§ 7. Нидерланды в XVI – начале XVII вв.

Социально-экономического развития Нидерландов в первой половине XVI в.

В состав Нидерландов входили 17 провинций, расположенный по нижнему течению Шельды, Мааса и Рейна. Самыми крупными из них были Фландрия, Брабант, Голландия, Зеландия, Фрисландия, Артуа и Геннегау. На небольшой территории, компактным треугольником расположившейся между Францией и Германией, в древности проживали кельтские и германские племена, давшие начало современным народностям валлонцев, фламандцев, голландцев и фризов. Название «Нидерланды», что значит «низовые земли», эти провинции получили из-за того, что почти вся их территория представляет собой низменную равнину, причем 1/3 территории современных Нидерландов расположена ниже уровня моря. Лишь юго-восточная часть современной Бельгии и северная часть Люксембурга покрыта Арденнскими горами. Выгодное географическое и стратегическое положение этих провинций на перекрестке речных и морских торговых путей сделало их в средние века предметом борьбы королей Франции, Англии, Австрии и Испании. Феодальные распри привели к тому, что отдельные города и целые провинции Нидерландов приобретали особые права и привилегии, заложившие вольнолюбивые традиции. Вмешательство великих держав наложило серьезный отпечаток на процесс формирования государственности Нидерландов, Бельгии и Люксембурга и на всю их историю вообще.

С 1519 г. Нидерланды были включены в огромную империю Карла V Габсбурга, а после его отречения от престола в 1555 г., как особый имперский округ, попали под власть сына Карла V испанского короля Филиппа II.

В середине XVI в. Нидерланды переживали период расцвета и являлись самой густонаселенной страной Европы. На сравнительно небольшой территории было расположено более 300 городов. В руках нидерландских негоциантов сосредоточилась практически вся торговля с испанскими колониями. Для испанской короны такая провинция представляли огромную ценность. В одном лишь 1552 г. Нидерланды принесли империи Карла V 6692 тыс. ливров.

Основной тенденцией социально-экономического развития Нидерландов являлось быстрое складывание условий для формирования капиталистического уклада, процесс первоначального накопления капитала. По динамике экономического роста и отраслевой специфике хозяйства в составе Нидерландов выделялось три региона. Первый из них – это центральный промышленный район, т. е. Фландрия и Брабант. Второй – это северный промышленный район с ядром, в которое входили Голландия и Зеландия. Третью группу составляли окраинные и по преимуществу сельскохозяйственные провинции – Артуа, Люксембург, Намюр, Гельдерн. Все остальные провинции по своему хозяйственному развитию занимали промежуточное положение между тремя основными.

К середине XVI в. голландская цеховая система пришла в упадок. В особой степени это было заметно на примере таких мощных городов как Гент, Ипр, Брюссель, которые находились во Фландрии и Брабанте. На протяжении длительного времени их городские цеховые организации были центрами ремесленного производства европейского масштаба и вели с помощью корпораций негоциантов активную торговлю. Теперь же их постепенно начали вытеснять новые, более восприимчивые к требованиям времени мануфактуры.

Причин постепенного упадка цехового строя было несколько. Подмастерья оказались низведены до положения бесправных наемных рабочих, а многие цеховые мастера сами обеднели и лишились былой самостоятельности, попав в цепкие руки ростовщиков и скупщиков. Таким образом, значительная часть вчерашних мастеров потеряла интерес к конечному результату своего труда. Наиболее влиятельные и экономически мощные цеховые организации, например суконщиков, под влиянием конкуренции мануфактурного производства потеряли свое былое значение. В свою очередь производство, основанное на новых капиталистических началах, особенно по изготовлению шерстяных, льняных, хлопчатобумажных тканей, ковров, гобеленов, кружев, стекольных, кожевенных и металлических изделий стремительно захватывали новые рынки, в том числе и в других странах.

Самый крупный портовый город Брабанта – Антверпен превратился в важный центр торговой и финансовой деятельности. К Антверпену тяготели мануфактуры городов Фландрии и Брабанта, которые, прежде всего, были связаны с экспортом. В антверпенский порт заходили тысячи кораблей из всех стран света, и постепенно порт стал огромным и хорошо устроенным. Особенное его значение состояло в том, что в гавани Антверпена собирались суда с грузами колониальных товаров из Америки, Индии, Юго-восточной Азии и отсюда потоки весьма ликвидных и ценных товаров расходились по странам Европы. В Антверпене были сосредоточены конторы всех крупнейших финансистов Европы. Ежедневно на биржу для заключения сделок сходилось несколько тысяч купцов, иногда числом до 5 тыс., именно на это количество купцов в 1531 г. магистрат построил новое здание биржи, причем негоцианты были разных национальностей, и разноязыкая речь и пестрота обычаев никого не удивляла.

На севере страны, в Голландии, Зеландии и Утрехте также происходили значительные изменения. Цеховое производство уступало место капиталистическим мануфактурам. В Лейдене в больших количествах производились шерстяные и льняные ткани. Но ключевой отраслью экономики северных территорий было кораблестроение и связанное с ним рыболовство. В середине XVI в. флот небольшой страны насчитывал 15 тыс. кораблей и 150 тыс. моряков. В процентном отношении флот Нидерландов в общем составлял 75 % мирового флота. Только в двух городах – Амстердаме и Зандаме – насчитывалось около 130 верфей. Интересно, что строительство кораблей обходилось в 1,5–2 раза дешевле, чем, например, в Англии, и во много раз дешевле, чем в других странах Европы. Именно поэтому в Нидерландах строили корабли почти для всех европейских стран. Практически в каждом городе, особенно на севере, существовали канатные, парусные, бумажные, стеклянные, деревообрабатывающие мануфактуры, а также лесопилки. В рыболовстве было занято более 100 тыс. человек, а в море, в среднем, за год выходило до 2 тыс. кораблей.

В сельском хозяйстве Нидерландов также происходили значительные изменения. Во Фландрии и Брабанте на смену цензиве постепенно приходит краткосрочная феодальная аренда. Постепенно распространяется и капиталистическая арена. В среде крестьянства, по большей части свободного, происходило расслоение. Все более динамичное развитие товарно-денежных отношений привело к тому, что увеличивалась масса малоземельных и безземельных крестьян. Более того, лишенные основного средства производства – земли, крестьяне превращались в наемных работников мануфактур, батраков, поденщиков, что значительно меняло социальную структуру нидерландского общества в середине XVI в.

Постепенно менялась и роль дворянства в экономическом развитии страны. Разбогатевшие фермеры и богатые горожане все больше вытесняли представителей аристократии из хозяйственной и политической жизни. Обедневшие дворяне вынуждены были продавать свои земли. Наиболее предприимчивые из них пытались вести хозяйство по новому, по буржуазному образцу, но не все преуспели на этом поприще. Лишь немногие представители дворянства, располагая значительными средствами, заводили на своих землях крупные молочно-животноводческие хозяйства предпринимательского типа.

В целом, утверждение капиталистического уклада привело к подъему сельского хозяйства в Нидерландах. Здесь существовала передовая для своего времени агротехника, в том числе система многопольных севооборотов, происходила товаризация всего сельскохозяйственного производства. В Голландии и Зеландии проводились работы по осушению болот, а с помощью плотин и дамб у моря были отвоеваны тысячи гектаров земли, получившие название польдеры. Эти земли также использовались для нужд сельского хозяйства. В частности, на этих плодородных землях, представлявшие собой замечательные луга, откармливались тысячи быков из Дании, которые потом с выгодой продавались на европейских рынках.

Таким образом, на протяжении XVI в. в недрах феодального общества в Нидерландах сложились буржуазные отношения. Общий объем годового производства в Нидерландах в середине века оценивался суммой около 100 млн гульденов. Примерно половину из них давало сельское хозяйство, половину – торгово-промышленная деятельность. Но ускорение экономического развития вело к усилению региональных диспропорций. Центральные, северные и южные группы провинций развивались крайне неравномерно, что впоследствии и привело к выбору различных путей социально-экономического и политического развития. Мануфактуры Фландрии и Брабанта ориентировались на ввозимое из Испании сырье, и были связаны с традиционно подчиненными испанцами рынками. В этих провинциях крестьянство было все также опутано различными феодальными повинностями, а дворянство сохраняло свое привилегированное положение и политический вес. Городская и сельская верхушка, скупившая земли продолжали обрабатывать землю посредством принуждения крестьян, основываясь на феодальных методах. Кроме того, единый внутренний рынок, в отличие от севера еще не сложился, например, только на речном пути по Маасу от Намюра до устья реки существовало более трех десятков застав, которые взимали пошлину за провоз товаров. На севере даже отсталые сельскохозяйственные провинции были втянуты в товарно-денежные отношения. Дворянство владело сравнительно незначительной частью земли, крестьяне, свободные в своем подавляющем большинстве, владели собственной землей на правах собственности. Наличие мощного торгового флота и ориентация на европейский рынок и Англию в качестве поставщика сырья делали северные провинции независимыми от Испании. Таким образом, на территории Нидерландов образовались два полюса во главе с Антверпеном и Амстердамом, которые так или иначе стали соперниками и имели различную внешнеполитическую ориентацию.

Предпосылки и характер ранней буржуазной революции в Нидерландах

Новый король Испании и Нидерландов, Филипп II, вступивший на престол в 1556 г., проявлял полное равнодушие к экономическим и политическим нуждам страны. Эта страна стала оплотом феодально-католической реакции в Европе. Новые капиталистические отношения в экономической и социальной жизни Испании были практически уничтожены, и Испания вместе с Португалией свой торговый экономический баланс обеспечивали нещадной, жесточайшей даже по тем, весьма немилосердным временам, эксплуатацией Нового света и других колониальных территорий.

Внешнюю и внутреннюю политику Филиппа II определяли его противостояние с Францией, Турцией и с немецкими протестантскими князьями. Богатые Нидерланды в основном использовались королем как источник материальных средств для ведения бесконечных войн. Подобная политика совершенно истощила казну королевства, и в 1557 г. Филипп II был вынужден объявить государственное банкротство, что было большим ударом для Нидерландов. Во-первых, это принесло огромные убытки финансистам, снабжавшим средствами испанского короля, а во-вторых, в целях «латания дыр» в государственном бюджете, Испания повысила пошлины на многие вывозимые из королевства товары, например на шерсть. Это привело к тому, что вывоз шерсти в Нидерланды сократился сразу с 40 тыс. до 25 тыс. кип в год. Это привело к закрытию многих мануфактур и к пауперизации еще вчера занятого в столь выгодном производстве населения. Более того, проводя агрессивную внешнюю политику по отношению к Англии, Филипп II нанес мощный удар по англо-нидерландским торговым связям, а в этой области также работало огромное число людей. Нидерландские купцы были отстранены от торговли с колониями, потому что этот вид деятельности Испания объявила своей монополией.

Филипп II и его сводная сестра Маргарита Пармская, поставленная им наместницей в нидерландских владениях, считали себя оплотом истинной католической веры в Европе и мире. Население Нидерландов с обилием последователей Лютера и Кальвина Филипп II попросту презирал. Для укрепления позиции церкви в Нидерландах было резко увеличено количество католических епископов, что вызвало недовольство даже местного духовенства – иноземцы стали занимать монастыри и кафедры, исстари принадлежавшие выходцам из местного монашества, а церковные доходы пошли на содержание пришлого епископата. При этом каждому епископу придавались инквизиторы для борьбы с еретиками. Они должны были неуклонно и жестко выполнять «плакаты», т. е. указы власти против еретиков, введенные еще Карлом V, но претворявшимся в жизнь с очень большой осторожностью.

В противоречие с новыми реалиями в Нидерландах вошло и государственное строительство Филиппа II. Будучи абсолютным монархом в Испании и в своих итальянских владениях, Филипп II пытался эту практику распространить и на Нидерланды. С этой целью страна была наводнена испанскими войсками, постой которых тяжело лег на население. Практически государственная власть была сосредоточена в руках узкого состава государственного совета, во главе которого был поставлен Антуан Гранвелла, уроженца Франш-Конте, что в Бургундии, который вскоре стал кардиналом. Между тем, назначение на данный пост иноземца противоречило нидерландским законам. Таким образом, и этот важный элемент политики Филипп II совершенно не желал учитывать.

Проводимая Филиппом II политика затронула интересы всех слоев населения Нидерландов, в особенности его наиболее активной части. Вызревавший в обществе общественный протест приобретал помимо социально-экономической составляющей, черты национально-освободительной борьбы.

Под влиянием событий 1550 гг. в Нидерландах начались волнения среди городского населения и крестьянства, которые порой выливались в вооруженное противостояние с властями. Широко распространились кальвинизм и лютеранство, как идейная основа отпора официальной католической церкви. В городах и местечках, а также в сельской местности, особенно на севере страны и во Фландрии и Брабанте на юге, происходили столкновения между народом и стражей. В оппозиционную борьбу постепенно стало втягиваться нидерландское дворянство. Ядро дворянской оппозиции сформировалось вокруг трех членов государственного совета. Это были принц Вильгельм Оранский, граф Горн и адмирал Эгмонт. Именно они стали выразителями интересов и дворянства и всего общества на начальном этапе освободительного движения. Требования оппозиции сводились к необходимости восстановления исконных вольностей страны, выводу испанских войск, отставки Гранвеллы, отмены политики плакатов против инаковерующих.

В ноябре 1565 г. в дворянской среде сложился союз, подписавший документ, получивший название «Компромисс». В этом документе дворяне выступили против испанского гнета и католической инквизиции. В этом же документе подтверждалась верность королю, а в специальном обращении, которое стало официальной программой оппозиции, поданной наместнице Филиппа II Маргарите Пармской, говорилось об опасности выступления недовольных положением народных низов.

5 апреля 1566 г. представители дворянства прибыли в Брюссель и вручили Маргарите Пармской петицию с предупреждением о том, что при проведении недальновидной политики испанским абсолютистским государством возможен социальный взрыв, который грозит крупными неприятностями, как нидерландскому дворянству, так и интересам испанской короны в Нидерландах. Хотя петиция не отражала настроения всех представителей дворянства, Маргарита Пармская, напуганная возможностью народных выступлений, обещала, во-первых, довести до сведения Филиппа II требования созыва Генеральных штатов для обсуждения сложившейся ситуации, а, во-вторых, приостановить чрезвычайный инквизиционный суд. Именно во время этого визита дворян к наместнице в Брюссель родилось название представителей антииспанской и антикатолической оппозиции – «гёзы». «Гёзы», значит нищие, так назвали представители высокомерной испанской аристократии, достаточно бедно одетых представителей знати Нидерландов. Но это прозвище было подхвачено всеми оппозиционными силами и приобрело совершенно иную смысловую окраску. «Гёзы», так стали именовать себя все представители национально-освободительного движения в Нидерландах. Дворяне, как нищие, стали носить суму, словно для подаяния, и даже выбили медаль с текстом «Верны королю во всем – до нищенской сумы», но медаль была с эмблемой оппозиционного союза. Летом 1566 г. «Союз господ» заключил соглашение с протестантскими консисториями. Среди протестантских проповедников представители дворянства нашли рупор для проведения своих идей в жизнь, а консистории в лице дворян нашли авторитетных руководителей широкого народного движения.

Начало национально-освободительного движения в Нидерландах. Режим герцога Альбы

К лету 1566 г. испанские власти в Нидерландах оказались в политической изоляции. Ситуация стала выходить из-под контроля. Антикатолическое движение кальвинистов и лютеран стало катализатором для возникновения национально-освободительного движения. Причем, чем больше инквизиция преследовала противников официального вероучения, тем все более изощренные формы принимал протест. Люди, исповедовавшие «еретические учения», сходились для проведения службы по ночам, чаще всего за городскими стенами. Для того, чтобы защитить себя от возможных репрессий, протестанты начали вооружаться и зачастую приходили с оружием даже на проповеди. В свою очередь, распространение протестантизма наталкивалось на жестокие гонения и казни. Развивался институт доносительства, под которым часто скрывалось сведение личных счетов или попытки решения политических проблем. Все это делалось под эгидой борьбы за религиозную чистоту, а доносчик имел право на часть имущества уличенного еретика.

К лету 1556 г. атмосфера в стране накалилась до предела. Власти уже не могли справиться с тысячными толпами вооруженных протестантов. С августа 1566 г. события приняли уже характер открытого вооруженного восстания. Его первый этап оказался связан с иконоборческим движением – массовым разгромом католических церквей, уничтожением икон и статуй святых. Церковное имущество повстанцы либо уничтожали, либо передавали властям для помощи бедным. Одной их основных целей таких действий было уничтожение документов, которые содержали привилегии церковников; заодно уничтожались церковные владельческие документы и судебные дела. Помимо общего недовольства господствовавшей церковью, ее привилегиями, богатствами, поборами, а также безнравственностью духовенства, особое неприятие вызывало то, что исповедование протестантских религий приравнивалось к преступлению против государства и, соответственно сурово наказывалось. Наместница Нидерландов Маргарита Пармская оценивала происходившие события не только как «ниспровержение религии, но и как уничтожение судопроизводства и всего политического порядка».

Центрами восстания были промышленные районы севера, такие как Хондсхот, Ипр, Кассель, Армантьер и многие другие. В северных провинциях общий размах восстания был особенно значительным. В целом, власти оказались бессильными перед этим мощным напором народных масс, которые составляли представители практически всех сословий. Всего в Нидерландах было разгромлено 5500 церквей и монастырей. Маргарита Пармская была вынуждена пойти на некоторые уступки. 23 августа 1566 г. было официально объявлено об отмене инквизиции, смягчении политики «плакатов», амнистии членов дворянского союза «Компромисса», и, более того, объявлялось о разрешении протестантам отправлять свои богослужения, но только в специально отведенных для этого помещениях. Одно это уже было победой, но вся борьба была еще впереди. Власть использовала старый метод раскола оппозиции, тем более, что лагерь восставших был очень разнородным.

Наместница Нидерландов сделала ставку на умеренную оппозицию. Дворяне, составлявшие основу этого движения, приняли условия Маргариты Пармской, распустили свой союз и даже приняли участие в подавлении восстания. Например, Вильгельм Оранский принял участие в событиях в Антверпене под предлогом подавления грабежей. Даже протестантские консистории в лице своих проповедников призывали прекратить мятежи и повиноваться властям. К весне 1567 г. в основном, восстание было подавлено.

Известия, полученные из Нидерландов, привели Филиппа II к мысли о необходимости решительного и беспощадного подавления взбунтовавшегося населения страны. Для этой цели летом 1567 г. в Нидерланды была направлена карательная армия во главе с герцогом Альбой. 22 августа испанские войска вступили в Брюссель. Дон Фердинанд Альварец де Толедо, герцог Альба был талантливым полководцем, видным военачальником, ревностным фанатичным католиком, а самое главное неукоснительным проводником королевской воли. Одно только качество у него отсутствовало, он не мог разобраться с ситуацией в стране, которую ему поручалось привести к порядку. По свидетельству современников, испанские войска, пополненные наемниками, ставшие гарнизонами во всех крупных городах и крепостях, обращались с местным населением как с туземцами из испанских колоний, в частности потому, что те для католиков-испанцев были приверженцами нечистой веры, а значит и не достойными снисхождения.

Для подавления духа мятежа вероотступников герцог Альба развернул кровавый террор. Для этого у него были все полномочия. Маргарита Пармская была отозвана, а сам герцог своим королем был наделен правами неограниченного диктатора. В сентябре был учрежден «Совет по делам о мятежах», в народе получивший название «кровавого». По приговорам этого чрезвычайного суда в стране начались преследования и казни. Всего за период 1567–1569 гг. в стране было казнено свыше 8 тыс. человек, без учета наказанных другими.

Еще до вступления войск герцога Альбы в Брюссель, из страны началась массовая эмиграция. В частности, не надеясь на милость короля, в эмиграцию отправился руководитель оппозиции принц Вильгельм Оранский. Два других представителя оппозиции, аристократы и лидеры сопротивления, Эгмонт и Горн, рассчитывая на возможность найти компромисс, остались в стране. 9 сентября 1567 г. они были арестованы, а 5 июня 1568 г. руководители дворянской оппозиции граф Эгмонт и адмирал Горн были казнены.

Это случилось потому, что аристократ и сторонник абсолютизма герцог Альба, как и многие в Испании и Нидерландах, не понимая, что социальная обстановка в стране изменилась настолько, что дворянство в экономической и политической жизни не играет прежней ведущей роли, продолжали считать, что виноваты оппозиционные дворяне, а кому как не лидерам быть главными зачинщиками беспорядков и по всей строгости закона отвечать за них. Для режима Альбы было характерно то, что, уничтожая оппозиционные элементы, одновременно он превращал судебные конфискации в источник доходов для испанской короны.

Непонимание Альбой политико-экономической ситуации в Нидерландах и стремление оплатить услуги наемников привело к попытке ввести в стране средневековый испанский налог – алькабалу. В алькабалу входил однопроцентный налог со всех движимых и недвижимых имуществ, пятипроцентный налог с продажи всех недвижимых имуществ и десятипроцентный налог с продажи любого движимого имущества. Для Нидерландов, где практически любой вид товара проходил через множество рук посредников, конечная цена товара была таковой, что введенное налоговое бремя было сродни национальной экономической катастрофе. Естественно, что возмущение охватило всю страну. Только с большим трудом представителям Генеральных штатов удалось убедить всевластного правителя отсрочить введение алькабалы до 1571 г. Тем не менее, несгибаемый герцог упрямо настаивал на своем, и хотя пяти – и десятипроцентные налоги были отложены введением до оговоренного с Генеральными штатами 1571 г., однопроцентный налог был введен. В итоге, помимо традиционного ежегодного платежа в испанскую казну в размере 2 млн флоринов, новый налог дал Филиппу II 3.300 тыс. флоринов. Сумма была огромной. Результаты даже этой половинчатой политики Испании были для Нидерландов катастрофичными. В стране произошли массовые банкротства, и объемы торговли значительно сократились. Попытки сопротивления жестоко пресекались.

Тем не менее, проводимая герцогом Альбой политика террора и устрашения вызвала небывалое чувство протеста, а бесчинства испанских солдат и наемников – желание сбросить власть иноземцев. В южных провинциях страны получило широкое распространение движение лесных гёзов, со временем переросшее в партизанскую войну. Помимо крестьян и горожан, в движение активно включались возвращавшиеся из-за границы эмигранты. Население деревень во Фландрии и Геннегау всячески помогало повстанцам и от этого партизанское движение лесных гёзов только набирало силу.

Сопротивление испанскому владычеству было очень разрозненным. Достаточно сказать, что лидер оппозиции принц Оранский относился к широкому движению народных масс без достаточного внимания. Вильгельм Оранский пытался делать ставку на дворянскую часть эмиграции и на наемников, которых он нанимал где только мог в целях борьбы с испанцами. Во внешней политике он пытался опереться на помощь иностранных государей, в частности в Англии, и на протестантские силы во Франции и Германии. Можно сказать, что в целом его попытки вести широкую освободительную войну против Испании к успеху не привели. Все его походы в Нидерланды оканчивались поражениями. Но и герцог Альба проявил себя недальновидным политиком. Уже после начала восстания 1572 г., которое вследствие введения алькабала, стало всеобщим и массовым, Альба все проявления народного недовольства не считал серьезными, а свои силы и средства направлял против принца Оранского и его союзников. Так в 1572 г. герцог двинул основные силы в Геннегау под город Монс, против захватившего город брата Вильгельма Оранского Людовика Нассауского. В этой битве он победил, но на набиравшее силу восстание на севере внимание обратил слишком поздно.

Весной 1572 г. английская королева Елизавета, стремясь избежать открытого конфликта с Испанией, приказала «морским гёзам» покинуть порты Англии. «Морские гёзы» были порождением антииспанского сопротивления более развитых в экономическом плане северных провинций. Еще до восстания 1572 г. «морские гёзы» занимались нападениями на испанские суда и их грабежом. До поры Англия помогала им, так как Испания была их общим врагом, но Испания настояла, обстановка изменилась и 1 апреля 1572 г. «морские гёзы», изгнанные Елизаветой, внезапно напали на портовый город Бриль в устье Рейна и овладели им. Это событие и послужило сигналом ко всеобщему восстанию на севере. 5 апреля восстал город Флессинген и впустил к себе повстанцев. Вслед за этим восстал главный арсенал испанской армии город Веер, затем Арнемейден, Энкхёйзен, Хоорн и многие другие. Через неделю весь север пылал в огне восстаний.

После очередного поражения принц Оранский обратил внимание на восставшие северные провинции. На помощь городским ополчениям начали прибывать посланные принцем его сторонники – дворяне, более искушенные в военном деле. Летом 1572 г. сам принц Оранский прибыл в Голландию, чтобы возглавить сопротивление испанцам. Этим же летом собравшиеся в Дордрехте штаты Голландии и Зеландии призвали Вильгельма Оранского. Ему была вручена высшая исполнительная власть, а также командование войсками и флотом. Характерно, что статхаудером, т. е. командующим войсками и главой исполнительной власти принц Оранский был назначен не по королевскому пожалованию, а по решению местных национальных органов власти. Тем самым было положено начало суверенизации будущего государства.

Тем времен, герцог Альба также обратил должное внимание на восставший север страны. Всеми, весьма немалыми силами, Альба обрушился на мятежников. Испанские войска осаждали город за городом, но везде они встречали ожесточенное, иногда доходящее до крайних форм сопротивление. Если испанцы и добивались покорности, то только у полностью сломленного в физическом плане противника. Так, например, было в Хаарлеме. После семимесячной осады, с декабря 1572 по июль 1573 г. из-за угрозы голодной смерти город сдался под обещание Альбой милости побежденным. Испанцы вероломно нарушили обещание и тысячи горожан были репрессированы, а наемные и южнонидерландские солдаты были казнены. Пять месяцев защищался Лейден, его испанцы взять не смогли. Защитники Алкмара предпочли затопить окрестности, чтобы вынудить уйти иноземцев. Этот опыт потом использовался другими участниками сопротивления. Так или иначе, несмотря на отдельные успехи, положение испанцев все более ухудшалось.

Образование Республики Соединенных провинций: от «Гентского умиротворения» до Утрехтской унии

В декабре 1573 г. герцог Альба покинул Нидерланды. Ему не удалось огнем и мечом искоренить ереси и вернуть страну в положение подвластной испанской короне территории. В Нидерланды прибыл новый наместник – Луис Рекезенс. Но правил он недолго, скончавшись уже в марте 1576 г. Луис Рекезенс остался памятен тем, что проводил политику лавирования, поняв, что методом жестоко террора в восставшей стране успеха достичь невозможно. При нем была отменена алькабала, проведена весьма ограниченная амнистия, но эти меры уже не могли решить всех проблем. Антифеодальная борьба, с национально-освободительной составляющей продолжалась. Ставка была сделана на раскол оппозиции. К тому же юг Нидерландов по-прежнему продолжал оставаться католическим, а религиозная политика Вильгельма Оранского была достаточно компромиссной. Вильгельм Оранский стремился обеспечить себе поддержку всех слоев общества, а потому требовал веротерпимости от своих соратников. Его главной целью было свержение испанского владычества, в достижении этой цели было выгоднее использовать массовое недовольство населения разбоем и насилием со стороны испанских солдат, нежели обострять опасное религиозное противостояние.

В испанской армии, вынужденной перейти на «самообеспечение» в восставшей стране, росло недовольство и быстро падала дисциплина. В 1576 г. дошло до того, что испанские солдаты подняли мятеж. Они сместили своих командиров и самовольно двинулись в южные провинции, рассчитывая найти там поддержку среди ревностных католиков. На юге испанцы захватили Антверпен и Гент, а также ряд других городов и крепостей. Но бесчинства наемников лишь усилили сопротивление местного населения.

4 сентября 1576 г. начался новый этап антииспанского восстания, теперь уже на юге Нидерландов. Характерно было то, что даже дворянство и духовенство проявляли сильное недовольство политикой Филиппа II и его ставленников в стране. В этот день представители городского ополчения арестовали в Брюсселе членов Государственного совета, которые представляли интересы испанской короны. Власть перешла к Генеральным штатам Нидерландов, представители которых собрались в Генте. По своему составу новая власть четко показала какие реалии сложились в стране. Представители южных провинций, по преимуществу дворяне, католическое духовенство и городской патрициат, были настроены достаточно консервативно. Настроение же делегатов северных провинций практически по всем вопросам было весьма радикальным, и, таким образом, сложность ситуации заключалась в том, что север и юг не могли договориться в принципе. Выработке хоть какого-то общего решения помогло страшное событие. Впоследствии оно было названо «испанским бешенством». Захватившие цитадель Антверпена испанские наемники ворвались в город и учинили в нем разгром и резню. Всего было убито более 8 тыс. человек и разрушено и сожжено более 1000 зданий. Общий ущерб оценивался около 24 млн гульденов, сумма по тем временам огромная.

Эти события привели к тому, что 8 ноября 1576 г. появился текст «Гентского умиротворения». Это было соглашение о союзе между северными территориями, в частности между самыми крупными и развитыми из них Голландией и Зеландией, и южными провинциями. В соглашении было оговорены принципы веротерпимости, горячим сторонником которых был Вильгельм Оранский. Но здесь уже был залог будущих противоречий. Кроме того, в этом документе были и взаимоисключающие положения, например, такие как признание в верности суверену Нидерландов Филиппу II и намерения объединить усилия севера и юга по изгнанию испанских войск из страны.

Одни из центральных положений «Гентского умиротворения» отменяли запятнавшее себя кровью законодательство герцога Альбы. При этом многие судебные приговоры отменялись, в результате обреченные сидеть в тюрьме, выходили на свободу, а тем, кто потерял имущество, возвращались владельческие права. Но в целом этот договор удовлетворял далеко не всех участников национально-освободительного движения. И если радикальные северяне хотели более резко отмежеваться от абсолютистской Испании, то многие другие представители генеральных штатов стали искать возможность контакта с «законным» государем.

Тем временем в Нидерланды прибыл очередной наместник, назначенный Филиппом II. Им был побочный брат испанского короля дон Хуан Австрийский. Сначала новый наместник, сообразуясь с требованиями времени пообещал принять условия «Гентского умиротворения», но король потребовал от дона Хуана полного восстановления католического культа в стране, даже в протестантских северных провинциях. Несмотря на то, что наместник уже подписал так называемый вечный эдикт, т. е. согласие с условиями «Гентского умиротворения», уже в июле 1577 г. он открыто порвал с Генеральными штатами и начал стягивать войска в Намюр.

В ответ на это Генеральные штаты под напором городских буржуа пригласили Вильгельма Оранского. Он прибыл в Брюссель осенью 1577 г., был восторженно встречен и сразу же возглавил антииспанскую борьбу. Однако в дополнении к тому, что войска Генеральных штатов потерпели несколько поражений, национально-освободительную борьбу ослабляли усиливавшиеся разногласия между католиками и протестантами. Католическое население южных провинций, особенно представители первых двух сословий, т. е. дворянство и духовенство были недовольны компромиссом с кальвинистами. Оказалось, что пути севера и юга все больше расходились, и у короля Испании Филиппа II на юге Нидерландов оказалось гораздо больше сторонников, чем предполагали сторонники независимости Нидерландов.

Военные поражения и общая усталость, постоянная опасность и неустроенность привели к тому, что определенная часть общества стала искать компромисса с Филиппом II. Такую ориентацию усиливали и религиозные разногласия. Все это привело к тому, что 6 января 1579 г. представители дворянства южных провинций Артуа и Геннегау заключили союз для проведения внешней политики. Результатом этого союза стала Арраская уния. Эта уния подтверждала права Филиппа II как законного правителя Нидерландов, особенно в землях участников унии. Католицизм объявлялся единственным разрешенным вероисповеданием в провинциях подписавших унию. Фактически это было открытое предательство национально-освободительного движения.

В ответ на это 23 января 1579 г. была создана Утрехтская уния. Ее подписали северные провинции Голландия, Зеландия, Утрехт, Фрисландия и Гельдерн. Позднее к унии присоединились Гронинген и Оверейсел. Целью нового союза было продолжение войны против Испании до победного конца.

Первоначально на волне национально-освободительного движения к унии присоединились и некоторые южные провинции, такие как Фландрия и Брабант. Но вскоре ситуация здесь осложнилась. Интересы политически более сильного и религиозно сплоченного дворянского класса шли в разрез с интересами набиравшей экономическую мощь и все более амбициозной городской буржуазией. Используя эти разногласия в первой половине 1580-х гг. новый испанский наместник Александр Фарнезе поодиночке разгромил разрозненное сопротивление городов, таких как Гент, Брюссель, Антверпен, Ипр, Брюгге и полностью подчинил Францию и Брабант.

Утрехтская уния в основе своей имела положения, декларированные еще в «Гентском умиротворении». Основной ее целью было объединение всей страны в решимости покончить с кровавым испанским владычеством. Но при всеобщем желании стать независимыми от Испании, участники унии клялись в верности испанскому королю Филиппу II. Возможно, это были политические уловки или выражение разногласий в лагере оппозиции, но такое положение вещей было взаимоисключающим и не могло привести к конструктивному выходу из создавшегося положения.

Повод для преодоления создавшегося положения создал сам испанский король. Используя разногласия в лагере оппозиции, в 1580 г. Филипп II объявил Вильгельма Оранского вне закона. За убийство лидера национально-освободительной борьбы было обещано значительное материальное вознаграждение. В ответ на это, 26 июля 1581 г. в обстановке войны с Испанией, которая осложнялась острыми политическими противоречиями внутри самих Нидерландов, Генеральные штаты пошли на беспрецедентный, но так давно напрашивавшийся шаг. Король Испании Филипп II как суверенный правитель Нидерландов был низложен.

Пытаясь найти поддержку в борьбе против Испании Генеральные штаты и Вильгельм Оранский призвали в страну в феврале 1582 г. герцога Анжуйского, брата французского короля. Но герцог не оправдал возложенные на него надежды. Его действия шли в разрез с целями национально-освободительной войны. Герцог Анжуйский даже рассчитывал присоединить Фландрию и Брабант к Франции. В итоге, его наемные французские войска были разгромлены силами самих восставших.

В 1584 г. принц Вильгельм Оранский был убит испанским агентом Балтазаром Жераром. Его смерть стала тяжелым ударом для складывавшегося республиканского устройства, и для всех тех, кто лелеял надежду объединить все Нидерланды в антииспанской борьбе. Последовала еще одна попытка пригласить знатного иноземца для осуществления верховной власти в стране. В 1585 г. им стал фаворит английской королевы Елизаветы граф Лейстер. При этом Англия преследовала свои интересы, так как южные Нидерланды стали прекрасным плацдармом для борьбы Испании против Англии. Однако новый правитель также стал вести себя в Соединенных провинциях как абсолютный властитель, тем более, что отстаивал он, в основном, экономические интересы английских купцов. С этой целью исконные союзники Нидерландов такие страны как Франция и Германия были объявлены союзниками Испании, и торговля с ними была запрещена, чем немедленно воспользовались сами английские купцы, попытавшиеся захватить в свои руки традиционные нидерландские рынки. Уже в 1587 г. после ряда военных поражений граф Лейстер возвратился в Англию. На этом поиски легитимных правителей были закончены. В северных соединенных провинциях начали структурироваться республиканские властные институты.

Таким образом, с 1587 г. на основе республиканского правления стало складываться государство Соединенных северных провинций. Она проводило все более самостоятельную внешнюю политику. Защита страны была поручена сыну Вильгельма Оранского Морицу Нассаускому, который в 1585 г. стал статхаудером Голландии. Мориц Нассауский оказался талантливым полководцем, сумевшим не только освободить области, ранее захваченные испанцами, но и присоединить к северным провинциям ряд территорий в Северном Брабанте и Фландрии, то есть областях, бывших оплотом испанского господства. Флот Соединенных провинций господствовал на морских коммуникациях. После гибели в 1588 г. у берегов Англии «Непобедимой Армады» ему не было равных по военной мощи и численности.

Итоги и значение ранней буржуазной революции в Нидерландах

На рубеже XVI и XVII вв. произошло окончательное разделение Нидерландов. Южные провинции были завоеваны испанскими войсками. В 1584 г. были захвачены Брюгге и Гент, в 1585 г. Брюссель и Антверпен. С 1598 г. южные провинции стали вассальным, по отношению к Испании, государством под управлением эрцгерцога Альберта и его жены Изабеллы, дочери Филиппа II.

В 1609 г. уставшие от бесконечной войны страны заключили перемирие сроком на 12 лет. По этому договору Испания признавала независимость Соединенных провинций и все их вытекавшие отсюда права, вплоть до возможности вести торговлю с субъектами испанского государства, например, с португальским колониями в Ост-Индии. Кроме того, представители Северных провинций добились закрытия устья Шельды, на котором был расположен их главный торговый конкурент в самих испанских Нидерландах – Антверпен. Это брекало важнейший и мощный торговый город и порт на неминуемое экономическое разорение. С этого момента центром мировой торговли становится Амстердам.

Таким образом, длившаяся почти 80 лет революционно-освободительная война завершилась победой северной части Нидерландов, при этом южная часть осталась составной частью испанского королевства. В 1621 г. срок перемирия с Испанией закончился и военные действия возобновились. В это время уже полыхала общеевропейская Тридцатилетняя война. Вместе с окончанием Тридцатилетней войны закончилась и война Соединенных провинций с Испанией. Согласно условиям Вестфальского договора 1648 г. была окончательно признана независимость Северных Нидерландов. Устье Шельды осталась закрытым для торговли, и Антверпен окончательно запустел, более того из южных испанский провинций на север шла массовая эмиграция протестантского населения, принесшего в Соединенные провинции немало умелых рабочих рук, предприимчивых и инициативных людей и значительную часть капиталов. С 1648 г. начинается история независимого государства Соединенных провинций, в будущем по имени самой значительной в экономическом плане территории, новая страна получила название Голландия. Испанские южные Нидерланды были названы по имени проживавших там в древности племени белгов Бельгией.

В результате всех произошедших событий, в середине XVII в. в феодально-абсолютистской Европе появилось первое буржуазное государство. Сброшенные феодальные и религиозные оковы, тормозившие развитие хозяйства на новых буржуазных началах, привели к его бурному экономическому развитию. Основные достижения в экономике страны были достигнуты благодаря мореплаванию и связанной с ним внешней торговле. В середине XVII в. флот республики Соединенных провинций вдвое превосходил флоты Англии и Франции вместе взятые, при этом общий торговый оборот достигал 100 млн флоринов в год.

Центром голландской, да и мировой торговли становится Амстердам. На Амстердам приходилось около 50 % внешней торговли всей страны. Амстердам стал крупнейшим транзитным центром Европы, именно там расходились по морским и иным путям гигантские товаропотоки со всех стран и континентов. Как ранее в Антверпене, теперь в Амстердаме появилась товарная биржа, на которой заключались сделки. Это привело к развитию сначала товарного кредита, а потом и развитию кредита вообще, как основе финансовой системы. Уже в 1609 г. в Амстердаме появился банк, занимавшийся депозитными и кредитными операциями в достаточно широких масштабах. К середине XVII в. основной капитал составлял огромную сумму около 300 млн золотых гульденов.

На волне экономического подъема возник ряд торговых компаний, таких как Ост-Индская, Вест-Индская, Московская и др. Это были самостоятельные хозяйствующие субъекты, вплоть до того, что они могли иметь свои вооруженные силы и осуществлять самостоятельные внешние сношения особенно на вновь открываемых территориях. Так или иначе, деятельность компаний шла в русле общегосударственных интересов, и громадные средства от общего товарооборота ложились в копилку страны.

Рост доходов торговой буржуазии стимулировал промышленное производство. В стране сложились крупные состояния, и владельцы этих состояний стали вкладывать средства в давно развивавшееся мануфактурное производство. Раннекапиталистический уклад окреп, прежде всего, в таких традиционных отраслях как сукноделие. Например, Лейден стал поставлять на рынок значительное число шерстоткацкой продукции – от 70 до 120 тыс. кусков тканей в год. В Роттердаме и других городах развивалось производство самых разных изделий: плюша, шелка, льняных тканей, сахара, пива, полотна, стекла. На новом уровне развивалось кораблестроение и для нужд республики, и для иностранных государств. Примерно половина судов, сходивших со стапелей кораблестроительных верфей, шла на экспорт, что давало немалую прибыль казне. Количество кораблей и моряков для маленькой страны было огромно, соответственно 200 тыс. моряков и 4300 кораблей. Рекордными темпами развивалось традиционное рыболовство, к середине XVII в. одна Голландия практически кормила сельдью больше половины европейцев.

В сельском хозяйстве Соединенных провинций также произошли перемены, но не столь значительные как в других отраслях экономики. В деревне по большей части сохранились феодальные пережитки. Можно сказать, что из всех возможных реформ была только осуществлена секуляризация церковного землевладения и перераспределение этих земель между новыми собственниками. Более того, в северных провинциях, где крестьянство было исконно лично свободным, его разорение приводило к тому, что земля переходила в руки буржуазии, чаще всего городской. Крестьяне либоили уход в город, где пополняли ряды матросов, рабочих, а в худшем случае пауперов, либо оставались уже на чужой земле, причем условия аренды мало отличались от предшествующих им феодальных форм.

Более того, в сельскохозяйственных районах юга Нидерландов, на территории Северного Брабанта, или в северных аграрных провинциях Гельдерне и Оверейсселе, дворяне удержали в своих руках собственность на землю и, частично свои привилегии, а феодальная зависимость крестьян сохранялась вплоть до конца XVIII в.

Существовали в экономике и другие противоречия. Во-первых, капиталистические начала хозяйствования были опутаны средневековыми феодальными порядками и традициями, например, традициями цехового устройства и цеховой регламентации. Во-вторых, объем вложений в промышленное мануфактурное производство был невысоким по сравнению с вложениями в торговые операции. В третьих, сказались беспринципные предпочтения купечества, которые не стеснялись торговать с врагами даже в период военных действий, а в экономике это выразилось в том, что собственное и так недостаточно сильное производство не было защищено. При отсутствии защитительных таможенных тарифов сами негоцианты ввозили в страну более дешевые иностранные товары. Все это предопределило в середине XVII в. мощный спад в экономике и то, что со временем приходилось уступать мировой рынок более развитым в промышленном плане конкурентам.

Еще одной тенденцией в XVII в., которая вытекала из всего предшествующего развития страны, была мощная колониальная экспансия Соединенных провинций. Голландцы стали теснить испанцев и португальцев по всему известному тогда миру. В 20-х гг. XVII в. Вест-Индская и Ост-Индская компании по договоренности поделили весь мир между собой по оси мыса Доброй Надежды на зоны влияния. К 1650 г. колониальные владения Голландии были в 60 раз больше самой метрополии.

Таким образом, несмотря на все противоречия, имевшие место в восходящем революционном процессе, окрашенном национально-освободительной борьбой и влиявшие на экономическую, политическую, социальную и духовную сферы жизни общества Республики Соединенных провинций – Голландия стала первым буржуазным государством в мире.