10. Контрреволюция в Семиречье

Весьма сложная обстановка создалась и в Семиреченской области.

Русские казаки и кулаки-переселенцы, торговцы и чиновники составляли здесь с дореволюционных времен господствующий слой. Они принимали участие в усмирении коренного мусульманского населения, поднявшего восстание против колониального гнета царского режима в 1916 г.; они рассчитывали и при Советской власти господствовать и эксплуатировать коренных жителей, которые относились к ним с ненавистью.

Наиболее организованной силой контрреволюции в Семиречье было реакционное казачество. Его верхушка пыталась сохранить свои привилегии и захватить власть в области. Реакционному казачеству оказывали сопротивление трудящиеся, в том числе крестьянство. Однако значительное влияние на крестьянство имело тогда кулачество, которое, в сущности, лишь конкурировало с казаками из-за земель, отобранных у коренного населения. Нередко кулаки поддерживали реакционных казаков и их контрреволюционные выступления. Так, когда в ночь на 26 июля 1919 г. казачьи банды заняли ряд «старожильческих» богатых сел Пржевальского уезда, кулаки встречали казаков хлебом-солью. Только крестьяне-бедняки организовали оборону. Три дня бушевали взбунтовавшиеся казаки. Когда мятеж был подавлен, казаки бежали на китайскую территорию, туда же ушли и многие кулаки.

В 1920 г. в результате ликвидации Семиреченского фронта в области появились офицеры и казаки из разгромленных белогвардейских армий. Приказом Реввоенсовета Туркестанского фронта всем им была гарантирована «полная безопасность, забвение прежних вин». Среди них оказалось, однако, немало нераскаявшихся врагов Советской власти, которые, воспользовавшись амнистией, втайне продолжали борьбу против рабоче-крестьянского строя. Кроме того, остатки банд Дутова, Анненкова и Бакича, осевшие на китайской территории в непосредственной близости от Семиречья, продолжали набеги через границу и засылали свою агентуру для подпольной работы. Эти обстоятельства осложняли обстановку в Семиречье. Здесь возникали разнообразные антисоветские движения.

12—19 июня 1920 г. произошел мятеж гарнизона столицы области— города Верного (ныне Алма-Ата). Непосредственным поводом для событий послужило нежелание красноармейцев одного из батальонов 27-го полка выполнить приказ командующего Туркестанским фронтом и отправиться в Фергану для борьбы с басмачами. Крестьяне-семиреченцы, составлявшие большинство красноармейцев гарнизона, не желали уходить из родных мест. Кроме того, красноармейцы батальона выражали недовольство хлебной монополией.

К мятежу присоединились другие части гарнизона и милиция города. Мятежники заняли крепость и образовали так называемый «Временный областной военно-революционный совет» (или, как его еще называли, «Боевой совет»), который объявил, что принимает на себя всю полноту власти в области. Главою «Боевого совета» мятежники избрали начальника милиции города, предателя Георгия Чеусова.

В первом приказе от 12 июня «Временный областной военно-революционный совет», не раскрывая до конца своих замыслов, сообщил, что его целью являются «улучшение быта защитников Советской власти» и предотвращение возможных конфликтов среди трудящихся масс и в красноармейских частях.

Тем временем мятежные толпы разгромили Особый отдел, разогнали его работников, освободили арестованных и грозили разгромить все советские учреждения. В город стали стекаться крестьяне окрестных русских поселений.

«Боевой совет» сместил всех начальников и командиров красноармейских частей, назначив на их посты других. «Командующим войсками Семиреченской области» стал некто Петров, «политическим военным комиссаром» — Чернов, начальником штаба войск — Бороздин.

Всю тяжесть борьбы с мятежом пришлось вынести небольшой группе большевиков и реввоенсовету дивизии во главе с комиссаром Д. А. Фурмановым и начальником дивизии И. П. Беловым (тем самым, который, будучи комендантом Ташкентской крепости, героически проявил себя в дни январского мятежа 1919 г.).

Д. А. Фурманов впоследствии описал эти события в документальной повести «Мятеж». Не имея достаточно сил, чтобы немедленно подавить антисоветское движение, большевики вступили в переговоры с мятежниками. «До прихода подмоги, — писал Д. А. Фурманов, — нам неизбежно приходилось вести политику лавирования, всяческих уговоров и переговоров и до поры до времени идти на всевозможные компромиссы. Необходимо было выиграть время до подхода вооруженных частей…».

Среди требований мятежников, сформулированных в 12 пунктах и предъявленных военному командованию, были и такие, которые на первый взгляд не могли показаться контрреволюционными. Но это была лишь ширма. Выдвигая их, мятежники пытались обмануть красноармейцев, вовлечь их в водоворот событии.

Вот некоторые из таких требований: немедленно снять со всех ответственных постов бывших офицеров и анненковских перебежчиков; снабдить крестьянство Семиречья оружием для защиты от казаков и киргизов (это требование означало вооружение кулацких элементов русских поселков); улучшить снабжение красноармейцев обмундированием; улучшить питание красноармейцев и больных, содержащихся в госпиталях; пересмотреть дела всех арестованных Особым отделом и революционными трибуналами; приступить к организации на местах выборной Советской власти (этот пункт был направлен против назначенных центральной властью ревкомов на местах и имел целью передать власть в руки местных кулаков).

Рисуя обстановку митинга, на котором были выдвинуты эти требования, Д. А. Фурманов писал: «Митинг состоялся внутри крепости, где теперь уже нашли приют все обиженные и почему-либо недовольные Советской властью: тут были и пострадавшие от карательной политики революционных органов, и беженцы Лепсинского уезда, настойчиво требовавшие возмещения полностью убытков, которые принесла им война с Анненковым; были тут просто бежавшие и выпущенные из тюрьмы; были кулаки ближайших, а может быть, уже и отдаленных сел, приехавшие или за оружием, или с жалобами в крепость… Словом, горючего элемента тут была целая уйма». Толпа, подогреваемая мятежниками, бурно обсуждала свои требования. «И все-таки, — продолжает Д. Фурманов, — более чем на час нам удалось овладеть этой неспокойной и мятежной аудиторией… Увидев, что аудитория слушает… главари крепости вдруг устроили ложную тревогу, объявили о каких-то мусульманских отрядах, появившихся на окраинах города, о броневиках и т. д. Митинг был сорван.

Через несколько минут нас пригласили на объединенное заседание с боевым ревкомом в особое помещение. Там для проформы минут 10–15 они несли разную ахинею, а затем явились два молодца (Вуйчич и Технорядов) и объявили нас арестованными «от лица всех красноармейцев»».

Вскоре мятежники привели арестованных на заседание «Боевого совета» для обсуждения своих требований. С большим трудом Фурманову удалось успокоить взбудораженных контрреволюционной агитацией солдат.

О событиях в городе Фурманов сообщил Реввоенсовету фронта. В ответ командующий фронтом М. В. Фрунзе дал указание рассмотреть требования гарнизона и устранить ошибки, допущенные местными органами власти. В частности, было предложено выслать из Семиречья бывших анненковцев. Вместе с тем Фрунзе приказал объявить красноармейцам, что в случае невыполнения приказа о переброске частей гарнизона в Фергану никаких разговоров с ними вести не будут.

Д. Фурманову и его товарищам удалось достичь некоего компромисса. Решено было включить в состав Военного совета и в облревком представителей, избранных красноармейцами на митинге. Д. Фурманов сообщил Реввоенсовету:

«…Можете себе представить, что значит заставить пятитысячную массу крепости (не только гарнизон, но и полевые части), — массу, страшно взволнованную и требующую оставления своей крепостной власти, — убедить в необходимости подчинения приказу центра! Сегодня, 15 июня, в 10 часов утра мы открыли в крепости общее собрание, длившееся целых шесть часов; налицо имелось двенадцать волнующих массу вопросов… Докладчиком по всем этим вопросам пришлось выступать мне. Одно время раздавались настойчивые требования о нашем аресте и расправе. В конце концов принято голосованием подчинение центру и согласие от каждой роты выбрать по пять человек представителей, которые сегодня в 6 часов собираются в советском театре, — из них будут выбраны добавочные члены в Военсовет и в облревком. Как пройдут выборы и состоятся ли они (трудно сказать), так как настроение крепости весьма изменчиво… Город оцеплен патрулями».

Дальнейшие события показали, что враждебные силы продолжали подрывную деятельность среди гарнизона. Когда начавшему мятеж батальону 27-го полка приказали выступить из Верного в Ташкент, он вновь взбунтовался.

18 июня Фурманов тревожно сообщил в Реввоенсовет: «Сейчас на собрании батальона определили, что он выступать не хочет из Семиречья, требует, чтобы его оставили до прихода других полков, с которыми он хочет о чем-то поговорить. Ясно, что он хочет спровоцировать, поднять бунт, убрать центровиков и остаться в Семиречье. Нас, человек восемь ответственных работников, постановлено сегодня ночью расстрелять и снова занять крепость. Сведения мы получили секретно…Немедленно выезжаем к 4-му полку, ибо дальнейшими разговорами ничего не сделаешь… Успокоение, как выяснилось теперь, было только поверхностное». Фурманов, Белов и несколько работников штаба ночью тайно покинули город и направились в 4-й кавалерийский полк, стоявший в 20 километрах от города. На следующий день полк двинулся в Верный. Мятежники сразу же капитулировали. Так без единого выстрела и без капли крови был ликвидирован мятеж, а большая часть его главарей арестована.

В августе 1920 г. выездная сессия революционного военного трибунала Туркестанского фронта в г. Верном рассмотрела дело об арестованных мятежниках и их пособниках. Чеусов, Вуйчич, Технорядов и некоторые другие были приговорены к расстрелу, а остальные — к разным срокам заключения.

После верненских событий партийные и советские учреждения Туркестана приняли ряд политических, хозяйственных и административных мер для улучшения обстановки в Семиречье. Кулаков русских поселений обезоружили. У них отняли земли, захваченные у коренного населения, многие колонизаторские и контрреволюционные элементы были высланы из Туркестана.

Усилиями чекистов в 1920 г. было раскрыто и ликвидировано несколько белогвардейских групп.

Одну из них возглавлял бывший помещик Казанской губернии полковник царской армии Л. В. Молоствов. Незадолго до разгрома банды Анненкова, в которой он служил командиром бригады, Молоствов, будучи завербованным английской разведкой, по ее заданию покинул банду и появился в Верном. Там он сколотил антисоветскую группу из бывших офицеров. Каждый ее член, устроившись на службу в советское учреждение, должен был всячески дезорганизовывать его работу, распространять клеветнические измышления, дискредитирующие Советскую власть, вызывать недовольство населения. Таким путем готовилась подходящая почва для антисоветского выступления. Молоствов и члены его группы по постановлению Семиреченской чрезвычайной комиссии были расстреляны.

Почти одновременно чекисты ликвидировали контрреволюционную организацию, созданную в районе озера Балхаш полковником Ниловым. В 1919 г. он с группой офицеров был направлен Колчаком в Семиречье для подготовки восстания. В созданную Ниловым организацию входили бывшие офицеры, жандармы, священники. Чекисты накрыли собрание ее участников. Заговорщики оказали вооруженное сопротивление, трое из них были убиты во время перестрелки, а около 40 арестованы. Чекисты нашли склад оружия, боеприпасов и антисоветские листовки для распространения среди населения. Участники этой белогвардейской организации были сурово наказаны.

5 ноября 1920 г. красноармейцы 1-го батальона 5-го пограничного полка, несшего службу на границе с Китаем, во главе с командиром, бывшим царским офицером Д. Кирьяновым, оставили посты и под предлогом участия в праздновании годовщины Октябрьской революции направились в свои казармы, находившиеся неподалеку, в городе Нарыне. Здесь заговорщики арестовали политработников батальона, разоружили небольшие подразделения местного гарнизона, тяжело ранили райвоенкома Копылова, произвели аресты среди партийных и советских работников, убили председателя горкома партии Хакима Мусабекова, заведующего уездным политбюро по борьбе с контрреволюцией Сулеймана Оразбекова, выпустили на свободу и вооружили всех арестованных и вместе с городскими контрреволюционерами, участвовавшими в заговоре, захватили власть в Нарыне. К мятежу примкнули местные баи. На следующий день мятежники объявили об открытии границы с Китаем и провозгласили лозунги: «Долой коммунистов!», «Народная власть», «Свобода торговли».

Из Нарына мятежники двинулись на Пишпек (ныне Фрунзе) и Токмак. Здесь их встретил советский полк особого назначения и 16 ноября разгромил. 19 ноября мятежники, разграбив Нарын, бежали в Китай, 20 ноября Советская власть в городе была восстановлена.

Семиреченским отделом Чрезвычайной комиссии были установлены все обстоятельства мятежа. Как оказалось, мятеж подготовила контрреволюционная организация, возглавляемая амнистированным белогвардейским офицером Демченко. Прибыв в мае 1920 г. в Нарын, Демченко создал подпольные группы в таможне, штабе 1-го батальона 5-го пограничного полка (в нее и входил упомянутый уже командир батальона Д. Кирьянов) и в других учреждениях. Организация была тесно связана с Дутовым, объединившим на китайской территории остатки разгромленных банд Семиреченского фронта и руководившим подпольной деятельностью вражеских групп на советской земле. Все участники заговора и мятежа были арестованы и понесли заслуженное наказание.

Наиболее серьезной и опасной была офицерская белогвардейская организация, созданная в Верном амнистированными анненковскими офицерами во главе с Александровым. В нее входили Воронов, Покровский, Сергейчук, Кувшинов и казачий полковник Бойко. Все они устроились на работу в областной военкомат. К сентябрю 1920 г. эта организация сколотила антисоветские группы в ряде станиц области, вовлекая в них казаков и кулаков. В Б. Алма-Атинской станице группа состояла из 80 хорошо вооруженных участников, в Талгаре — из 250, в Надеждинской — из 200, в Тюргене (Михайловском) — из 80 и в Джаланаше — из 50 участников.

Заговорщики разработали план сосредоточения вооруженных групп и продвижения их к городу Верному. План был согласован с Дутовым и предусматривал взаимодействие с его бандами, которые должны были перейти китайскую границу и соединиться с мятежниками на советской территории. По плану восставшие намеревались захватить крепость в Верном, разоружить воинские части, разгромить областную ЧК и Особый отдел. Внутри города уже действовали около 50 участников заговора, проникших на важные военные объекты (полевой и общий телеграф, радиостанцию, в облревком и некоторые воинские части).

Заговор был своевременно раскрыт. Чекисты получили данные о тайных сборищах у казаков станицы Надеждинской — Романа Шустова и Антона Есютина. Проследив за этими сборищами, сотрудники ЧК установили, что их посещает бывший полковник Бойко. Все это позволило ликвидировать организацию.