Рассказ о разумном плане, который был предложен одним из них (жителей Бердаа). Не приняли они его, вследствие чего были все убиты и разграблено выло имущество их и семьи их

Рассказ о разумном плане, который был предложен одним из них (жителей Бердаа). Не приняли они его, вследствие чего были все убиты и разграблено выло имущество их и семьи их

Был в городе христианский писец, человек большой мудрости, по имени Ибн Самун; поспешил он с посредничеством между ними. Сошелся он с Русами на том, что каждый мужчина из них (жителей Бердаа) выкупит себя за двадцать дирхемов. Согласно этому условию, выкупили себя наиболее разумные из мусульман, остальные отказались и сказали: «Единственно чего желает Ибн Самун это уравнять мусульман с христианами в уплате джизьи».

Уклонился Ибн Самун (от переговоров), отсрочили Русы убийство этих людей (жителей Бердаа), только по причине жадности к тем немногим ценностям, которые они рассчитывали получить с мусульман. После того, как не выпало на долю Русов ничего, подвергли они мечу и убили всех до последнего человека, кроме небольшого числа, кто убежал по узкому каналу, по которому проходила вода к соборной мечети, и кроме тех, кто выкупил себя с помощью богатств, принадлежащих ему. И часто случалось, что кто-нибудь из мусульман заключал сделку с Русом относительно той суммы, которою он выкупал себя. Тогда Рус шел вместе с ним в его дом или его лавку. Когда хозяин извлекал свое сокровище и его было больше, чем на условленную сумму, то не мог он оставаться владельцем его, хотя бы сокровище было в несколько раз больше того; на чем они сговорились. Он (Рус) склонялся к взысканию денег, пока не разорял совершенно. А когда он (Рус) убеждался, что у мусульманина не осталось ни золотых, ни серебряных монет, ни драгоценностей, ни ковров, ни одежды, он оставлял его и давал ему кусок глины с печатью, которая была ему гарантией от других.

Таким образом скопилось у Русов в городе Бердаа большое богатство, стоимость и достоинство которого были велики. Овладели они женщинами и юношами, прелюбодействовали с теми и другими и поработили их.

После того, как размеры бедствия стали большими, и мусульмане в различных странах прослышали о нем, обратились они к военному призыву. Собрал Марзубан цбн Мухаммед войско свое, воззвал к населению с призывом, и пришли к нему со всех окрестных земель добровольцы. Пошел он (Марзубан) во главе 30 000 человек, но не мог сопротивляться Русам, несмотря на большое число собранных им сил, не мог произвести на них даже сильного впечатления. Утром и вечером он начинал сражение и возвращался разбитым. Продолжалась война таким способом много дней, и всегда мусульмане были побеждены. Когда дело мусульман утомило их и Марзубан понял создавшееся положение, обратился он к уловкам и военной хитрости. Случилось ему (на пользу), что Русы после того, как завладели Мерагой, набросились на плоды, которых было много сортов, и заболели. Началась среди них эпидемия, ибо в стране Русов очень холодно и не растет там никакого дерева, только привозят к ним небольшое количество плодов из стран, отдаленных от них. После того, как большое число их погибло, а Марзубан размышлял о военной хитрости, пришло ему на ум, что сможет устроить засаду ночью. Он сговорился с войском своим, что они первые сделают нападение. Когда же Русы пойдут в контратаку, то он (Марзубан) обратится в бегство, а вместе с ними побегут и они (мусульмане) и этим возбудят надежду У Русов на победу над регулярными войсками и мусульманами. Когда же бегущие пройдут мимо засады, то Марзубан и войско его нападут на них (Русов) и закричат условленный знак засаде. Когда Русы окажутся в середине (между двумя мусульманскими отрядами), можно будет разбить их. После того, как они приступили к выполнению этой хитрости, Марзубан и его войска выступили вперед. Вышли и Русы, начальник их сидел на осле; вышли и воины его и построились для битвы. В начале все шло как обычно. Побежал Марзубан, побежали и мусульмане, и Русы стали преследовать их, пока не прошли места засады; однако воины Марзубана все продолжали бежать. Марзубан после рассказывал, что, когда он увидел своих людей в таком состоянии, он закричал и всячески убеждал их вернуться к битве. Но не сделали они этого, ибо страх овладел их сердцами. Тогда он понял, что если мусульмане будут продолжать свое бегство и дальше, то Русы возвратятся и не скроется от них место засады и погибнет тогда она. Сказал Марзубан: «Возвратился я один с теми, кто последовал за мной: с моим братом, приближенными недугами моими, и решил я умереть мучеником за веру. Тогда устыдилась большая часть дейлемитов и они возвратились, мы снова напали на Русов и закричали (условленный знак) засаде. Вышли тогда те, кто был сзади Русов, мы устояли в битве с ними и убили из них 700 человек. Среди убитых был и начальник их. Оставшиеся (в живых) ушли в крепость, где они поселились и куда свезли в большом количестве пищу и много запасов и где поместили они своих пленников и свое имущество». В то время как Марзубан находился с Русами в состоянии войны и не мог взять их военной хитростью, а только осадой, пришло к нему известие о выступлении Абу-Абдуллаха Хусейн ибн Сайда ибн Хамдана в Азербейджан, о прибытии его в Сальмас и о соединении его с Джафаром ибн Шакуией Курдом, который был во главе хадаянитских отрядов. Марзубан вынужден был оставить против Русов одного из своих военачальников во главе 500 дейлемитов, 1500 курдских всадников и 2000 добровольцев, а сам отправился в Авран, где и встретил Абу-Абдуллаха…

Не прекращали войска Марзубана войны с Русами и осады до тех пор, пока последние не были окончательно утомлены. Случилось, что и эпидемия усилилась. Когда умирал один из них, хоронили его, а вместе с ним его оружие, платье и орудия, и жену или кого-нибудь другого из женщин, и слугу его, если он любил его, согласно их обычаю. После того как дело Русов погибло, потревожили мусульмане могилы их и извлекли оттуда мечи их, которые имеют большой спрос и в наши дни, по причине своей остроты и своего превосходства.

Когда уменьшилось число Русов, вышли они однажды ночью из крепости, в которой они пребывали, положили на свои спины все что могли из своего имущества, драгоценностей и прекрасного платья, остальное сожгли. Угнали женщин, юношей и девушек столько, сколько хотели, и направились к Куре. Там стояли наготове суда, на которых они приехали из своей страны; на судах матросы и 300 человек Русов, с которыми поделились они частью своей добычи и уехали. Бог спас мусульман от дела их.

Слышал я от людей, которые были свидетелями этих Русов, удивительные рассказы о храбрости их и о пренебрежительном их отношении к собранным против них мусульманам. Один из этих рассказов был распространен в этой местности, я слышал от многих, что пять людей Русов собрались в одном из садов Бердаа; среди них был безбородый юноша, чистый лицом, сын одного из их начальников, а с ними несколько женщин-пленниц. Узнав об их присутствии, мусульмане окружили сад. Собралось большое число дейлемитов и других, чтобы сразиться с этими пятью людьми.

Они старались получить хотя бы одного пленного из них, но не было к нему подступа, ибо не сдавался ни один из них. И до тех пор не могли они быть убиты, пока не убили в несколько раз большее число мусульман.

Безбородый юноша был последним, оставшимся в живых. Когда он заметил, что будет взят в плен, он влез на дерево, которое было близко от него, и наносил сам себе удары кинжалом своим в смертельные места до тех пор, пока не упал мертвым».

«…О походе Русов в Бердаа кроме Ибн Мискавейха и Ибн аль Асира мы имеем еще ряд известий у восточных писателей, преимущественно у арабских историков. Первую попытку собрать их в русской литературе сделал еще в 1835 году В. В. Григорьев в статье «О древних походах Русов на Восток». Приблизительно через 40 лет академик Б. А. Дорн в своем обширном «Каспии» эту попытку повторил, сделав ряд дополнений. Не считая нужным вновь приводить весь тот материал, мы выделим только существенное, что может пролить новый свет или чем-нибудь дополнить сообщение Ибн Мискавейха.

Низамеддин Абу-Мухаммед Ильяс ибн Юсуф Низами, великий поэт Персии, умерший в 1203 г., всю жизнь проживший в Гендже недалеко от Бердаа, в «Искандер-наме» в форме поэмы, где фантазия причудливо переплетается с исторической действительностью, дает рассказ о походе Русов в Бердаа. Несмотря на всю фантастичность построения поэмы (Александр Великий сражается с Русами), и из нее можно извлечь несколько ценных зерен.

Якут (ум. в 626 г. = 1229 г.), автор географического словаря, современник Ибн аль-Асира, в главе о Русах посвящает походу их в Бердаа следующие несколько строк: «И они (Русы) — те самые, которые в течение года владели Бердаа и опустошили его, пока Аллах не освободил его и не погубил их».

Абу-л-Фида (ум. в 732 г. = 1332 г.) очень кратко сообщает о походе на Бердаа. Новым является сообщение о том, что Русы «прежним путем возвратились восвояси».

Ибн Халдун, живший на грани XIV и XV веков (ум. в 808 г. = 1406 г.), приводит тот же рассказ, однако есть у него и новое. Так он говорит: «Русы — один из тюркских народов, он живет по соседству от Рума и принял также христианскую веру с весьма древних времен. Земля их граничит с областями Азербейджана».

Откуда взял Ибн Хаддун известие о тюркском происхождении Русов и почему страна их граничит с Азербейджаном, остается мне неизвестным.

Айни (ум. в 1453 г.) дает вкратце известный уже нам рассказ, не прибавляя ничего нового.

Несколько в стороне стоит рассказ Абу-л-Фараджа (Бар-еврей) (ум. в 1286). Он говорит: «В тот год, когда он, то есть халиф Мустакфи, в 333 г. (= 944 г.) начал царствовать, вышли разные народы: аланы, славяне и лезги, проникли до Азербейджана, взяли город Бердаа и, убив в нем 20,000 человек, ушли назад».

В этом кратком сообщении все является новым: дата дана не 332 г., а 333 г., действующими в набеге явдяются не Русы, а аланы, славяне и лезги, наконец, интересна и цифра убитых — 20,000 человек. Откуда почерпнул свои сведения Абу-л-Фарадж, пока остается неизвестным.

Из вышеприведенных сообщений наиболее ценным для нас является указание Якута о пребывании Русов в Бердаа течение целого года.

Совершенно особняком стоит рассказ Моисея Каганкатваци, жившего в конце X века и оставившего нам историю Агвании, то есть той области, которая при мусульманах называлась Арраном и столицей которой была Бердаа.

В конце XI главы своей книги он помещает следующие слова: «В продолжение этого времени ослабевает народ таджиков и является новый народ — гелемеки (дейлемиты). Начальник их Салар распространил власть свою и покорил Агванию, Персию и Армению. Он прибыл в Партав (Бердаа), покорив его себе. В то же время с севера грянул народ дикий и чуждый — Рузики; не более как в три раза они подобно вихрю распространились по всему Каспийскому морю до столицы Агванской, Партава. Не было возможности сопротивляться им. Они предали город лезвию меча и завладели всем имуществом жителей. Тот же Салар осадил их, но не мог нанести им никакого вреда, ибо они были непобедимы силой. Женщины города, прибегнув к коварству, стали отравлять Русов; но те, узнав об этой измене, безжалостно истребили женщин и детей их, и пробыв в городе 6 месяцев, совершенно опустошили его. Остальные, подобно трусам, отправились в страну свою с несметной добычей».

Автор этого рассказа М. Каганкатваци был родом из Каган-кайтука, селения, которое было близко расположено от города Бердаа. Его известие для нас чрезвычайно ценно, ибо оно самое раннее сообщение о походе Русое на Бердаа в 332 г.: = 943/4 г. Моисей Каганкатваци мог вполне быть современником и даже свидетелем интересующих нас событий. Он также рассказывает о сроке пребывания Русов в Бердаа. Говорит он о 6 месяцах. Надо думать, что эта цифра более правильна, чем сообщение Якута о целом годе…».