8. Развалины рядового средневекового укрепления Генрих Шлиман ошибочно назвал «остатками гомеровской Трои»
8. Развалины рядового средневекового укрепления Генрих Шлиман ошибочно назвал «остатками гомеровской Трои»
«Потеряв» в эпоху XVI–XVII веков «античную Трою», историки ВОСЕМНАДЦАТОГО века начали заново её искать. Происходило это так. Археолог Элли Криш, автор книги «Сокровища Трои и их история», сообщает:
«После того как по поручению французского посланника в Константинополе некий француз, Шуазель — Гуфье, совершил ряд экспедиций в северно — западную Анатолию (1785) и опубликовал описание этой местности, ВНОВЬ ВСПЫХНУЛА ДИСКУССИЯ о том, где именно была расположена Троя. По представлению француза, город Приама должен был находиться возле Пынарбаши, примерно в десяти километрах в сторону материка от холма Гиссарлык; последний был обозначен на карте, составленной Шуазелем — Гуфье, как МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ РУИН»
[443], с. 20
Так что гипотеза, будто некие руины около Гиссарлыка это и есть «античная Троя», была высказана задолго до Г. Шлимана французом Шуазелем — Гуфье.
Кроме того, ещё
«в 1822 году Макларен… утверждал, что холм Гиссарлык — это и есть древняя Троя… Исходя из этого, англичанин и одновременно американский консул Фрэнк Калверт, чья семья жила у Дарданелл, попытался убедить сэра Чарлза Ньютона, директора греко — римской коллекции Британского музея в Лондоне, организовать в 1863 году экспедицию для раскопки руин на холме Гиссарлык»
[443], с. 21–22.
Сам Г. Шлиман писал следующее.
«После того как я дважды осмотрел всю территорию, Я ПОЛНОСТЬЮ СОГЛАСИЛСЯ С КАЛВЕРТОМ, что плоскогорье, венчающее холм Гиссарлык, и есть место, на коем была расположена древняя Троя».
Элли Криш пишет:
«Таким образом, Шлиман прямо ссылается здесь на Фрэнка Калверта, что противоречит ШИРОКО РАСПРОСТРАНЕННОМУ МИФУ о Шлимане, который якобы нашел Трою, держа в руках Гомера и опираясь исключительно на текст „Илиады“. Не Шлиман, а Калверт если и не открыл, то все же достаточно уверенно предположил на основании обнаженных местами остатков каменных стен, что Трою следует искать внутри холма Гиссарлык. Шлиману же выпало на долю раскопать этот холм и найти РЕШАЮЩИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА существования города, ранее считавшегося всего лишь мифом»
[443], с. 27.
Зададимся вопросом: почему «гомеровскую Трою» начали искать именно в этом районе? Дело, по-видимому, в том, что еще сохранялась смутная память о расположении Трои где-то «в районе пролива Босфор». Но прямо указать на босфорский Новый Рим, то есть на Царь-Град, историки XVIII века уже не могли. Поскольку о том, что Царь-Град — это и есть «античная» Троя, было к тому времени прочно забыто. Более того, cкалигеровская история еще в XVII веке вообще «запретила» даже думать о том, что Стамбул — это и есть «Троя Гомера». Однако оставались всевозможные косвенные средневековые свидетельства, счастливо избежавшие уничтожения, упорно наводящие на мысль, что «античная» Троя находится «где-то здесь, около Босфора». Поэтому историки и энтузиасты начали искать «потерянную Трою» в общем-то недалеко от Стамбула.
Турция густо усеяна развалинами средневековых поселений, военных укреплений и т. п. Так что не составляло никакого труда «подобрать подходящие руины», дабы объявить их остатками гомеровской Трои. Как мы видим, в качестве одного из кандидатов рассматривались и руины на холме Гиссарлык. Но как историки, так и археологи прекрасно понимали, что все-таки нужно выкопать из — под земли хоть какое — нибудь «подтверждение» тому, что это — «Троя Гомера». Найти хоть что — нибудь! Эту «задачу» успешно выполнил Г. Шлиман, см. рис. 11. Он начал раскопки на холме Гиссарлык.
Рис. 11. Фотография Генриха Шлимана (около 1870 года). Взято из [443], с. 34
Освобожденные от земли руины показали, что здесь действительно было какое-то поселение размером всего — навсего около 120X120 метров. План этого небольшого городища приведен, например, в [443], с. 76–77. Ничего «гомеровского» тут, конечно, не было и в помине. Такие развалины в Турции встречаются буквально на каждом шагу. По-видимому, Г. Шлиман понимал, что требуется нечто экстраординарное, чтобы привлечь внимание общественности к этим скудным остаткам. Скорее всего, тут было какое-то небольшое османское средневековое военное укрепление, поселение. Как мы видели, Фрэнк Калверт уже давно начал говорить, что «античная» Троя была расположена «где-то здесь». Но никто не обращал на его высказывания никакого внимания. Что и понятно: мало ли в Турции развалин! Требовалось «неопровержимое доказательство». И тогда Г. Шлиман в мае 1873 года «неожиданно находит» золотой клад, тут же громко объявленный им «кладом античного Приама». То есть «того самого Приама», о котором повествует великий Гомер [1391], [1392]. Сегодня этот набор золотых вещей путешествует по разным музеям мира как легендарные «сокровища античной Трои».
Вот что пишет по этому поводу Элли Крит:
«Генрих Шлиман… нашел в мае 1873 года близ Скейских ворот (таковыми он их ОШИБОЧНО считал) замечательный богатейший клад… принадлежащий, по его ПЕРВОНАЧАЛЬНОМУ УБЕЖДЕНИЮ, не кому иному, как гомеровскому царю Приаму. Шлиман и его работа СРАЗУ ЗАВОЕВАЛИ ШИРОКУЮ ИЗВЕСТНОСТЬ. Но нашлось и немало скептиков, отнесшихся к его находке скептически. Еще сегодня некоторые исследователи, прежде всего американский специалист по античной филологии Д.-А. Трэйл, утверждают, что ИСТОРИЯ С КЛАДОМ ВЫДУМАНА: ШЛИМАН ЛИБО СОБРАЛ ВСЕ ЭТИ ВЕЩИ ЗА ОЧЕНЬ ДОЛГОЕ ВРЕМЯ, ЛИБО КУПИЛ БОЛЬШУЮ ИХ ЧАСТЬ ЗА ДЕНЬГИ. Недоверие было тем сильнее, что Шлиман ДАЖЕ НЕ СООБЩИЛ ТОЧНУЮ ДАТУ ОБНАРУЖЕНИЯ КЛАДА»
[443], с. 113
Действительно, Г. Шлиман почему-то УТАИЛ информацию, где, когда и при каких обстоятельствах он обнаружил
«античный клад»
[443], с. 120.
Оказывается,
«подробные описи и отчеты БЫЛИ СДЕЛАНЫ ТОЛЬКО ПОЗЖЕ»
[443], с. 120
Кроме того, Г. Шлиман почему-то упорно не хотел называть точную ДАТУ своего «открытия». Элли Криш сообщает:
«В Афинах он наконец-то написал самый подробный до той поры отчет о своем открытии, ДАТА ЭТОГО СОБЫТИЯ ПРИ ЭТОМ НЕСКОЛЬКО РАЗ МЕНЯЛАСЬ И ОСТАЛАСЬ НЕЯСНОЙ»
[443], с 126.
Указав на множество подобного рода странностей, окружающих «открытие» Шлилгана, различные критики, в том числе и Д. — А. Трэйл, объявили
«всю историю клада ГРУБЫМ ВЫМЫСЛОМ»
[443], с 127
Здесь надо отметить, что археолог Элли Криш не разделяет позицию скептиков. Тем не менее Элли Криш вынуждена приводить все эти компрометирующие данные, поскольку их не удалось в свое время скрыть. А скрыть не удалось потому, что ИХ ОКАЗАЛОСЬ СЛИШКОМ МНОГО, и они так или иначе ставят под серьезнейшее сомнение правдивость версии Г. Шлимана даже в глазах его почитателей.
Оказывается, НЕ ИЗВЕСТНО даже то место, где Г. Шлиман «нашел клад». Элли Криш справедливо отмечает, что
«информативным для датировки клада является само МЕСТО ЕГО НАХОДКИ. НО ШЛИМАН В РАЗНОЕ ВРЕМЯ ОПИСЫВАЛ ЕГО ПО — РАЗНОМУ»
[443], с. 137
Как утверждал Г. Шлиман, в момент «счастливой находки» рядом с ним находилась только его жена Софья. Больше никто не видел, где и как Г. Шлиман обнаружил «античное золото». Цитируем снова Элли Криш:
«Не в последнюю очередь СОМНЕНИЯ В ПРАВДИВОСТИ ИСТОРИИ ОБНАРУЖЕНИЯ КЛАДА возникли потому, что Шлиман опирался при этом на свидетельство своей жены Софьи и УВЕРЯЛ, ЧТО ОНА ПРИСУТСТВОВАЛА В МОМЕНТ НАХОДКИ… Между тем стало известно, что 27 мая (в этом тексте Шлиман называет именно такую дату „находки“ — А. Ф.) Софьи, возможно, вообще не было в Трое… Неоспоримого доказательства, находилась ли Софья в тот день в Трое или в Афинах, практически не существует. Тем не менее… Шлиман сам признается в письме к директору античного собрания Британского музея Ньютону, ЧТО СОФЬИ ТОГДА В ТРОЕ НЕ БЫЛО: „…Госпожа Шлиман покинула меня в начале мая. Клад был найден в конце мая; но поскольку я всегда хотел сделать из неё археолога, я написал в своей книге, ЧТО ОНА БЫЛА РЯДОМ СО МНОЙ И ПОМОГАЛА МНЕ ПРИ НАХОДКЕ КЛАДА“»
[443], с. 131–132.
Подозрения еще более усиливаются, когда мы узнаем, что Г. Шлиман, оказывается, ВЕЛ КАКИЕ-ТО ЗАГАДОЧНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ С ЮВЕЛИРАМИ, предлагая им изготовить якобы КОПИИ якобы найденных им золотых «античных» украшений [443], с. 130–131. Он объяснял свое желание тем, что хочет иметь «дубликаты» на случай, если, как писал Г. Шлиман,
«турецкое правительство затеет процесс и потребует половину сокровищ».
Цит. по [443], с. 130
Однако, ввиду всех темнот, окружающих «деятельность» Шлимана в 1873 году, не совсем ясно, вел ли Шлиман эти переговоры с ювелирами ПОСЛЕ «находки клада» или же ДО НЕЁ. Что, если до нас дошли следы его переговоров об ИЗГОТОВЛЕНИИ «клада Приама» РАНЕЕ того момента, когда он в ОДИНОЧЕСТВЕ «обнаружил клад» на холме Гиссарлык?
Г. Шлиман писал очень интересные вещи:
«Ювелир должен хорошо разбираться в древностях, и он должен обещать не ставить своего клейма на копиях. НУЖНО ВЫБРАТЬ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ МЕНЯ НЕ ПРЕДАСТ И ВОЗЬМЕТ ЗА РАБОТУ ПРИЕМЛЕМУЮ ЦЕНУ».
Цит. по [443], с. 130
Однако агент Г. Шлимана, Борэн, как пишет Элли Криш,
«не желает брать на себя никакой ответственности за такое СОМНИТЕЛЬНОЕ ДЕЛО. Он (Борэн — А. Ф.) пишет: „Само собой разумеется, что ИЗГОТОВЛЕННЫЕ КОПИИ НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ДОЛЖНЫ ВЫДАВАТЬСЯ ЗА ОРИГИНАЛЫ“»
[443], с. 130–131.
Тем не менее, оказывается, Борэн
«порекомендовал Шлиману фирму Фрома и Мёри на улице Сент — Оноре (в Париже — А. Ф.). Это семейное предприятие, сообщил он, имеющее выдающуюся репутацию с XVIII века и держащее у себя на службе многочисленных художников и мастеров»
[443], с. 130
Между прочим, в XIX веке «носить АНТИЧНЫЕ УКРАШЕНИЯ стало в определенных кругах модой. Так, принцесса Канино, жена Люсьена Бонапарта, часто появлялась в свете в ЭТРУССКОМ ожерелье, что делало её бесспорным центром праздничного приема» [443], с. 134. Так что у парижских ювелиров могло быть много заказов и работы «под древность». Надо полагать, делали они её неплохо.
Элли Криш, не оспаривая подлинности «клада Приама», отмечает, что трудно определенно утверждать, будто Г. Шлиман действительно изготовил «копии». В то же время Элли Криш аккуратно сообщает следующее:
«Однако слухи о копиях, которые будто бы заказал Шлиман, НИКОГДА С ТЕХ ПОР НЕ УМОЛКАЛИ»
[443], с. 131.
Элли Криш резюмирует:
«Некоторые неясности и противоречия в различных описаниях этого открытия, ТОЧНАЯ ДАТА КОТОРОГО ДАЖЕ НЕ УКАЗЫВАЕТСЯ, побудили скептиков усомниться в ПОДЛИННОСТИ НАХОДКИ… Эгоцентричным, дерзким фантазером и ПАТОЛОГИЧЕСКИМ ЛЖЕЦОМ назвал Шлимана Уильям М. Колдер III, профессор античной филологии университета штата Колорадо»
[443], с. 13.
Между прочим, считается, что Г. Шлиман открыл еще одно замечательное «древнее» захоронение, а именно в Микенах. Просто поразительно, как ему «везло на античное золото». В Микенах он «обнаружил» золотую погребальную маску, которую тут же громогласно объявил маской «того самого древнего гомеровского Агамемнона». Доказательств — никаких. Поэтому сегодня историки аккуратно пишут так:
«Генрих Шлиман считал, что маска, обнаруженная в одной из гробниц в Микенах, сделана с лица царя Агамемнона; однако позже БЫЛО ДОКАЗАНО, ЧТО ОНА ПРИНАДЛЕЖАЛА ДРУГОМУ ПРАВИТЕЛЮ, ИМЯ КОТОРОГО НАМ НЕИЗВЕСТНО»
[863], с. 14
Интересно, как археологи «доказывали» принадлежность НЕИЗВЕСТНОЙ маски НЕИЗВЕСТНОМУ правителю, имя которого им НЕВЕДОМО?
Итак, возвращаясь к Трое, можно сказать следующее. Из всего перечисленного выше складывается любопытная картина:
1) Место, дату и обстоятельства «находки клада Приама» Г. Шлиман не указал, внеся в этот вопрос странную путаницу. Никаких убедительных доказательств того, что он раскопал «гомеровскую Трою», Г. Шлиман так и не представил. А скалигеровские историки от него их не очень-то и требовали.
2) Есть основания подозревать Г. Шлимана в том, что он попросту заказал каким-то ювелирам изготовить «античные золотые драгоценности». Здесь надо напомнить, что Г. Шлиман был весьма богатым человеком. Например,
«постройку здания Немецкого археологического института в Афинах, в частности, финансировал Шлиман»
[443], с. 55
Элли Крит пишет:
«Его личное состояние — прежде всего доходные дома в Индианаполисе (штат Индиана) и в Париже… — являлось базой для исследований и основой его независимости»
[443], с. 30
Не исключено, что затем Г. Шлиман тайком провез драгоценности в Турцию и объявил, что «нашел» их в развалинах на холме Гиссарлык. То есть, именно в том месте, куда уже чуть раньше некоторые энтузиасты «поместили античную Трою». Мы видим, что Г. Шлиман даже не утруждал себя поисками Трои. Он попросту «ОБОСНОВАЛ» С ПОМОЩЬЮ ЗОЛОТА уже высказанную ранее гипотезу Шуазеля — Гуфье и Фрэнка Калверта. По нашему мнению, если бы они назвали другое место, Г. Шлиман и там с тем же успехом и так же быстро нашел бы тот же самый «античный клад Приама».
4) Многие скептики еще в XIX веке не поверили ни единому его слову. Но скалигеровские историки остались в общем-то довольны. Наконец — то, сказали они хором, удалось найти легендарную Трою. С «золотым кладом», конечно, связаны какие-то подозрительные странности, но они не влияют на общую оценку великого открытия Г. Шлимана. Теперь мы точно знаем: вот здесь, на холме Гиссарлык, жил царь Приам.
Смотрите, это — тот самый склон холма, где великий Ахиллес победил Гектора. А тут стоял Троянский конь. Правда, он не сохранился, но вот его большая деревянная современная модель. Очень — очень точная. А здесь упал сраженный Ахиллес.
Смотрите, остался отпечаток его тела.
Надо признать, что тысячи и тысячи доверчивых туристов почтительно внимают сегодня всем этим рассуждениям.
5) С «кладом Приама» скалигеровские историки решили поступить так. Утверждать, что это действительно сокровища гомеровского Приама, было бы неосторожно. В ответ на такое смелое заявление немедленно раздавался прямой вопрос скептиков: а откуда это известно? Какие есть тому доказательства?
Отвечать, конечно, было нечего. По-видимому, это прекрасно понимали все лица, так или иначе причастные к «шлимановской Трое». Подумав, нашли очень элегантный выход. Сказали так. Да, это не клад Приама. НО ЗАТО ОН КУДА БОЛЕЕ ДРЕВНИЙ, ЧЕМ ДУМАЛ ДАЖЕ САМ ШЛИМАН.
Элли Криш сообщает следующее:
«Лишь исследования, проведенные уже после смерти Шлимана, ОКОНЧАТЕЛЬНО ДОКАЗАЛИ, что так называемый „клад Приама“ относится к ГОРАЗДО БОЛЕЕ ДРЕВНЕЙ ЭПОХЕ, чем полагал Шлиман, к III тыс. до н. э. … Это была культура народа ДОГРЕЧЕСКОГО и ДОХЕТТСКОГО периодов»
[443], с. 172
Мол, очень — очень древний клад. Чудовищная древность. Ни греков, ни хеттов ещё и в помине нет. После этого заявления как бы и доказывать уже стало нечего. Однако интересно было бы все-таки услышать, как сторонники «древности шлимановского клада» датируют те несколько золотых изделий, про которые неизвестно даже то место на холме Гиссарлык, откуда их якобы извлек Г. Шлиман (см. об этом выше). А по самому золоту установить абсолютную датировку изделия пока невозможно.
6) А что, если Г. Шлиман нас не обманывал и действительно нашел во время раскопок в Гиссарлыке какие-то старые золотые украшения? На это мы скажем следующее. Даже если «золотой клад» был подлинным, а не изготовлен втихомолку парижскими ювелирами, все равно осталось бы совершенно непонятным, почему следует считать его доказательством того, что «античная Троя» была расположена именно на холме Гиссарлык? Ведь на золотых вещах, «найденных» Г. Шлиманом, НЕТ НИ ЕДИНОЙ БУКВЫ [443]. Тем более никаких имен. Из одного только устного заявления, что кто — то, неизвестно где и неизвестно когда нашел какое-то «старое золото», вряд ли стоит делать вывод, что «найдена легендарная Троя».
7) В заключение отметим любопытный психологический момент. Вся эта удивительная история «открытия Трои» ярко показывает, что на самом деле ни авторов «открытия», ни их коллег, так или иначе вовлеченных в эту сомнительную деятельность, научная истина, похоже, мало интересовала. Историки и археологи скалигеровской школы и без того были глубоко убеждены, что «потерянная Троя» находилась где-то недалеко от пролива Босфор: Рассуждали, по-видимому, примерно так. В конце концов, так ли уж важно, где именно она была. Вот Г. Шлиман предложил считать, что Троя была на холме Гиссарлык. Даже, говорят, нашел там какой-то богатый золотой клад. Правда, вокруг клада роятся какие-то неприятные слухи. Однако стоит ли вникать во все эти детали. Давайте согласимся со Шлиманом, что Троя действительно была там, где он настаивает. Человек он известный, почтенный, богатый. Место подходящее. Действительно, некие старые развалины. Стоит ли придираться и требовать каких-то «доказательств». Даже если это и не Троя, то всё равно она была где-то здесь.
8) Через некоторое время, когда скептикам надоело указывать на явные несообразности в «открытии Трои», наконец-то начался «спокойный научный этап». Раскопки продолжились, возникли и стали регулярно публиковаться солидные и толстые научные журналы «о Трое». Появилось много статей. Ничего от «гомеровской Трои» на холме Гиссарлык, конечно же НЕ НАШЛИ ДО СИХ ПОР. Просто неторопливо раскапывали некое рядовое средневековое османское укрепление. В котором, конечно, были какие-то черепки, остатки утвари, оружия. Но в результате многократного и назойливого повторения слов, что «Троя находится здесь», наконец сложилась традиция, будто «Троя действительно была здесь». Убедили себя и «объяснили общественности». Валом повалили доверчивые туристы. Так была «успешно решена» еще одна проблема скалигеровской истории.