Способы охоты в среднем и древнем палеолите

Прежде казалось необъяснимым, что еще не сложившийся человек, с несовершенным вооружением мог убивать гигантов животного царства. Однако факты исключили сомнения. Кости слона (Elephas nomadicus), носорога Мерка, буйвола, гигантского оленя сопровождают фауну Чжоу-коудянь (синантроп); многие остатки гиппопотама, слона (Elephas atlanticus) найдены вместе с нижними челюстями атлантропа в Тернифине (Алжир). Древний слон и носорог служили добычей обитателей охотничьего лагеря в Торральба (Испания), носорог Мерка, бык, медведь обнаружены среди костей ашельского слоя грота Умм-Катафа (Палестина); гигантский олень, носорог и мамонт установлены в гроте Киик-Коба (Крым). В гравиях Мауэра оказались остатки носорога, слона, бизона, оленя, дикой лошади и других животных. Западноевропейские, восточноевропейские, африканские и азиатские местонахождения свидетельствуют о том же.

По вопросу о способах умерщвления крупных животных в эти эпохи еще нет единства во мнениях ученых. Г. Мортилье, Г. Обермайер, В. Зёргель, К. Линднер и другие исследователи защищают существование в древнем палеолите ловчих ям. П. П. Ефименко[540] и С. Н. Замятнин[541] не допускают возможности создания таких сооружений в раннюю эпоху.

В. Зёргель[542] анализом костных остатков из Таубаха установил, что охотники преимущественно убивали молодые особи слонов и носорогов, отделяя их от взрослых и загоняя в ямы, замаскированные ветвями.

Стада слонов передвигаются гуськом. Матери идут впереди. За ними следуют детеныши, а очень малые особи идут под брюхом. Шествие колонны замыкают старые самки и самцы. Во время движения стада к водопою порядок шествия нарушается. Животные спешат к воде веером, и молодые слоны часто опережают старших. Во рвы-ловушки построенные на путях к водопоям, таким образом, должны были бы попадать чаще молодые особи. Носороги не ходят стадами. Они бродят по низменным местам в одиночку и реже парами. Детеныши, как правило, тоже бегут впереди.

В Таубахе 55.4% принадлежало к особям носорогов 2—3-летнего возраста, 16% — к молодому возрасту и 16% — ко взрослым. Только 12.6% костей относилось к старым.[543] Выкапывание ям, рассчитанных на молодых животных, и простейшая маскировка не представляли технических трудностей для группы охотников эпохи ашеля или мусте.

Охота на слонов с помощью замаскированных ям практиковалась в Гвинее, как об этом пишет М. А. фон Данциг.[544] В яме слонов убивали копьями, если они не погибали на остриях кольев, вбитых в дно. Готтентотты убивали их крупными камнями или перерезали наконечниками копий сухожилия затылочной части и сердечные сосуды.[545] Они рыли ямы на слонов кольями-рыхлителями, а землю выбрасывали руками. Если слон не погибал на кольях, то он задыхался в дыму от брошенных туда горящих веток. Негры Бахр-эль-Абнада на Голубом Ниле закалывали слонов тонкими и длинными рогатинами, нанося удары в затылочную область, где располагались питающие мозг кровеносные сосуды.[546] В бассейне р. Зоуге, на пологих склонах, ведущих к воде, в XIX в. бечуаны рыли ямы от 2 до 2.7 м глубины с входным отверстием 1?2,5 м. Ямы суживались книзу до 30 см. Попавшее туда животное силой тяжести крепко застревало передними ногами между стенками. Ямы выкапывались парами на небольшом расстоянии одна от другой, чтобы животное, поднимаясь, попадало во вторую яму, а задняя пара ног застревала в первой.

Несмотря на предосторожности охотников, старые опытные слоны, идущие впереди, нередко снимали с ям маскирующий их покров и даже вынимали из западни попавших туда молодых.[547]

Исторически ловчим ямам предшествовал загон стадных животных в естественные углубления, овраги, расселины, карстовые воронки, обрывы, русла потоков. Многие ловчие ямы австралийцев были неглубокими. Их выкапывали на путях гоньбы животных лишь для того, чтобы затруднить бегство кенгуру и эму, выиграть время, воспользоваться падением и переломом ног у животных или только остановкой перед препятствием. Тактические ямы и рвы, по-видимому, существовали еще в древнем палеолите.

Из рогатин древнего палеолита следует напомнить об обожженном конце из Клектон-он-си домустьерского местонахождения в Англии. Слой бурого угля, образующийся при обжигании, придает дереву не только крепость, но и сопротивляемость химическим факторам тления.

Конец рогатины, аналогичный клектонскому, был найден и в Испании на стоянке Торральба вместе с костями убитых животных и ручными рубилами. Целая рогатина из Лерингена лежала среди костей древнего слона, между ребрами его скелета. Орудие сохранилось, так как попало в яму с известковой водой, в которой был растворен мергель. Тяжело раненные слоны умирают вблизи воды — ручья или просто лужи.

Механические достоинства рогатины состояли в ударной силе. Человек направлял рогатину в тело животного с очень близкого расстояния, вкладывая в удар рогатиной не только силу обеих рук, но и большую часть веса своего тела; однако скорость движения ее была ниже скорости полета метательного копья.

Хотя недавняя охота на слонов в Африке производилась с рогатиной, имеющей железный наконечник, по тактике она имела общие черты с древнейшей охотой, поскольку зависела от повадок самих животных. Рогатина или пика племен верхнего Нила имела длину около 3 м. Когда охотники приближались к слону, один из них привлекал на себя его внимание, другой бросался из засады в траве, вонзал в животное острие и отскакивал в сторону. Удар наносился в переднюю часть тела с расчетом, чтобы слон наткнулся на древко и всадил пику в свое тело глубже. Это останавливало животное, а другие охотники спешили нанести смертельные удары.[548]

Пигмеи батуа отравляли пики ядом и подкрадывались к слону, намазав свое тело раствором из его экскрементов. Удар пикой наносился косо в мягкие части, чаще в живот. Раненый слон обращался в бегство. Если он бросался на охотников, они прятались на высокие деревья или скрывались в чаще.

Действенным способом охоты была массовая облава. Десятки охотников метали копья в животное одновременно.[549] Массовая атака была успешной у массаев даже в охоте на львов. «Воины обложили льва со всех сторон и начали осторожно стягивать круг, — писал очевидец. Раздался ужасный крик массаев, и град копий пронзил льва, заревевшего в агонии».[550]

В древней массовой охоте на слонов и носорогов следует иметь в виду не только согласованность движений в смысле одновременного поражения копьями, но и тактику последовательных ударов, известных по африканским материалам.

При нападении на слона опыт и интеллектуальное превосходство позволяли людям ускользать от него, рассыпаясь и заставляя его гоняться то за одним, то за другим охотником. Тактика была рискованной. Но, разбегаясь под прямым углом от направления, взятого слоном, они ставили его в затруднение перед выбором новой атаки. Растерянность слона возрастала, если никто из охотников не привлекал преимущественного внимания животного каким-либо отличием в одежде.

В условиях лесного ландшафта в мустьерскую эпоху могла существовать охота на слонов путем засады на деревьях. Охотники р. Замбези убивали слонов с помостов на деревьях. Обычно такие засады ставились над водопойными тропинками. В период засухи водоемы привлекали к себе массу животных. Звери теряли всякий страх. У раненых зверей жажда с потерей крови возрастала. Охотники пользовались тем, что слоны у себя над головой не видят. Чуткое обоняние помочь не может; запах человека воздушные волны проносят выше поднятого хобота. Слонов поражали тяжелыми копьями между ребер.[551] Применялось также подрубание ахиллесовых сухожилий на задних ногах слонов.[552]

Пещерный медведь был предметом охоты ашельского и мустьерского человека. Большинство пещер с костями медведей расположено в высокогорных районах Европы, на уровне 1500—2500 м. Это пещеры Кавказа, Высоких Альп. Существует мнение, что скопление костей в некоторых из пещер не может быть объяснено охотой. Костные остатки пещерных медведей считают результатом естественной смерти. Вероятно, многие скопления имеют именно такое происхождение. Однако в пещере Драхенлох среди тысячи костей от сотен особей не оказалось ни одного целого скелета. Здесь найдены угли, пепел, обугленные кости, каменные орудия.[553]

Между человеком и медведем шла длительная борьба за жилище. Но высокогорные пещеры едва ли могли устраивать человека и служили, пожалуй, только временными убежищами. Безусловно важнейшим средством в этой борьбе был огонь. Однако исход зависел от прямого нападения охотников, хотя трудно согласиться с А. Бахофеном-Эхтом,[554] что в Драхенхеле (Драконова пещера) близ Миксницы в Штирии могли быть использованы сети или мертвые петли, сбрасываемые со скалы.

Для поражения медведя ударом тяжелой палицы охотники, вероятно, знали его чувствительное место — между глаз, повреждение которого нарушало работу нервных центров. Для полного умерщвления медведя прикалывали ударами рогатины в грудь и живот. К. Эренберг, изучая коренные зубы медведя, пришел к выводу, что сезоном охоты была поздняя осень, когда звери, нагулявшие за лето мясо и жир, готовятся к зимней спячке. На Центральном Кавказе, в верховьях Риона, мустьерские охотники имели дело не только с пещерными медведями, остатки которых занимают в пещере Кударо I основное место, но и с благородным оленем, косулей архаром, дикобразом, волком, носорогом, кабаном, сурком, зубром и др.[555]

Костный материал из пещеры Тешик-таш говорит об охоте неандертальцев, обитавших среди отрогов Гиссарского хребта (Узб. ССР), преимущественно на горных козлов (Carpa sibirica).[556] О специализированной охоте свидетельствует соотношение костных остатков: из общего количества в 667 костей козлу принадлежало 649. Почти невозможно преследовать козла по сильно пересеченной местности, которую это животное преодолевает без особых затруднений. Его могли подстерегать у водопоев или сбрасывать в пропасти, оцепив стада на площадках.