политические и экономические связи с Валахией. Польско-литовские купцы все чаще появлялись в румынских княжествах, а румынские купцы – во Львове и в Кракове. В 1408 г. господарь Молдовы предоставил торговые привилегии львовским купцам, а в 1409 г. аналогичным образом поступил Мирча Старый.

Несмотря на разногласия после Грюнвальдской битвы, Владислав Ягелло был вынужден сблизиться с Венгрией, так как ее король стал еще и императором Священной Римской империи. Король Польши надеялся таким образом улучшить свои позиции в борьбе с Орденом и центробежными устремлениями среди литовцев. Изменения во внешней политике Польши обернулись для Молдовы усилением венгерского давления. Это стало очевидным во время польско-венгерских переговоров 1412 г., в ходе которых король Венгрии хотя и признал польский сюзеренитет над Молдовой, все же предложил навязать ее раздел между двумя католическим монархами, в случае если Александр Добрый отка- /248/ жется предоставить военную помощь Сигизмунду в борьбе против турок. В 1426 г. готовность принять участие в предстоящей кампании против османов выразили лишь король Польши и князь Молдовы, тогда как король Венгрии отказался – под предлогом борьбы против гуситского движения в Чехии. Он, однако, попытался позднее воспользоваться условием 1412 г. и, ссылаясь на неучастие Александра в боях против турок в Валахии в 1429 г., стал добиваться низложения господаря Молдовы и раздела его страны, чему воспротивился король Польши.

При Александре Добром Молдова впервые приняла участие в битве против турок – в 1420 г., когда османы предприняли попытку захвата Четатя-Албэ (Белгорода), которую защищали молдавские воины. После этого господарь распорядился усилить крепости Четатя-Албэ и Килия. С целью предотвращения попыток Валахии захватить территорию в устье Дуная Александру пришлось вмешаться в дела соседнего княжества, чтобы низложить Михаила, сына Мирчи, и возвести на престол господаря своего союзника, каким оказался Александр Алдя (1431– 1436). Впредь господари Молдовы всегда добивались, порой даже силой, вступления на валашский престол верных им господарей.

Пользуясь покровительством Польши и польско-венгерским соперничеством и пока не подвергаясь угрозе со стороны, Александр Добрый оставил после себя процветающую и стабильную, хорошо организованную и защищенную страну.

Наследники Александра Доброго и Мирчи Старого. В период 1432–1435 гг. развернулась борьба за престол между Илиашем и Штефаном, сыновьями Александра Доброго, каждый из которых прибегал к помощи Польши. В результате достигнутого в 1435–1443 гг. соглашения оба брата стали править страной совместно: Илиаш получил северную, а Штефан южную часть. Позднее Штефан ослепил Илиаша, но, в свою очередь, был обезглавлен Романом II, сыном Илиаша. Последний разделил престол с другим сыном Александра Доброго, Петром II (1447–1449). Затем последовали Алексэндрел (1449), Богдан II (1449–1451), отец Штефана Великого, и Петр III Арон (1451–1457). Стремясь любой ценой сохранить свою власть, последний присягнул на верность королям Польши и Венгрии, а также впервые согласился платить султану дань в размере 2 тыс. золотников в качестве «выкупа мира». /249/

Аналогичное положение сложилось после смерти Мирчи Старого и в Валахии, однако там последствия оказались еще более тяжелыми, так как турки здесь были ближе и легко могли вторгнуться через Дунай. Османы нашли послушных союзников в лице господарей Раду II Праснаглава и Александра Алди. Установлению зависимости от османов попытался воспротивиться господарь Дан II (1420–1431), который в 1425 г. вместе с командующим гарнизоном Северина итальянцем Филиппо Сколари (Пиппо Спано) перешел на южный берег Дуная и разбил османские войска под Видином. Образ Дана II стал легендарным и вошел в балканский фольклор. Однако, столкнувшись с истощением экономики страны и покинутый частью боярства, Дан в 1428 г. заключил мир с Портой, обязавшись платить дань, что позволило сохранить автономию страны, обеспечить незыблемость позиций местной феодальной знати, сохранить традиционные учреждения и обычаи страны. Господарь Александр Алдя покорно принял усиление зависимости от османов, что вызвало реакцию Влада Цепеша (1436–1446), сына Мирчи, пользовавшегося покровительством венгерского короля Сигизмунда I, у которого Влад на некоторое время нашел убежище. Однако Влад не сумел последовательно вести антиосманскую борьбу, и порой страна, по свидетельствам очевидцев, походила на территорию, полностью подчиненную туркам.

Политическое положение Трансильвании в XIV – начале XV в. В качестве провинции Венгерского королевства Трансильвания вписалась в процесс общего развития этой страны, сохраняя при этом некоторые особенности, связанные с географическим положением, национальной и религиозной структурой. Пребывание в 1308–1382 гг. на троне представителей Анжуйской династии (французско-неаполитанского происхождения) в лице Карла Роберта и Людовика I, а также Сигизмунда Люксембургского (1387– 1437) наложило отпечаток на дальнейшую эволюцию региона. За исключением периода междуцарствия 1382–1387 гг., это было время стабильности и процветания, наступившее после серьезного кризиса, которым ознаменовалось пресечение династии Арпадов.

Карл Роберт (1308–1342) с немалым трудом добился своего признания в качестве короля, в частности на востоке королевства, где Ладислав Кан, воевода Трансильвании (1294–1315), сде- /250/ лался своеобразным местным монархом. В итоге ценой больших уступок и компромиссов Трансильвания была возвращена в состав королевства, а воеводы стали королевскими сановниками, послушными воле монарха. При проведении политики централизации и укрепления королевской власти, организации обороны и территориального расширения страны два представителя Анжуйской династии, особенно Людовик I, сталкивались с серьезной проблемой неоднородности королевства, в состав которого входили разные регионы, имевшие собственные традиции, населенные разными народностями, различавшиеся вероисповеданием и местным законодательством. Призванный обеспечить единство всех этих непохожих провинций, король с трудом мог справиться с данной задачей. Трансильвания и Банат представляли собой наиболее яркие примеры подобных трудностей.

Королевский двор пытался добиться плодотворного сотрудничества с трансильванскими сословиями в лице знати, верхушки саксов, секеев и румын. Знать оставалась наиболее привилегированной частью общества, обеспечивавшей свое положение посредством контроля над общими собраниями в Турде. Чтобы привлечь на свою сторону трансильванскую знать, Карл Роберт в 1342 г. освободил ее от ряда податей. Во главе Трансильвании ставили верных короне воевод из-за ее пределов, какими были Тома Сечени (1322–1342), шесть членов семьи Лацкфи (1344–1376) и два члена семьи Чак (1315– 1437). Несмотря на верность центральной власти, многие из них стремились расширить свои полномочия, способствуя тем самым укреплению автономии Трансильвании. В рамках политики унификации особое значение придавалось религиозным различиям, наряду с которыми постепенно стало уделяться внимание и национальным особенностям. В 1351 г. король вновь подтвердил положения Золотой буллы, пожалованной знати в 1222 г., а по случаю предоставления ей в 1366 г. новых привилегий знать Трансильвании потребовала и добилась упрощения судопроизводства при уничтожении «злодеев любой национальности, т. е. румын». «Интеграция» румынских кнезов в общество, построенное по западной феодальной модели, проводилась на основе последовательной религиозной и национальной дискриминации. Большинство кнезов, предпочитавших остаться румынами и «раскольниками», были лишены дарственных актов на их владения и постепенно сделались зави- /251/ симыми. В некоторых районах румынская элита сохранила ведущие позиции в местном обществе при условии получения королевских дарственных актов и принятия (хотя бы формально) католицизма. Людовик сделал правилом обязательное наличие у знати Трансильвании королевского подтверждения ее владений и принятия ею католицизма. В этих условиях за несколько десятилетий сформировалась политическая система воеводства, в которой властью обладали исключительно знать, саксы и секеи, а официальной религией был католицизм. «Раскольников» и «мятежников», выступавших против новых владельцев их прежней собственности, а в действительности – покоренных венграми и законопослушных румын, непривычных к западным феодальным правилам, все реже стали вызывать на общие собрания, и в 1437 г. три привилегированных сословия оформили свое эксклюзивное положение в обществе, основав Fraterna Unio (Братский союз).

Создание Братского союза было обусловлено внутренней нестабильностью среди крестьян и участившимися османскими набегами, которые становились все более опустошительными. Угроза крестьянских выступлений усилилась в 1437 г., когда, взимая церковную десятину, власти потребовали сумму на несколько лет вперед в новой монете (дорогой и редкой). Епископ Трансильвании, мстя крестьянам за недоимки, предал их анафеме и лишил права посещать церковь, что для средневекового человека было настоящей трагедией. Оказавшись практически объявленными вне всякого закона, крестьяне стали собираться на горе Бобыльна (Деж) вне города, где организовали лагерь по гуситскому образцу, провозгласив себя «собранием законных венгерских и румынских жителей этой части Трансильвании» (universitas regnicolarum Hungarorum et Valachorum huius partis Transylvaniae). Само название свидетельствует о стремлении крестьян объединиться в отдельное сословие – группу корпоративного характера. В ходе первых столкновений с вооруженными отрядами знати у Бобыльны крестьяне добились успеха и заключили два письменных соглашения со своими противниками, подтвержденные представителями католической церкви. Согласно первому из них, упразднялась нона (подать натурой в пользу знати), сокращалась церковная десятина, крепостным предоставлялось право наследования и свободного перехода в другие владения, устанавливалась ежегодная однодневная /252/ барщина, создавалось ежегодное собрание крестьян для обсуждения того, как выполняются эти условия. Крестьяне ссылались на «документы о свободе», изданные «святыми правителями» для их предков. В этом сочетались вера в «доброго короля» и идея «золотого века». Венгерские и румынские крестьяне обращались к мифическому прошлому, которое представлялось им временем, когда жизнь была прекрасной и легкой для всех, а князья – хорошими правителями для своих подданных. Ментальный механизм эпохи действовал безотказно: король представлял собой некий символ, в то время как господин находился рядом во плоти и крови, постоянно требуя своевременного выполнения всех обязательств.

Восстание на Бобыльне было подавлено усилиями вышеупомянутого Братского союза, который в 1500 г. стал Союзом трех наций (Unio Trium Natio- num). Данное объединение привилегированных сословий стремилось покончить с «дерзостью и бунтами злодеев крестьян» и предотвратить частые османские набеги, которые способствовали усилению внутреннего кризиса. Нападения мусульман повторялись почти ежегодно. После того, как они разгромили отряды воеводы Николая Чака у трансильванских Железных Ворот, турки в 1420 г. опустошили Хацег и район Орэштие, а в 1421 г. и в 1432 г. ими были разграблены территории вокруг Брашова. В 1438 г. султан Мурад II возглавил поход в Южную Трансильванию (при участии валашского господаря Влада Цепеша), который завершился захватом многочисленных рабов. Аналогичная кампания состоялась в 1438 г.: объектом нападения стали земли секеев и район Брашова. На этот раз опустошения и тяжелые потери были вызваны тем, что находившиеся в Трансильвании войска оказались заняты подавлением крестьянского восстания. Серьезность османской угрозы обусловила необходимость объединения внутренних сил для организации обороны путем согласования действий знати, горожан и сельского населения. В Трансильвании все сильнее ощущалась необходимость военного сотрудничества с армиями Валахии и Молдовы с целью предотвращения турецкого наступления, как то было, например, в годы правления Дана II. Однако установление османского сюзеренитета над Валахией мешало согласованным действиям. Тем не менее, несмотря на частые набеги, Трансильвания, благодаря географическому положению, оказалась перед лицом османской угрозы в лучшем положении, чем Валахия и Молдова. /253/