Четверг, 20 ноября 1941 г
Четверг, 20 ноября 1941 г
Риттер фон Лееб
Оценка обстановки командующим группой армий «Север»:…Противник не прекращает попыток прорвать кольцо окружения Ленинграда. В целом об обстановке под Ленинградом следует сказать то, что противник больше не имеет возможностей улучшить свое снабжение, кроме как сделав это воздушным путем. Но этого недостаточно. Впрочем, он может еще больше ослабить Кронштадтский район путем вывоза оттуда в Ленинград скота и продуктов. Кроме этого, доставка в город возможна из незанятого нами района между финским фронтом на Свири и нашими позициями. Но и этого едва ли хватит, чтобы организовать бесперебойный подвоз запасов.
В полосе ответственности 126-й пехотной дивизии, к сожалению, пришлось оставить Малую Вишеру. Жаль, в первую очередь из-за потери мест расквартирования войск, так как это был один из наименее пострадавших населенных пунктов.
Абрам Буров
В Ленинграде проведено еще одно, пятое по счету, снижение норм выдачи хлеба. На рабочую карточку теперь будет выдаваться 250, а на все остальные — по 125 граммов хлеба.
Продолжаются артиллерийские обстрелы. Сегодня в городе разорвалось 100 снарядов.
Наши войска овладели Малой Вишерой.
Хорошие вести идут и с Ладоги: к 20 ноября толщина льда местами достигла 180 миллиметров. Санный обоз конно-транспортного полка отправился к восточному берегу Ладожского озера за мукой. Обоз состоял из 350 упряжек. Местами лед был еще хрупким, и потому о полной загрузке подвод не могло быть и речи. И все-таки тяжелый рейс настолько изнурил лошадей, что к концу пути они едва шли.
Елена Скрябина
Муж договорился с начальником госпиталя на Петроградской стороне, чтобы Диму приняли курьером. Дима будет получать там завтрак, состоящий из мясного супа. Это очень важно. Может быть, работа спасет Диму. Будет отвлекать его. Главное же, это то, что он будет получать добавочную еду. Я больше не имею возможности дать ему что-либо после утреннего завтрака. Наше «меню» сошло на утренний кофе с порцией хлеба, выдаваемого на день, и в шесть часов вечера мы съедаем суп, который я приношу из столовой.
Врачи уверяют, что если брать два раза в неделю ванну и выпивать в день до трех стаканов жидкости, то можно прожить несколько месяцев. Я очень сомневаюсь в этом. Может быть, такой рецепт имеет смысл, если все время лежать, но мне, например, приходится без конца бегать, чтобы добыть то минимальное, что поддерживает жизнь. За одним хлебом стоишь в очереди часами. Часто нужно обегать несколько булочных, так как бывают перебои.
Водопроводные трубы лопаются, и за водой приходится ходить на Неву. Все это требует от нас, жителей Ленинграда, напряжения сил.
С одними дровами какая история! Ведь некому помочь, когда их, наконец, доставят и сбросят во дворе. Все эти заботы — пилить, рубить, переносить в сарай и в квартиру, — все это лежит на женщинах. У нас эту тяжелую работу выполняют двое: няня, которая еще держится на ногах, и маленький Юрик, ослабевший менее других. Вот они вдвоем пилят, колют и перетаскивают по одному тяжелые промерзшие поленья. Юрик, вместе с няней, даже убирает двор, так как дворник слег, по-видимому, безнадежно. Таким образом, пятилетний мальчик работает, как взрослый.
Вольфганг Буфф
Как прекрасна тишина последних дней, хотя это, возможно, только затишье перед бурей. Мои мысли вновь обращаются к далекой родине, ко всем вам, и я чувствую, что душой я с вами.
После нескольких холодных дней с температурой ниже 10 градусов вновь стало теплее, и термометр поднялся до минус пяти градусов. Небо покрыто облаками, небольшой снег. Если зима будет такой же, то я обязан ее выдержать. Но боюсь, что предстоит более суровый период.
Прогуливаясь сегодня утром вдоль заснеженных полей, я увидел русского, который в снегу что-то усердно рубил топором. Из замерзших останков давно павшей лошади он вырубил несколько кусков, а затем знаками спросил у меня, нет ли у нас также убитой лошади. К сожалению, я не смог с ним толком объясниться. Только знак креста, который я нарисовал ему на снегу, смог он понять. Потом он достал из кармана четки.
До этого я был лишь в нескольких русских домах. Всюду в углу висела икона, чаще всего с горящей лампадой. Как, например, сегодня в Синявино, где я сдал одной русской семье в стирку свое грязное белье, За кусок мыла, пачку табака и краюху хлеба на большую ораву детей послезавтра получу его чистым. Это сказочное благодеяние.