1. В КАКОЙ ЯРОСТНОЙ БОРЬБЕ ВНЕДРЯЛАСЬ В РУССКОЕ ОБЩЕСТВО XVIII ВЕКА МИЛЛЕРОВСКО-РОМАНОВСКАЯ ВЕРСИЯ РУССКОЙ ИСТОРИИ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

1. В КАКОЙ ЯРОСТНОЙ БОРЬБЕ ВНЕДРЯЛАСЬ В РУССКОЕ ОБЩЕСТВО XVIII ВЕКА МИЛЛЕРОВСКО-РОМАНОВСКАЯ ВЕРСИЯ РУССКОЙ ИСТОРИИ

В книге «Новая хронология Руси», гл. 1, мы подчеркнули то поразительное обстоятельство, что принятая сегодня версия русской истории была создана в XVIII веке, причем исключительно ИНОСТРАНЦАМИ. А именно, немцами Миллером, Байером, Шлецером и др. Возникает естественный вопрос ? куда же смотрели русские ученые? Как русское образованное общество могло позволить столь бесцеремонное вмешательство в такую важнейшую область науки и культуры как отечественная история? Ведь ясно, что разобраться в отечественной истории иностранцу труднее, чем своему.

ПОЭТОМУ ПОЛЕЗНО ПРИПОДНЯТЬ ЗАВЕСУ НАД СЕГОДНЯ УЖЕ ПОЧТИ ЗАБЫТОЙ ИСТОРИЕЙ ЯРОСТНОЙ БОРЬБЫ, КОТОРАЯ ВЕЛАСЬ В XVIII ВЕКЕ В АКАДЕМИЧЕСКИХ КРУГАХ ВОКРУГ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ. Воспользуемся уже редкой сегодня книгой М. Т. Белявского «M. B. Ломоносов и основание Московского университета», изданной Московским университетом в 1955 году к 200–летию его основания [60]. Оказывается, борьба за русскую историю была существенной частью борьбы русского общества XVIII века за право иметь отечественную науку. В ту эпоху это право было под большим вопросом. Во главе движения русских ученых стоял знаменитый М. В. Ломоносов. Во главе иностранцев, желавших — при нескрываемой поддержке романовского императорского двора — подавить русскую национальную научную школу, стоял историк Миллер.

В 1749?1750 годах Ломоносов выступил против новой в то время версии русской истории, создаваемой на его глазах Миллером и Байером [60], с. 60. Он подверг критике только что появившуюся диссертацию Миллера «О происхождении имени и народа российского». Ломоносов дал уничтожающую характеристику трудов Байера по русской истории:

«Мне кажется, что он немало походит на некоторого идольского жреца, который, окурив себя беленою и дурманом и скорым на одной ноге вертением, закрутив свою голову, дает сумнительные, тёмные, непонятные и СОВСЕМ ДИКИЕ ОТВЕТЫ»

Цит. по [60], с. 60

Так началась яростная борьба за русскую историю.

«С этого времени занятия вопросами истории становится для Ломоносова такой же необходимостью, как и занятия естественными науками. Более того, в 1750–х годах в центре занятий Ломоносова оказываются гуманитарные науки и в первую очередь история. Ради них он идет даже на то, чтобы отказаться от обязанностей профессора химии… В переписке с Шуваловым он упоминал свои работы „Описание самозванцев и стрелецких бунтов“, „О состоянии России во время царствования государя царя Михаила Федоровича“, „Сокращенное описание дел государевых“ (Петра Великого — М.Б.), „Записки о трудах монарха“. Однако НИ ЭТИХ ТРУДОВ, НИ МНОГОЧИСЛЕННЫХ ДОКУМЕНТОВ, КОТОРЫЕ ЛОМОНОСОВ НАМЕРЕВАЛСЯ ОПУБЛИКОВАТЬ В ВИДЕ ПРИМЕЧАНИЙ, НИ ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫХ МАТЕРИАЛОВ, НИ РУКОПИСИ II И III ЧАСТИ I ТОМА (имеется в виду труд Ломоносова „Древняя Российская История“ — Авт.) ДО НАС НЕ ДОШЛО. ОНИ БЫЛИ КОНФИСКОВАНЫ И ИСЧЕЗЛИ БЕССЛЕДНО»

[60], с. 63

Правда, первая часть «Древней Российской Истории» Ломоносова была все же опубликована. Но история её публикации чрезвычайно странная.

«ИЗДАНИЕ ЕЁ ВСЯЧЕСКИ ТОРМОЗИЛОСЬ и, начав печататься в 1758 году, КНИГА ВЫШЛА ИЗ ПЕЧАТИ ЛИШЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ ЛОМОНОСОВА»

[60], с. 63

То есть по крайней мере через семь лет. Напомним, что Ломоносов умер в 1765 году. В обстановке борьбы такого накала не исключено, что под именем Ломоносова на самом деле было издано нечто совсем другое. В лучшем случае его труд был урезан и ОТРЕДАКТИРОВАН. Если не переписан целиком заново. Такая мысль тем более вероятна, что практически то же самое и в то же время происходит с трудами русского историка Татищева, см «Новая хронология Руси», гл. 1. Их издает Миллер после смерти Татищева по каким-то «черновикам Татищева». А сам труд Татищева загадочно исчезает. Кто мог помешать торжествовавшему Миллеру, — под полный контроль которого Романовы отдали русскую историю, — издать труды Ломоносова в искаженном виде? Надо сказать, такой прием — «заботливая» публикация трудов своего научного оппонента после его смерти — показывает стиль и характер борьбы того времени вокруг русской истории. Русская история была в ту эпоху предметом отнюдь не чисто академического интереса. Как Романовым, так и западноевропейским правителям была необходима искаженная русская история. Известные нам сегодня публикации трудов Татищева и Ломоносова по русской истории, скорее всего — подделки, см. ниже.

Вернемся к началу борьбы Ломоносова с Миллером. Немецкие профессора — историки решили добиться удаления Ломоносова и его сторонников из Академии. Эта «научная деятельность» развернулась не только в России. Ломоносов был ученым с мировым именем. Его хорошо знали за границей. Были приложены все усилия, чтобы опорочить Ломоносова перед мировым научным сообществом. В ход были пущены все средства. Всячески старались принизить значение работ Ломоносова не только по истории, но и в области естественных наук, где его авторитет был очень высок. В частности, Ломоносов был членом нескольких иностранных Академий — Шведской Академии с 1756 года, Болонской Академии с 1764 года [60], с. 94.

«В Германии Миллер инспирировал выступления против открытий Ломоносова и требовал его удаления из Академии»

[60], с. 61

Этого сделать в то время не удалось. Однако противникам Ломоносова удалось добиться назначения АКАДЕМИКОМ ПО РУССКОЙ ИСТОРИИ Шлецера [60], с. 64.

«Шлецер… называл Ломоносова „грубым невеждой, ничего не знавшим, кроме своих летописей“»

[60], с. 64

Итак, как мы видим, Ломоносову ставили в вину ЗНАНИЕ РУССКИХ ЛЕТОПИСЕЙ.

«Вопреки протестам Ломоносова, Екатерина II назначила Шлецера академиком. ПРИ ЭТОМ ОН НЕ ТОЛЬКО ПОЛУЧАЛ В БЕСКОНТРОЛЬНОЕ ПОЛЬЗОВАНИЕ ВСЕ ДОКУМЕНТЫ, НАХОДЯЩИЕСЯ В АКАДЕМИИ, НО И ПРАВО ТРЕБОВАТЬ ВСЕ, ЧТО СЧИТАЛ НЕОБХОДИМЫМ, ИЗ ИМПЕРАТОРСКОЙ БИБЛИОТЕКИ И ДРУГИХ УЧРЕЖДЕНИЙ. Шлецер получал право представлять свои сочинения непосредственно Екатерине… В черновой записке, составленной Ломоносовым „для памяти“ и случайно избежавшей конфискации, ярко выражены чувства гнева и горечи, вызванной этим решением: „Беречь нечево. Все открыто Шлецеру сумасбродному“»

[60], с. 65

Миллер и его соратники имели полную власть не только в самом университете в Петербурге, но и в гимназии, готовившей будущих студентов. Гимназией руководили Миллер, Байер и Фишер [60], с 77. В гимназии

«УЧИТЕЛЯ НЕ ЗНАЛИ РУССКОГО ЯЗЫКА… УЧЕНИКИ ЖЕ НЕ ЗНАЛИ НЕМЕЦКОГО. ВСЕ ПРЕПОДАВАНИЕ ШЛО ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО НА ЛАТИНСКОМ ЯЗЫКЕ. За тридцать лет (1726?1755) гимназия не подготовила ни одного человека для поступления в университет»

[60], с. 77

Из этого был сделан следующий вывод. Было заявлено, что

«единственным выходом является выписывание студентов из Германии, так как из русских подготовить их будто бы все равно невозможно»

[60], с. 77

Мол, дикая неграмотная страна.

«Ломоносов оказался в самой гуще борьбы. Работавший в академии выдающийся русский машиностроитель А. К. Нартов подал в Сенат жалобу. К жалобе Нартова присоединились русские студенты, переводчики и канцеляристы, а также астроном Делиль. Смысл и цель их жалобы совершенно ясны — превращение Академии Наук в русскую НЕ ТОЛЬКО ПО НАЗВАНИЮ… Во главе комиссии, созданной Сенатом для расследования обвинений, оказался князь Юсупов… Комиссия увидела в выступлении А. Нартова, И. В. Горлицкого, Д. Грекова, П. Шишкарева, В. Носова, А. Полякова, М Коврина, Лебедева и др. … „бунт черни“, поднявшейся против начальства»

[60], с. 82

Надо сказать, что А. К. Нартов был выдающимся специалистом в своей области,

«создателем первого в мире механического суппорта — изобретения, сделавшего переворот в машиностроении»

[60], с. 83

«Выдающийся русский техник — изобретатель А. К. Нартов. С его именем связаны крупнейшие изобретения в машиностроении и военной технике… В 1741 году Нартов изобрел скорострельную батарею, которая ныне хранится в Артиллерийском историческом музее в Санкт — Петербурге. Состоит она из 44 небольших мортир… Выстрелы из мортирок следовали один за другим, как только доходил огонь по пороховой дорожке или шнуру»

[264], кн. 2, с. 700

Русские ученые, подавшие жалобу, писали в Сенат:

«Мы доказали обвинения по первым 8 пунктам и докажем по остальным 30, если получим доступ к делам»

[60], с. 82

«Но… за „упорство“ и „оскорбление комиссии“ были арестованы. Ряд из них (И. В. Горлицкий, А. Поляков и др.) БЫЛИ ЗАКОВАНЫ В КАНДАЛЫ И „ПОСАЖЕНЫ НА ЦЕПЬ“. Около двух лет пробыли они в таком положении, но их так и не смогли заставить отказаться от показаний. Решение комиссии было поистине чудовищным: Шумахера и Тауберта наградить, ГОРЛИЦКОГО КАЗНИТЬ, ГРЕКОВА, ПОЛЯКОВА, НОСОВА ЖЕСТОКО НАКАЗАТЬ ПЛЕТЬМИ И СОСЛАТЬ В СИБИРЬ, ПОПОВА, ШИШКАРЕВА И ДРУГИХ ОСТАВИТЬ ПОД АРЕСТОМ ДО РЕШЕНИЯ ДЕЛА БУДУЩИМ ПРЕЗИДЕНТОМ АКАДЕМИИ.

Формально Ломоносов не был среди подавших жалобу на Шумахера, но все его поведение в период следствия показывает, что Миллер едва ли ошибался, когда утверждал: „господин адъюнкт Ломоносов был одним из тех, кто подавал жалобу на г — на советника Шумахера и вызвал тем назначение следственной комиссии“. Недалек был, вероятно, от истины и Ламанский, утверждающий, что заявление Нартова было написано большей частью Ломоносовым. В период работы комиссии Ломоносов активно поддерживал Нартова… Именно этим были вызваны его бурные столкновения с наиболее усердными клевретами Шумахера — Винцгеймом, Трускотом, Миллером и со всей академической конференцией… Комиссия, приведенная в ярость поведением Ломоносова, АРЕСТОВАЛА ЕГО… В докладе комиссии, который был представлен Елизавете, о Шумахере почти ничего не говорится. „Невежество и непригодность“ Нартова и „оскорбительное поведение“ Ломоносова — вот лейтмотив доклада Комиссия заявила, что Ломоносов „за неоднократные неучтивые, бесчестные и противные поступки как по отношению к академии, так и к комиссии, И К НЕМЕЦКОЙ ЗЕМЛЕ“ ПОДЛЕЖИТ СМЕРТНОЙ КАЗНИ, или, в крайнем случае, НАКАЗАНИЮ ПЛЕТЬМИ И ЛИШЕНИЮ ПРАВ И СОСТОЯНИЯ. Почти семь месяцев Ломоносов просидел под арестом в ожидании утверждения приговора… Указом Елизаветы он был ПРИЗНАН ВИНОВНЫМ, однако „для его довольного обучения“ от наказания „освобожден“. Но одновременно с этим ему вдвое уменьшилось жалование, и он должен был „за учиненные им предерзости“ просить прощения v профессоров… МИЛЛЕР СОСТАВИЛ ИЗДЕВАТЕЛЬСКОЕ „ПОКАЯНИЕ“, КОТОРОЕ ЛОМОНОСОВ БЫЛ ОБЯЗАН ПУБЛИЧНО ПРОИЗНЕСТИ И ПОДПИСАТЬ… Это был первый и последний случай, когда Ломоносов вынужден был отказаться от своих взглядов»

[60], с. 82?84.

Эта борьба продолжалась в течение всей жизни Ломоносова.

«Благодаря стараниям Ломоносова в составе академии появилось несколько русских академиков и адъюнктов»

[60], с. 90

Однако

«в 1763 году по доносу Тауберта, Миллера, Штелина, Эпинусса и других Екатерина ДАЖЕ СОВСЕМ УВОЛИЛА ЛОМОНОСОВА ИЗ АКАДЕМИИ»

[60], с. 94

Но вскоре указ об его отставке был отменен. Причиной была популярность Ломоносова в России и признание его заслуг иностранными академиями [60], с. 94. Тем не менее, Ломоносов был отстранен от руководства географическим департаментом, а вместо него туда был назначен Миллер. Была сделана попытка

«ПЕРЕДАТЬ В РАСПОРЯЖЕНИЕ ШЛЕЦЕРА МАТЕРИАЛЫ ЛОМОНОСОВА ПО ЯЗЫКУ И ИСТОРИИ»

[60], с. 94

Последний факт очень многозначителен. Если даже ещё при жизни Ломоносова делались попытки добраться до его архива по русской истории, то что уж говорить о судьбе этого уникального архива после смерти Ломоносова. Как и следовало ожидать, АРХИВ ЛОМОНОСОВА БЫЛ НЕМЕДЛЕННО КОНФИСКОВАН СРАЗУ ПОСЛЕ ЕГО СМЕРТИ И БЕССЛЕДНО ПРОПАЛ. Цитируем:

«НАВСЕГДА УТРАЧЕН КОНФИСКОВАННЫЙ ЕКАТЕРИНОЙ II АРХИВ ЛОМОНОСОВА. НА ДРУГОЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ЕГО СМЕРТИ БИБЛИОТЕКА И ВСЕ БУМАГИ ЛОМОНОСОВА БЫЛИ ПО ПРИКАЗАНИЮ ЕКАТЕРИНЫ ОПЕЧАТАНЫ ГР. ОРЛОВЫМ, ПЕРЕВЕЗЕНЫ В ЕГО ДВОРЕЦ И ИСЧЕЗЛИ БЕССЛЕДНО»

[60], с. 20

Сохранилось письмо Тауберта к Миллеру. В этом письме не скрывая своей радости Тауберт сообщает о смерти Ломоносова и добавляет:

«НА ДРУГОЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ЕГО СМЕРТИ граф Орлов велел приложить печати к его кабинету. Без сомнения в нем должны находиться бумаги, которые не желают выпустить в чужие руки»

[60], с. 20

Таким образом, «творцы русской истории» — Миллер и Шлецер — все-таки, по-видимому, добрались до архива Ломоносова. После чего архивы, естественно, исчезли. Зато ПОСЛЕ СЕМИЛЕТНЕЙ ПРОВОЛОЧКИ был, наконец, издан — и совершенно ясно, что под полным контролем Миллера и Шлецера, — труд Ломоносова по русской истории. И то лишь первый том. Скорее всего, переписанный Миллером в нужном ключе. А остальные тома попросту «исчезли». Наверное, с ними возиться не захотели. Так и получилось, что имеющийся сегодня в нашем распоряжении «труд Ломоносова по истории» странным и удивительным образом согласуется с миллеровской точкой зрения на историю. Даже непонятно — зачем тогда Ломоносов так яростно и столько лет спорил с Миллером? Зачем обвинял Миллера в фальсификации русской истории, [60], с. 62, когда сам, в своей опубликованной «Истории» так ПОСЛУШНО СОГЛАШАЕТСЯ с Миллером по всем пунктам? Угодливо поддакивает ему в каждой своей строчке.

Наше мнение таково. ПОД ИМЕНЕМ ЛОМОНОСОВА НАПЕЧАТАЛИ СОВСЕМ НЕ ТО, ЧТО ЛОМОНОСОВ НА САМОМ ДЕЛЕ НАПИСАЛ. Надо полагать, Миллер с большим удовольствием ПЕРЕПИСАЛ первую часть труда Ломоносова после его смерти. Так сказать, заботливо подготовил к печати. Остальное уничтожил. Почти наверняка там было много интересного. Такого, чего ни Миллер, ни Шлецер, ни другие «русские историки» никак не могли выпустить в печать.