Дворцовые перевороты 1725–1801 годов: причины, хроника, механика, последствия

По подсчётам современного замечательного историка Н.А. Троицкого, с 1725 по 1801 годы в России произошло шесть «полноценных» дворцовых переворотов, были свергнуты три царя, два «временщика» и одна «правительница», причём все трое императоров (Иван VI, Пётр III и Павел I) были убиты. Однако, в это число не вошли разнообразные «микро-перевороты», придворные интриги, смена фаворитов и т. д.

Краткая хроника дворцовых переворотов выглядит так. В 1725 году, после смерти Петра I, отменившего старый порядок престолонаследия, но не назначившего себе преемника, А.Д. Меншиков, опираясь на военную силу гвардии и преодолев сопротивление Сената и аристократии, посадил на трон вдову Петра I императрицу Екатерину I (при которой фактически правил страной). В 1727 году, после её смерти, на трон сел внук Петра I (сын несчастного царевича Алексея) юный Пётр II. Меншиков попытался женить его на своей дочери к подчинить своему влиянию, но группировка аристократов Долгоруких и Голицыных не допустила этого брака, «свалила» всесильного Меншикова, надоевшего сумасбродному юноше-императору своей опекой (отправив его в ссылку) и посватала за императора княжну Долгорукую.

Однако в 1730 году, не успев жениться, умер и Пётр II (подобно своему великому деду и тёзке, чересчур бурно предававшийся охотам, пьянству и оргиям, что вредно сказалось на его юном организме). Тогда аристократы «верховники» (члены Верховного Тайного Совета, высшего органа Империи) пригласили на русский трон племянницу Петра I, вдовствующую герцогиню курляндскую Анну Иоанновну, навязав ей «кондиции» (конституционные условия, сводящие её власть к минимуму). Однако, оперевшись на дворянство, новая императрица разорвала «кондиции» (в прямом и переносном смысле) и жестоко расправилась с «верховниками».

Анна Иоанновна царствовала с 1730 по 1740 годы. Фактически, при ней страной управляли прибалтийские немцы: фельдмаршал Миних и любовник государыни конюх, ставший герцогом, Эрнст Бирон. Умирая, Анна Иоанновна передала трон годовалому сыну своей племянницы Анны Леопольдовны Брауншвейгской Ивану VI, назначив регентом Бирона. Миних сверг Бирона, отправив его в ссылку, но сам вскоре был свергнут мужем Анны Леопольдовны.

В 1741 году, опираясь на помощь французского посольства и гвардии, дворцовый переворот совершила дочь Петра I Елизавета Петровна. Она свергла Анну Леопольдовну и Ивана VI (Брауншвейгское семейство умерло в заточении, а несчастный ребёнок Иван VI был заточён в крепость и позднее был убит там по приказу Екатерины II при попытке его освобождения поручиком Мировичем). Елизавета – ветреная и развратная – царствовала, придаваясь кутежам, балам и увеселениям, до 1761 года. Фактически страной управляли её бесчисленные фавориты: Лесток (лекарь и французский посланник), Шуваловы, Разумовские, Бестужев и другие.

В 1761 году Елизавета умерла, передав трон своему племяннику, внуку Петра I, Петру III (сыну дочери Петра Анны и голштинского герцога). Однако через полгода, в 1762 году он был свергнут с трона и убит по приказу своей жены, севшей на российский трон под именем императрицы Екатерины II. Немецкая принцесса Софья-Фредерика-Августа Ангальст-Цербстская (так на самом деле звали Екатерину II) не имела никаких прав на русский трон, но, расправившись со всеми противниками и конкурентами (а в их числе, кроме убитого ею мужа, были погибший в крепости при подозрительных обстоятельствах Иван VI, и «княжна Тараканова» – неизвестная авантюристка, выдававшая себя за дочь Елизаветы Петровны и Разумовского, насильно захваченная в Италии Алексеем Орловым, привезённая в Россию и скоро погибшая в Петропавловской крепости), отодвинув от власти собственного нелюбимого сына Павла и не допустив осуществления конституционных проектов группы русских аристократов во главе с воспитателем Павла графом Н.И. Паниным, желавшим ограничить абсолютизм (назначив Павла императором, Екатерину – регентшей и передав часть власти Сенату), правила Россией до 1796 года.

По-видимому, Екатерина II хотела передать престол сразу своему внуку Александру, минуя ненавистного сына-соперника. Однако после её смерти на трон всё же сел Павел I (возможно, уничтожив завещание матери, лишавшее его прав на престолонаследие), восстановивший прежний допетровский порядок наследования трона: от отца к старшему сыну. Однако и Павел I в 1801 году, подобно своему отцу, был свергнут и убит в результате дворцового переворота, в котором участвовали: английское посольство, обиженные императором екатерининские вельможи, гвардейцы, недовольные его деспотизмом, и его сын Александр I. Этот переворот обычно считается последним в истории Петербургской России (хотя многие черты дворцового переворота можно найти и в восстании декабристов в 1825 году).

Атмосфера ненависти и борьбы пронизывала всё здание имперской власти: от чиновников среднего звена до монархической семьи, Русский царствующий дом знал в XVIII–XIX веках и убийство мужа (Петра III) женой (Екатериной II), и убийство отца с согласия сына (Павел I и Александр I), и отстранение сына (Павла I) – законного наследника престола – от власти матерью (Екатериной II), и свержение с трона тётей (Елизаветой Петровной) племянницы (Анны Леопольдовны). Не ограничиваясь низвержением и убийством своего противника-родственника, победитель, чтобы обосновать свои действия, представлял законного, но низложенного монарха чудовищем или идиотом, а свои действия (движимые корыстью и властолюбием) – актом высшей государственной необходимости. Так, с лёгкой руки Екатерины II, потомки смотрят на её низложенного и убитого супруга Петра III её глазами, считая его каким-то врагом России, недоумком, самодуром и инфантильным дегенератом, хотя за неполный год своего правления этот оклеветанный выдающийся и замечательный государь осуществил больше полезных, прогрессивных и либеральных преобразований, чем его «Великая» жена – за 35 лет своего блестящего правления.

Каковы были, главные причины, факторы и «механика» дворцовых переворотов? В условиях самодержавия и запрета на любую независимую от государства политическую деятельность, дворцовый переворот стал главным и весьма эффективным инструментом политической борьбы, способом воздействия общества (то есть столичного дворянства) на абсолютизм. Кроме того, дворцовые перевороты стали реакцией дворянства на петровские реформы, закабалившие и поработившие дворян, формой их насильственного сопротивления насилиям над ними со стороны самодержавия. В процессе дворцовых переворотов дворяне постепенно добились освобождения от государственного гнёта, закрепления своих сословных прав и привилегий (монополии на владение землёй и крепостными, свободы от телесных наказаний, податей и обязательной государственной службы, права на сословные учреждения и суды).

Важнейшими факторами, способствовавшими дворцовым переворотам были: петровский указ о престолонаследии (позволяющий в принципе любому человеку претендовать на российский трон и расшатывающий систему смены власти), возросшая политическая роль гвардии (главной ударной силы переворотов и вооружённого авангарда дворянства), важная роль иностранных посольств (заинтересованных в том, чтобы иметь на троне в Петербурге «своего» ставленника, предоставляющего к услугам их держав огромную русскую армию), расцвет фаворитизма и роли «временщиков», поочерёдная смена «прорусских» и «пронемецких» группировок при дворе. Остановлюсь на некоторых из этих факторов чуть подробнее.

В центре дворцовых переворотов всегда стояла гвардия. По словам замечательного историка и мыслителя Ю.М. Лотмана, гвардия – «это привилегированное ядро армии, дававшее России и теоретиков, и мыслителей, и пьяных забулдыг, быстро превратилось в нечто среднее между разбойничьей шайкой и культурным авангардом». Гвардия была одновременно опорой императора и угрозой его власти и жизни, а привлечение гвардии на свою сторону стало важнейшим делом монарха, XVIII век – век расцвета авантюристов – дерзких, наглых, энергичных, беспринципных, отважных. Любой незнатный офицер или дворянин мог, участвуя в заговорах, интригах, военных походах, сделать блестящую карьеру и оказаться на вершине власти (но столь же легко и потерять свою власть и жизнь). Эта эпоха знала феерические взлёты и падения: во главе России оказывались то сын конюха и денщик царя А.Д. Меншиков, то «простая» прибалтийская немка, ставшая любовницей многих офицеров и генералов, а затем императрицей, Марта Скавронская (Екатерина I), то курляндский конюх и любовник Анны Иоанновны Эрнст Бирон, то пастушок из Малороссии (покоривший Елизавету Петровну сначала певучим голосом, а затем и другими своими достоинствами и ставший её любовником) Разумовский, то гвардейские офицеры (любовники Екатерины II) братья Орловы, братья Зубовы, Григорий Потёмкин и многие другие.

«Временщики» с калейдоскопической скоростью сменяли друг друга на властном Олимпе: Долгорукие «свергли» Меншикова, Бирон – канцлера Волынского, Миних – Бирона и т. д. Изредка проигравшие отправлялись на плаху, чаще – в ссылку (времена становились более гуманными и просвещёнными). Старая знать боролась против хищных и алчных «птенцов гнезда Петрова», а они, в свою очередь, пожирали друг друга. Любовные связи императоров и императриц, использование «доступа к телу» монарха (во всех смыслах этого выражения) стали важнейшими факторами в политике. Особенно широко это использовала Екатерина II, выдвигавшая многих из числа своих бесчисленных любовников на ключевые военные и государственные посты (Алексею Орлову (брату фаворита Григория Орлова) она поручила командование эскадрой в войне с Турцией, Григория Потёмкина назначила губернатором завоёванной Тавриды и Новороссии, Станислава Понятовского посадила на польский трон и т. д.). Сословные интересы причудливо переплетались с клановыми и накладывались на любовные пристрастия правящих особ.

Не меньшую роль, чем фавориты и гвардия (а также – в юридическом отношении – петровский печально известный указ о престолонаследии) в дворцовых переворотах играли европейские посланники. Для них дворцовый переворот был способом корректировки российской политики в нужном им направлении. Так, при активном участии французского посланника (и любовника царевны) Лестока была посажена на трон Елизавета Петровна, а за убийством Павла I стояло английское посольство, активно участвующее в заговоре, спасшем британскую Индию от русского вторжения. Тем курьёзнее то, что в пропагандистской риторике, сопровождающей и легитимирующей перевороты, использовались красивые патриотические фразы (о борьбе с «немцами», продолжении «дела Петра» и проч.). Однако, за исключением событий 1730 года («затейки верховников» с «кондициями»), вплоть до правления Петра III и Екатерины II, в реальности дворцовые перевороты лишь слегка корректировали курс самодержавия и были борьбой личностей и кланов, а не политических программ и стратегий. Императоры и императрицы предавались пирам, охотам, балам, роскоши, необузданному разврату; «временщики» жадно и ненасытно разворовывали казну, а бюрократия кое-как управляла страной, продолжавшей по инерции двигаться в направлении, указанном Петром I.

Какой была механика и обоснование дворцового переворота? Вооружённой силой выступала гвардия – обычно несколько офицеров, реже – целые полки. Обоснование переворота: обвинить низложенного в «антипатриотизме», «тирании» или (и) в «неспособности управлять», а себя, победителя, беспроигрышно связать с «петровской» традицией (Елизавета Петровна спросила у гвардейцев, явившись в казарму в гвардейском мундире петровских времён: «Знаете ли вы, чья я дочь?»), привлечь на свою сторону какой-то авторитетный орган, способный узаконить переворот (Сенат, как правило), подготовить манифест, извещающий о случившемся и объясняющий его важность и нужность, раздать придворным и гвардейцем множество пожалований и ещё больше обещаний…

Убийство императора никогда не признавалось убийством (ибо особа монарха – даже низложенного и признанного «негодным» – неприкосновенна по определению! Теоретически!), но – либо «геморроидальными коликами» (они погубили Петра III), либо «апоплексическим ударом» (Павел I; в действительности, удар имел место – удар табакеркой в висок, после чего озверевшие заговорщики задушили государя). При этом дворянам даруют более широкие права, привилегии и обещания всяческих милостей.

Число участников заговоров росло: от десятка офицеров, низложивших Бирона под предводительством Миниха, или примерно такого же их числа, приведших к власти Елизавету Петровну (1740–1741), к двум сотням офицеров – при свержении Петра III (1762) и Павла I (1801). Как правило, все перевороты «не дозревали», совершаясь намного раньше, чем планировалось, из-за боязни провала заговора – когда царствующему монарху становилось известно о заговоре (так было и в 1741, и в 1762, и в 1801 году), а заговорщикам – о том, что это ему стало известно (и вынуждало их действовать на упреждение). Каждый монарх, таким образом, всегда жил «под Дамокловым мечом» возможного переворота, и это ожидание, конечно, корректировало его политику.

Дворцовые перевороты стали частью той чудовищной цены, которую Россия заплатила за петровские реформы, разрушившие традиционные, сравнительно «мирные» механизмы преемственности передачи власти и функционирования политической системы. Объявленного «священным», непогрешимым и всемогущим государя нельзя было «переизбрать», на него нельзя было повлиять ни обществу, ни церкви – его можно было лишь убить. И цареубийство становится довольно обычным делом в эту эпоху. Итогами дворцовых переворотов стали сохранение самодержавия, восстановление (Павлом I) допетровской системы престолонаследия, рост системы крепостного права и расширение прав и привилегий дворянства (но при недопущении его к управлению государством).