Установление феодальной поземельной и личной зависимости крестьянства. Иммунитет. Зарождение феодальной иерархии

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Установление феодальной поземельной и личной зависимости крестьянства. Иммунитет. Зарождение феодальной иерархии

В таких условиях разорившиеся или стоявшие на грани разорения свободные крестьяне легко попадали в зависимость от крупных землевладельцев. При этом, однако, они, как правило, не сгонялись с земли, на которой жили. Феодалы не были заинтересованы в сгоне крестьян с земли, ибо при феодальном строе «не освобождение народа от земли, а напротив, прикрепление его к земле было источником феодальной эксплуатации». Земля была в условиях господства натурального хозяйства единственным средством существования. Поэтому, даже теряя аллоды, свободные общинники вынуждены были брать у феодалов землю в пользование на условии выполнения определенных повинностей.

Одним из самых распространенных способов втягивания свободного крестьянства в зависимость еще при Меровингах являлась практика передачи земли в «прекарий» (precaria). В VIII—IX вв. эта практика получила особенно широкое распространение как одно из важнейших средств феодализации. Прекарий, что дословно означает «переданное по просьбе», — это условное земельное держание, которое крупный собственник передавал во временное пользование (иногда на несколько лет, иногда пожизненно) безземельному или малоземельному человеку. За пользование этим наделом его получатель обычно должен был платить оброк или в отдельных случаях выполнять барщину в пользу собственника земли.

Существовали прекарий нескольких видов; иногда такое условное держание передавалось человеку, у которого было недостаточно или вовсе не было земли (precaria data), но иногда мелкий собственник, еще не потерявший своей земли, передавал под давлением нужды и насилий соседних крупных землевладельцев право собственности на свою землю одному из них, чаще всего церкви, и получал эту же землю обратно в качестве прекария пожизненно или наследственно — в пределах одного-двух поколений (precaria oblata) — на условиях несения определенных повинностей. В результате такого рода сделки прекарист, по существу, отказывался от своего права собственности на землю. Иногда прекарист получал обратно в пользование не только отданную землю, но еще и дополнительный участок. Такой прекарий назывался «прекарий с вознаграждением» (precaria remuneratoria). Прекарий последнего типа были особенно распространены на землях церкви: церковные учреждения стремились таким способом привлечь побольше крестьян-держателей, чтобы округлить свои владения и увеличить площадь культивируемой церковной земли. Прибавки к дарениям давались обычно из необработанных земель, которые требовали большого приложения крестьянского труда.

Прекарист, отказываясь от права собственности на землю, превращался из собственника ее в держателя. Хотя первоначально он и сохранял свою личную свободу, но оказывался в поземельной зависимости от собственника земли, которая в дальнейшем приводила и к потере им личной свободы. Если более крупные прекаристы брали у церкви землю на условии уплаты незначительного оброка, то мелкие прекаристы, особенно из числа бывших безземельных, несли более тяжелые платежи, а иногда даже и барщину, приближаясь по своему положению к лично зависимым крестьянам.

Таким образом, хотя прекарные отношения имели форму «добровольного договора», в действительности они являлись результатом тяжелого экономического положения крестьян, вынуждавшего их отдавать землю крупным землевладельцам, а иногда и следствием прямого насилия. В лице прекаристов создавался промежуточный социальный слой, переходный от свободного общинника-аллодиста к зависимому крестьянину.

Наряду с крестьянами в VIII—IX вв. в качестве прекаристов часто выступали мелкие вотчинники, сами эксплуатировавшие труд зависимых людей, обычно вышедшие из среды более зажиточных аллодистов-общинников. В этих случаях прекарий служил для оформления поземельных отношений внутри складывающегося класса феодалов, так как такой мелкий вотчинник был уже, по существу, феодальным землевладельцем, вступившим в определенные отношения с более крупным феодальным земельным собственником, предоставившим ему землю в прекарий.

Одновременно с развитием прекарных отношений и потерей крестьянами собственности на землю происходило и личное закрепощение крестьянства. Теряя землю, крестьянин часто вслед за этим терял и свою личную свободу. Так, бедняк, будучи не в состоянии уплатить долг, попадал в кабалу к кредитору, а затем и в положение лично зависимого человека, мало чем отличающегося от раба. Такая же участь часто ожидала бедняка, которого нужда толкнула на кражу или другие преступления и который, не имея возможности возместить ущерб потерпевшему, становился его кабальным рабом. К личной зависимости часто вел акт коммендации мелкого свободного крестьянина светскому магнату или церкви (см. выше). На практике установление такой личной зависимости крестьянина от феодала могло иногда предшествовать утере им аллода. Однако широкое распространение таких личных отношений между ними имело своей общей предпосылкой быстрый рост крупного землевладения за счет мелкой крестьянской и общинной собственности, выражавший главную тенденцию социального развития Франкского государства той эпохи.

Разорению и втягиванию крестьянства в зависимость способствовала в немалой степени и дальнейшая концентрация в руках отдельных крупных землевладельцев политической власти, служившей им орудием внеэкономического принуждения. По мере того как росло количество подвластных магнату людей — прекаристов, кабальных людей, лиц, коммендировавшихся ему, он приобретал над ними все большую власть.

Королевская же власть, будучи не в силах препятствовать сосредоточению политической власти в руках крупных землевладельцев, вынуждена была санкционировать его путем специальных пожалований. Такие пожалования появились ещё при Меровингах, но широкое их распространение относится к каролингскому периоду. Сущность их заключалось в том, что особыми королевскими грамотами правительственным должностным лицам — графам, сотникам и их помощникам — запрещалось вступать на территорию, принадлежавшую тому или иному крупному землевладельцу, для выполнения на ней каких-либо судебных, административных, полицейских или фискальных функций. Все эти функции передавались магнатам и их должностным лицам. Такое пожалование называлось «иммунитетом» (от латинского immuiiitas — неприкосновенность, освобождение от чего-либо). Иммунитетом называлась не только совокупность определенных политических прав, передаваемых крупному землевладельцу, но и территория, на которую распространялось это пожалование.

Обычно иммунитетные права крупного землевладельца сводились к следующему: он пользовался на своей земле судебной властью; имел право взимать на территории иммунитета все поступления, которые до этого шли в пользу короля (налоги, судебные штрафы и иные поборы); наконец, он являлся предводителем военного ополчения, созываемого на территории иммунитетного округа. Юрисдикции иммуниста обычно подлежали гражданские иски и дела о мелких правонарушениях — не только лично зависимых, но и лично свободных жителей его владений. Высший уголовный суд обычно оставался в руках графов, хотя некоторые иммунисты присваивают себе также и права высшей юрисдикции.

В буржуазной историографии распространено чисто юридическое представление об иммунитете, который рассматривается исключительно как результат королевского пожалования, а иммунист — как один из агентов центральной власти на местах. Тем самым иммунитет изображается в виде стоящего над классами органа мира и порядка, который якобы ничего общего не имеет с хозяйственными интересами феодала и эксплуатацией крестьян.

В действительности иммунитетное пожалование чаще всего лишь оформляло ту политическую власть, тот аппарат внеэкономического принуждения, которыми феодал в качестве крупного землевладельца пользовался обычно задолго до получения этого пожалования и которые неизбежно порождались базисом феодального строя и характером феодальной земельной собственности. «... в феодальную эпоху высшая власть в военном деле и в суде, — говорит Маркс, — была атрибутом земельной собственности». Иммунитет представлял собой важное средство принуждения крестьян и укрепления их зависимости. Располагая судебно-административными и фискальными полномочиями, иммунист использовал их для усиления эксплуатации и окончательного закрепощения своих подданных — крестьян, как уже зависимых от него, так и еще лично свободных. В каролингский период иммунитетное пожалование часто распространяло власть иммуниста на земли и людей, до этого не зависевших от чьей-либо частной власти, еще лично свободных.

Вместе с тем иммунитет способствовал усилению политической независимости феодалов от центральной власти, подготовляя тем самым последующий политический распад Каролингской империи. Росту политической самостоятельности феодалов немало способствовало и развитие вассальных отношений. Вассалами первоначально назывались свободные люди, вступившие в личные договорные отношения с крупным землевладельцем, большей частью в качестве его военных слуг — дружинников. В каролингский период вступление в вассальную зависимость часто сопровождалось пожалованием вассалу бенефиция, что придавало ей характер не только личной, но и поземельной связи. Вассал обязывался верно служить своему господину (сеньору), становясь его «человеком» (homo), а сеньор обязывался защищать вассала. Располагая большим количеством вассалов, крупный землевладелец приобретал политическое влияние и военную силу, которые обеспечивали ему независимое от центрального правительства положение.

В 847 г. внук Карла Великого Карл Лысый в своем Мерсенском капитулярии предписывал, чтобы «каждый свободный человек выбрал себе сеньора». Таким образом, вассалитет признавался главной законной формой общественной связи. Развитие вассалитета вело к зарождению иерархической структуры господствующего класса феодалов, ослабляло центральную власть и способствовало усилению частной власти феодалов.