1256 год

Рыцари Тевтонского Ордена перекрыли плотиной Кошачий ручей. Ниже плотины встали три мельницы, а выше образовался пруд, позже названный Замковым, поскольку на берегу его вскоре вырос замок Кёнигсберг.

Теперь замка нет. Вместо него торчит, как призрак коммунизма, недостроенное здание Дома Советов, а сам пруд теперь называется Нижним озером. Впрочем, от этого он не стал менее привлекательным и полноводным. А ведь ручей, давший начало пруду, назывался «Кошачьим» оттого, что его могли перейти вброд даже кошки. Вот что получается, когда за дело берутся умные люди — получаются красивые озера. Это уже после люди с другим складом ума рушат на берегах озер замки и строят уродливые памятники собственной глупости.

Замковый пруд

Когда-то в Кёнигсберге считалось само собой разумеющимся, что каждая ведьма время от времени становится кошкой. Более того, по ночам эти кошки садились в свои маленькие лодочки и катались по ручью, возле которого был построен замок. Оттого якобы и назвали тот ручей Кошачьим. Есть, правда, и другая версия — ручей могли перейти вброд кошки. Но, независимо от того, какая история вам нравится больше, ручья в том месте, где по ночам любили кататься ведьмы, мы теперь уже не увидим. Но пруд остался.

Сегодня старушки с внуками кормят там хлебом нахальных лебедей. Как знать, возможно, эти разжиревшие водоплавающие — потомки той пары птиц, которую поселили на пруду еще в 1525 году. Именно тогда властями Пруссии была сделана первая попытка превратить окрестности водоема в место прогулок и отдыха горожан. Правда, горожане тогда были еще не очень сознательными и, согласно своему средневековому менталитету, еще 200 лет продолжали сваливать и сливать в пруд нечистоты (справедливости ради, следует сказать, что в 70-е годы уже XX века наши с вами сограждане поступали так же).

Замковый пруд. Фотография конца XIX века

Однако стоило городу облагородить берега — и отношение к пруду изменилось. Произошло это в середине XVIII века. Тогда и стал Замковый пруд центром культурной жизни города.

По ночам на лодках катались студенты с барышнями. На берегах появились кафе и рестораны, в ухоженных парках гуляли обыватели с детьми и собачками, а земли в районе пруда так подорожали, что построить там дом могли только очень богатые люди.

Заметим, что именно на берегах Замкового пруда стояли резиденции сразу двух масонских лож — «Мертвой головы» и «Феникса». Там же, в доме купца Айхмана, в свои приезды в Кёнигсберг любила останавливаться королева Луиза.

Замковый пруд был столь любим кёнигсбержцами, что один немецкий юморист даже как-то окрестил город «Кёнигсберг-на-Замковом пруду». Он же в своих записках заметил: «В Данциге всюду чувствуется озабоченность. Хочется идти и что-то делать, производить. В Кёнигсберге же в воздухе носится музыка!»

Немудрено — только на Замковом пруду каждый четверг несколько городских оркестров устраивали концерты. Лодок было столько, что лебеди, привыкшие брать пищу из людских рук, не могли подобраться к берегу. Это возмутило кёнигсбергский Союз защиты животных, и он не только потребовал освободить для лебедей южную часть пруда, но и заставил городские власти выстроить птицам дом на воде — в форме небольшого готического храма. Кстати, жили в том домике не только привычные нам белые лебеди, но и черные — австралийские.

Непомерная популярность Замкового пруда среди горожан однажды сыграла с ними дурную шутку. 13 сентября 1869 года, во время очередного ночного праздника с фейерверком, устроенного королем Вильгельмом, перила моста не выдержали напора зевак — и несколько сотен кёнигсбержцев оказались в воде. Тридцать два человека утонули.

Трагедия эта, впрочем, никак не повлияла на любовь горожан к своему пруду. Достаточно сказать только, что когда некий революционно настроенный архитектор садов Ленне предложил засыпать пруд и на его месте разбить парк, бедного авангардиста чуть не линчевали. С 1810 года, с того самого дня, когда король подарил горожанам Замковый пруд, они считали его своим, чистили на собранные вскладчину деньги, на общественные же средства благоустраивали.

Между прочим, на дамбе, перекрывшей ручей, в XVI веке поселились французские протестанты-гугеноты, которые бежали от «варфоломеевских ночей» под защиту герцога Альбрехта. Эту улочку так и назвали «Французской». Позже именно там, между замком и прудом, родился мальчик, которого звали Эрнст Теодор Амадей Гофман.