§ 2. От первого ко второму правительству лейбористов

Политический кризис 1922–1923 гг.

Ирландский кризис и разногласия по колониальному вопросу, несостоятельная внутренняя политика вызвали в начале 1922 г. окончательный крах правительственной коалиции. Стремясь сохранить свое влияние, Ллойд Джордж попытался поддержать крыло «молодых консерваторов» в партии тори и вызвать ее раскол. Лидеры «молодых консерваторов» Фредерик Биркенхед и Остин Чемберлен (ставший лидером партии в период болезни А. Бонара Лоу) выступали за пересмотр традиционных приоритетов партийной политики и формирование сильной либерально-консервативной коалиции, способной противостоять растущему влиянию лейбористов. Но фракция сторонников традиционного консерватизма под руководством Бонара Лоу и Стенли Болдуина добилась в начале 1922 г. выхода партий из правительственного блока. Ллойд Джордж был вынужден подать в отставку, поскольку не обладал большинством в парламенте. Бонар Лоу сформировал в октябре 1922 г. новое правительство, состоявшее только из представителей консервативной партии. Парламент был распущен, а внеочередные выборы принесли консерваторам полную победу – 344 места в палате общин. В условиях раскола либералов на два автономных крыла под руководством Ллойд Джоржда и Асквита (они получили соответственно 57 и 60 мест) на второе место уверенно вышли лейбористы – 138 мест. В рамках английской двухпартийной системы произошла радикальная перестановка. Поражение либеральной партии носило не временный, ситуативный характер, а отражало глубокий кризис политической философии ллойдджорджизма, вызванный отказом от последовательной разработки принципов социального либерализма и, как следствие, утратой единства социальной базы партии. Стратегия социал-реформизма, избранная лейбористкой партией, позволила ей органично заполнить образовавшуюся идеологическую и политическую нишу.

Правительство Бонара Лоу просуществовало менее года, в течение которого ему пришлось решать сложные вопросы франко-германского урегулирования и ликвидации последствий Рурского кризиса. К заслугам кабинета можно отнести и подписание в 1923 г. соглашения с США, в соответствии с которым долг Великобритании снижался на 30 %, а срок выплаты увеличивался до 62 лет (ежегодная выплата процентов составила 3,5 %). Впрочем, в отношении других европейских стран США заняли еще более конструктивную позицию. Так, например, французский долг был сокращен на 60 %, а итальянский на 80 %. Значительный урон репутации правительства нанесла попытка консерваторов ужесточить курс в отношении Советской России. В мае 1923 г. министр иностранных дел Д. Керзон направил советскому правительству ультиматум с требованием прекратить пропагандистскую деятельность в Афганистане и Иране, с резкими протестами против задержания английских рыболовецких судов в советских территориальных водах, судебного преследования католического священника Буткевича, расстрела в годы войны английского гражданина Хадсона, обвиненного в шпионаже. Советское правительство отвергло неприемлемые требования, но компромиссно решило частные вопросы, поднятые в меморандуме Керзона. Провал антисоветского дипломатического демарша был очевиден.

В мае 1923 г. Бонар Лоу окончательно подал в отставку по состоянию здоровья. Правительство возглавил С. Болдуин. Он попытался использовать вопрос о протекционистских тарифах и возвращении к активной имперской политике как объединяющий партию в противовес либералам-фритредерам. Ситуацию осложняло стремление Ллойд Джоржда также перейти к поддержке протекционистского курса. Стремясь сохранить инициативу, упрочить свое положение лидера партии и окончательно устранить конкуренцию либералов, Болдуин добился роспуска парламента и назначения новых выборов. Они принесли неожиданный результат – консерваторы сохранили всего 259 мест, объединенные либералы получили 155 мандатов, а лейбористы уже 191 место! В условиях противостояния традиционных партий право сформировать правительство получил лидер второй по численности фракции Р. Макдональд.

Первое правительство лейбористов

Пребывание у власти правительства рабочей партии было коротким, но важным как первый прецедент подобного рода. Впрочем, в составе лейбористского кабинета на ряде ключевых постов оказались и «независимые» политики – министром военно-морского флота стал лорд Челмсфорд, лорд-канцлером – лорд Холдейн, лорд-председателем Совета – лорд Пармур. Это объяснялось особенностями британской модели исполнительной власти, подразумевающей, что ряд постов в правительстве должны были занимать члены Палаты лордов.

Не обладая большинством в парламенте, лейбористы не смогли предпринять каких-либо серьезных шагов в области внутренней политики и ограничились увеличением пособий по безработице, расширением системы социального страхования, сокращением налогов на предметы первой необходимости. Наибольший резонанс в обществе вызвал «план Уитли», предусматривавший увеличение государственных субсидий на жилищное строительство. Лейбористским правительством был подготовлен новый государственный бюджет, основанный на отказе от протекционистских пошлин, введенных в период войны и послевоенные годы. Этот проект нашел поддержку у фракции либеральной партии, но вызвал неодобрение консерваторов. Новый бюджет предусматривал и рост расходов на военные нужды, в частности увеличение финансирования военно-морских и военно-воздушных сил.

В сфере внешней политики Макдональд проявил высокую активность. Британская дипломатия сыграла большую роль в этот период в урегулировании франко-германского противостояния и принятии пакета стабилизационных мер в соответствии с рекомендациями экспертной комиссии Дауэса. В Лиге наций Макдональд поддержал деятельность французского премьер-министра Э. Эррио по внедрению пацифистских принципов внешней политики. В результате активной деятельности британской дипломатии в 1923–1924 гг. удалось снять напряжение и во взаимоотношениях с крупнейшими колониями. В Лондоне состоялась конференция по урегулированию всех спорных вопросов. Она закрепила создание Британского Содружества наций, включавшего метрополию и доминионы на правах свободных и равных партнеров. При этом правительство Макдональда продолжило подавление национально-освободительного движения в Индии, Ираке и Судане. Британская дипломатия приняла активное участие в Лозаннской конференции 1923 г. по урегулированию отношений с кемалистской Турцией. Конференция подтвердила, в частности, права Великобритании по контролю над Суэцким каналом. Резкий поворот по сравнению с политикой правительства консерваторов последовал в «русском вопросе». Уже в 1924 г. правительство Макдональда признало СССР де-юре и заключило общий и торговый договоры с советской стороной. Таким образом, лейбористы фактически продолжили внешнеполитический курс, предложенный Ллойд Джорджем в первые послевоенные годы, – политику, безусловно отвечающую духу времени, но вызывающую неоднозначную реакцию в политических кругах Великобритании.

«Эпоха Болдуина»

В конце 1924 г. консервативная партия перехватила инициативу у лейбористов. Использовав антисоветскую шумиху, возникшую вокруг судебного дела редактора прокоммунистической газеты Кэмбелла, она добилась формирования специальной комиссии для расследования деятельности правительства в период «дела Кэмбелла». Макдональд использовал это как повод для требования роспуска парламента. На внеочередных выборах 1924 г. лейбористская партия выступила с характерным лозунгом: «Мы были в правительстве, но не у власти». Однако противопоставить какие-либо весомые аргументы активизировавшейся оппозиции лейбористы не сумели. Консервативная партия одержала убедительную победу, получив 413 мест в Палате общин. У лейбористов оказалась вторая по численности фракция – 151 место, у либералов – 40. Стенли Болдуин возглавил новое правительство и оставался на своем посту до 1929 г. Этот период получил название «эпоха Болдуина».

Лидер консерваторов попытался прежде всего ликвидировать многолетний раскол в партии. Новая партийная программа «Цели и принципы», принятая накануне выборов, во многом отражала взгляды оппозиционной фракции «молодых тори». Ее ведущей идеей стал «консервативный реформизм» – синтез эффективных идей консерваторов и либералов при отказе от наиболее устаревших ориентиров обеих партий. Подобно либералам, Болдуин делал ставку на развитие частного предпринимательства, но при покровительственной поддержке государства. Как и прежнее руководство консерваторов, он предполагал, что ресурсы колониальной империи станут основным источником экономического роста, но не благодаря замкнутой протекционистской тарифной системе, а в рамках эффективного экономического сотрудничества. Идеи консервативного реформизма привлекали прежде всего выходцев из «высшего среднего класса», предпринимательских кругов, которые все больше вытесняли в руководстве партии прежних тори-аристократов. Болдуину удалось заручиться поддержкой наиболее перспективных молодых лидеров партии. Ч. Биркенхед и О. Чемберлен получили в правительстве посты министров по делам Индии и иностранным делам. Канцлером казначейства, т. е. министром финансов, неожиданно стал Уинстон Черчилль, бывший военный министр, уже дважды менявший ряды либеральной и консервативной партии. Этот влиятельный пост прочили одному из соавторов новой партийной программы младшему брату Остина Чемберлена Невиллу. Однако И. Чемберлен был сторонником активной социальной политики государства, ориентированной на слои квалифицированного пролетариата, «простого человека, который хорошо и долго работает». Он считал это единственным способом предотвратить усиление лейбористов и, столкнувшись с непониманием в руководстве партии, предпочел скромный пост министра здравоохранения.

Уязвимым местом программы «Цели и принципы» было отсутствие детально разработанной правительственной стратегии. Сам Болдуин не отличался дальновидностью и талантом аналитика. «Он был глубоко алогичен и интуитивен и до тех пор прощупывал проблему, пока смутные облака его мыслей не сгущались до определенного умозаключения», – вспоминал о Болдуине министр колоний Л. Эмери. Болдуин старательно строил имидж «нового лидера» – простого, искреннего, прямолинейного человека. Все это приносило успех во внутрипартийной борьбе и в избирательных кампаниях, но было недостаточно для государственного управления.

В области экономического регулирования правительство Болдуина избрало два основных направления для своей деятельности – стимулирование промышленного производства и укрепление финансовой системы. Для поддержки отечественных производителей правительство сократило подоходный налог и налог на сверхприбыль. Защитные протекционистские пошлины были сохранены лишь в сфере прямых связей с колониями. В остальном британские монополии получили возможность свободно участвовать в конкуренции на мировом рынке. Для решения этого сложного вопроса, вызывавшего особенно острые дискуссии в самой консервативной партии, большое значение имела имперская конференция 1926 г. В соответствии с ее решениями Великобритания и доминионы окончательно признавались «автономными обществами внутри Британской империи, равными по статусу, ни в каком отношении ни подчиненными одно другому в каком бы то ни было аспекте их внутренних и внешних дел, хотя и объединенными общим подданством короне и свободно соединившимися в качестве членов Британского содружества наций». Это политическое решение существенно изменяло характер экономических взаимоотношений метрополии и доминионов. Естественно, что существующие прочные торговые и финансовые связи (а в 1926 г. около 1/3 британского импорта и 1/2 экспорта реализовывалось на рынках империи) обеспечивали прочную основу для дальнейшего сохранения экономического единства Британской империи. Однако развитие этих отношений все больше строилось на основе обычных рыночных принципов, т. е. рассматривалось уже как сфера внешнеторговой деятельности, а не как составная часть экономического организма метрополии.

Ключевую роль в рамках разработанной правительством Болдуина экономической стратегии играл вопрос об активной финансовой политике. Для укрепления национальной финансовой системы в апреле 1925 г. был введен золотой стандарт фунта стерлингов (с 1922 г. в мире существовала так называемая Генуэзская валютная система с золото-девизным стандартом; девизы – международные платежные средства в виде банковских векселей, чеков, аккредитивов, подлежащих оплате за рубежом в иностранной валюте, запас которых рассматривался наряду с золотом как основа для определения курса национальной валюты). При гарантировании государством именно золотого обеспечения фунта стерлингов и готовности обеспечить полную ликвидность национальной валюты (т. е. свободный и неограниченный обмен денежных знаков на золото) британская финансовая система стала рассматриваться международными предпринимательскими кругами как выгодная и защищенная сфера вложения и оборота капиталов. В кратчайшие сроки значительно увеличился приток иностранных инвестиций, займов, произошел и рост эмиссии ценных бумаг британскими банками, их прибыли от международных операций. Общий эффект от этого «невидимого экспорта» составил более 1 млрд ф. ст. Однако прибыли финансовых кругов обернулись потерями для английских промышленников.

Британские компании, продукция которых обладала высокой себестоимостью из-за «тяжелой валюты», не выдерживали свободной конкуренции с американскими и германскими монополиями даже на внутреннем рынке. Цены на британские товары на мировых рынках выросли после финансовой реформы 1925 г. примерно на 12 %. Наименее модернизированные старые отрасли британской экономики пришли в полный упадок. Добыча угля в Великобритании за период 1913–1928 гг. сократилась на 17 % при росте мировой добычи на 6 %, выплавка чугуна упала на 55 %, при росте мирового показателя на 12 %. Вследствие сокращения текстильного производства доля Великобритании уменьшилась в этой отрасли с 39 до 34 %. Уровень безработицы в 20-х гг. не опускался ниже 10 % трудоспособного населения. Причем сократилось и общее количество занятых. За период 1923–1930 гг. количество рабочих в угольной промышленности сократилось на 30,8 %, в текстильной – на 24,9 %, в черной металлургии – на 21,2 %. Темпы роста оказались минимальными, и к 1929 г. общий объем промышленного производства достиг лишь 100,6 % к уровню 1913 г. При этом производство в основных отраслях – машиностроении, химической, автомобильной, авиационной промышленности – так и не вышло на уровень 1913 г. Продолжалась и депрессия агарного сектора. Если посевы зерновых в 1923 г. составляли 7171 тыс. акр., то в 1929 г. – 6137 тыс. акр. Как следствие трудностей, переживаемых британской экономикой, на протяжении 20-х гг. продолжилось сокращение удельного веса Великобритании в мировой торговле. В 1913 г. объем британского экспорта составлял 15,2 % от мирового, а в 1926–1928 гг. – лишь 12,5 %. По суммарным данным объем экспорта достиг лишь 87 % от довоенных показателей.

Сложность экономического положения вызвала рост социальной напряженности в стране. Ситуация особенно обострилась после провала правительственной программы социального обеспечения, принятой в первые месяцы пребывания Н. Чемберлена у власти по его инициативе. Она включала расширение пенсионных выплат, снижение пенсионного возраста до 65 лет, осуществление дополнительной помощи малоимущим, расширение прав местного самоуправления и другие меры. После начала политики жесткой бюджетной экономии все эти реформы были прекращены, снижена реальная заработная плата, во многих отраслях увеличен рабочий день. Ответом стал быстрый рост стачечного движения. Толчком к нему послужило крайне политизированное противостояние правительства и профсоюза горняков по вопросу о сохранении государственных субсидий горно-угольной отрасли. 31 июля 1925 г. правительство было вынуждено заявить об удовлетворении требований рабочих, что вызвало усиление позиции левого крыла Конгресса тред-юнионов (сам день 31 июля получил название «красной пятницы»). В мае 1926 г. в Великобритании состоялась и первая в истории страны всеобщая стачка. Требования, выдвинутые в ее ходе, носили преимущественно экономический и вполне умеренный характер – гарантии против сокращения заработной платы, увеличения рабочего дня. Однако многие участники стачечного движения открыто выражали поддержку лейбористской партии, требовали расширения практики национализации убыточных предприятий и даже ввода рабочего контроля на производстве. В правительственных кругах не было единства в вопросе о методах противостояния стачечному движению. Наряду со сторонниками наиболее жестких, репрессивных мер, многие представители консервативной партии полагали, что решать эту болезненную проблему целесообразно правовыми и экономическими средствами. Уже в 1926 г. было существенно ужесточено рабочее законодательство. В 1927 г. был принят новый закон о промышленных конфликтах и профсоюзах, в соответствии с ним объявлялись незаконными всеобщие стачки, призванные принудить правительство к каким-либо действиям, а также массовое пикетирование, связанное с «запугиванием» кого-либо. Рабочие, исключенные из состава профсоюзов за продолжение работы во время стачек, получали право требовать возмещения убытков. Государственные служащие могли вступать лишь в специальные профсоюзы, лишенные права участвовать в политической деятельности и вступать в Конгресс тред-юнионов или лейбористскую партию. Закон также более жестко регламентировал право профессиональных объединений на формирование финансовых фондов, предназначенных для политических целей.

В том же 1927 г. правительством были подготовлены два законопроекта, изменяющие существовавшую практику поддержки неимущих слоев населения. Пособия по безработице предполагалось выплачивать лишь при доказательстве со стороны претендующих на них лиц «действительности поисков работы». Выплата пособий для бедных передавалась в сферу действий местных органов самоуправления (в рамках графств и округов), а централизованная система попечительств ликвидировалась. Соответствующие законы были приняты в 1928 и 1929 гг. в рамках общей политики, направленной на повышение эффективности и рационализацию производства. Сам процесс рационализации производства приобретал в это время все более широкий характер и был связан с попытками предпринимателей модернизировать технико-технологическую базу традиционных отраслей, повысить их рентабельность, в том числе за счет более экономного использования трудовых ресурсов и сокращения издержек производства. Это зачастую влекло за собой уменьшение количества рабочих при росте объема труда, а в некоторых случаях – сокращение заработной платы. Для предотвращения новой волны трудовых конфликтов в 1928 г. была создана специальная правительственная комиссия под руководством банкира Альфреда Монда, задачей которой была выработка общих принципов государственной политики в области трудовых отношений. В результате ее консультаций с Генеральным советом тредюнионов были разработаны общие принципы согласованной политики примирения интересов труда и капитала, направленной на то, чтобы рационализация производства не превращалась в дополнительное средство эксплуатации рабочих.

Внешняя политика правительства консерваторов оказалась более успешной. Преобладание пацифистских принципов в международных отношениях 20-х гг. ослабило значение силовых методов политики. Британская дипломатия отказалась на время от традиционного использования противоречий между континентальными державами. В 1925 г. Великобритания стала участницей Локарнской конференции, положившей начало политике умиротворения держав, пострадавших от крайностей Версальского мирного договора. Присоединилась Великобритания и к международным программам по разоружению. Но в отношении СССР она в период правления консерваторов традиционно занимала чрезвычайно жесткую позицию. В 1927–1928 гг. отношения двух стран не раз оказывались на грани разрыва. Значительно сократились масштабы экономического сотрудничества. Болезненной проблемой для британской дипломатии оставался китайский вопрос, новое обострение которого было вызвано ростом революционного движения в стране в 1925–1927 гг. Рост национального движения в Южном Китае все больше угрожал интересам Великобритании в Гонконге. Уже в 1925 г. английская полиция и морская пехота были втянуты в вооруженные столкновения с демонстрантами в Шанхае, Ханькоу, Кантоне. Для предотвращения дальнейшей эскалации напряженности в 1926 г. британское правительство даже выступило с предложением о пересмотре международных договоренностей по Китаю с целью увеличения гарантий внутреннего суверенитета страны. Стабильное положение на мировой арене упрочило в значительной степени репутацию правительства Болдуина, но не могло полностью компенсировать провалы во внутренней политике.

Второе правительство лейбористов

В преддверии парламентских выборов 1929 г. консервативная партия вновь оказалась расколота внутренними конфликтами и борьбой за лидерство в руководстве. Болдуин не смог предложить никакой новой позитивной программы. Единственным серьезным предвыборным шагом правительства стало принятие в 1928 г. нового избирательного закона, уравнивающего права мужчин и женщин (при сохранении ценза оседлости в 3 месяца, либо владения недвижимостью, окончания университета). Было ликвидировано ограничение избирательного права для лиц, получающих пособие по безработице. Лейбористское руководство, напротив, сумело подготовить к выборам новый вариант партийной программы «Лейборизм и нация». Он был окончательно лишен какого-либо радикализма и более напоминал программу прогрессистской буржуазной партии. Требование национализации было заменено в ней идеей создания «общественных корпораций», «руководимых в интересах общества лучшими экспертами и предпринимателями». С учетом этой трансформации итоги выборов 30 мая 1929 г. не были слишком неожиданными – 287 мест в палате общин получили лейбористы, 260 – консерваторы, 59 – либералы. Таким образом, лейбористы впервые в истории сумели создать наибольшую парламентскую фракцию и претендовать на формирование правительства независимо от позиций иных партий. Однако при определении правительственного курса Р. Макдональду пришлось учитывать возможность тактического блока консерваторов и либералов, создававшего непреодолимое препятствие для любых «радикальных» мер. Политика второго лейбористского правительства, таким образом, вновь могла носить лишь консенсусный характер, опираясь на согласованные действия всего парламентского большинства. Не менее важным обстоятельством, предопределившим дальнейшее развитие событий, стало начало мирового экономического кризиса.

В Великобритании кризисные явления начали прослеживаться с некотором опозданием по сравнению с мировой динамикой – в первые месяцы 1930 г. Кризис носил к тому же не столь разрушительный характер, как в других странах Запада. Низкие темпы роста британской экономики в прежние годы обусловили и относительно небольшой уровень падения производства. Если в 1929 г. уровень производства составил 100,3 % от показателей 1913 г., то в 1932 г. – 82,5 %. В результате британская экономика не оказалась в состоянии таких глубоких структурных потрясений, как американская (соответствующие показатели которой – 180,8 и 93,7 %), французская (142,7 и 105,4 %), германская (117,3 и 70,2 %). В то же время суммарные объемы промышленного производства в Великобритании, уровень инвестиционной активности оказались в годы кризиса чрезвычайно низкими. Это породило острую проблему безработицы, которая в 1932 г. достигла 25 %. Образовались целые «районы депрессии», где экономическая жизнь полностью замерла. Наибольший урон понесли традиционные отрасли, обладавшие наименее модернизированной технико-технологической базой и низкой рентабельностью производства. Сокращение объемов судостроения привело в 1929–1934 гг. к уменьшению морского торгового тоннажа Великобритании на 2,43 млн т. Выплавка стали только в 1929–1931 гг. сократилась с 9,63 млн т. до 5,20 млн т., чугуна – с 7,59 млн т. до 3,57 млн т. Таким образом, британская металлургическая промышленность оказалась отброшена на 70 лет назад. Столь же тяжелым было положение в текстильной, угольной отраслях. Цены на сельскохозяйственную продукцию упали в годы кризиса на 34 %. При общем снижении мировой торговли на две трети британский экспорт уменьшился в 1929–1932 гг. с 729,3 млн ф. ст. до 365 млн ф. ст. Правительство пыталось смягчить социальные последствия кризиса расширением системы страхования по безработице, организацией общественных работ, переселением части трудоспособного населения из «районов депрессии». По закону о страховании 1930 г. возрастной порог, позволяющий получать пособие по безработице, был снижен до 15 лет. Срок выплаты таких пособий возрос до 12 месяцев. Однако результаты этих мер были невелики. В то же время в 1931 г. правительство было вынуждено впервые официально признать бюджетный дефицит и не смогло расширять социальное законодательство.

Уязвимость британской финансовой системы была связана не только с ухудшением внешнеторгового баланса в годы кризиса и падением уровня производства, но и с той большой ролью, которую приобрели в рамках макроэкономической политики государства в предшествующие годы финансовые рычаги. Доходы частного капитала и бюджета от «невидимого экспорта» стремительно сокращались. В частности, доходы от капиталовложений за границей уменьшились в 1929–1931 гг. с 270 млн ф. ст. до 170 млн ф. ст., доходы от международных финансовых операций – с 65 млн ф. ст. до 30 млн ф. ст. Общий дефицит бюджета в 1931 г. составил уже 100 млн ф. ст. Для анализа проблем бюджетной политики была сформирована правительственная комиссия во главе с известным финансистом Джорджем Мэем. Ее выводы и рекомендации оказались неутешительны – страна находится на пороге еще более глубокого финансового кризиса, и ситуация требует срочного перехода к политике жесткой экономии, сворачивания государственных социальных программ, общественных работ. Работа комиссии Мэя вызвала острую дискуссию в руководстве лейбористской партии, перевести которую в конструктивное русло Макдональду так и не удалось. Правительство оказалось на грани раскола.

Правительство лейбористов проявило большую активность в сфере внешней политики, решившись на ряд назревших, но непопулярных в политических кругах мер. В полном объеме были восстановлены дипломатические отношения с СССР, ратифицировано решение о прекращении взимания с Германии репарационных выплат. В 1931 г. был принят так называемый Вестминский статут, окончательно закрепивший государственный суверенитет британских доминионов. Отныне британское законодательство признавалось для них необязательным, как и утверждение их собственных законов парламентом метрополии. Вестминский статут сформировал правовые основы Британского Содружества наций. На Лондонской конференции по морским вооружениям в январе 1930 г. было расширено соглашение пяти держав, достигнутое на Вашингтонской конференции. Было лимитировано строительство подводных лодок, крейсеров и эсминцев. Великобритания согласилась на равенство с США не только по линкорам, но и по всем классам военных судов.

К середине 1931 г. стало очевидно, что правительство лейбористов не имеет достаточного влияния для активной антикризисной политики. Воспользовавшись конфликтом в правительстве по поводу рекомендаций комиссии Мэя и чрезмерно бурными прениями в парламенте по проекту нового бюджета, Макдональд подал в отставку. Однако партия консерваторов не была готова принять на себя всю ответственность за вывод страны из кризиса. Руководство ее было ослаблено борьбой фракций Н. Чемберлена и У. Черчилля. В этой ситуации появилась идея создания «национального правительства» всех трех партий. Возглавить его было предложено Макдональду. Согласие стоило ему места в лейбористской партии. Большинство ее членов, возглавляемое Гендерсоном, объявило сторонников Мадональда («национал-лейбористов») ренегатами и исключило из рядов партии. Во фракции Макдональда в парламенте оказалось лишь 13 депутатов-лейбористов из 287. Тем не менее правительство консерваторов, национал-лейбористов и национал-либералов было создано, и коалиция этих партий выиграла выборы в октябре 1931 г. Коалиция получила 497 мест в Палате общин, в том числе 472 депутатских мандата оказалось у консерваторов, 12 – у национал-либералов, 13 – у национал-лейбористов. Тяжелое поражение понесла лейбористская партия под руководством Гендерсона. Из прежних 287 мест она сохранила лишь 46. Либералы получили 72 мандата.