§ 10. Англия в XVIII–XIX вв.

Социально-экономическое и политическое развитие Англии в первой половине XVIII в.

Победа английской буржуазной революции открыла путь быстрому капиталистическому развитию страны. Государственный переворот 1688 г. стал победой буржуазии и нового дворянства. Он показал несостоятельность попыток реставрировать абсолютизм и восстановить феодальные порядки. Установление компромисса крупной торговой и финансовой буржуазии с земельной аристократией позволило им добиваться от правительства проведения политики, поощрявшей развитие мануфактур, рост внешней торговли и огораживания общинных земель. Фактически была прекращена практика монопольных ограничений внутренней торговли. Усилилось развитие мануфактурного производства. Хотя еще 4/5 населения Англии было связано с сельских хозяйством, постепенно росла и доля населения, занятого в промышленности. Ведущей отраслью продолжала оставаться шерстяная промышленность. К началу 40-х гг. XVIII в. стоимость ежегодно производимой в стране шерсти достигла 3 млн фунтов стерлингов, а стоимость выделываемых из нее тканей – 8 млн фунтов стерлингов. Развивалось также производство бумажных тканей из хлопка, привозимого в Англию из колоний. Росту мануфактурного производства способствовало природное богатство Англии. В течение первой половины XVIII в. добыча каменного угля в Англии почти удвоилась. Значительно возросло производство железа.

Развитие шерстяных мануфактур содействовало дальнейшему обезземелению крестьян, так как расширение пастбищ шло в основном за счет уничтожения хозяйств мелких арендаторов, т. е. практики огораживаний, печально знаменитой еще с XVI–XVII вв. Массовая экспроприация крестьян в результате огораживания становится отличительной особенностью периода первоначального накопления капитала в Англии. С XVII в. огораживания стали производиться с санкции парламента. С начала XVIII в. до 1760 г. парламент издал более двухсот законодательных актов о разделе общинных земель. На основании этих актов было огорожено более 320 тыс. акров земли. В свою очередь развитие аграрной революции содействовало дальнейшему развитию овцеводства, производства шерсти и росту мануфактуры.

Развитию сукноделия содействовала также политика протекционизма, в частности строгое запрещение вывоза необработанной шерсти и премии за вывоз сукон. Высокие пошлины на ввозимые из-за границы промышленные товары охраняли английскую промышленность от иностранной конкуренции и повышали цены на внутреннем рынке. Эта ситуация благоприятствовала быстрому росту торгового капитала. К 1700 г. оборот английской внешней торговли превысил 14 млн фунтов стерлингов, увеличившись почти в четыре раза по сравнению с началом XVII в.

Важным источником первоначального накопления капитала оставалась и система государственного заимствования. В XVIII в. государственный долг Англии стремительно возрастал. Это было связано с деятельностью Английского банка, возникшего в 1694 г. как частное акционерное общество. Вскоре он стал предоставлять правительству крупные займы и взимать по ним большие проценты. Рост государственного долга сопровождался повышением налогов, за счет которых должны были покрываться государственные расходы и выплачиваться проценты по займам.

Очень важным источником первоначального накопления капитала в Англии было ограбление колоний. Английские предприниматели распространяли рабовладельческое плантационное хозяйство на о. Ямайке и в ряде североамериканских колоний. Английские купцы и промышленники извлекали крупные доходы из торговли с колониями Северной Америки и с Индией. Процветала работорговля. В конце XVII–XVIII вв. английские работорговцы доставили в английские колонии более 2 млн негров, насильственно захваченных в Африке и превращенных в рабов, а во французские и испанские – около 0,5 млн негров.

Таким образом, в начале XVIII в. в Англии продолжался процесс первоначального накопления капитала, осуществляемый путем экспроприации крестьянского землевладения, политики государственных займов, усиления налогового обложения, захвата и ограбления колоний, работорговли. Быстрое накопление крупных капиталов в руках буржуазии и нового дворянства открывало путь дальнейшему развитию капиталистического производства.

Рост влияния верхушки торговой и финансовой буржуазии и нового дворянства содействовал дальнейшему ограничению королевской власти и развитию конституционной монархии. Виги пользовались при Вильгельме III (1688–1702) огромным влиянием на государственные дела. Это озлобляло партию тори и увеличивало ряды приверженцев изгнанного короля, так называемых якобитов. В 1689 г. при поддержке французского короля Яков II пытался использовать мятеж в Ирландии для реставрации своей власти. Однако якобиты были разгромлены английской армией, которой первоначально командовал сам Вильгельм III, а затем генерал Джон Черчилль, пожалованный за приверженность новому королю титулом графа Мальборо. Яков был вынужден бежать во Францию.

В 1701 г., незадолго до смерти Вильгельма Оранского, парламент принял «Акт о престолонаследии и статут об устройстве королевства». Этот документ лишал наследных прав находившегося в эмиграции сына Якова II. Наследницей престола была объявлена дочь Якова II ганноверская герцогиня Анна Стюарт. В случае ее бездетности престол, после ее смерти, должен был перейти к ганноверской династии. Через подробное регулирование порядка престолонаследия фактически провозглашалась подзаконность королевской власти, в том числе определялось, что монарх может принадлежать лишь к англиканской церкви, не может иметь владения вне Англии и покидать пределы страны без согласия парламента. Ограничивались прерогативы королевской власти, осуществляемые через Тайный совет. Акт устанавливал, что исполнительная власть может осуществлять свои действия только «по законам и обычаям королевства». Вводилась персональная ответственность членов правительства за принятые решения на основе правительственной контрасигнатуры – все акты исполнительной власти, помимо подписи короля, нуждались в подписи королевских министров, по совету и с согласия которых они приняты. Король лишался права помилования министров, осужденных парламентом в порядке импичмента. Чтобы уменьшить влияние короны на деятельность палаты, запрещалось совмещение членства в палате общин с занятием должности королевского министра (это положение было вскоре отменено). Подконтрольность «судов справедливости» парламенту достигалась особым правилом, согласно которому судьи, назначаемые короной, могли оставаться на своих постах, «пока ведут себя хорошо», и отстранялись от должности только по представлению обеих палат парламента.

В 1702 г. Вильгельм Оранский умер и на престол вступила королева Анна Стюарт (1702–1714). Она отличалась семейными добродетелями и приветливостью в обхождении, но была женщиной ограниченного ума, нерешительная, не любившая усиленных занятий и очень зависимая от своих советчиков. Первое время огромное влияние на государственные дела имел Джон Мальборо, которого Анна возвела в герцогское достоинство, и его жена Сара Дженингс, первая статс-дама королевы и ее давняя и очень близкая подруга.

В 1707 г. английский парламент принял акт об унии Англии с Шотландией в единое государство, которое стало называться Великобританией. Шотландский парламент был упразднен, и 45 представителей от Шотландии было включено в состав палаты общин английского парламента, а к верхней палате добавилось 16 шотландских лордов. Устанавливалось единообразие торгового и таможенного законодательства. Остальные шотландские законы и правовые обычаи сохраняли свое действие на территории Шотландии. Однако английский парламент мог отменить любой из них в случае «очевидной пользы для подданных в Шотландии». Акт об унии урегулировал и положение церкви в Соединенном королевстве. Признавалось, что ни один из подданных Соединенного королевства не будет привлечен к ответственности за вероисповедание, и каждый из них навсегда свободен от какой-либо клятвы или, противоречащих протестантской религии и пресвитерианскому церковному управлению.

Победоносная Война за «испанское наследство» (1701–1714), продолжавшаяся во все годы царствования Анны Стюарт, и блестящие победы, которые одержал в ней герцог Мальборо, капитан-генерал британских войск и главнокомандующий союзными силами на континенте, укрепили престиж королевской власти. Однако война требовала огромных затрат – она стоила Великобритании 50 млн фунтов стерлингов, из которых почти половина была прибавлена к государственному долгу, достигшему к 1717 г. 54 млн фунтов стерлингов. Население было недовольно ростом налогов. Кроме того, королева Анна тяготилась господством вигов. Постепенно привязанность королевы к герцогине Мальборо охладела, и место первой статсдамы заняла Абигаль Мешем. Под ее влиянием после парламентских выборов 1710 г. королева удалила из министерства нескольких ревностных вигов и передала руководство правительством влиятельному представителю тори виконту Г. Болингброку. Герцог Мальборо был смещен со всех постов по обвинению в растрате и вынужден жить в изгнании. Пытаясь подорвать влияние вигов в палате общин, тори добились установления в 1711 г. крупного имущественного ценза для депутатов от графств – 600 фунтов стерлингов годового дохода с недвижимого имущества. Размер имущественного ценза для депутатов от городов был определен в 200 фунтов стерлингов.

Тори занимали достаточно умеренную позицию в вопросе о колониальных захватах и стремились ограничить участие Великобритании в европейский войнах. Тем не менее, в 1713 г. Болингброку, искусному политику и ловкому дипломату, удалось заключить с Францией и Испанией очень выгодный Утрехтский мир. Великобритания получила захваченные в ходе войны Гибралтар и Минорку, а также французские владения в Америке – Новую Шотландию, земли Гудзонова залива, Ньюфаундленд и Сан-Кристов. Испанский престол был передан Бурбонам с условием, что испанская и французская короны никогда не будут находиться в руках одного лица. Используя Гибралтар, Великобритания могла в дальнейшем успешно проводить захватническую политику в районе Средиземного моря. Кроме того, Великобритания вынудила Испанию подписать с ней контракт (асиенто), предоставлявший английским купцам монопольное право торговли рабами в испанских владениях в Америке и разрешавший доставку в течение 30 лет и испанские колонии в Америке по 4800 негров-рабов в год.

Королева Анна, бывшая замужем за датским принцем Георгом, имела 13 детей, но все они умерли в детском возрасте. Она очень хотела передать престол своему младшему брату Якову, жившему в изгнании во Франции. Болингброк поддерживал ее в этих устремлениях. Но подобные планы оказались неосуществимы, и со смертью королевы династия Стюартов в Англии пресеклась. Со вступлением на престол курфюрста ганноверского Георга (1714–1727), правнука Якова I Стюарта, борьба между вигами и тори за парламентское большинство вновь обострилась.

Прибыв в сентябре 1714 г. в свое новое королевство, Георг I демонстративно отказался принять Болингброка, ненавистного ему своими якобитскими симпатиями, сместил его с поста государственного секретаря и составил новое министерство из одних вигов. Желая упрочить свое преимущество, виги провели в 1716 г. закон об увеличении срока полномочий парламента с трех до семи лет. С 1714 по 1783 г. виги беспрерывно стояли у власти, а тори переживали длительный упадок, испытывая сильное недоверие ганноверского дома и не имея возможности создать влиятельную оппозицию в парламенте.

Проведший всю сознательную жизнь в Германии и отличившийся на военном поприще, Георг I не знал ни одного слова по-английски и мало интересовался вопросами государственного управления. Якобитский мятеж в Шотландии, поднятый в 1715 г. Яковом III, как его именовали роялисты, заставил обе партии сплотиться вокруг нового короля. Однако в английском обществе престиж новой династии был чрезвычайно низок. Георг I не обладал политическими талантами, не отличался он и личными качествами, которые бы могли внушить подданным уважение. В своей внешней политике он руководствовался исключительно интересами Ганновера. Но именно в период его правления окончательно закрепились принципы парламентского правления, когда партия, имеющая преобладание в палате общин, получала и полный контроль над деятельностью правительства.

Укрепление парламентской системы происходило и при Георге II (1727–1760), который был немногим более англичанином, чем его отец, всю жизнь не переставая ругать английский быт, английских поваров, английских кучеров и английскую конституцию. При Георге II влияние королевской власти на политическую жизнь страны стало совершенно незначительным. Все большей властью располагал кабинет министров, формально действующий от лица монарха. Неучастие короля в заседаниях кабинета министров стало с тех пор конституционным обычаем. Избирательная система в Великобритании оставалась архаичной – выборы в парламент были открытыми, проводились они обычно вслед за сменой правительства, а не предшествовали ей. Во время выборов широко применялся подкуп голосов, к тому же правительственная партия использовала свои официальные возможности для обеспечения своего большинства в парламенте.

В годы царствования Георга II Великобритания, управляемая вигскими кабинетами, из которых самыми значительными были кабинеты Роберта Уолпола (1721–1742) и Уильяма Питта Старшего (1756–1761), добилась выдающихся внешнеполитических успехов. Личность Р. Уолпола считается воплощением всех характерных черт вигизма того времени. Предприимчивый помещик, ловкий финансист, превосходный знаток коммерческой конъюнктуры, руководитель влиятельных вигских пэров, человек живого ума, жадный до власти и денег, он показал себя политиком, совершенно лишенными каких бы то ни было идеалов. Составными частями политики вигов при Уолполе было стремление не ввязываться в войны, чтобы избежать ущерба торговли и высоких трат, а также снизить налоги, которыми облагались купцы и промышленники, и увеличить налоги на товары широкого потребления. Земельный налог также был значительно снижен, так как верхушка вигов сама состояла из землевладельцев и считала небезопасным вызывать враждебность сквайров.

Во времена министерства Уолпола роль оппозиции начали выполнять враждебные ему вигские группировки. Борьба между ними шла как за дележ доходных правительственных синекур, так и за изменение политического курса страны. Сторонники активизации колониальной политики сумели в 1742 г. «свалить» Уолпола, возглавлявшего крыло умеренных вигов. Они заставили объявить войну Испании, подняв шумиху из-за споров, возникавших по поводу торговли с испанскими колониями. Вскоре Великобритания оказалась втянута в общеевропейскую Войну за «австрийское наследство».

Активное вмешательство в европейские военные конфликты, направленное прежде всего на подрыв могущества Франции на континенте, было использовано Великобританией для расширения ее колониальных владений. Одержав победы в войнах за австрийское наследство (1740–1748) и Семилетней (1756–1763), англичане вытеснили французов из Северной Америки и Индии и обрели огромные владения в обоих полушариях. У. Питт Старший (1708–1778), получивший в 1766 г. титул графа Чатама, может быть с полным основанием назван основателем Британской колониальной империи. Именно он настаивал на восстановлении «имперского» характера внешней политики. Внук одного из крупных «набобов», как называли людей, сколотивших огромные состояния в Индии, член парламента с 1735 г., У. Питт, блестящий оратор, прославился своей критикой внешней политики кабинетов Р. Уолпола и его преемника Дж. Картерета, обвиняя их в защите интересов Ганновера в ущерб Великобритании. Вызвав этим озлобление короля, Питт снискал славу «великого парламентария» (Great Commoner), отстаивая необходимость защиты британской торговли и невмешательства в европейские дела. Впоследствии эта доктрина легла в основу британской внешней политики, направленной на охрану колониальной империи и поддержании «баланса сил» в Европе.

Назначенный государственным секретарем в 1756 г., У. Питт смог претворить свою внешнеполитическую стратегию в жизнь. Используя финансовое могущество Англии, он «купил» для нее надежного союзника на континенте – Австрию – используя удобный момент во время Войны за австрийское наследство. Таким же образом было обеспечено и союзничество Пруссии во время Семилетней войны. При помощи союзников и небольшого экспедиционного корпуса, посланного на континент, силы Франции удалось отвлечь от борьбы за колонии. Опираясь на мощь британского флота, Питт перенес всю тяжесть военных усилий в Северную Америку, где военные действия не прекращались, даже когда в Европе формально заключался мир. Результатом стал захват Квебека и другие триумфы «года побед», как назвали англичане 1759 г. В Индии благодаря победам губернатора и командующего войсками Ост-Индской компании Р. Клайва под контроль Великобритании перешли Бенгалия, Пондишери, Карнатик. По парижскому миру 1763 г., завершившему Семилетнюю войну, Великобритания приобрела Канаду, острова Сен-Винсент, Доминику и Тобаго, а также Флориду, отнятую у Испании. Влияние Франции в Европе пошатнулось. Сама же Великобритания превратилась в наиболее в одно из самых могущественных и динамично развивающихся государств того времени.

Английское общество в период промышленного переворота

Важнейшими процессами внутренней жизни Великобритании во второй половине XVIII в. стали завершение аграрной революции и начало промышленного переворота. Суть промышленного переворота заключалась в переходе от мануфактурного к фабричному производству, в изменении энергетической базы производства вследствие широкого внедрения парового двигателя. Необходимыми предпосылками этого процесса стало накопление крупных капиталов, а также формирование резерва свободной наемной рабочей силы в ходе разорения крестьян и ремесленников.

Рост спроса на шерсть и другие сельскохозяйственные товары содействовал бурному развитию аграрного сектора. Во второй половине XVIII в. темпы и масштабы огораживания значительно увеличились. Разорение крестьян все чаще завершалось насильственным сгоном их с земли лендлордами. С 1760 по 1780 г. парламент принял более тысячи биллей об огораживаниях. Во второй половине XVIII – начале XIX в. было огорожено до 3 млн акров общинных земель. Завершению этого процесса содействовало принятие в 1800 г. английским парламентом билля о всеобщем огораживании. К концу XVIII в. в результате насильственной экспроприации английское крестьянство почти исчезло как класс. Лишившиеся земли крестьяне нанимались к крупным землевладельцам в качестве батраков, либо переезжали в города северо-запада страны, где бурно развивалась промышленность. Часть экспроприированных крестьян, не найдя работы на родине, покидала ее и переселялась в колонии в надежде найти там источник существования.

На фоне массовых огораживаний быстро росли крупные земельные поместья лендлордов и развивалось капиталистическое фермерское хозяйство. Несмотря на быстрый отлив населения из сельской местности, производительность аграрного сектора возрастала, так как лендлорды и фермеры стали применять новые методы разведения скота и обработки земли. В XVIII в. начался переход от устаревшего трехполья к улучшенному плодопеременному севообороту, травосеянию, к более тщательной обработке земли, селекции семян. Увеличение спроса со стороны фермеров и лендлордов на сельскохозяйственные орудия и минеральные удобрения стало еще одним важным фактором в развертывании промышленного переворота.

В середине XVIII в. производительность английских мануфактур оказалась уже недостаточной для удовлетворения быстро возраставшего на внутреннем и внешнем рынках спроса на промышленные товары. Стала остро ощущаться необходимость заменить ручной труд машинным производством. Технические условия для этого были налицо: детальное техническое разделение труда в мануфактурах постепенно подготовило замену ручного труда машиной. В мануфактурном производстве происходила специализация рабочих инструментов для лучшего использования их рабочими. К тому же централизованные мануфактуры позволяли накопить опыт в организации и управлении крупным производством. Процесс первоначального накопления капитала, в том числе активная колониальная экспансия, позволил сформировать мощную финансовую базу для создания фабрично-заводской промышленности, а массовые миграции населения в ходе огораживания обеспечили наличие необходимого количества наемной рабочей силы.

Промышленный переворот в Великобритании начался в 60-х гг. XVIII в., когда аграрная революция близилась к завершению. Это сочетание обусловило бурный характер социально-экономических изменений в Великобритании во второй половине XVIII в. и в первые десятилетия XIX в.

Переход к машинному производству раньше всего охватил английское хлопчатобумажное производство. Причинами стали выгодная конъюнктура на ее товары, более быстрый оборот капитала, доступность сырья (хлопок поступал в достаточном количестве из Северной Америки и Индии). Механизация хлопчатобумажного производства требовала меньше капиталовложений, чем развитие тяжелой промышленности, а цеховая регламентация в этой отрасли практически отсутствовала. Очевидным было и технические преимущества хлопка как прядильного материала по сравнению с шерстью, шелком и льном. Еще в 1733 г., примерно за 30 лет до начала промышленной революции, был механизирован ткацкий станок, который снабдили «летучим» челноком, приводившимся в движение не рукой ткача, а с помощью специальных рычагов. Массовое применение «летучего» челнока началось лишь во второй половине XVIII в. Тогда же возник острый недостаток пряжи и стала ощущаться необходимость в усовершенствовании прядения. В 1764 г. ткач Джеймс Харгривс изобрел механическую прялку, которая одновременно вытягивала и скручивала 1618 нитей. По имени своей дочери он назвал прялку «Дженни». Эта прялка была рабочей машиной, т. е. исполнительным механизмом, который, получая соответствующее движение, совершал своими орудиями те же самые операции, которые раньше подобными же орудиями выполнял рабочий.

В 1767 г. была изобретена водяная (ватерная) механическая прядильная машина. В отличие от прялки «Дженни» ватерная машина приводилась в движение не рукой, а водой. В 1771 г. Р. Аркрайт построил близ Дерби первую в Великобритании фабрику, оснащенную ватерными машинами. В 1772 г. прялка «Дженни» была усовершенствована английским механиком К. Вудом, который расположил веретена на подвижной каретке. В 1779 г. прядильщик С. Кромптон сконструировал мюль-машину, представлявшую собой соединение «Дженни» с ватерной машиной. Мюль-машина получила широкое распространение, так как она давала крепкую и очень тонкую нить. Изобретение этих машин резко увеличило производство пряжи и вызвало отставание ткачества от прядения. Стала ощущаться необходимость перехода к машинному ткачеству, который был совершен с изобретением в 1785 г. Э. Картрайтом механического ткацкого станка. Широкое внедрение таких станков устранило отставание ткачества от прядения. Еще в 1777 г. была изобретена тюлевая машина, и производство кружев стало вскоре важной отраслью промышленности. Большое значение для развития текстильной промышленности имело изобретение машины для отделения хлопчатобумажных волокон от семян (1793). Создателем этой машины был американец Э. Уитни. Изобретение прядильных и ткацких машин сделало необходимой механизацию беления тканей и ситцепечатания. Таким образом, техническая революция в одной отрасли производства неизбежно влекла за собой революционные изменения и в других отраслях.

Дальнейшее развитие машинного производства настоятельно требовало создания универсального двигателя, не привязанного к природным источникам энергии. В 1784 г. Джеймс Уатт – ученый, механик, изобретатель и конструктор, более двадцати лет трудившийся над изобретением парового двигателя, получил патент на одноцилиндровую паровую машину двойного действия с вращающимся валом. Эта машина могла служить универсальным двигателем, более мощным, чем водяные или ветряные, одновременно приводящим в движение много рабочих механизмов. Уже в 1785 г. паровая машина Уатта была использована в качестве двигателя прядильных машин. Изобретение паровой машины Уаттом имело огромное значение для дальнейшего развития промышленной революции в Великобритании, а затем и в других странах, где также возникали экономические условия, необходимые для применения универсального парового двигателя.

Изобретение и широкое применение паровой и других машин требовали увеличения добычи угля и железной руды, улучшения качества железа и стали. В конце XVIII в. были сделаны важные изобретения в металлургической промышленности. В 1784 г. металлург Корт открыл способ получения ковкого железа путем плавки и перемешивания чугуна на коксовом огне для удаления из него углерода (так называемый процесс пудлингования). Корт усовершенствовал также процесс проката железа, предложив использовать прокатные вальцы; производительность труда при прокате железа возросла в 15 раз. В конце XVIII в. увеличилась разработка оловянных, медных и свинцовых руд.

В конце XVIII в. производство машин в Великобритании достигло значительных размеров. В 1800 г. в английской промышленности уже имелось более 300 паровых машин общей мощностью свыше 5 тыс. лошадиных сил. Первоначально производство машин осуществлялось машиностроительными мастерскими. Однако с ростом спроса на машины и с появлением более сложных машин производство их попало в техническое противоречие с ремесленной и мануфактурной основой создания этих машин. Развитие промышленной революции требовало перехода к производству машин машинами. Уже в XIX в. началась постепенная машинизация машиностроения, т. е. началось создание нового технического базиса, соответствовавшего машинному производству. Промышленный переворот в Великобритании в основном закончился в первой трети XIX в. с созданием новой отрасли производства – развитого машиностроения.

Развитие промышленной революции требовало также коренного изменения средств связи и транспорта. Все более ощущалась необходимость использования парового двигателя для создания новых средств транспорта.

Важными результатами начавшейся промышленной революции были рост производительности труда и бурное развитие капиталистического производства. Применение машин и текстильной промышленности вызывало ее стремительный подъем. За последние 15 лет XVIII в. потребление хлопка в Великобритании увеличилось в 4 раза. Быстро росла металлургическая и промышленность и добыча каменного угля. В течение второй половины XVIII в. количество добываемого в Великобритании каменного угля удвоилось.

Развитие промышленной революции содействовало снижению себестоимости производства. Цены на промышленные товары стали падать. Внутренняя и внешняя торговля Великобритании быстро расширились. Тоннаж английских торговых судов, вышедших из английских портов за последнее двадцатилетие XVIII в., почти утроился, достигнув к началу XIX в. почти 2 млн т.

Переход к машинному производству сопровождался бурным ростом промышленных городом. В конце XVIII п. Манчестер, Бирмингем, Лондон, Шеффилд, Лидс стали крупными промышленными центрами. Первое место по уровню развития промышленного производства стали занимать северные и центральные районы страны.

Социальные результаты начавшейся промышленной революции были огромны Коренным образом изменился сам облик английского общества, именно поэтому большинство историков употребляют термин «революция». По мере перехода к машинному производству росла численность промышленных рабочих и складывался новый общественный класс – пролетариат, вес которого в социально-политической жизни Великобритании постоянно рос. Другим классом, возникшим в результате промышленной революции была промышленная буржуазия. Промышленная революция вызвала колоссальное обогащение буржуазии и обнищание рабочих, подвергавшихся чрезмерной эксплуатации, исчезновение остатков крестьянского землевладения, разорение ремесленников.

Несмотря на быстрый рост производительности труда рабочих, реальная заработная плата во второй половине XVIII в. падала. Продолжительность рабочего дня в то время не была ограничена законом. Рабочие трудились по 14–18 часов в сутки. Не было также законов об обязательном еженедельном дне отдыха, о выдаче рабочим пособий по болезни и инвалидности и пенсий по старости. Применение детского и женского труда на капиталистических промышленных предприятиях носило массовый характер, так как их труд оплачивался значительно ниже труда рабочих-мужчин. Большинство рабочих жило в грязных трущобах. Пища их была скудной и зачастую недоброкачественной, а одежда – жалкой. Нередко капиталисты уплачивали рабочим полностью или частично заработную плату испорченными продуктами и другими товарами самого низкого качества, подвергали рабочих штрафам и бессовестно их обсчитывали.

Изобретение и внедрение новых машин приводило к увольнениям. Это вместе с тяжелой эксплуатацией вызывало возмущение рабочих, выражавшееся в самых примитивных формах. Рабочие считали, что главной причиной их тяжелого положения является использование машин и ломали станки и разрушали целые фабрики. В 1769 г. парламент принял специальный закон, каравший смертной казнью лиц, виновных в поломке машин и в разрушении фабричных зданий. Борьба рабочих против машин получила название луддитского движения по имени легендарного Недда Лудда, якобы первым разбившего станок. Несмотря на правительственные репрессии, движение рабочих за свои права продолжало развиваться, вскоре оно стало более организованным. В середине 60-х гг. XVIII в. первыми к стачечной борьбе прибегли углекопы и текстильщики. В конце XVIII в. в Великобритании стали возникать профессиональные союзы – тред-юнионы для взаимопомощи и борьбы за улучшение положения рабочих.

Попытки реставрации абсолютизма в Великобритании

Начало промышленного переворота сопровождалось обострением классовых противоречий и политической борьбы в Великобритании. Споры между вигами и тори осложнялись внутрипартийными разногласиями. В середине XVIII в. возник кризис партии вигов. Возникшая в это время группировка «новых вигов» предлагала расширения избирательного права с целью усилить в парламенте свое влияние. Однако значительная часть вигов враждебно отнеслась к этому требованию. Раскол среди вигов был использован партией тори. К тому же новый король Георг III (1760–1820) сразу же после восшествия на престол дал понять, что не намерен мириться с всевластием парламентского лидера У. Пита. В 1761 г., в разгар Семилетней войны, Георг III добился отставки вигского кабинета Ньюкастла – Питта Старшего.

Георг III очень отличался по характеру и убеждениям от своих предшественников на английском престоле. Его отец, принц Уэльский Фредерик, умер, когда мальчику было 13 лет. Будущий король воспитывался матерью, принцессой Августой в чрезвычайной строгости, но не получил должного образования, о чем не без горечи говорил в зрелые голы. Король имел угрюмый и злопамятный характер и всю жизнь подозрительно относился к тем, кто превосходил его своими способностями. Однако он был очень тверд в своих мнениях и решениях. Георг с юных лет имел самые крайние абсолютистские убеждения. Он остро переживал бессилие английской монархии, ее полную зависимость от парламента. Стиль его правления, как и следовало ожидать, стал предельно жестким и агрессивным.

После ухода вигского кабинета король почти силой навязал министерский портфель своему любимцу графу Дж. Бьюту, который в 1763 г. подготовил и заключил Парижский мир. Однако должной опоры в парламенте у Бьюта не было, и его отставка стала неизбежной. Королю пришлось смириться с тем, что министерство опять возглавили виги. Он старался только почаще менять министров, назначая их из числа «королевских друзей». Подобная практика полностью отвечала идеям главного идеолога тори Г. Болингброка. Вернувшись из ссылки в 1725 г., Болингброк проявил себя яростным оппозиционером политике правительства Р. Уолпола. В своей книге «Размышления о короле-патриоте» (1749) он отстаивал право короля управлять страной через министров, назначаемых без какого-либо давления партий.

К началу 70-х гг. Георг III постепенно сосредоточил в своих руках почти полный контроль над текущей правительственной политикой. В 1770 г. он поставил во главе правительства преданного ему лорда Ф. Норта, члена партии тори. Но фактически Георг III сам возглавил правительство. В последующие годы король самовластно распоряжался государственными должностями, портфелями министров и церковными имуществами. Он сполна использовал систему официального фаворитизма и коррупции, отлаженную и монополизированную на полстолетия вигами. Парламентские же партии как бы поменялись местами – тори превратились в «патриотическую» партию, а виги переживали период слабости.

Усиление политического господства партии тори вызвало демократизацию парламентской оппозиции. Участились и массовые выступления протеста. В Лондоне нередко проходили митинги и демонстрации, участники которых требовали отстранения от власти ставленников короля. Большой резонанс вызвало так называемое «дело Уилкса». В 1763 г. известный журналист, член палаты общин Джон Уилкс опубликовал в газете «Северный британец» статью, в которой он резко критиковал тронную речь короля Георга III и обвинил его в наступлении на права парламента. Уилкса арестовали и заключили в тюрьму, но вскоре суд признал незаконным указ об аресте члена парламента и оштрафовал министров, издавших этот указ. Вокруг «дела Уилкса» разгорелась упорная борьба, в его защиту выступили все известные деятели оппозиции. Все завершилось в 1768 г. полной реабилитацией Уилкса и вторичным избранием его в члены парламента.

Еще одним политическим скандалом завершилось судебное разбирательство вокруг публикации в одной из лондонских газет анонимных «Писем Юниуса». Их автором был видный деятель оппозиции Филипп Фрэнсис, выступавший с жесткой критикой торийского министерства и призывавших бороться против усиления королевской власти. Не обнаружив, кто скрывался под псевдонимом «Юниус», власти обрушили свой гнев на издателя газеты, опубликовавшей «Письма».

В борьбу вигов и тори постепенно втягивались и внепарламентские общественно-политические группировки. Представителей наиболее активных из них стали называть радикалами. Отказывая в поддержке обеим господствующим партиям, радикалы критиковали архаичную систему парламентского представительства, в особенности сохранение за многими обезлюдевшими местечками, принадлежавшими знати, привилегии посылать депутатов в парламент. Радикалы требовали, чтобы избирательные привилегии этих «гнилых местечек» были упразднены, а парламентские выборы проводились ежегодно. Популярными требованиями были также свобода печати, борьба с коррупцией, введение равного парламентского представительства, оплата труда депутатов парламента.

В 1769 г. группа радикалов под руководством Горна Тука и с участием Дж. Уилкса образовала общество «Защитник билля о правах», боровшееся за осуществление этих требований. Вскоре радикалы внесли в парламент билль о парламентской реформе, который был отвергнут господствовавшими в парламенте тори. В конце XVIII в. движение радикалов возглавил майор Джон Картрайт. В 1776 г. он написал брошюру «Сделайте вывод» с изложением программы демократизации политического строя Великобритании. Картрайт руководил созданным в 1780 г. Обществом конституционной информации.

На новый уровень внутриполитическая борьба в Великобритании вышла в конце 70-х гг., когда возник острейший кризис в отношениях метрополии со своими североамериканскими колониями. Когда в 1775 г. колонии объявили о своем отделении от Великобритании, Георг III начал против них упорную войну. Франция, а за ней и Испания, стремясь отомстить давнему сопернику, поддержали американских колонистов. Остальные европейские державы формально объявили о своем нейтралитете, что фактически оставляло Великобританию в дипломатической изоляции.

Поражение в войне, ставшее очевидным уже к 1780 г., радикально изменило общественные настроения в Великобритании. До этого большинство англичан достаточно равнодушно относились к многочисленным нарушениям конституции, допускаемых Георгом III, а «угрозу королевского деспотизма» считали парламентской уловкой вигов. Теперь эти слова были у всех на устах. На митингах требовали «правильных выборов». В июне 1780 г. в Лондоне даже вспыхнуло восстание. Оно началось как протест против разрешения католикам владеть землей в Англии, но вскоре переросло в массовое движение, проходившее под лозунгами «Долой министров!», «Долой короля!», «Долой папство!». Восставшие разгромили особняк лорда Мэнсфилда, совершили нападение на здание верховного суда и долговой тюрьмы, пытались захватить банк и казначейство. Восстание пылало 8 дней и было с трудом подавлено войсками.

В 1782 г. министерство Норта было вынуждено подать в отставку. Король так переживал потерю власти, что пригрозил отречься от престола и удалиться в свое Ганноверское курфюршество. Этот маневр не возымел действия. В 1783 г. во главе правительства встал Уильям Питт Младший, лидер «новых тори». Он держался по отношению к королю почтительно, но твердо. Георгу III на много лет пришлось смириться с его властью. К тому же в это время стала проявляться его умственное расстройство. 1789 г. король в первый раз слег с тяжелым психическим недугом.

В последующие двадцать лет, несмотря на повторяющиеся припадки умопомешательства, популярность Георга III опять стала возрастать. Король имел много качеств, делавших его очень привлекательным в глазах среднего англичанина. Искренне набожный, безупречный в своей частной жизни, лично скромный и бережливый, он мог заслуженно пользоваться уважением своего народа. Личные апартаменты короля были очень скромны, зато он не жалел денег на перестройку и украшение Виндзорского замка, своей любимой резиденции. Также Георг III щедро покровительствовал английским художникам, музыкантам, писателям и положил основание Британскому музею. Его библиотека стала ядром книжного и рукописного собрания библиотеки музея. Королевская чета, прожившая многие годы в счастливом браке и имевшая 12 детей, сохраняла строгий образ жизни. Сам король был неутомим в изучении государственных бумаг, корреспонденции и немедленно отвечал на каждое письмо. Он также увлекался садоводством и огородничеством (на карикатурах оппозиции его часто изображали в виде фермера), занимался выделкой пуговиц из слоновой кости и любил разглядывать ночное небо в специально для него изготовленный телескоп. В 1810 г. Георг III окончательно ослеп и потерял рассудок. В феврале 1811 г. регентство официально было вручено старшему сыну короля Георгу. В начале 1820 г. старый король отказался принимать пищу и 29 января умер от истощения в возрасте 82 лет.

Великобритания в эпоху революционных и наполеоновских войн

У. Питт Младший (1759–1806), сын У. Питта Старшего, ставший в возрасте 24 лет самым молодым в истории Великобритании премьер-министром, возглавлял кабинет в 1783–1801 и в 1804–1806 гг. В отличие от «старых тори» «новые тори» поощряли развитие промышленности и торговли. Правительство У. Питта в 1784 г. провело реформу управления Индией, ставшую главной колонией Великобритании после утраты владений в Северной Америке. «Актом об Индии» управление колонией ставилось под контроль правительственного совета, назначаемого королем. Тем самым правительство стремилось избежать злоупотреблений, процветавших во времена губернаторства в Индии Р. Клайва и У. Гастингса.

Захватив огромные владения, обладавшие несметными богатствами, британская Ост-Индская компания установила в них режим жесточайшего угнетения и подвергла их безжалостному ограблению. С местного населения Ост-Индская компания стала взимать огромные налоги. Введенная колонизаторами земельная подать разоряла крестьян. Ост-Индская компания завладела также монопольными правами на торговлю солью, табаком и на вывоз из Индии опиума. Колонизаторы расстроили экономическую жизнь и расхитили казну Бенгалии. В 1770 г. там свирепствовал голод, вызванный грабежом и спекулятивными махинациями колонизаторов. Он повлек гибель 7 млн человек, третьей части ее населения в то время.

Английские колонизаторы вывозили из Индии необходимое для развития английской промышленности сырье (хлопок, индиго), а также шелковые ткани, золото и драгоценные камни. В то же время быстро возрастал и ввоз английских промышленных товаров в Индию, что влекло за собой упадок индийского ремесла. Уже в 1770 г. стоимость ввезенных Англией в Индию товаров превысила 14 млн фунтов стерлингов.

Стремясь усилить позиции Великобритании и ослабить французское влияние в Европе, У. Питт поддержал интервенцию Пруссии против Голландии, которую Франция долгое время пыталась подчинить своему влиянию. К этому времени Великобритания окончательно завоевала первенство в мировой торговле, но соперничество с голландским купечеством продолжалось и привело в 1780–1784 гг. к очередной англо-голландской войне. Нидерланды оказались совершенно не готовы к войне и были быстро разгромлены. В результате Республика Соединенных провинций вынуждена была уступить Великобритании Негапатам и открыть английским предпринимателям доступ в другие колонии в Ост-Индии. Против власти штатгальтера выступила разношерстная в социальном и политическом плане «патриотическая» партия. Только вмешательство прусского короля Фридриха-Вильгельма II, брата жены наместника, принцессы Вильгельмины Прусской, спасло штатгальтера Вильгельма V. В апреле 1788 г. права Оранского дома и конституция Республики были гарантированы Пруссией и Великобританией. В том же году возник тройственный союз между Великобританией, Пруссией и Голландией, направленный против Франции и России. Великобритания противодействовала стремлению России усилить свое влияние на Ближнем Востоке. Она поддерживала Турцию в войне против России, начавшейся в 1787 г. Подстрекательства Великобритании и Пруссии содействовали тому, что в 1788 г. Швеция также начала войну с Россией.

Засилье тори в парламенте и правительстве не могло устраивать вигов. Особенно активные протесты оппозиции вызывала практика «патронажа». Так называлось назначение членов палаты общин на различные посты в правительственные комитеты, число которых резко увеличилось в связи с усложнением управления армией, флотом, финансами, а также раздача им и членам их семей титулов, пенсий, контрактов и поручений, оплачивавшихся правительством. В 1701 г. из 513 членов палаты общин 113 депутатов были подобными «ставленниками» (placemen). Преодолевая сопротивление палаты лордов, несколько раз отклонявшей билли об упразднении «патронажа», виги к 1782 г. добились ее запрещения. Особенно отличились своей критикой правительственных злоупотреблений Чарльз Джеймс Фокс и Эдмунд Бёрк, видные ораторы и вожди вигской оппозиции в парламенте.

Еще одним постоянным поводом для полемики в парламенте была проблема избирательного ценза. В конце XVIII в. в избрании 558 членов палаты общин принимали участие всего только 10 тыс. человек, да и это число было на деле фиктивным, поскольку выборы зависели от ограниченного круга влиятельных лиц. Система распределения избирательных округов оставалась неизменной в течение столетий и безнадежно устарела. Существовали так называемые «гнилые местечки» – совершенно обезлюдевшие избирательные округа, в некоторых из них члена палаты общин единолично избирал лендлорд данной местности, имевший таким образом депутатское место «в кармане», откуда также вошло в обиход выражение «карманные местечки». Такими «карманными местечками» были Гаттон, целиком занятый парком, Олд Сэрам, представлявший собой поросший зеленью холм, Данвич, в течение нескольких столетий затопленный волнами Северного моря, и многие другие. В то же время крупные промышленные города, выросшие во время промышленной революции, вообще не имели права посылать депутатов в парламент.

Вигская оппозиция задумала целый ряд либеральных политических реформ по исправлению этих пережитков и расширению избирательных прав экономически активного населения. Эти намерения были прерваны начавшейся во Франции революцией. Впечатления от нее раскололи лагерь вигов. Э. Берк, ирландец по происхождению, выдающийся философ и политик, разошелся во взглядах на события во Франции со своим другом и лидером вигов Ч. Дж. Фоксом, восторженно принявшим революцию, будучи человеком сильных страстей, который, как отмечали современники, «не мог дышать иным воздухом, чем воздух свободы». Политические симпатии к аристократической форме правления выразились в осуждении Берком революции в парламенте и его знаменитом памфлете «Размышления о французской революции» (1790).

Раскол в партии вигов привел к утрате их влияния на политику страны, где все более крепли консервативные настроения. Попытки революционной Франции распространить идеи «свободы, равенства и братства» повсюду в Европе все больше рассматривались королем и лидером правительства У. Питтом как угроза политическому устройству Великобритании. Однако вплоть до казни Людовика XVI британское правительство занимало выжидательную позицию. После гибели французского монарха наступила развязка. Революционный конвент 1 февраля 1793 г. объявил войну Великобритании, Нидерландам и Испании. С этого времени основным направлением британской внешней политики стало участие в войнах против революционной Франции, а затем – против наполеоновской империи.

Вторжение французских войск в австрийские Нидерланды создавало непосредственную угрозу Британским островам, что вынудило английское правительство послать на континент экспедиционный корпус под командованием второго сына короля Фридриха Августа, герцога Йоркского. Кампания во Фландрии оказалась неудачной. Английские войска отступили на территорию Германии и были эвакуированы из Бремена в 1795 г. Провалом закончилась и совместная с французскими роялистами-эмигрантами высадка англичан в Вандее.

В то время, как на континенте удача постепенно склонялась на сторону Франции, англичане смогли почти полностью вытеснить французов из Вест – и Ост-Индии, а также захватили бывшие колонии Нидерландов, провозглашенных после французской оккупации Батавской республикой. Но в Европе победы революционных армий привели к распаду Первой антифранцузской коалиции и изоляции Великобритании после Кампо-Формийского мирного договора 1797 г. Угроза вторжения на Британские острова усугубилась волнениями на флоте. Население страдало от усиливавшейся дороговизны и голода, вызванного неурожаем, английский банк приостановил размен банковских билетов. Вспышки открытого недовольства заставляли правительство усиливать репрессивную политику. В 1795 г. было даже приостановлено действие закона о неприкосновенности личности (Habeas Corpus Act), что облегчило применение смертной казни против «бунтовщиков».

Особое опасение вызвала французская экспедиция в Ирландию, пребывавшую в то время на грани восстания против британского владычества. Но попытка французов организовать десант потерпела неудачу из-за плохой погоды. Чтобы укрепить английское влияние на острове, правительство Питта разоружило патриотическую организацию «Объединенных ирландцев». После подавления восстания, Питт провел билль о слиянии ирландского парламента с английским, по которому оба государства уравнивались в правах. На деле 7/8 ирландского населения оставались лишенными всяких политических прав.

Вторая и третья коалиции против революционной Франции, сколоченные Великобританией, и военные действия в 1798–1801 и 1804–1805 гг. также не смогли остановить роста французского могущества. Несмотря на разгром в октябре 1805 г. адмиралом Г. Нельсоном испано-французского флота при Трафальгаре, триумфальная победа Наполеона при Аустерлице превратила Францию в бесспорного лидера европейского континента. Получив известие о сражении при Аустерлице Питт-младший заявил: «Сверните карту Европы, она не понадобится в течение 10 лет». Ослабленное здоровье премьер-министра не выдержало перенапряжения, и он умер в феврале 1806 г. Последними словами Пита были: «О моя страна, как я оставлю мою страну!».

Оставив свои надежды на высадку десанта на Британских островах, Наполеон попытался закрыть для англичан весь европейский континент. Введение блокады английских товаров должно было подорвать мощь британской экономики. Положение Великобритании особенно усугубилось после того, как в 1807 г. к континентальной блокаде присоединилась Россия. Новый разгром Австрии в 1809 г. в последовавшая затем женитьба Наполеона на австрийской эрцгерцогине Марии-Луизе казалось бы поставили Великобританию на грань политического краха. Тем не менее, министерства В. Г. Портленда и С. Персиваля, сменившие У. Питта, упорно продолжали войну. Английский экспедиционный корпус с успехом продолжал военные действия в Испании. Контрабандные товары проникали в Европу через территорию России, Турции, Австрии и Голландии. Но ситуация внутри страны оставалась сложной. Участились массовые волнения, особенно движение луддитов. Властям приходилось подавлять их, используя военную силу. Разногласия по вопросам внешней политики в самом правительстве достигали такой остроты, что в 1809 г. министр иностранных дел Дж. Каннинг и военный министр виконт Р. С. Кэстльри дрались из-за этого на дуэли. В 1812 г. С. Персиваль был застрелен в коридоре здания палаты общин, став единственным за всю историю Великобритании премьер-министром, павшим жертвой убийства. Однако регент принц Уэльский поддержал воинственный курс тори, не оправдав надежды вигов на возвращение к власти. Премьер-министром был назначен граф Р. Ливерпуль который оставался у власти до 1827 г., а министерство иностранных дел было поручено виконту Кэстльри.

Переломным моментом в ходе наполеоновских войн стал бесславный поход французской армии в Россию. После поражения Наполеона английский кабинет употребил все усилия, чтобы создать новую коалицию и побудить ее к активной борьбе. При заключении Парижского мира 1814 г. и в ходе Венского конгресса 1815 г. английская дипломатия всецело использовала плоды военных побед. К тому же благодаря разгрому Наполеона союзными войсками под командованием герцога Веллингтона в битве при Ватерлоо Великобритания наконец рассталась с имиджем «кредитора коалиции». В соответствии с решениями Венского конгресса были ликвидированы все ограничения для торговли. Великобритания получила большие территориальные приобретения – Франция уступила ей Мальту, Табаго, Сан-Люси и Сешельские острова; Голландия – Демерари (Гвиану) с ценными хлопковыми плантациями, мыс Доброй Надежды и весь Цейлон; Дания – Гельголанд. Стратегические важные Ионические острова также оказались переданы под покровительство Великобритании. Одновременно были улажены спорные проблемы с США, с которыми Великобритания с 1812 г. находилась в состоянии войны.

Социально-экономическое и политическое развитие Великобритании в первой половине XIX в.

Триумфальное завершение наполеоновских войн не принесло Великобритании долгожданного спокойствия и благоденствия. Гигантские военные расходы оказались непомерными даже для такой мощной экономики, как английская. Только за время правления У. Питта государственный долг вырос на 334 млн, а к 1815 г. он равнялся астрономической сумме в 864 млн фунтов стерлингов. Одни лишь проценты по государственному долгу составляли 30,5 млн фунтов стерлингов. Финансовые трудности усугублялись промышленным спадом. После разгрома Франции изменилась экономическая конъюнктура, прекратились военные поставки, что не могло компенсироваться открытием европейских рынков. Сокращение производства, в первую очередь в тяжелой промышленности, вызвало массовую безработицу, усилившуюся демобилизацией 300 тыс. солдат и матросов. Зарплата рабочих падала, инфляция, начавшаяся при Питте, продолжала расти. Плохие урожаи подняли цены на хлеб, которые и без того были искусственно завышенные «хлебными законами» 1815 г. по ограничению ввоза иностранного хлеба.

Послевоенный экономический кризис стал причиной роста социального напряжения в Англии. Многотысячные народные собрания, бунты голодающих все чаще сопровождались требованиями отмены хлебных законов и проведения избирательной реформы. Министерство тори отреагировало на это новым приостановлением действия Habeas Corpus act, стеснением печати, закрытием радикальных клубов и запрещением общественных собраний и ношения оружия. Печально знаменитым стал кровавый разгон восьмидесятитысячного митинга 16 августа 1819 г. на поле Св. Петра в Манчестере, получивший название «резни в Питерлоо». После этого события, оживившего тени гражданских войн, идея избирательной реформы становится «респектабельной» и среди высших слоев общества. В программе вигов она постепенно заняла ключевое место.

В такой обстановке всеобщего брожения 29 января 1820 г. регент вступил на престол под именем Георга IV (1820–1830). Он приобрел славу самого несимпатичного из всех представителей Ганноверской династии. Сластолюбие, немыслимое мотовство и распутство короля много лет скандализировали английское общество. Впрочем, его младшие братья имели едва ли лучшую репутацию. Георгу III вообще не повезло с детьми – все шесть его взрослых сыновей вели распутный и разгульный образ жизни, ославили себя неразборчивыми любовными связями и непослушанием, несмотря на то, что в детстве родители пытались воспитывать их в строгости и привить любовь к труду и другим добродетелям. Первый акт правления Георга IV – неблаговидный бракоразводный процесс с супругой Каролиной Браунгшвейгской – еще более усилил нелюбовь народа ко двору и министрам.

Под давлением общественного мнения и оппозиции премьер-министр Р. Ливерпуль был вынужден проводить все более либеральную политику. Большой потерей для партии тори стало самоубийство Кэстльри, сумевшего за несколько лет значительно укрепить внешнеполитические позиции Великобритании за счет «политики равновесия». Ливерпулю пришлось передать пост министра иностранных дел многолетнему противнику Кэстльри Джорджу Каннингу из группировки «прогрессивных тори». После этого британская дипломатия отказалась от активной защиты статус кво в европейской системе международных отношений и переориентировалась на принципы невмешательства в дела континентальных держав.

Несмотря на экономические трудности послевоенного периода Великобритания оставалась «мастерской мира», производящей товары лучшего качества. К 1840 г. доля ее в мировом промышленном производстве составляла 45 %. Ведущей отраслью английского промышленного производства продолжала оставаться текстильная промышленность. Мощность паровых двигателей, действовавших на фабриках хлопчатобумажной промышленности, достигла в 1834 г. 33 тыс. лошадиных сил. На английских хлопчатобумажных фабриках работало тогда более 200 тыс. человек. Легкая промышленность все еще преобладала в экономике страны. Удельный вес продукции отраслей промышленности, производящих предметы потребления, составлял более 5/6 всей промышленной продукции Великобритании. В то же время быстро развивались тяжелая промышленность и новые виды транспорта. В 1834 г. производство железа в Англии достигло 700 тыс. т. Еще в 1813–1814 гг. Д. Стефенсон сконструировал свой первый локомотив, и в 1830 г. было завершено строительство первой железной дороги, соединившей Ливерпуль и Манчестер. В 1840-х годах все крупные города Англии уже были соединены железными дорогами. Длина их в 1850 г. достигла 10 тыс. км. Развитие железнодорожного транспорта явилось важным фактором экономического роста, так как с его помощью решалась проблема связи источников сырья, мест по его переработке и сбыту.

Промышленный подъем, начавшийся в 1820 г., способствовал снижению накала политических страстей, к тому же правительство делало ряд популярных шагов. В 1824 г. был отменен запрет на создание рабочих организаций, давшая импульс к созданию тред-юнионов, в 1826 г. – снижены хлебные пошлины. Но население ожидало от правительства дальнейших мер по улучшению экономического положения и новых политических реформ. Большой общественный резонанс вызвал вопрос об эмансипации католиков – предоставлении им равных с протестантами конституционных прав, что имело особенно большое значение для умиротворения Ирландии. Билль об эмансипации католиков, предложенный Дж. Каннингом, был отвергнут палатой лордов. После смерти Каннинга правительство сформировал национальный герой герцог Веллингтон. «Железный герцог» был представителем консервативно настроенных тори, но отдавал себе отчет в необходимости уступок. Его взгляды разделял другой лидер консерваторов Р. Пиль, занимавший пост министра внутренних дел. Пиль был инициатором важнейших реформ в области уголовного законодательства, организации тюремной системы и полиции. Подготовил он и умеренный законопроект по ирландскому вопросу, который вопреки мнению многих тори был принял в 1829 г. Однако проект парламентской реформы, внесенный в феврале 1830 г. лордом Росселем, был отвергнут большинством в 23 голоса.

В этот непростой для страны период на престол под именем Вильгельма IV взошел герцог Кларенский, четвертый сын Георга III (1830–1837). С самого детства он проявил страсть к мореходству и был определен родителями в военно-морское ведомство. Наследник участвовал во многих сражениях, проявив при этом большое мужество. Военно-морская карьера Вильгельма IV на всю жизнь наложила отпечаток на его характер и манеры: он был по-военному груб, развязан и по каждому поводу разражался ужасными ругательствами. Личная жизнь принца также оставляла множество поводов для пересудов, временами шокируя общество. Став королем в 56 лет, Вильгельм не изменил образа жизни, часто совершал нелепые поступки в весьма экстравагантной манере. Но, столкнувшись с угрозой массовых выступлений протеста, он с неохотой признал необходимость реформ и поддержал законопроекты вигов.

По предложению премьер-министра графа Ч. Грея Вильгельм IV заявил, что будет назначить столько новых лордов, сколько будет необходимо для принятия билля о конституционной реформе в верхней палате. Палата лордов капитулировала перед этой угрозой и приняла билль, который 7 июня 1832 г. был подписан королем. В результате реформы ликвидировалось 56 «гнилых местечек», а часть мелких избирательных округов сохранили право посылать лишь одного депутата вместо прежних двух. Всего было освобождено 143 депутатских места, из которых 13 предоставлялись Шотландии и Ирландии, а остальные распределялись между городскими и сельскими округами, при этом 65 мест получили города, выросшие за годы промышленного переворота (Манчестер, Лидс, Бирмингем, Шеффилд). Имущественный ценз в графствах повышался с 2 до 10, а иногда и до 50 фунтов стерлингов. В городах имущественный ценз составлял 10 ф. ст. До реформы из двадцатимиллионного населения Англии правом голоса пользовались только около 220 тыс. человек. Реформа увеличила число избирателей до 625 тыс. человек за счет слоев городской и сельской буржуазии, что лишало землевладельческую знать монополии в политической жизни страны.

На фоне политических успехов либерально-буржуазных кругов все более заметным становился рост социальной активности народных масс. Промышленный переворот привел к быстрому росту численности фабрично-заводских рабочих. Вместе со своими семьями промышленные и сельскохозяйственные рабочие уже составляли большинство населения страны, возросшего к середине XIX в. до 27,6 млн человек. Особенно быстро увеличивалось население Лондона и крупных промышленных городов центра и северо-запада страны. На фоне быстрого обогащения предпринимательских кругов особенно заметным было ужасающее обнищание рабочего класса. Продолжительность рабочего дня достигала 15–18 часов в сутки. Рабочие получили нищенскую заработную плату, условия их существования были ужасны. Плохое питание и антисанитарные условия на фабриках и заводах и в рабочих бараках вели к широкому распространению тяжелые заболеваний – туберкулеза, тифа и пр. В исключительно тяжелом положении находились безработные, число которых было особенно велико в годы кризисов. Широко применялся женский и детский труд.

В начале 1830-х гг. в связи с массовыми волнениями рабочих, боровшихся за парламентскую реформу и против жестокой эксплуатации, правительство было вынуждено начать разработку фабричного законодательства. Но в предпринимательских кругах такие проекты вызывали большое сопротивление. Против вмешательства государства в экономику выступали и либерально настроенные общественные деятели. По закону о бедных 1834 г. была существенно сокращена помощь безработным и разорившимся мелким ремесленникам и крестьянам со стороны приходов, а налог, взимавшийся для этих целей с собственников недвижимости, был вообще упразднен. Бедняки, численность которых превышала 3 млн человек, могли теперь получать вспомоществование только в специальных работных домах, где они были вынуждены жить и работать в очень тяжелых условиях. Каторжная жизнь трудящихся в работных домах ярко описана в романе «Оливер Твист» Чарльза Диккенса. Чтобы избежать заключения в работные дома, бедняки готовы были наниматься на работу на предприятия за крайне низкую заработную плату.

Социальная напряженность в английском обществе резко выросла на фоне развернувшегося в 1836–1838 гг. кризиса перепроизводства. Цены на товары и курсы акций упали, вывоз товаров значительно сократился. Кризис особенно тяжело сказался на текстильной, металлургической, судостроительной, угольной и металлообрабатывающей промышленности, вызвал падение заработной платы рабочих и массовую безработицу. Это послужило толчком к возникновению в Великобритании мощного рабочего движения за политические реформы – чартизма. Название движения происходит от «Народной хартии» (People's Charter»), в которой были изложены основные требования участников движения к правительству. Чартистское движение включило в себя несколько рабочих организаций и получило поддержку части либерально настроенной интеллигенции. Ведущим идеологом «Народной хартии» стал глава Лондонской ассоциации рабочих Вильям Ловетт. Основными требованиями хартии были ввод всеобщего избирательного права для мужчин и ежегодных парламентских выборов, тайного голосования на них, уравнения избирательных округов, отмены имущественного ценза членов палаты общин, денежного вознаграждения членам парламента.

За осуществление требований хартии выступил также «Большой Северный союз», созданный адвокатом Фергюсом О'Коннором, и «Политический союз» в Бирмингеме, руководимый банкиром-либералом членом палаты общин Томасом Атвудом. Во многих городах происходили массовые митинги и демонстрации с требованиями приятия «Народной хартии». Нередки были требования покончить с засильем «высших классов», призывы запасаться оружием для будущей борьбы за хартию. В июне 1839 г. после представления Атвудом в парламенте петиции о принятии «Народной хартии», под которой стояло более 1 млн 200 тыс. подписей, массовые митинги и демонстрации в поддержку хартии охватили всю страну. Но 12 июля 1939 г. палата общин отвергла петицию о «Народной хартии». Среди чартистов усилились разногласия между сторонниками мирных средств борьбы, или «моральной силы», во главе с Ловеттом и приверженцами «физической силы», руководимыми О'Коннором и Джеймсом О'Брайеном, также ирландцем по происхождению. О'Брайен, радикальный журналист, издававший в 1831–1835 гг. газету «Защитник бедняка», стал вскоре одним из выдающихся лидеров чартизма. Раскол привел к тому, что чартисты отказались от своей главной угрозы – проведения всеобщей стачки, так называемого «священного месяца». В сентябре 1939 г. чартистский конвент был распущен и движение временно пошло на спад, чему способствовал начавшийся экономический подъем. Тем не менее, в ряде мест вспыхивали восстания рабочих против репрессивных действий властей, как например в Ньюпорте.

В июле 1840 г. была создана Национальная ассоциация чартистов, в которой преобладающим влиянием пользовались сторонники «физической силы». Национальная ассоциация имела выборный исполнительный орган и около 400 местных организаций, собирала членские взносы. Новому подъему чартистского движения способствовал начавшийся в 1842 г. кризис перепроизводства. К этому времени в Национальной ассоциации чартистов числилось около 40 тыс. членов. В мае 1842 г. парламент отверг вторую петицию чартистов, в поддержку которой О'Коннор собрал более 3 млн подписей. Всеобщая стачка, стихийно вспыхнувшая в ответ, была подавлена к концу августа 1842 г.

Противником чартизма стало фритредерское движение (англ. «free trade» – «свободная торговля»), в котором участвовали представители различных социальных сил. Главной мишенью сторонников введения свободной торговли стали «хлебные законы», ненавистные большинству населения. В 1838 г. манчестерские промышленники Р. Кобдэн и Дж. Брайт организовали Лигу борьбы против «хлебных законов». По их мнению, переход к свободной торговле позволил бы решить все проблемы страны и обеспечил бы ей процветание. Лига развернула широкую пропаганду идей фритреда и быстро завоевывала сторонников в высших слоях общества и среди простых англичан.

Сменивший вигов после парламентских выборов 1841 г. торийский кабинет Р. Пиля упорно отказывался от рассмотрения чартистских требований, но прислушался к предложениям фритредеров. В 1846 г. Пиль, желая сплотить лендлордов и промышленников перед лицом чартистского движения, пошел на отмену «хлебных законов», что вызвало раскол в партии тори и возвращение к власти вигов, которых к этому времени все чаще называли либералами. Упадок партии тори привел к тому, что в течение 1856–1868 гг. они лишь около трех лет управляли страной: в 1852 г., в 1858–1859 и 1866–1868 гг. Новый глава кабинета Дж. Рассел поддержал полномасштабное введение свободной торговли, что стимулировало бурный экономический рост и вместе с законом об ограничении продолжительности рабочего дня 10 часами способствовало улучшению положения рабочих. Были отклонены и навигационные акты, препятствовавшие развитию торговли и промышленности.

Начавшийся в 1847 г. очередной экономический кризис показал, что политика фритреда не является залогом экономического процветания и не гарантирует социальной стабильности. Кризис совпал со страшным неурожаем и последовавшим за этим голодом в Ирландии. Все это повлекло за собой быстрый рост социальной напряженности и в самой Англии. Начался новый виток борьбы за принятие хартии. Вспыхнувшие в начале 1848 г. революции в ряде стран континентальной Европы также способствовали активизации чартистского движения. Третья попытка заставить парламент принять петицию о Народной хартии была предпринята в 1848 г., но и она не увенчалась успехом из-за решительного противодействия вигского правительства. В столицу были стянуты войска, и О'Коннор, во избежание неизбежного кровопролития, отменил готовившуюся демонстрацию. После этого правительство перешло в наступление. Начавшийся экономический подъем укрепил его позиции, движение чартистов постепенно пошло на спад.

«Викторианская эпоха»

Большая часть XIX столетия прошла в Великобритании под знаком правления королевы Виктории (1837–1901). Викторианская эпоха принесла наивысший подъем экономического и политического влияния Великобритании, а ее завершение совпало с началом упадка британского могущества.

Отец Виктории, герцог Кентский, никогда не отличавшийся примерным образом жизни, умер, когда дочери было восемь месяцев. Ее мать, принцесса Саксен-Кобургская, воспитывала дочь в большой строгости и не баловала ее развлечениями. Будущая королева получила солидное образование. Наставником ее был лорд Мельбурн, дважды бывший премьер-министром. Он читал принцессе лекции по государству и праву, истории, знакомил ее с практикой конституционного правления. Виктория свободно владела немецким, французским и итальянским языками. Королева вышла замуж в 1840 г. за принца Альберта Саксен-Кобургского. Под его влиянием юная королева, обожавшая балы, приемы и всевозможные увеселения превратилась в серьезную и трудолюбивую правительницу, сознающую свой долг перед народом. Виктория во всем слушалась советов супруга и всю жизнь страстно любила его. Англичане, впрочем, не разделяли ее увлечения и всегда немного недолюбливали Альберта. Супруга королевы подозревали в неуважении к английским конституционным обычаям и вмешательстве в государственные дела. Только скоропостижная смерть Альберта (возрасте 42 лет) примирила нацию с его памятью. Для Виктории смерть мужа стала ударом, от которого она так и не смогла оправиться. Первое время, затворясь в четырех стенах, она отказывалась принимать участие в публичных церемониях. «Моя жизнь как жизнь счастливого человека окончилась, – писала она, – мир померк для меня». Главной целью жизни Виктория теперь считала увековечение памяти супруга. Она написала и издала несколько воспоминаний о нем, построила знаменитый круглый Альберт-холл – огромный зал, используемый для выставок, митингов и концертов. Виктория почти сорок лет носила траур по мужу и жаловалась, что ей не хватает его советов. Нового советчика королева нашла только в 1874 г. в лице лидера тори Б. Дизраэли. Он усердно взялся за укрепление института монархии, убедив Викторию и членов ее семейства не пренебрегать публичными обязанностями. В 1876 г. Дизраэли доставил королеве очень льстивший ей титул «императрицы Индии». Многолетний соперник Дизраэли У. Гладстон королеве никогда не нравился, и она постоянно ссорилась с его министрами. Как-то с раздражением Виктория отметила, что Гладстон является «единственным министром, который никогда не обращался со мной как с женщиной и королевой».

И в старости Виктория сохранила красивый голос, звонкий смех, а ее голубые, чуть-чуть навыкате глаза глядели молодо и проницательно. Несмотря на невысокий рост, королева казалась очень величавой. До самого конца своей долгой жизни Виктория имела хорошее здоровье и завидную работоспособность. Пунктуальная до мании, она любила, чтобы дни ее были заполнены, методичны и монотонны. По утрам королева обычно выезжала кататься по парку, затем возвращалась во дворец и принималась за просмотр документов. Количество бумаг, которые ей приходилось подписывать, было огромно. Она дотошно вникала во все дела, и никогда ни одно важное решение не принималось без ее участия. Царствование Виктории длилось 64 года, и она по праву гордилась им. В эти годы Великобритания добилась величайших успехов в индустриальном развитии, торговле, финансах, морском транспорте и имперской политике, превратившись в символ устойчивости, порядочности и процветания. И современники, и потомки связывали эти успехи с именем королевы. Смерть и торжественные похороны 82-летней Виктории имели для всех англичан огромный символический характер. Вся нация осознавала, что прощается с чем-то, что уже никогда не повторится.

В эпоху правления королевы Виктории Великобритания выступила в роли бесспорного промышленного и торгового лидера – «мастерской мира». Преимущества, связанные с более ранним и быстрым завершением промышленного переворота и эксплуатация колоний, обеспечили ей монопольное господство на мировом рынке. Не опасаясь иностранной конкуренции на собственном рынке, английские предприниматели использовали свободную торговлю в качестве орудия экономической экспансии. В 1860-х гг. Великобритания добилась подписания ряда очень выгодных для ее промышленников торговых договоров с Францией, Бельгией, Италией, Австрией и германскими государствами.

Небывало быстрому развитию промышленности и торговли Великобритании способствовали открытие и разработка калифорнийских (1848) и австралийских (1851) золотых приисков, до огромных размеров увеличивших средства обращения на мировом рынке. В 1850-х – 1860-х гг. железнодорожный транспорт, который поистине стал «даром Англии миру», одержал победу над всеми другими видами сухопутного транспорта, а морские винтовые пароходы начали вытеснять парусные суда. Перевозки грузов стали намного быстрее и дешевле. Экономические кризисы 1857 и 1866 гг. не изменили общей тенденции бурного роста английского капитализма.

К концу 1860-х гг. Великобритания добывала угля приблизительно в 4 раза больше, чем США, и 5 раз больше, чем Германия, не говоря уже о более отсталых странах Европы. Она держала в своих руках половину мирового производства чугуна. Но особенно велики были успехи Англии в текстильной промышленности. В 1860 г. она одна потребляла на своих фабриках столько же хлопка, сколько все остальные страны мира, вместе взятые, а число механических веретен на фабриках Соединенного королевства с 1850 по 1870 г. возросло с 21 млн до 35 млн, в то время как число механических ткацких станков возросло с 250 тыс. до 440,7 тыс. Мощность паровых двигателей в английской промышленности и на транспорте достигла к 1870 г. 4,5 млн лошадиных сил. Великобритания опережала в этом отношении Германию более чем в полтора раза, а Францию – в два раза. К 1870 г. удельный вес Великобритании в мировой внешней торговле все еще составлял 25 % против 10,45 %, приходившихся на долю Франции, 9,7 % – Германии, 9,5 % – британских колоний, 7,5 % – США.

Огромные капиталы притекали в Великобританию из ее заморских колоний. В то же время английские капиталисты получали значительные прибыли и проценты со своих заграничных капиталовложений, поскольку вывоз капитала из Великобритании в качестве орудия ее экономической и политической экспансии уже в 50–60-х гг. XIX в. достиг крупных размеров. Невиданное накопление капитала сопровождалось сосредоточением его в немногих руках. В Великобритании быстро росло число миллионеров, богатела и средняя торгово-промышленная буржуазия.

Британское сельское хозяйство в 1850-х гг. также переживало подъем. Огромный спрос на продукты сельского хозяйства, связанный с ростом городского населения, относительная дороговизна продуктов питания, а также наличие в стране свободных капиталов позволяли крупным землевладельцам и фермерам-предпринимателям применять в сельском хозяйстве новые технические усовершенствования. В результате мелиорации и применения химических удобрений и сельскохозяйственных машин средние урожаи в Англии, в 50–60-х гг. XIX в. были выше, чем во Франции, что позволяло ввозить в этот период только четверть потребляемого хлеба.

Национальный доход Великобритании возрос с конца XVIII в. к 1870 г. в 10 раз и превысил 2 млрд фунтов стерлингов. Крупные капиталисты и лендлорды, составлявшие едва 2 % населения, получали до 36 % национального дохода, в то время как на долю трудового населения, составлявшего не менее 80 %, приходилось лишь 40 %. Канцлер британского казначейства У. Гладстон в речи, произнесенной в палате общин в 1864 г., отмечал «ошеломляющее увеличение богатства и мощи» Англии и признавал, что рост этот «всецело ограничивается имущими классами».

Экономическое могущество Великобритании стало основной роста ее международного авторитета. Почти три десятилетия внешняя политика Великобритании направлялась виконтом Г. Дж. Пальмерстоном. Получивший по наследству ирландское пэрство, Пальмерстон начал политическую карьеру в партии тори. В 1809–1828 гг. он был секретарем кабинета по военным делам. Входя в группу «прогрессивных тори» или «каннингитов», Пальмерстон поддерживал идею о необходимости парламентской реформы, что в итоге и привело к его разрыву с тори. В 1830–1834 и 1835–1841 гг. лорд Пальмерстон занимал пост министра иностранных дел в вигских кабинетах Ч. Грея и У. Мельбурна, активно отстаивая британские интересы по всему миру.

Невмешательство в европейские дела, практиковавшееся Каннингом, сменились активными усилиями британской дипломатии по сохранению «равновесия сил» на континенте. Пальмерстон считал, что в интересах Великобритании уменьшить политический вес Франции и России. По его инициативе Великобритания выступила защитницей суверенитета Бельгии в 1830–1831 гг. и инициатором «четверного союза» 1834 г. против претендентов на престолы Испании и Португалии, а также поддержала Турцию против России и Египта. В 1840 г. ради обеспечения беззастенчивой эксплуатации Китая была начата первая «опиумная» война.

Деятельность Пальмерстона на посту министра иностранных дел в министерстве лорда Дж. Рассела в 1846–1851 гг. принесла ему популярность в стране. С воодушевлением общественность восприняла отправку военной эскадры в Грецию для защиты интересов британских подданных. Личная популярность превратила Пальмерстона в одного из признанных лидеров партии вигов и позволила ему претендовать и на пост премьер-министра. Во время своего первого министерства (1855–1858) Пальмерстон добился победоносного завершения Крымской войны против России, беспощадного подавления восстания в Индии и провел вторую «опиумную» войну, стремясь усилить позиции Англии в Китае. Второе министерство Пальмерстона (1859–1865), в котором Рассел занимал пост министра иностранных дел, а Гладстон – министра финансов, также оказалось весьма прочным благодаря успешной внешней политике и снижению налогов внутри страны. В это время правительство признало Итальянское королевство, передало Греции Ионические острова и сохраняло нейтралитет между Севером и Югом во время гражданской войны в США, даже ценой уплаты компенсации за инцидент с военным кораблем «Алабама». Пальмерстон, снискавший славу выдающегося патриота и защитника британских интересов, пользовался популярностью у избирателей, но его высокомерие отталкивало от него большинство коллег по кабинету и раздражало королеву Викторию.

Несмотря на экономическую и внешнеполитическую стабильность, в 60-х – 70-х гг. XIX в. партийно-политическая система Великобритании претерпела существенные изменения. Основной причиной стала быстрая эволюция социальной структуры общества, в том числе динамичный процесс урбанизации. Происходило дальнейшее ослабление позиций земельной аристократии, сокращение числа нищих, возрастание активности средних классов, интеллигенции, увеличивался слой «рабочей аристократии» – квалифицированных, потомственных рабочих. Постепенно менялся облик крупнейших английских городов, прокладывались водопроводы и канализация, улучшались условия жизни основной части населения страны – пролетариата.

Численный рост рабочего класса сопровождался усилением его организованности. Профсоюзные организации – тред-юнионы – становились все более многочисленными, складывались кадры профсоюзных чиновников. В 1860 г. был образован Лондонский совет тред-юнионов, имевший целью преодолеть узкопрофессиональную разобщенность английских профсоюзов. Лондонский совет тред-юнионов успешно руководил стачкой строительных рабочих в 1861 г., закончившейся удовлетворением требований рабочих о повышении зарплаты и сокращении продолжительности рабочего дня до 9? часов. В 1864 г. представители Лондонского совета тред-юнионов поддержали создание Международного товарищества рабочих (I Интернационала), войдя в его Генеральный совет. Сближение руководства британских тред-юнионов с деятелями международного рабочего движения способствовало их полевению и активизации борьбы за парламентскую реформу. По инициативе Генерального совета Интернационала в 1865 г. была создана массовая политическая организация – Национальная лига реформы, в состав которой вошли представители различных тред-юнионов. Вскоре Лига превратилась в серьезную политическую силу, она включала 100 лондонских и 300 провинциальных отделений.

Во второй половине XIX в. происходила и интенсивная организационно-идеологическая перестройка ведущих политических партий. Группировки вигов и тори постепенно превращаются в партии современного типа, добавляя к традиционной парламентской борьбе активную идейно-политическую и пропагандистскую деятельность. Именно в этот период закрепляются и новые названия двух партий – либеральная и консервативная. Отказ от исторических партийных прозвищ был символичным. Политическая элита Великобритании постепенно выходила за пределы клановой борьбы за власть и все чаще апеллировала к общенациональным интересам, мнению общественности. Обе партии нуждались в качественном расширении своей социальной базы. Но одновременно они были вынуждены вырабатывать и новый политический язык, определять свое отношение к социальным проблемам, волновавшим массового избирателя.

Ключевым вопросом в перестройке партийно-политической системы становилось проведение новой избирательной реформы. Уже в 1859 г. консервативное правительство Дерби-Дизраэли предприняло попытку внести на обсуждение парламента проект реформы, имевший довольно ограниченный характер. Однако билль был отвергнут либералами и радикалами, не желавшими отдавать инициативу в руки тори.

Инициатором идеологического и организационного обновления партии вигов, «отцом» английского либерализма стал Уильям Гладстон (1809–1898). «Великий старец», как его называли современники, Гладстон возглавлял либеральную партию на протяжении тридцати лет. Он родился в 1809 г. в Ливерпуле в семье богатого купца и владельца крупных плантаций в Вест-Индии, образование получил в аристократических учебных заведениях Итона и Оксфорда. Уже в молодые годы Гладстон отличался от своих сверстников повышенным интересом к политике, науке и литературе, глубокой религиозностью. Любовь к классической литературе и богословским учениям не покидала его всю жизнь. Но наряду с религиозными интересами и житейской практичностью молодой Гладстон обнаруживал и большие деловые способности, и ораторский талант. В 1832 г. он в возрасте 22 лет впервые избирается в парламент как кандидат от тори, а уже в 1834 г. входит в состав консервативного правительства Р. Пиля, курс которого на сближение с правыми вигами неизменно поддерживал.

В составе сменявшихся торийских кабинетов Гладстон занимал посты министра торговли, министра по делам колоний и канцлера казначейства. Приверженность Гладстона идеалам тори выразилась в одобрении им ввода чрезвычайного положения в Ирландии, защите института невольничества, борьбе против отмены хлебных пошлин и введения тайного голосования на выборах. В 1838 г. он опубликовал трактат в защиту государственной церкви и окончательно закрепил за собой репутацию ревностного охранителя традиций. Однако расхождения с лидерами тори по основным вопросам торговой и промышленной политики предрешили вызвали переход Гладстона на позиции либералов. В 1859 г. Гладстон уже вошел в состав кабинета лорда Пальмерстона и получил пост министра финансов. После смерти Пальмерстона в 1865 г. он стал признанным лидером либералов в палате общин и министром финансов в кабинете лорда Рассела.

Со смертью Пальмерстона, главного противника парламентской реформы, либералы во главе Расселом и Гладстоном пересмотрели отношение к проблеме расширения избирательного права. В 1866 г. они внесли на рассмотрение парламента билль, по которому электорат должен был расшириться на 400 тыс. человек. Несмотря на явную умеренность, этот законопроект встретил сопротивление со стороны не только консерваторов, но и части правых либералов. В то же время идею парламентской реформы отстаивало и прогрессистское крыло партии тори по главе с Б. Дизраэли.

Бенджамин Дизраэли (1804–1881) происходил из зажиточной мелкобуржуазной еврейской семьи. Его отец, Исаак Дизраэли, пользовался известностью как писатель и поддерживал дружеские отношения со многими выдающимися литературными и политическими деятелями. До 17-летнего возраста Дизраэли учился в частной школе и под руководством отца, затем он пять лет работал в конторе одного лондонского стряпчего. С юных лет ему были присущи большие амбиции, стремление к известности. Следуя по стопам отца, будущий лидер консерваторов вступил на литературное поприще. В своих произведениях Дизраэли затрагивал острые проблемы политической жизни, его герои являлись носителями ярких мировоззренческих идей.

Потерпев поражение на выборах 1833 г. в качестве кандидата от вигов, Дизраэли сменил свою политическую ориентацию и сблизился с тори. В 1837 г. он наконец стал членом палаты общин, где проявил себя ярым противником отмены «хлебных законов». После падения правительства Р. Пиля и раскола партии в 1846 г. Дизраэли претендовал на роль лидера тори в палате общин, но главенство в партии сохранил лорд Дерби. В 1852, 1858 и 1866 г. Дизраэли входил в состав кабинетов под руководством Дерби в качестве канцлера казначейства. Он успешно провел билль об упразднении Ост-Индской компании. На сессии 1866 г. Дизраэли выступил противником билля о парламентской реформе, предложенного министерством Рассела-Гладстона и вскоре сам разработал новый законопроект. Впрочем, существенные поправки к нему удалось внести и оппозиции во главе с Гладстоном. В итоге, по закону 1867 г. избирательное право в городах было предоставлено всем владельцам или съемщикам домов, уплачивающим налог в пользу бедных, и квартиронанимателям, уплачивающим в год не меньше 10 фунтов стерлингов арендной платы (при цензе оседлости в один год); в сельской местности – всем арендаторам земельных участков с годовым доходом в 12 фунтов стерлингов. При этом сохранялось открытое голосование, а также старое, крайне неравномерное распределение избирательных округов. В 1872 г. был принят билль, уничтоживший открытое голосование, что обеспечило сельскохозяйственным рабочим осуществление их права голоса.

Проведение билля о парламентской реформе стало политическим триумфом Дизраэли, обеспечившим ему восхождение к вершине власти. Когда в феврале 1868 г. лорд Дерби сложил с себя звание премьер-министра, Дизраэли принял этот пост, а вскоре стал и лидером партии. Но на выборах 1868 г. консерваторы неожиданно потерпели поражение. Правительство возглавил Гладстон. Он внес существенные коррективы в действия британской дипломатии на международной арене. Гладстон отставил принципы политики «блестящей изоляции» – отказа от вовлечения в долговременные союзы и блоки, военные и колониальные авантюры. Основное же внимание либералы уделяли внутренней политике. Правительство предприняло несколько популярных мер, в том числе принятие закона о всеобщем начальном обучении (1870), проведение реформы государственной службы (1870), уничтожение практики покупки чинов в армии (1871). Тем не менее либералы быстро теряли поддержку избирателей. Их нежелание пойти навстречу требованиям тред-юнионов, закрепить право заключать коллективные трудовые договоры и право на пикетирование предприятий вызвали массовый протест. На парламентских выборах 1874 г. либеральная партия потерпела поражение.

Годы второго премьерства Дизраэли (1874–1880) вошли в историю Великобритании как период укрепления ее международного престижа и расширения колониальных владений. В 1876 г. Дизраэли, действуя быстро и решительно, при поддержке английской ветви банкирского семейства Ротшильдов выкупил у египетского хедива контрольный пакет акций недавно открытого Суэцкого канала. Его действия, поставившие под контроль Великобритании эту важную транспортную артерию, были горячо одобрены обеими палатами. В том же году Дизраэли добился провозглашения королевы Виктории императрицей Индии. В 1878 г. английские войска вторглись в Афганистан под предлогом противодействия там российскому влиянию, вскоре были начаты военные действия в Африке с целью вовлечения бурских государств в южноафриканскую федерацию под эгидой Великобритании, а также предпринята экспедиция против воинственных зулусов. Антироссийская направленность политики Дизраэли ярко проявилась во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг., когда он умело использовал накал шовинистских настроений в стране. Популярная патриотическая песенка «Мы не хоти войны, но ей-ей (by jingo!), если уж придется…» ввела в политический жаргон термин «джингоизм» для обозначения крайнего шовинизма. Демонстративные приготовления Великобритании к войне заставили Россию пойти на созыв Берлинского конгресса 1878 г. и отказ от некоторых условий Сан-Стефанского мира. Великобритания же приобрела Кипр.

Правительство Дизраэли предприняло ряд важных шагов в области социального и экономического законодательства. На парламентских сессиях 1874–1876 гг. оно провело закон, разрешающий рабочим пикетирование, закон об ограничении детского труда, закон о народном здравоохранении, закон об улучшении жилищных условий рабочего класса, новый закон о мореходстве. Королева Виктория, симпатизировавшая Дизраэли, удостоила его в 1876 г. титулом графа Биконсфилда. Однако политическую мощь консерваторов подорвала их же активность. Войны и колониальные экспедиции, которые либеральная оппозиция клеймила как «дорогостоящий авантюризм» Дизраэли, привели к растущему дефициту бюджета. Правительство было вынуждено повысить подоходный налог, что радикально изменило настроения избирателей. На волне массового недовольства либералам удалось выиграть парламентские выборы 1880 г. В ходе этой предвыборной кампании Гладстон с успехом использовал новый прием – турне по избирательным округам в Мидлтоне. Королева Виктория была вынуждена вновь поручить лидеру либералов сформировать правительство, хотя испытывала к нему плохо скрываемую антипатию.

Великобритания в последней трети XIX в.: противоречия экономического роста и имперской политики

70-е гг. XIX в. стали последним десятилетием, в течение которого викторианская Англия сохраняла статус «мировой фабрики». В 80-х – 90-х гг. экономика страны, достигнув предельных темпов роста, вступила в новую полосу своего развития. Ее характеризовали два основных процесса – постепенная утрата промышленной гегемонии и начало трансформации капитализма свободной конкуренции в монополистический.

Оставаясь «владычицей морей», Великобритания все еще удерживала морское и колониальное первенство, играла главную роль в мировой банковской сфере. Но с 1880-х гг. стала проявляться тенденция к снижению промышленной и торговой роли Англии в системе мирохозяйственных связей. Внутренними факторами, обусловившими постепенное отставание Великобритании, стали устаревание технического оснащения производства, обновляемого с большими трудностями, а также недостаточная интенсивность внедрения в промышленность новых двигателей, передовых достижений химии и электротехники. Торгово-промышленная монополия и колониальная гегемония Великобритании, сохранявшаяся в середине века, не стимулировали капиталовложения в собственное производство. Огромная колониальная империя из важнейшего источника экономической мощи постепенно превращалась в тяжелое бремя. Освоение колониальных владений требовало огромных инвестиций, тогда как доля ежегодных капиталовложений в собственное производство в Великобритании снизилась в 1890-е гг. с 7,5 % национального дохода до 4,5 %. Специфическим явлением были и более низкие темпы монополизации британской промышленности по сравнению с ростом картелей, синдикатов и трестов в США и Германии.

Монополизация промышленного производства в Великобритании активизировалась с 1890-х гг., достигнув особых успехов в судостроительной, металлообрабатывающей и соляной промышленности. Наиболее мощными стали военно-промышленные объединения «Джон Браун», «Армстронг-Уитворт», «Виккерс». Но главенствующую роль при этом играли колониальные монополии: «Колониальная компания реки Нигер», «Имперская компания Британской Восточной Африки», «Британская Южноафриканская компания» и др. Монополистические объединения в легкой промышленности появились позднее и были немногочисленны. В целом, монополизация британской промышленности не носила всеобщего и устойчивого характера. Так, например, недолговечными оказались ассоциация по производству стали, образованная в 1886 г., и угольный синдикат, просуществовавший всего месяц в 1894 г. Более заметной была централизация банковской сферы. К концу XIX в. в стране господствовало 50 крупнейших банков.

Процесс монополизации ускорялся в периоды кризисов перепроизводства за счет поглощения слабых предприятий более сильными или их разорения. Очередной кризис 1873 г. открыл период длительной депрессии британской экономики. Угнетенное состояние экономики не было преодолено до 1878 г., когда разразился еще более глубокий кризис, длившийся до 1880 г. Новый разрушительный спад экономики последовал в 1882 г. и затянулся до 1888 г. Вся первая половина 1890-х гг. прошла под тяжестью очередного кризиса, который завершился в 1995 г. Экономические потрясения затрагивали все слои населения Великобритании. Массовая безработица, превышавшая иногда 11 % занятых, позволяла предпринимателям занижать заработную плату, в результате чего в 1893 г. почти 83 % английских рабочих не обеспечивали своим семьям официально установленного прожиточного минимума.

Изменение мировой экономической конъюнктуры вызвало застой и в сельском хозяйстве Великобритании, начавшийся в 1875 г. рядом неурожайных лет. Освоение огромных просторов американского Среднего Запада, а также удешевление доставки сельскохозяйственной продукции из США, Канады и Австралии вызвали падение цен в Великобритании, что повлекло снижение ренты почти наполовину, сокращение посевных площадей, делало невыгодным вложение капитала в сельское хозяйство. Господство фритредерских доктрин не оставляло возможности защитить сельское хозяйство при помощи повышения тарифов на заокеанские продукты. Оказавшиеся безработными многие тысячи батраков не усиливали социальной напряженности, находя работу на городских промышленных предприятиях или отправляясь в колонии или в США, которые принимали излишки быстро растущего населения. В результате в 1875–1885 гг. посевная площадь под пшеницей снизилась в Великобритании почти на миллион акров. Целые зерновые районы на западе, в центральных графствах и на севере обращались в пастбища, причем это не сопровождалось соответствующим увеличением количества домашнего скота, хотя и происходила значительная замена рогатого скота овцами. Ввоз замороженного мяса из Австралии, Новой Зеландии и Южной Америки стал новой чертой 80-х и 90-х гг. В 1891–1899 гг. последовала вторая волна сельскохозяйственной депрессии, столь же суровой, как и депрессия 1875–1885 гг. К концу столетия посевная площадь зерновых в Англии и Уэльсе сократилась с восьми с лишним миллионов акров в 1871 г. до шести миллионов. Постоянные пастбища значительно возросли, но падение цен на скот и овец не отставало от падения цен на зерно.

Нарастание экономических противоречий заставило английские политические круги резко активизировать имперскую политику. Ярким выразителем господствовавших с то время настроений стал Сесиль Родс, владелец алмазной компании «Де Бирс», основатель и глава «Британской привилегированной компании Южной Африки». Под лозунгом «Расширение – это все!» Родс отстаивал идею объединения британских территорий в Африке от Кейптауна до Каира. «Империя, – говорил он, – это вопрос желудка. Если вы не хотите гражданской войны, вы должны стать империалистами». Популяризаторами имперских идей были известные английские литераторы Р. Киплинг, Р. Хаггард, А. Конан Дойл.

Будучи премьер-министром британской Капской колонии, С. Родс инспирировал «рейд Джеймсона» – военное вторжение на территорию Трансвааля, отстоявшего свою независимость в ходе первой англо-бурской войны 1880–1881 гг. Провал этой авантюры заставил его уйти в отставку. Однако дававшее почти треть мировой добычи золота государство буров (потомков переселенцев из Нидерландов) оставалось желанной целью для британских колонизаторов. Новая война разразилась в 1899 г. под предлогом защиты политических прав золотостарателей-иностранцев (ойтландеров), в большинстве своем англичан. Став одной из первой империалистических войн начала нового столетия, эта война открывала новую эпоху для Великобритании. Она закончилась лишь в 1902 г., подорвав международный престиж страны и разделив общественное мнение. Несмотря на применение новейших видов вооружения, пулеметов, шрапнели, англичане пережили горечь поражений «черной недели», ужас от многочисленных потерь, забытых со времен Крымской войны. В разгар войны умерла королева Виктория, как бы не пережив позора тактики «выжженной земли» и концентрационных лагерей, устраиваемых англичанами, чтобы сломить сопротивление буров-партизан.

К началу XX в. британская империя уже охватывала территорию в 27,8 млн кв. км с населением 352,5 млн человек. В ее состав входили Канада, острова Вест-Индии, колонии «Австралазии» (Австралия, Новая Зеландия, Новый Уэльс, Виктория) и прилегающие тихоокеанские острова, Индия, территории в Южной Африке. Колониальные экспедиции стали причиной активной политики перевооружений, которую Великобритания начала проводить по примеру континентальных держав. В 90-х гг. был представлен ряд проектов с целью увеличить численный состав армии, не вводя обязательной воинской повинности, которая вызывала стойкое неприятие большинства англичан. В деле обеспечения национальной обороны правительство главное свое внимание обратило на флот. Кредитование военно-морского строительство осуществлялось в таком объеме, чтобы обеспечить превосходство британского флота над объединенными морскими милами двух следующих по мощи великих держав.

Общественно-политические движения и политика ведущих партий в Великобритании в конце XIX в.

Необходимость изменения государственного курса в условиях новой международной ситуации и сложной экономической конъюнктуры вызвала не только активную полемику между представителями двух ведущих политических партий Великобритании, но и формирование многочисленных внутрипартийных группировок, а также «неформальных» общественных движений, противостоящих двухпартийному парламентскому механизму.

В начале 80-х гг. большинство в парламенте представляли либералы. В этот период их партия окончательно оформилась в организационном плане. В 1877 г. была учреждена Национальная федерация либеральных ассоциаций, состоявшая из представителей местных либеральных организаций, выполнявшая в основном пропагандистские функции и действовавшая не только во время выборов, но и в период между ними. Признанным лидером партии оставался У. Гладстон, которого поддерживали «правые» и «умеренные» либералы. Но постепенно все больший политический вес приобретал один из создателей Национальной федерации Джозеф Чемберлен, промышленник из Бирмингема, прославившийся своими социальными экспериментами на посту лорда-мэра родного города.

С конца 70-х гг. Дж. Чемберлен стал лидером группировки радикалов в составе либеральной партии (по названию «Радикальной программы» социально-политических преобразований, разработанной под руководством Чемберлена). Его сторонники выдвигали требования всеобщего избирательного права для мужчин, равенства избирательных округов, предоставления жалования депутатам, ликвидации палаты лордов, отделения церкви от государства, расширения функций местного самоуправления, свободы во внутренних делах для национальных областей. Социальная часть их программы исходила из признания новой роли государства, всячески подчеркивала его патерналистскую сущность: государство призвано действовать «на стороне слабых против сильных, в интересах труда против капитала». Группировка Чемберлена предлагала также ввести прогрессивно-подоходный налог, осуществить аграрные преобразования (выкуп части земли у лендлордов, сдача ее мелкими участками в аренду батракам и городским рабочим), активизировать жилищное строительство для бедноты.

Завершался и процесс организационной перестройки консервативной партии. Уже с 60-х гг. консерваторы стали создавать в графствах регистрационные общества, ставшие впоследствии ячейками Национального союза консервативных и конституционных ассоциаций (так официально стала именоваться партия). После смерти Дизраэли в 1881 г. лидером консерваторов стал маркиз Солсбери, блестящий интеллектуал, любимец королевы Виктории, олицетворявший респектабельность политической элиты поздневикторианской Англии. Внутри партии обозначилось два противоборствующих течения. Представители группировки «старые тори» выступали с традиционными лозунгами укрепления трона, палаты лордов и англиканской церкви. «Молодые тори» – Р. Черчилль, А. Бальфур и др. – настаивали на необходимости развития идей Дизраэли о «народном торизме», активном проведении реформаторского курса, расширении электората консерваторов. Развернувший активную пропагандистскую кампанию Рэндолф Черчилль провозгласил в борьбе за «широчайший народный базис» целую «программу социального прогресса» – в сфере здравоохранения, жилья, страхования и т. д. Вскоре «молодые тори» создали в палате общин даже собственную фракцию под названием «четвертой партии» (после «третьей» – депутатов парламента от Ирландии).

Современники отмечали, что особого различия между политическими программами либералов и консерваторов уже не существовало. С показательной регулярностью происходила и смена правительственных кабинетов – консервативных (Б. Дизраэли: 1874–1880; лорда Солсбери: 1885–1886, 1886–1892, 1895–1902) и либеральных (кабинеты У. Гладстона: 1868–1874, 1880–1885, 1886, 1892–1894; лорда Розбери: 1894–1895). При этом идеологическую основу правительственного курса неизменно составляли идеи либерализма – незыблемость частной собственности, свободное развитие рыночной экономики, конституционно-правовая модель государственности. Но в то же время все более очевидным становился внутренний раскол британской политической элиты, связанный не с партийной принадлежностью, а с пониманием роли государства в развитии общества. Образ «старой викторианской Англии» сплотил самые разнородные в социальном и политическом отношении силы, выступавшие против реформаторского курса. Их публичной трибуной стала внепартийная «Лига защиты свободы и собственности» (1883), объединившая в своем составе и представителей патриархальной аристократии, и сторонников фритредерской политики из кругов крупной буржуазии, и либерально настроенную интеллигенцию. Отстаиваемые ими принципы ортодоксального либерализма постепенно стали ассоциироваться с консервативной политической программой.

В противовес ультро-либеральной идеологии часть британской политической элиты пыталась выдвигать идеи социального реформизма. Возникло движение за «справедливую торговлю», которая была призвана заменить «свободную торговлю». Его представители выступали за введение протекционизма по примеру других стран. Один из лидеров «молодых тори» Р. Черчилль заявлял: «Свободный импорт убивает нашу промышленность». Многие представители «молодого поколения» консерваторов считали основой социальных реформ последовательную имперскую политику. Схожие настроения были распространены в обеих партиях. От расширения империи, как доказывали консерваторы, «должен выиграть каждый англичанин». Либерально настроенные общественные деятели также были увлечены идеей «цивилизаторской имперской миссии» Британии. Даже У. Гладстон считал, что «имперская миссия Англии состоит в распространении во всем мире конституционализма как лучшей опоры свободы и справедливости». Под эгидой имперских идей в 90-е гг. сформировалась группировка либерал-империалистов во главе с лордом Розбери. Их активно поддерживал и Дж. Чемберлен.

На особых политических позициях стояла «третья партия» – парламентская фракция депутатов от Ирландии. После выборов 1874 г. в палате общин заседало 103 ирландских депутата, крайне разобщенные и не представлявшие никакой политической силы. Из них 36 были тори, почти все избранные от Ольстера, северо-западной части острова с преимущественно протестантским населением, и 67 – ирландские националисты, преимущественно католики. Своим объединением ирландские депутаты были обязаны Чарльзу Парнелу. Он родился в семье лендлорда, англичанина по крови и протестанта по вероисповеданию, но горячо преданного идее национального возрождения Ирландии. Избранный в парламент в 1875 г., Парнел, холодный и предельно корректный как истинный английский джентльмен, являл собой резкий контраст с шумными, небрежно одетыми ирландскими депутатами. Своим старанием не шокировать палату и действовать в рамках парламентских традиций Парнел внушил уважение даже своим противникам, а благодаря своему ораторскому таланту и искусной тактике он сумел сплотить ирландских депутатов в авторитетную фракцию.

Сторонники Парнела развернули активную политическую деятельность и в самой Ирландии. Они выступали за аграрную реформу, предоставление крестьянам право на землю за «справедливую» ренту. Заручившись помощью членов заграничных ирландских националистических организаций и создав Национальную земельную лигу Ирландии, Парнел перешел к агитации в пользу идеи «гомруля», т. е. самоуправления Ирландии (Home rule). Вскоре Парнел получил признание как «некоронованный король Ирландии». Размах националистического движения был так велик, что правительство Гладстона было вынуждено отказаться от репрессивных мер. К тому же решение ирландского вопроса оказалось тесно связано с активной общественной дискуссией вокруг проекта новой парламентской реформы.

Гладстон предлагал изменить избирательное право в двух направлениях. Во-первых, право избирать депутатов в палату общин, предоставленное в 1867 г. старым городам (boroughs), должно было быть распространено и на графства (сельские округа и новые города). Избирателем становился каждый, кто по найму или в качестве собственника занимал дом, внесенный в податные списки (household franchise), или платил за наемную квартиру не 10 десяти фунтов в год (lodger franchise). Во-вторых, предполагалось отменить мандаты старых городов – бургов, – которые в среднем посылали в парламент одного депутата от каждых 40 000 жителей, и передать их графствам, где один депутат приходился на 78 000 жителей.

Изменение избирательной системы вызвало жаркие споры. Радикалы из либеральной партии требовали, чтобы округа были выровнены и установлены сообразно численности населения, а консерваторы считали, что столь радикальная реформа вообще нецелесообразна. Палата лордов задержала законопроект на год, пока Гладстон не обнародовал свой план «перераспределения» избирательного права и не начал апеллировать к общественности. В окончательном виде «Акт о народном представительстве» 1885 г. оставил за 34 наиболее населенными старыми бургами прежнее число представителей, избираемых по списку; для 37 бургов с населением ниже 60 000 человек сократил число депутатов до одного на каждый, уничтожил отдельные избирательные округа для 106 городов с населением ниже 16 000 человек и освободившиеся мандаты передал графствам, разделенным на округа по 50 000 человек в среднем, которые выбирали по одному депутату. В отличие от реформ 1832 и 1867 гг. Гладстон не удовольствовался перераспределением мандатов: он создал двенадцать новых мест в палате, что довело число депутатов до 670.

В целом, по закону 1885 г. число избирателей возросло до четырех с лишним миллионов, в том числе количество избирателей в Ирландии более чем утроилось (хотя число депутатов осталось прежним), а для всего Соединенного королевства оно возросло на 75 %. В то же время 1 800 000 взрослых мужчин остались лишенными права голоса: это были сыновья, живущие при родителях, съемщики меблированных комнат, домашние слуги, часть сельскохозяйственных рабочих. Действовал и ценз оседлости – не прожив 12 месяцев в одном месте, нельзя было быть внесенным в избирательные списки. При этом сохранялся «множественный вотум», когда собственники могли быть избирателями сразу во всех округах, где находилась их недвижимость (выборы не происходили везде в один день). Радикалы возражали против этого правила, противопоставляя ему формулу «одному человеку – один голос» («one man – one vote»). He было реализовано требование о введении парламентского вознаграждения (существующего в британских колониях).

Несмотря на агитацию феминистов и радикалов, женщины не получили в 1885 г. права голоса на парламентских выборах. Зато они на равных правах с мужчинами голосовали на всех муниципальных выборах – в комитеты общественного призрения (Boards of guardians), в школьные советы (School boards, 1870), в советы графств (1888) и приходов (1894). Они и сами могли быть избираемы в благотворительные и школьные советы и, действительно, фигурируют в большинстве из них, представляя в них главным образом диссидентские секты, радикализм, а иногда и социализм. Право для женщин голосовать на парламентских выборах было в принципе принято палатой общин в 1886 и 1897 г., но третье чтение, окончательно решающее судьбу всякого законопроекта, так и не было произведено. Гражданское равноправие было почти полностью предоставлено женщинам рядом таких мероприятий, относящихся к последним десятилетиям XIX в., как уничтожение или регламентация проституции, предоставление замужней женщине права свободно распоряжаться своей собственностью и доходами и пр. Движение в пользу эмансипации женщин происходило во всех английских странах, многие из колоний далеко опередили на этом пути саму метрополию.

На фоне дискуссий об избирательной реформе обострился и вопрос о «гомруле» – о статусе Ирландии в составе британского государства. В 1885 г. истекал трехлетний срок исключительных законов для Ирландии, установленный английским парламентом. Зная о намерении Гладстона внести билль о продлении исключительного положения, Парнел и 39 ирландцев вошли в соглашение с консерваторами и провалили правительственный законопроект об увеличении акциза на спиртные напитки. Гладстон подал в отставку, и в июне 1885 г. власть перешла к консервативному кабинету Солсбери. В дальнейшем за короткий период (15 месяцев) в Великобритании сменилось четыре правительственных кабинета. Новое министерство вплоть до января 1886 г. правило без большинства, однако либералы не свергали его – они ждали близкого роспуска и новых выборов по обновленной избирательной системе. Солсбери, в свою очередь, сделал попытку привлечь гомрулеров на свою сторону и ради этого отказался от продления исключительных законов, назначил расследование о наказаниях, присужденных за аграрные преступления в Ирландии, а также начал готовить закон о покупке земли ирландскими крестьянами. В этих условиях Парнел ужесточил свою позицию и начал требовать для Ирландии права на созыв собственного парламента и образование своего правительства. Получив многообещающие заверения лорда-наместника Ирландии и не добившись конкретных гарантий от Гладстона, Парнел призвал своих сторонников голосовать против либералов.

На выборах в январе 1886 г. масса новых ирландских избирателей сместила прежних депутатов, сохранивших верность либералам (так называемых «номинальных гомрулеров») и выбрала 86 парнелистов. Консерваторы получили 249 голосов, либералы – 335. Победа либералов оказалась относительной, поскольку без поддержки ирландцев они не имели большинства. Тактика Парнела увенчалась успехом – его фракция приобрела решающий вес для формирования парламентского большинства. Солсбери попытался поставить вопрос о запрете Национальной земельной лиги, но был смещен либералами и ирландцами. Министерство вновь возглавил Гладстон (январь-июнь 1886 г.). Понимая шаткость своего положения, он заявил о готовности ввести гомруль и 4 апреля внес в парламент соответствующий законопроект. Ирландии предстояло быть организованной по образцу автономных колоний, с национальным парламентом и министерствам, действующими под контролем британского правительства. Дублинский парламент должен был состоять из одной палаты с двумя разрядами депутатов, из которых один избирался бы посредством обычного голосования, другой – частью пэрами, частью крупными собственниками (в большинстве своем англичанами). Таможенные ставки, вопреки настояниям Парнела, не должны были представляться на его усмотрение. Наконец, Ирландия обязывалась ежегодно вносить в имперскую казну 3 244 000 фунтов стерлингов. Гладстон предложил также проект наделения землей ирландских крестьян (16 апреля): Соединенное королевство ассигнует 1 млрд 250 млн (по частям в течение четырех лет) на вознаграждение лишающихся земли лендлордов, крестьяне же должны вернуть казне эту сумму путем ежегодных погашений.

Оба проекта Гладстона были одобрены ирландской партией и не встретили сопротивления со стороны большинства либералов. Но общественное мнение, в целом, высказалось против подобного решения «ирландского вопроса». Возникли опасения по поводу судьбы протестантского населения Ирландии. Оранжисты, как называли членов протестантской партии в Ольстере, устроили ряд демонстраций и составляли петиции против гомруля. Некоторые из них заявляли, что скорее возьмутся за оружие, нежели подчинятся ирландским националистам. Под влиянием этой агитации произошел раскол в либеральной партии. Министр внутренних дел Дж. Чемберлен в знак протеста подал в отставку. Его поддержали некоторые радикалы, часть «умеренных» и группировка аристократов во главе с лордом Гартингтоном. Так возникла либерально-унионистская партия, выступавшая за сохранение унии Ирландии и Великобритании 1800 г. Ее лидером в палате общин стал лорд Гартингтон, а с 1891 г. – Джозеф Чемберлен.

Раскол либеральной партии изменил расстановку политических сил в парламенте. После того, как Гладстон поддержал идею гомруля, Парнел изменил тактику и вступил в союз с либералами. Таким образом, с одной стороны, образовалась коалиция консерваторов и либерал-унионистов, а с другой – коалиция сторонников Гладстона и ирландцев. Обе коалиции продемонстрировали свое слияние при внесении в палату законопроекта о гомруле. 7 июня 1886 г. он был отвергнут 241 голосом против 211. Известие об этом вызвало энтузиазм среди большинства англичан. Гладстон немедленно распустил палату. После новых выборов в палате общин оказались 191 либерал и 86 гомрулеров с одной стороны, и 317 консерваторов и 75 либерал-унионистов – с другой. Признав поражение, Гладстон подал в отставку, и лорд Солсбери сформировал новый кабинет. В следующем году были сделаны попытки к примирению обеих фракций либеральной партии, но они оказались безуспешными. Отколовшиеся от либеральной партии группы примкнули к консерваторам, поддержав программу имперской политики.

В условиях перестройки партийно-политической системы вопрос о внешней политике приобрел огромное значение. Солсбери осознанно пропагандировал имперские идеи, пытаясь укрепить лагерь своих сторонников. Именно в имперской идее консерваторы видели путь к сплочению нации. Особенное внимание кабинет Солсбери уделял решению восточного вопроса и укреплению границ Индии, расширению английских владений при разделе Африки. Общественное мнение Великобритании отнеслось одобрительно к этой стороне деятельности министерства и выказало сильное раздражение против действий Франции в вопросе о землях по течению реки Нигера и верхнего Нила. Кабинет получил поддержку общественности, высказавшись также за образование британской имперской федерации. Главным выразителем имперских идей стал министр колоний Дж. Чемберлен.

Во внутриполитической сфере важнейшей реформой, проведенной консерваторами стала демократизация управления графств. Закон 1888 г. заменил мировых судей, управлявших делами графств и назначавшихся короной из числа местных землевладельцев, выборными коллегиями. К ним перешли все несудебные функции мировых судей: общественные работы, надзор за дорогами, здравоохранением, сбором и расходованием налога в пользу бедных. Англия и Уэльс были разделены на 122 графства, в числе которых был Лондон, территория которого до этого принадлежала к трем графствам. Закон о советах графств был распространен в 1889 г. на Шотландию, а применение его к Ирландии было отложено до восстановления там спокойствия.

Важное место в общественной жизни по-прежнему занимал ирландский вопрос. Причиной нового всплеска националистических настроений послужил ввод Земельного акта 1881 г. Комиссия для определения размеров арендной платы, учрежденная этим законом, не облекала свои решения обязательной силой. Поэтому лендлорды не повиновались ее указаниям, когда эти указания им не нравились. Радикальные ирландские депутаты советовали фермерам объединяться и заключать со своим помещиком коллективный договор об аренде, как делают тред-юнионы с работодателями. Правительство ответило серией арестов и назначением на пост министра по делам Ирландии Бальфура, сторонника жестких репрессий. Не закрывая официально Национальной лиги, занявшей место Земельной лиги, Бальфур объявил ее «опасной». Правительство предложило новые исключительные меры для наведения порядка в Ирландии, дававшие право мировым судьям упрощенным способом приговаривать к принудительным работам до десяти месяцев и разрешавшие устраивать процессы обвиняемых вне Ирландии. Все эти меры были приняты палатой общин на неограниченный срок.

Дублинский городской совет в знак протеста отказался принять участие в юбилее королевы. Гомрулеры и объединившиеся с ними гладстонианцы пытались путем обструкций воспрепятствовать обсуждению и принятию законопроекта в парламенте. По требованию кабинета палата стала неумолимо применять по отношению к ним постановление о прекращении прений, причем спикеру предоставлено было право приступать к голосованию, не давая никому слова. Оппозиция в виде протеста покинула в июне 1887 г. зал заседаний. Но вскоре лагерь сторонников гомруля оказался расколот из-за обвинения лидера националистов Парнела в прелюбодеянии (1890). Его женитьба на разведенной женщине была расценена католическим клиром Ирландии как «величайший ужас», расколола ирландцев. Парнел потерял поддержку и заокеанских ирландцев, отказавшихся присылать ему деньги до примирения ирландских фракций, и после многочисленных митингов в Ирландии, в ходе которых он не смог переломить хода событий, он умер в октябре 1891 г.

На выборах в июле 1892 г. либеральная коалиция, благодаря избирателям из Уэльса, Шотландии и Ирландии, получила незначительное большинство (275 либералов и 80 ирландцев, из которых 71 были антипарнелистами). Консерваторы (270) и унионисты (45) прошли преимущественно в самой Англии. Предвыборные декларации Гладстона и его союзников обещали, помимо гомруля для Ирландии, еще и новую избирательную реформу, сокращение прерогатив верхней палаты, отделение церкви от государства в Шотландии и Англии, ряд аграрных и рабочих реформ.

Вернувшись к власти, все свои силы Гладстон посвятил проведению гомруля. Он внес новый законопроект, очень отличавшийся от проекта 1885 г.: предлагалось учредить в Ирландии двухпалатный парламент по образцу австралийского и с теми же названиями, сохранив в британском парламенте ирландскую группу депутатов в количестве уже не 103, а 80 человек. После жарких прений, длившихся 82 дня, и оживленной агитации в стране, проект был принят в нижней палате большинством в 35 голосов. Но верхняя палата отвергла его в первом же чтении 419 голосами против 41 (сентябрь 1893 г.). Гладстон, казалось, был готов или прибегнуть к новым выборам, в связи с вопросом о гомруле, или сократить права палаты лордов. Когда верхняя палата отвергла законопроект о приходских советах, Гладстон объявил в палате общин: «По нашему мнению, такое положение дел не должно более продолжаться», – и под рукоплескания либералов возвестил о готовящемся крупном событии (1 марта 1894 г.). Предполагалось, что Гладстон собирается осуществить план радикалов – преобразовать или уничтожить (mend or end) верхнюю палату. Однако правящая партия была не согласна с таким развитием событий. В знак протеста Гладстон вышел в отставку, и председателем совета был назначен министр иностранных дел лорд Розбери, новый лидер либеральной партии.

Лорд Розбери заявил о необходимости отсрочить реализацию проекта гомруля до достижения в этом вопросе общественного согласия. Он высказался в пользу активизации внешней политики страны, в том числе в отношении колоний. В области внутренней политики важнейшими стали две мероприятия – учреждение приходских советов, подготовленное еще Гладстоном и отложенное из-за сопротивления лордов, и установление прогрессивного налога на наследство, внесенного лидером радикалов Гаркуром в бюджет. Закон 1894 г. о местном самоуправлении, распространивший демократические принципы на низшую административную единицу – приход, оттягивался консерваторами, поскольку наносил удар по влиянию англиканского духовенства и поземельной аристократии (ранее в церковно-приходском совете председательствовал священнослужитель, действовавший под влиянием местного сквайра).

Сопротивление со стороны оппозиции и лордов встречали и другие законопроекты – ввод равного голосования, отделение церкви от государства в Уэльсе, ответственность предпринимателей за увечья рабочих, восьмичасовой рабочий день для рудокопов, закон о защите детей на фабриках. Гаркур, занимавший пост министра финансов, возбудил недовольство содержателей винных лавок, внеся законопроект о предоставлении муниципалитетам права запрещать продажу спиртных напитков. В такой обстановке частичные выборы почти неизменно кончались победой консерваторов. Потеряв всякую надежду на успех, правительство либералов воспользовалось как предлогом к отставке поражением, которое оно случайно потерпело по одному второстепенному пункту военного бюджета, и в июне 1896 г. уступило место кабинету Солсбери.

Новые выборы, объявленные министерством Солсбери, дали ему огромное большинство: 340 консерваторов и 71 либерал-унионист против 177 либералов-радикалов и 82 ирландцев. В Англии либералы были разбиты, в Шотландии за ними осталось большинство только в 6 голосов; свои позиции они сохранили только в населенном методистами Уэльсе, которому обещали отделение англиканской церкви от государства. Впервые со времени Биконсфилда консерваторы обладали достаточным числом голосов, чтобы править без союзников; правда, либералы-унионисты теперь растворились в массе торийской партии. Их лидеры – герцог Девонширский (бывший лорд Гартингтон) и Чемберлен – впервые вошли в торийский кабинет Солсбери.

Новый кабинет консерваторов предпринял ряд активных шагов в интересах своих избирателей. Поземельный налог был значительно снижен. В бюджет стала ежегодно вноситься сумма в 616 тыс. фунтов стерлингов на субсидии конфессиональным школам (1897). Законом 1898 г. был ужесточен прежний закон об ответственности хозяев за увечья рабочих 1880 г. Консервативное министерство признало, что Ирландия, переживавшая острый экономический кризис, платит слишком много налогов. Оно провело Ирландский земельный билль (Irish land bill), давший крестьянам возможность выкупить землю (1896) и даже позволило отпраздновать столетнюю годовщину ирландского восстания 1798 г.

Таким образом, укрепление позиций консервативной партии было во многом связано с проведением курса социальных реформ. Но одновременно в английском общество рос интерес и к социалистическим идеям. Устойчивой популярностью пользовалась деятельность Фабианского общества. Оно образовалось в самом начале 1884 г. и было названо по имени римского полководца Фабия Кунктатора («Медлителя»), известного своей выжидательной тактикой. Среди членов Фабианского общества, которые не собирались вступать в борьбу с либеральной партией, было немало видных публицистов, государственных и общественных деятелей, таких как Б. Шоу, Г. Уэллс, Сидней и Беатриса Вэбб, будущий лидер лейбористов К Эттли. Предоставление избирательных прав все большему числу граждан, расширение функций муниципалитетов и передача им отдельных отраслей хозяйства, распространение всякого рода коммунальных учреждений и в особенности мероприятий государства по упорядочению отношений между трудом и капиталом – все это фабианцы считали социализмом в действии. Они пропагандировали принцип «малых дел», или «осиных укусов», т. е. обнажение язв современного общества с помощью обследований, памфлетов и публичных выступлений, рассчитанных на то, чтобы побуждать государство к дальнейшим реформам.

Социалистов в подлинном смысле слова в то время в Великобритании было немного, и они не оказывали никакого влияния на выборы. В 1881 г. в Лондоне была образована Демократическая федерация. В течение трех лет она существовала как небольшой интеллигентский кружок. В 1884 г. эта организация приняла название «Социал-демократической федерации» (СДФ). В ее программу под влиянием марксизма вошли требования восьмичасового рабочего дня, национализации банков и железных дорог, прогрессивного подоходного налога, государственного обеспечения безработных и т. д. СДФ возглавила в 1887 г. несколько крупных митингов и манифестаций. В целях пропаганды своих идей социалисты в 80-х гг. принимали активное участие в деятельности рабочих клубов (их насчитывалось до 200 только в Лондоне). Нередко манифестации и митинги заканчивались столкновениями с полицией. После крупнейшей демонстрации на Трафальгар сквере 13 ноября 1887 г. рабочие клубы СДФ и фабианское общество создали Лигу защиты закона и свободы, пропагандировавшую идею независимого рабочего представительства в парламенте.

Тред-юнионы относились к пропаганде социалистов равнодушно и подчас враждебно. Они поддерживали на выборах в парламент различных либеральных или консервативных политиков, привлекавших своими обещаниями. Сами тред-юнионы в своей деятельности изначально ограничивались борьбой за более выгодные условия и оплату труда. Для организации взаимного страхования и взаимопомощи тред-юнионы облагали своих членов довольно высокими сборами (в среднем шиллинг в неделю). При таких условиях в них могли вступать только квалифицированные рабочие. Самыми значительными из тред-юнионов были союзы горняков, механиков, судостроительных рабочих, бумагопрядильщиков. Неквалифицированные рабочие в старые союзы совсем не допускались, так как не были в состоянии уплачивать регулярные крупные взносы. Так, союз каменщиков не принимал рабочих, разводящих известь; в союз железнодорожных рабочих не принимались члены рабочих артелей; в союзы прядильщиков и горняков – подсобные, рабочие.

В конце XIX в. нарастающая политическая активность рабочего класса привела к изменению тактики тред-юнионов. В 1868 г. был создан Конгресс тред-юнионов, призванный бороться за придание им легального статуса, который был введен специальным актом в 1871 г. В 1874 г. впервые двое тред-юнионистов были избраны как депутаты от либеральной партии, положив начало сотрудничеству либеральной партии и депутатов-рабочих, или лейбористов (Lib-Lab association). К началу 1890-х гг. число рабочих, объединенных в профессиональные союзы, уже превышало в Великобритании миллион. Многие союзы преобразовались в федерации, старавшиеся охватить всех занятых в одной и той же отрасли. Делегаты от всех тред-юнионов собирались ежегодно в одном из промышленных городов на конгресс, который играл роль руководящего органа. Исполнительным органом был парламентский комитет конгресса, включавший виднейших из рабочих депутатов (labour members).

В парламентский комитет входили преимущественно ветераны тред-юнионизма, привыкшие к реформистским идеям и умеренным методам борьбы. Многие молодые члены союзов, напротив, уже были затронуты пропагандой идей социализма и выступали с радикальными предложениями. Так, если на конгрессе 1875 г. дискуссия касалась преимущественно вопроса о сдельной оплате труда, то на конгрессах 1882 и 1883 г. обсуждались введение всеобщего избирательного права, требование национализации земли. В 1888 г. за национализацию земли высказалось уже большинство делегатов. Вслед за этим социалисты попытались развить свой успех. В 1889 г. после массовой стачки рабочие лондонских доков основали союз под руководством социалистов Джона Бернса и Томаса Манна. Еще раньше организовались служащие газовых обществ под руководством Вильяма Торна, члена Социал-демократической федерации. За ними последовали докеры других портов, матросы и кочегары торговых судов и пр. Новые союзы, объединявшие людей, получающих маленькую и нерегулярную заработную плату, были не в состоянии организовывать кассы для безработных и кассы взаимопомощи, которые существовали при старых союзах. Они организовывали только стачечные кассы, и в результате все их усилия стали направляться на борьбу с работодателями. Все это создавало благоприятную среду для социалистической пропаганды.

Представители новых союзов изменили политику Конгресса тред-юнионов. В 1890 г. конгресс высказался за законодательное введение восьмичасового рабочего дня. Норвичский конгресс 1894 г. принял резолюцию, требующую национализации земли (за нее голосовали уже в 1888 г.) и орудий производства. Но большинство парламентского комитета отказалось признавать делегатами тех, кто фактически не работал в представляемой им профессиональной группе. В результате Кардифский конгресс 1895 г. отказался от последней части резолюции, принятой в 1894 г. Спустя год соотношение сил вновь изменилось, и Эдинбургский конгресс 1896 г. закрепил принцип национализации земли, рудников и железных дорог, а для некоторых отраслей промышленности – принцип муниципального социализма. Конгрессы стали энергичнее высказываться за развитие рабочего законодательства и за вмешательство государства или местных органов управления.

Постепенно тред-юнионы начали выражать готовность более деятельное участвовать и в парламентской жизни. В 1892 г. шотландский шахтер К. Гарди и еще двое рабочих были избраны первыми независимыми лейбористскими депутатами. Гарди, известный лидер тред-юнионизма и сторонник независимого рабочего представительства, стал первым председателем основанной в 1893 г. Независимой лейбористской партии (НЛП). Конгресс тред-юнионов в Белфасте (1893) постановил основать специальный фонд для проведения в парламент рабочих депутатов (labour members) из числа сторонников обобществления орудий производства. После длительных дискуссий, в 1900 г. тред-юнионы, СДФ, НЛП и фабианское общество основали комитет рабочего представительства (Labor Representation Committee). Вскоре он был переименован в Лейбористскую партию, которая уже на выборах 1906 г. смогла провести в палату общин 29 депутатов. Этот успех стал предвестником радикальной перестройки британской двухпартийной системы.