Глава XII ОБ УПРАВЛЕНИИ ШОТЛАНДИЕЙ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава XII

ОБ УПРАВЛЕНИИ ШОТЛАНДИЕЙ

Боюсь, мой милый Джон, что глава эта окажется довольно скучной, да и немного трудноватой, но если ты не все поймешь, прочитав ее первый раз, то, возможно, тебе стоит повторить попытку, а я уж буду изо всех сил стремиться к простоте и ясности.

Поскольку Шотландия никогда не достигала такого могущества и силы, как во времена Роберта Брюса, самое время рассказать тебе о тех законах, которым людям приходилось подчиняться, чтобы жить вместе в обществе.

Для начала тебе следует усвоить, что властвовать над народом можно двумя способами: первый называется деспотическим, или абсолютным, и это означает, что король волен обращаться со своими подданными как ему заблагорассудится: позариться на их имущество и даже лишить жизни ради собственного удовольствия. Именно так и происходит во всех королевствах на Востоке, где короли, императоры, султаны и как бы их там еще ни называли, могут творить с людьми все что им угодно и никто с них за это не спрашивает. Народы, живущие при таком правлении, ужасно несчастливы и мало чем отличаются от рабов, будучи совершенно беззащитны перед королем, коли тот пожелает лишить их имущества или жизни. Надо признать, что среди королей встречаются хорошие люди, и данную им власть они используют во благо своих подданных. Но попадаются ведь и безмозглые короли, и тогда хитрецы и негодяи втираются к ним в доверие с помощью лести и пресмыкательства и подталкивают к тому, чтобы творить всяческие несправедливости, даже если они сами не помышляли о подобном. А кроме того, короли бывают злыми, и уж когда таким достается безграничная власть, которая позволяет отнимать у людей деньги и добро, бросать их в тюрьмы или умерщвлять из чистого самодурства, то они всегда готовы дать волю своей жестокости и алчности и носят ненавистное имя тиранов.

Вот потому в тысячу раз счастливее те государства, где управляют так называемые независимые власти, то есть, где сам король подчиняется законам и может править, лишь опираясь на них. При подобном положении дел король не преступает законов и действует, сообразуясь с ними, то есть, не может ни приговорить человека к смерти, если тот не виновен в преступлении, за которое по закону положен смертный приговор, ни заставить его платить денег больше, чем требуется по закону на нужды государства. Почти во всех странах современной Европы изначально было независимое правление, но во многих из них короли обрели слишком большую власть, хотя и не столь безграничную, как в странах восточных. И все же некоторым государствам, в том числе Великобритании, повезло и они сумели сохранить свободную конституцию, которая защищает и охраняет всех, кто ее чтит, от угнетения и произвола. Мы обязаны этим счастьем нашим отважным предкам, которые во все времена были готовы отстаивать свои права ценой жизни, а наш долг передать их будущим поколениям во всей той полноте, в которой они нам достались.

В Шотландии и в большинстве стран Европы принципы свободы были защищены феодальной системой, к тому времени существовавшей повсеместно. Ты помнишь, что, согласно этой системе, короли жаловали обширные владения знати и крупным баронам, которых называли вассалами, поскольку они получали вотчины, или владения, от короля и были обязаны, исполняя приказ, сражаться за него и собираться на Большой совет, где судили и рядили обо всех важнейших государственных делах. Именно на таком Большом совете (теперь он называется парламентом) принимали или меняли законы не в угоду королю и не в угоду советникам, а лишь по взаимному согласию. А теперь я должен рассказать тебе, как этот Большой совет был образован и кто был удостоен чести заседать в нем.

Во-первых, разумеется, такой привилегией обладал каждый вассал, получивший во владение земли из рук самого короля, причем барон, или королевский вассал, не только имел право, но был обязан посещать Большой совет королевства. Поэтому все большие вельможи обычно съезжалась по зову короля, однако долгий путь до парламента был труден и дорог для мелких землевладельцев, к тому же им пришлось бы тогда на много дней и даже недель покидать свои семьи и бросать дела. Кроме того, если бы все королевские вассалы, или фригольдеры, как их стали называть, решили бы собраться вместе, при таком столпотворении не удалось бы ничего обсудить — ни одно помещение не вместило бы столько народу, да и высказаться, чтобы быть услышанным в такой несметной толпе, не удалось бы никому. Вот потому-то и получилось, что вместо того, чтобы собираться вместе, мелкоземельные бароны (так, в отличие от знатных вельмож, называли менее богатых фригольдеров) собирались отдельно, в своих графствах, или ширах, на которые была поделена страна, и выбирали в парламент, или Большой совет, одного или двух представителей из числа мудрейших и опытнейших, чтобы те говорили от их имени и защищали их интересы. Так и получилось, что королевские вассалы, собиравшиеся в парламенте, или в Народном совете Шотландии, поделились на две основные части: а именно, на пэров (знатных вельмож, являвшихся по зову короля), и мелкоземельных баронов, вассалов короны от разных широв, или графств, Шотландии. А кроме них в Большой совет входили еще и представители духовенства, округов или достаточно крупных городов.

Во времена господства римской католической веры церковники обладали огромной властью и влиянием в каждом из европейских королевств и пользовались любым случаем, чтобы подчеркнуть свою значимость. Так что не стоит удивляться тому, что самым важным представителям духовенства: епископам и настоятелям крупных аббатств, так называемым митрофорным аббатам (им было позволено носить митры, как епископам), отводились места в парламенте. Их приглашали туда, чтобы церковные дела были под приглядом, а положение их приравнивалось к положению пэров и титулованной знати.

Осталось упомянуть боро. Тебе следует знать, что для оживления торговли и промышленности в стране, а также для создания некоего противовеса неограниченной власти крупных землевладельцев, шотландские короли с незапамятных времен жаловали значительные привилегии множеству находившихся в их владениях городов, которые благодаря полученным от короны хартиям носили название королевских боро. Граждане таких боро имели право выбирать свой собственный городской совет и получали значительные доходы: во-первых, с земель, дарованных королем, а во-вторых, от налогов, которыми облагались ввозимые в город товары. Эти доходы использовались советом (в который входили так называемые провост и бальи) для нужд города. Те же самые городские советы в военное время вели горожан в бой и возглавляли оборону городских владений, зачастую подвергавшихся нападениям крупных вельмож или баронов, обитавших по соседству, и отражали нападения англичан. Все горожане были обучены владению оружием и были обязаны, если это от них требовалось, служить в армии короля или в том войске, куда их призывали. Их долгом была и охрана самого города, в большинстве случаев окруженного стеной и имевшего несколько ворот. Такое занятие называлось «вести наблюдение и нести караул». Кроме прочих привилегий боро имели право выбирать представителей, или комиссионеров, которые, заседая в парламенте, одновременно отстаивали интересы своих городов и принимали участие в решении вопросов государственной важности.

Теперь, когда мы во многом разобрались, тебе может показаться, что парламенты Шотландии и Англии нисколько не отличались по своему устройству.

Однако одно весьма существенное различие между ними было: в Англии пэры, или знатные вельможи, вместе с епископами и настоятелями крупных аббатств заседали отдельно и проводили свое собственное голосование, составляя так называемую палату лордов, или пэров, а представители графств, или широв, вместе с посланцами боро собирались в другом месте, и их называли нижней палатой, или палатой представителей. В Шотландии же знать, прелаты, представители широв и боро, собравшись вместе, обсуждали все вопросы и вместе голосовали. После того как произошло объединение английского и шотландского королевств, те, кто заседает и голосует в парламенте, представляющем обе страны, четко разделены на две части, — парламент, устроенный таким образом, называется двухпалатным и у него имеется множество преимуществ в деле управления государством.

Итак, у тебя сложилось некоторое представление об истории парламента, о Большом государственном совете и о различных категориях людей, обладавших правом заседать в нем. Дальше мне следует напомнить тебе о том, что они съезжались и разъезжались по приказанию короля и что во всех делах государственной важности учитывались их мнения и советы. Предложения, от них поступавшие, превращались в законы после утверждения их королем, прикладывавшим скипетр к бумагам, которые обсудил парламент. Итак, ты видишь, что законы, с помощью которых правили страной, в большой мере устанавливал сам народ, чьи представители обсуждали их в парламенте. В частности, когда необходимо было собрать деньги на общественные нужды, требовалось согласовать с парламентом не только необходимую сумму, но и то, каким образом это следует сделать; поэтому король не мог взимать деньги со своих подданных, не получив на то согласия Большого совета.

Надо сказать, что в тот ранний период шотландские законы в целом были такими же разумными и пригодными для управления страной, как и в любом государстве Европы, более того, они были воплощением прозорливости и дальновидности. Но, к несчастью для Шотландии, хорошие законы, одобренные королями и парламентами, не только не вводили последовательно в действие, но нарушали их и пренебрегали ими до такой степени, будто их и вовсе не существовало. Я попытаюсь объяснить, в чем состояли некоторые причины подобного небрежения.

Наихудшим из зол было могущество вельмож, до того непомерное, что они не желали считаться с королевской властью. Самые родовитые господа обрели полномочия, позволявшие им вершить правосудие в своих владениях, то есть, этим влиятельнейшим лордам досталось право расследовать преступления, судить и наказывать виновных. Надо сказать, большинство из них было куда больше заинтересовано в укреплении и усилении власти в собственных землях, чем в поддержании порядка и спокойствия в стране. Они не переставали ссориться между собой, а часто и с самим королем. Иногда вельможи шли друг на друга войной, а иногда, объединившись, выступали против короля. И что бы ни происходило, война была для них дороже мира, и потому они не заботились о том, чтобы преступники, нарушавшие общественный порядок, несли наказание. Лорды не отдавали под суд убийц, грабителей и всех прочих злостных преступников, а защищали их, нанимали на службу, приближали к своей персоне и нередко, из мстительных или честолюбивых побуждений, сами толкали на низкие поступки.

Судьи, назначенные королем и подчинявшиеся ему, имели право задерживать и наказывать таких нарушителей закона, если только их удавалось схватить, но в те времена поймать злодеев зачастую бывало необычайно трудно: ведь всесильные лорды, на чьих территориях они жили, были всегда готовы спрятать их или помочь им скрыться. А если королевские судьи и добирались до этих преступников, то закон позволял хозяину той земли, где совершилось преступление, требовать, чтобы обвиняемого привезли к нему. Вельможа или барон, предъявивший подобное требование, был обязан дать гарантии, что обвиняемого доставят в суд и допросят в оговоренный срок. Но власть короля была столь слаба, а власть вельмож и родовитых баронов столь беспредельна, что любой подсудимый, получив в их владениях обвинительный приговор, удирал при их попустительстве, а то и вовсе освобождался этим самым судом. Вот потому-то и было так трудно, а порой и вовсе невозможно пользоваться разумными законами, которые принимал шотландский парламент, тем более что вельможи ради усиления собственной власти чинили всяческие препоны в установлении общественного порядка.

Любой из этих знатных господ, находясь в своих владениях, скорее походил на короля, а не на подданного шотландского монарха. Очень скоро мы увидим, что кое-кто из вельмож обрел такое могущество, что принялся угрожать королю, что сместит его с трона и лишит власти. Самые же ничтожные из них то и дело воевали друг с другом без всякого на то королевского соизволения, а потому по всей стране царил беспорядок и лилась кровь.

Беспорядкам этим, казалось, никогда не придет конец из-за обычая, который назывался кровной местью. Когда двое мужчин из разных семей ссорились, и один ранил или убивал другого, родственники погибшего или пострадавшего, не надеясь восстановить справедливость с помощью закона, принимали решение отомстить, умертвив кого-нибудь из членов семьи, причинившей им зло, независимо от того, был ли причастен избранный ими объект к случившейся истории. Тогда противоположная сторона, в свою очередь, ополчалась против семьи, которая пострадала первой. И вот так ссору отцов продолжали сыновья, причем враждовали часто соседи, которые могли бы оставаться добрыми друзьями на протяжении многих поколений, а их вместо этого долгие годы разделяла кровная месть.

Несоблюдение законов и дух мстительности, порождавший многолетние и смертельные ссоры, навлекли на страну величайшие бедствия. К примеру, если короли Шотландии собирали войско, чтобы биться с Англией, — недругом всех шотландцев в те времена, — им требовалось сплотить вокруг себя многих доблестных вельмож с их приближенными, но вот сплотить их стоило неимоверных усилий, а порой и вовсе не удавалось: каждый вождь почитал себя за главного, а кроме того, многие из них участвовали в ссорах, ими же и затеянных, или в столкновениях, что были следствием неотвратимой и жестокой кровной мести, которая, возможно, начиналась с простого недоразумения, а постепенно переросла в непрекращающуюся бойню: жестокости и преступления совершались обеими враждующими сторонами, и отцы втягивали в нее сыновей.

Верно, что при таком мудром и авторитетном правителе, как Роберт Брюс, могущественные бароны присмирели, но нам ещё не раз придется убедиться в том, что их свары приводили к поражению и позору страны, если ею управлял менее талантливый король или властитель. И в этом кроется причина явления, с которым нам не раз придется столкнуться: шотландцы, если им приходилось сражаться в армиях большой численности, в которых, конечно же, были и гордые независимые вельможи, нередко терпели поражение от англичан, в то время как сражаясь мелкими отрядами с тем же врагом, они очень часто одерживали победу. Ведь в последнем случае среди шотландцев царило согласие и они слушались приказов одного командира, не стараясь оспорить его авторитет.

Подобные причины давали повод для тайных и явных преступлений даже в центральных графствах Шотландии — трех Лотианах, Файфшире и прочих провинциях, где, как правило, жил король и где непременно были сосредоточены силы, необходимые для поддержания порядка и исполнений законов. Но в стране ведь существовали обширнейшие области, а именно, Высокогорье и Пограничье, остававшиеся настолько более дикими и варварскими, чем прочие, что там, можно сказать, люди попросту не ведали, что такое закон. И хотя формально они подчинялись королю Шотландии, тот, если ему доводилось вершить правосудие в двух этих крупных областях, вынужден был являться туда лично во главе боевого отряда и, схватив нарушителей, выносить им смертный приговор либо вовсе без суда, либо изобразив жалкое его подобие. Такое грубое исполнение закона, быть может, на короткое время усмиряло обитателей мятежных краев, однако все больше недовольства королевской властью накапливалось в их душах и при малейшей возможности выплескивалось наружу, обернувшись междуусобной сварой, либо бунтом.

Я должен рассказать тебе подробнее об этих диких и нецивилизованных районах Шотландии и об особых людях, которые там обитали, чтобы ты понимал в дальнейшем, что я имею в виду, когда говорю о горцах и жителях Пограничья.

Шотландское Высокогорье, получившее свое название благодаря тому, что в тех краях очень много гор и холмов, захватывает весьма значительную часть северных областей королевства. Именно в эти непроходимые дебри римляне вытеснили древних обитателей Великобритании и как раз отсюда-то те и совершали набеги на ту часть Британии, которую завоевали римляне и где до некоторой степени привилась их цивилизация. Жители Горного края говорили и до сих пор говорят на совсем ином языке, чем жители равнин. Язык последних незначительно отличается от английского, и обитатели обеих стран легко друг друга понимают, а вот гэльского, языка горцев, не понимают ни первые, ни вторые. Одевались горцы тоже иначе, чем жители равнин. Они носили либо пледы, либо накидки из ворсистой шерсти или полосатой ткани под названием тартан, один конец которой, обернутый вокруг талии, образовывал короткую, длиною до колена, юбку, а другой, собранный в складки, служил чем-то вроде плаща. Обувались они в высокие ботинки со шнуровкой из сыромятной кожи, тот, кто мог раздобыть берет, носил этот вид головного убора, многие же попросту ничем не прикрывали головы всю свою жизнь, завязывая сзади нестриженые волосы кожаным шнурком. Горцы всегда были вооружены луками и стрелами, а также длинными мечами, так называемыми «клей-морами», которые умели держать в обеих руках, боевыми топорами и кинжалами для схватки. Для защиты у них имелись деревянные круглые щиты, сплошь утыканные гвоздями, а их вожди носили кольчужные рубахи, сплетенные из железных звеньев, а не сотканные из ниток, ничуть не похожие на рубашки из мягкой шерсти, которые принято носить в наше время. Правду сказать, люди попроще о кольчугах даже и не мечтали; иногда они сбрасывали с себя свои пледы и дрались в одних рубахах, широких и длинных, похожих на те, что носили ирландцы.

Эта часть шотландского народа была разделена на кланы, то есть племена. Те, кто входил в тот или иной клан, верили, что все они, пусть и далекие, но потомки одного и того же общего предка, чье имя они обычно носили. Так, одно племя носило имя МакДональд, что означает «сыновья Дональда», другое — МакГрегор, или сыновья Грегора, МакНилы — сыновья Нила и так далее. У каждого из этих племен был свой собственный вождь, или глава, которого они почитали непосредственным представителем великого отца племени, чьими потомками, по их мнению, они и были. Своего вождя горцы слушались беспрекословно и охотно следовали его приказам, как во время войны, так и в мирное время, при этом они совершенно не обращали внимания на то, что нарушают королевские законы или восстают против самого короля. Каждое племя обитало обособленно, в долине или в горной области, и соседи то и дело вели беспощадные войны друг с другом. А уж схватки с жителями равнин вообще никогда не прекращались, ведь они отличались от горцев языком, одеждой, манерами, к тому же последние верили, что более плодородные земли равнин некогда принадлежали их предкам, а потому совершали набеги и грабили, не зная пощады. Жители равнин, со своей стороны, будучи не менее смелыми и более дисциплинированными, не раз показывали горцам что по чем, и таким образом война и разлад между ними не утихали почти никогда, хотя были они уроженцами одной страны.

Некоторые из наиболее могущественных горских вождей объявляли себя независимыми правителями. Таким был знаменитый Властитель Островов по имени МакДональд, которому, можно сказать, безраздельно принадлежали острова, которые носят название Гебриды и лежат на северо-западе Шотландии. Эти мелкие царьки нередко самостоятельно заключали союзы с Англией. Во время войн, которые вел Роберт Брюс, они принимали его сторону и присоединялись к нему со своими отрядами. Но мы увидим, что в более поздние времена они только тем и занимались, что лишали Шотландию покоя. Властители Лорна, МакДугалы, тоже обладали немеренной властью, и ты уже убедился в том, что они сумели дать Брюсу бой, победить его и подвергнуть величайшей опасности. Он потом отомстил за себя, выдворив Джона Лорнского за пределы страны и отдав львиную долю его владений своему племяннику сэру Колину Кэмбеллу, ставшему прародителем многочисленной семьи Аргайлов, которая впоследствии обрела большое влияние в Горном крае.

В целом же, тебе должно быть понятно, что эти кланы, обитавшие среди таких высоких и таких неприступных гор и не подчинявшиеся никому, кроме своих собственных вождей, были невероятно изобретательны во всем, что касалось нарушения спокойствия в Шотландии. Горцев отличали многие достоинства: великодушие, храбрость и гостеприимство, не говоря уж о редкой преданности своим вождям, но они же были задиристыми, мстительными, не брезговали чужим добром, находили куда больше удовольствия в войне, чем в мирной жизни, а беспорядок предпочитали порядку Пограничным графствам повезло чуть больше с миролюбивыми правителями. В некоторых отношениях жители шотландских графств, расположенных по соседству с английскими, не особенно отличались от горцев: в частности, они, как и те, делились на кланы и подчинялись вождям, предпочитая слушаться их, а не короля или офицеров, назначенных королем для надзора за ними. Каким образом клановое устройство распространилось в Горном и Пограничном краях, а не в областях, которые отделяли их друг от друга, сказать трудно, но факт остается фактом. Ведь Пограничный край, в отличие от Горного, вовсе не гористый труднодоступный район, хотя там тоже много холмов, особенно у восточной части границы, и в давние времена они были густо покрыты лесами и рассечены мелкими речками на долины, где селились разные кланы, то враждовавшие с англичанами, то друг с другом, а то и с более цивилизованной страной, которая находилась позади них.

И все же, хотя жители Пограничья походили на жителей Высокогорья тем, как они правили, и тем, как они грабили, а, кроме того, надо честно сказать, тем, что не подчинялись общему для тех и других шотландскому правительству, различий у них было хоть отбавляй. Горцы дрались всегда пешими, а жители Пограничья только верхом на коне. Жители Пограничья говорили на одном языке с жителями равнин, носили одинаковую с ними одежду и пользовались тем же оружием. Привычные к стычкам с англичанами, они были куда дисциплинированнее горцев, однако в желании подчиниться шотландскому правительству не сильно превосходили северные кланы.

Военные чиновники, которых называли уорденами, назначались в Пограничный край, чтобы держать в узде его неуправляемых обитателей. Но поскольку сами эти уордены, как правило, были вождями кланов, они не прилагали особых усилий к тому, чтобы победить зло. Роберт Брюс передал большие полномочия Славному лорду Джеймсу Дугласу, высоко оценившему его доверие. Однако могущество, которое таким способом обрела семья Дугласов, перейдя к его потомкам, обернулось впоследствии величайшей опасностью для шотландской короны.

Итак, ты видишь, как несчастную Шотландию мучили ссоры вельмож, несовершенство законов, бесчинства горцев и постоянные набеги жителей Пограничья. Если бы Роберт Брюс был жив и здоров, он бы многое сделал, чтобы навести в стране порядок. Но провидению было угодно, чтобы во времена его сына и преемника Шотландия вернулась к состоянию почти столь же плачевному, в каком пребывала, до спасения ее этим величайшим правителем.