6.2. Разбор выступления В. Л. Янина «Зияющие высоты академика Фоменко» [р19], с. 21–26

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

6.2. Разбор выступления В. Л. Янина «Зияющие высоты академика Фоменко» [р19], с. 21–26

Мы с большим интересом ознакомились со статьей В. Л. Янина [р19], с. 21–26. Хотелось узнать — какие именно аргументы приведет В. Л. Янин против новой хронологии. Статья, как оказалось, почти дословно повторяет текст его выступления на конференции «Мифы новой хронологии».

В. Л. Янин начинает её словами:

«Я предпочел бы не выходить за рамки своей специальности и остановиться только на некоторых вопросах, касающихся археологии и истории древней Руси»

[р19], с. 21

И действительно, по сути дела единственный аргумент, который В. Л. Янин выдвигает — причем не против новой хронологии, а лишь против нашей реконструкции русской истории, — это полная уверенность В. Л. Янина в правильности его понимания и его интерпретаций раскопок в Волховском Новгороде.

Затем следует рассказ В. Л. Янина о дендрохронологии. В. Л. Янин зачем-то довольно долго рассуждает о хорошо известных теоретических основах дендрохронологического датирования (с которыми мы никогда и не спорили). Рассказ В. Л. Янина о дендрохронологии вообще не относится к сути дела, поскольку не затрагивает ни одной из действительно существующих серьёзных проблем дендрохронологического датирования. Он содержит лишь перечисление тривиальных общеизвестных фактов. Тем более не имеют никакого отношения к проблемам хронологии рассуждения В. Л. Янина о «социальном заказе», о выступлениях советских лидеров в ООН в 60–х годах XX века, а также непонятно зачем нарисованная В. Л. Яниным «юмористическая» картина перевозки культурного слоя из Ярославля в Волховский Новгород и т. п. К сожалению, большая часть статьи ВА Янина состоит из подобных рассуждений «не на тему». Рассуждения не имеют к проблемам хронологии никакого отношения.

В целом возражения В. Л. Янина против наших работ по хронологии сводятся к тому, что, по его мнению, результаты раскопок в Волховском Новгороде якобы способны доказать тождество этою города с Великим Новгородом русских летописей. В то время как, согласно нашей реконструкции русской истории, это совершенно разные города.

Хотя возражения В. Л. Янина, как отмечалось, не касаются новой хронологии как таковой, в качестве ответа В. Л. Янину вкратце прокомментируем суть его подхода к дендрохронологическому датированию раскопок в Волховском Новгороде. Подробный анализ см. в [ХРОН4], гл. 3:12. Здесь лишь вкратце поясним суть дела.

Дело в том, что вся волховско — новгородская дендрохронологическая шкала, построенная В. Л. Яниным и его коллегами, как показал наш анализ [p18], с. 11–28, оказывается сдвинутой в прошлое приблизительно на 400 лет. Возникает даже впечатление, что начало шкалы было попросту искусственно совмещено В. Л. Яниным с «требуемым» XI веком. То есть с эпохой, попросту взятой из скалигеровско — миллеровской версии хронологии русской истории. После чего полученная шкала выдвигается В. Л. Яниным в качестве доказательства правильности этой версии.

Перед нами — порочный крут, ошибочная логика.

Но сдвинув начало волховского «дендрохронологического пирога» в прошлое, естественно пришлось сдвинуть на ту же величину и его конец. При этом получилось, что конец дендрохронологической шкалы волховского Новгорода «уехал» из недавнего прошлого (где ему, очевидно, нужно было бы находиться) в XV век. То есть на 400 лет раньше. В результате у волховских дендрохронологов возникла поразительная картина. Волховско — новгородская почва, по мнению В. Л. Янина, донесла до нас в целости и сохранности многочисленные памятники XI–XV веков. А начиная с конца XV века — якобы не сохранила НИЧЕГО. Никаких вразумительных объяснений этой, мягко говоря, парадоксальной ситуации, возникающей в волховско — новгородской археологии, В. Л. Янин и его коллеги не дают.

В. Л. Янин упоминает в своей статье о нескольких берестяных грамотах — письмах, найденных в волховском Новгороде. Адресатами писем, по мнению В. Л. Янина, являются те или иные персонажи русских летописей. Никаких доказательств того, что в летописях и в берестяных грамотах упомянуты одни и те же люди, В. Л. Янин не приводит. Здесь рассуждения В. Л. Янина — всего лишь интерпретации, основанные на романовско — миллеровской версии русской истории и на сдвинутой в прошлое волховско — новгородской археологии. Подобные интерпретации могут иметь смысл и ценность лишь при условии, что используемая версия хронологии достаточно обоснована. А до тех пор пока такого обоснования нет, интерпретации ничего не доказывают и ничего не опровергают. При смене хронологической версии они уступят место другим интерпретациям — ничуть не хуже прежних.

К сожалению, приходится признать, что в статье В. Л. Янина вообще не нашлось места для серьезного обсуждения проблем исторического датирования и хронологии.