Образование польско-литовской унии и королева Ядвига

В настоящее время все большее признание получает тот факт, что в ходе европейской истории по-настоящему Средние века закончились к концу XIV в. и отделены от современной эпохи в собственном смысле этого слова двумя веками переходного периода, которые соответствуют расцвету Ренессанса и его политических концепций. Это особенно очевидно в истории Центрально-Восточной Европы; здесь это было создание и развитие федеральной системы Ягеллонов, которая подала пример для этих двух веков.

Это было нечто гораздо большее, чем союз (уния) Польши и Литвы под властью династии, основанной Ягайло – в Польше его звали Ягелло, – союз, который на протяжении более двух веков пережил угасание этого королевского рода в 1572 г. С самого начала он включал все русские земли, которые сейчас называются Белоруссией и Украиной[28], и такое политическое образование, простиравшееся от Балтийского до Черного моря, привлекало небольшие соседние территории из-за возможностей свободного, автономного развития, гарантированного его структурой. На балтийских берегах эта уния постепенно расширилась, включив в свой состав немецкие колониальные государства в Пруссии и Ливонии либо напрямую, либо в форме феодальных владений. В регионе Черного моря Дунайские княжества, особенно Молдавия, а также временно Крым находились в сфере влияния унии. А в период наивысшего могущества Ягеллонов члены этой династии были королями Чехии и Венгрии. Вся Центрально-Восточная Европа, свободная от Германской, Османской и Московской империй, таким образом была объединена в политическую систему, которая защищала эту свободу.

Еще более эффективно эта система способствовала прогрессу и распространению западной культуры в Центрально-Восточной Европе не посредством немецкого влияния, находившегося теперь в упадке, а путем прямого сотрудничества с латинским миром, который в это время был мощным стимулом к развитию отдельных национальных культур в различных частях всего этого региона. В целом это был оплот католицизма, в котором благосклонно относились к воссоединению православного населения с Римом и на который оказывали влияние противоборствующие религиозные течения Реформации. Эти течения, равно как и тренды Ренессанса, достигли восточных границ Союза Ягеллонов. Созданная одной династией, эта федерация развивалась с растущим участием представителей составляющих ее народов и тем самым стимулировала парламентскую форму правления в абсолютистских державах.

Когда великий князь Литовский Ягайло был принят как муж королевы Ядвиги ее польскими советниками и ее матерью, вдовой Людовика Венгерского, весь этот проект показался просто еще одной династической комбинацией, какими были многие другие договоры о наследном праве в том же веке. Но когда молодая королева сама согласилась бросить своего австрийского жениха, это была жертва, внушенная ей желанием таким образом обратить последнее языческое государство в Европе в христианство. Обращение в христианство не только Ягайло и его династии, но и литовского народа было действительно первым условием, которое вынужден был принять великий князь, когда 14 августа 1385 г. он подписал Кревский договор с польскими делегатами. Более того, он пообещал вернуть утраченные территории обоих государств – явная ссылка на завоевания Тевтонского ордена – и объединить эти государства тем, что называлось terras suas Lithuaniae et Russiae Coronae Regni Poloniae perpetuo applicare.

Эту краткую, но важную формулировку нелегко истолковать. Сравнение с аналогичными современными текстами указывает на то, что было решено, что различные литовские и русские княжества, которые с той поры признали главенство Великого княжества Литовского, теперь становились феодальными владениями польской короны, которую должен был получить Ягайло благодаря своему браку. Собственно говоря, сразу же после свадьбы, которая состоялась в Кракове 18 февраля 1386 г. (а ей предшествовало крещение Ягайло и принятие христианского имени Владислав) и за которой последовала его коронация как короля Польши Владислава II, различные члены его династии, правившие различными землями его королевства, официально принесли феодальную присягу короне, королю и королеве Польши.

В феврале 1387 г. король возвратился в Литву, где теперь без труда была принята католическая вера. В Вильнюсе была основана епархия (город теперь назывался Вильна на латыни и Вильно – на польском языке), а церкви и литовскому рыцарству были дарованы хартии вольностей по польскому образцу. В это же время королева предприняла военный поход в Галицкую землю. Лишь один из венгерских губернаторов попытался оказать сопротивление, и весь этот регион со столицей Львовом был возвращен Польше почти без применения силы и сразу же получил обычные привилегии. И именно здесь впервые была принята феодальная присяга князя Молдавии, за которой последовал тесный союз с Валахией. В это время на севере последний смоленский князь стал еще одним вассалом, а Новгородская республика была, видимо, готова принять одного из братьев Ягайло в качестве правящего князя.

Эти успехи, полностью изменившие карту Европы, были, разумеется, вызовом давним противникам Польши и Литвы. Москва попыталась посеять рознь среди литовских князей – своих соседей, но главную оппозицию представлял Тевтонский орден. И снова Витовт выступил в качестве соответствующего инструмента. Он тоже подписал Кревский договор и принес необходимую присягу, но был сильно разочарован, когда король выбрал одного из его братьев в качестве своего помощника в самой важной части Литвы вместо этого замечательного честолюбивого кузена. Поэтому Витовт во второй раз бежал к тевтонским рыцарям зимой 1389/90 г. Надеясь также на помощь Великого княжества Московского, великий князь которого Василий I женился на его дочери, он снова попытался завоевать Литву при поддержке немцев. Сделав вид, что обращение страны в христианство на самом деле не завершено, орден продолжал организовывать крестовые походы даже с участием французских и английских рыцарей. Но Вильно был защищен с польской помощью, и через два года безрезультатных боев королю удалось вернуть своего кузена. Они примирились по Островскому соглашению в 1392 г., по которому Витовту не только была возвращена его вотчина, но и было доверено управление литовскими и русскими землями Великого княжества Литовского.

Сначала он объединил все эти земли под своей властью, убрав местных князей – даже тех, которые были братьями Ягайло, – и заменил их своими губернаторами. Затем он начал проводить внешнюю политику, инициативную и многостороннюю, но не всегда согласованную с интересами федерации и выходящую за рамки возможностей самой Литвы. Заинтересованный главным образом в экспансии Литвы на восток, он был готов умиротворять Тевтонский орден не только за счет Польши, которую рыцари-крестоносцы планировали разделить посредством тайных переговоров с Люксембургами и одним из силезских князей, но и принести в жертву важную литовскую землю Жемайтию, как он делал это раньше, и отказаться от многообещающей возможности сотрудничества с духовенством Ливонии. Сепаратный мир, который заключил Витовт с орденом в 1398 г. не без надежды стать независимым королем Литвы, должен был способствовать его вмешательству в проблемы татар. Поддерживая противников Тамерлана в Золотой Орде, он надеялся контролировать всю Восточную Европу.

Королева Ядвига, которая на протяжении этих решающих лет содействовала мирному сотрудничеству всех членов династии, была встревожена честолюбивыми замыслами Витовта и предсказала, что его военный поход против ставленников Тамерлана закончится неудачей. Действительно, Витовт понес сокрушительное поражение в битве на Ворскле в августе 1399 г., несмотря на поддержку многих польских рыцарей[29]. Тогда ему пришлось ограничиться защитой довоенной границы вдоль реки Днепра и черноморского побережья, до которой он дошел в своих предыдущих военных походах. За несколько недель до этого, 17 июля, королева Польши умерла вскоре после своей новорожденной дочери. Ситуация была теперь благоприятной для справедливого решения спорных вопросов о структуре Польско-Литовского союза и личной роли Витовта, которое Ядвига тщательно подготовила.

В новом соглашении, заключенном с королем Владиславом II Ягайло в конце 1400 г., Витовт, понимавший, что Литва не сможет выстоять в одиночку, согласился с идеей, что она останется постоянно под польской короной, но как возрожденная страна на своих землях. Везде, где еще существовали феодальные княжества, они теперь признавались феодальными владениями Великого княжества Литовского, которое в целом продолжало быть феодальным владением Польского королевства. Витовт должен был выступать в роли великого князя от имени короля. На практике такое соглашение гарантировало Литве не только полную независимость, но и развитие в направлении полного равенства. В равной степени важным был тот факт, что в начале 1401 г. исправленная таким образом уния была утверждена в хартиях, выпущенных представителями обоих государств, обещавших друг другу полную поддержку в борьбе со всеми врагами. Это была уже не династическая сделка, а реальная федерация.

Такое развитие событий стало возможным, потому что литовцы быстро делали успехи не только в участии в управлении своим государством, но и в области культуры, извлекая выгоду в обоих отношениях из своего тесного союза с Польшей. В это также сделала решающий вклад королева Ядвига, вклад, который полностью проявился только после ее смерти. Она не только поощряла обращение Литвы в христианство и поддерживала проекты религиозного объединения с православными русскими, но и хотела также реорганизовать Краковский университет, пришедший в упадок после смерти своего основателя Казимира III Великого, и сделать его центром западного культурного влияния и миссионерской деятельности в восточной части федерации. Основав сначала факультет для литовцев в Пражском университете, она получила у папы Бонифация IX, с которым она часто сотрудничала, разрешение добавить в Краковский университет факультет богословия. Как полный studium generale по образцу Сорбонны этот университет вновь открылся в 1400 г., получив богатые дары по завещанию королевы, и вскоре привлек много литовцев, один из которых стал его вторым ректором.

Королеву Ядвигу ее современники считали святой, и даже с мирской точки зрения ее достижения и роль в истории едва ли можно переоценить. Преданная идее мира, она старалась отодвинуть неизбежный конфликт с Тевтонским орденом и прийти к какому-нибудь взаимопониманию с династией Люксембургов – не только с королем Чехии (1378–1419) Вацлавом IV, германским (1378–1400) и, формально, римским королем (претендентом на трон императора Священной Римской империи), но и с Сигизмундом, у которого она не потребовала свое венгерское наследство после смерти ее сестры Марии – его супруги. Но когда она сама умерла бездетной, казалось сомнительным, чтобы Ягайло получил какие-либо наследственные права в Польше. На самом деле его переизбрали, но, когда позднее у него появились дети в других браках, проблема их преемничества стала дополнительным камнем преткновения в урегулировании конституциональных вопросов федерации.